«Один умный человек сказал, для того, чтобы оценить величие того или иного явления, надо смотреть на вершины»

«Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, - все суета!» (Еккл.1:2) Многие люди, живущие в плену преходящих мирских ценностей, могут сказать так о своей жизни словами Екклесиаста. Но, не все. Есть люди, которые осознав суетность и временность земных ценностей, устремили свои силы в поисках ценностей нетленных. О своём пути в поиске подобных ценностей расскажет Евгений Станиславович Ильин.

Интервью берёт сотрудник Православного миссионерско-апологетического центра «Ставрос» Питанов В.Ю.

1. Расскажите немного о себе.

Ильин Евгений Станиславович. 38 лет. Закончил математико-механический факультет СПбГУ, ныне работаю руководителем группы сопровождения компиляторов в крупной IT-кампании. Увлечений разных много - лошади, фехтование, фотография, история, музыка. Крестился лет 15 назад, становиться православным христианином начал становиться лишь несколько лет назад.

2. Как Вы стали православным христианином, что вас подтолкнуло к принятию Православия?

Я не смогу ответить на этот вопрос рационально, потому-что почти никаких рациональных предпосылок к принятию именно Православия у меня не было. Так получилось, что в один из дней пошёл и крестился. Хотя было несколько историй, которые меня к этому подтолкнули.

Первая произошла в далёком пионерском детстве. Одна из подруг моей бабушки была самой настоящей подвижницей, из тех, что в советское время постоянно ходили в церковь, ездили по монастырям, переписывали от руки молитвословы и, конечно же, молились за всех нас. Как-то баба Рая попросила меня зайти к ней помочь, ну мы ж пионеры-тимуровцы бабушкам помогаем и я прямо с совета дружины к ней.

- Чем помочь-то бабушка?

- Повесить бы надо, а я мне никак, ты повыше будешь, - и даёт мне в руки икону Спасителя.

Я недоуменно посмотрел на почти готовый домашний иконостас, потому-что дел было на минуту, собственно даже не повесить, а подтянуть крепления полок и просто поставить.

- Куда ставить-то? - спрашиваю, смутно, но чётко осознавая, что иконы расставлены не просто так, а со смыслом. Смутило ещё и то, что разговорчивая Раиса Павловна вдруг притихла.

- А ты найди местечко, найди сам, - удивительным образом эта ободряющая фраза окончательно убедила меня в том, что место нужно найти правильное. Пока я увлечённо занимался поиском и освобождением наиболее подходящего места баба Рая молчала. Когда же закончил, повернулся к ней, увидел её торжествующе-сияющее лицо и услышал от неё совершенно не ожидаемые слова.

- Ну, теперь-то точно крестишься!

Думаю, что благодаря тихим молитвам наших верующих бабушек и дедушек, многие из нас пришли к Православию.

Вторая история произошла в начале девяностых. Уже можно было читать и говорить всё, что угодно. Уже появились многочисленные заморские спасатели, которые на иностранном языке вещали из телевизора. Как-то у метро «Пионерская» на выходе попал на представление англоязычного проповедника, с песнями, танцами и девчонками. Почему-то возникло ощущение чего-то интересного, но чужого. Со мной завязали разговор и я задал вопрос - что раньше-то у нас было не так, чтобы сейчас проповедовать на английском? Девчонки честно признались, что ответа не знают, знает только главный, но по-русски он не говорит. Ну, давайте по-английски поговорим! Позвали главного. Когда он подошёл, спросил, почему он приехал проповедовать в страну, которая не так уж давно отметила тысячелетие принятия крещения? Ответа не получил, если не считать брошенного в мою сторону взгляда “уйди, мальчик, не мешай!”

Тогда решил, наконец-то прочитать Евангелие. Учился тогда в Университете, на факультете, который находится в Петергофе. Дорога два часа туда, два часа обратно, потом репетиция, потом домой, занятия. В общем, на первой паре мозг не всегда начинал работать. Когда начал же читать Евангелие, то обратил внимание на то, что на первую пару голова в дороге размышляющая над словами Евангелия приезжает уже проснувшейся, почему - не понятно, но факт для меня был очевиден. Второе, на что я обратил внимание, это на то, что одни и те же слова Священного Писания раскрываются по-разному в разных жизненных обстоятельствах, причём смыслы не противоречат, а дополняют  друг-друга.

3. Что изменилось в вашей жизни после того как Вы стали православным христианином? Как ваши близкие отреагировали на принятие вами Православия?

- Если говорить коротко, то мне стало проще жить, потому-что появился смысл, которого раньше не было. Стало проще принимать происходящее вокруг, потому-что появился чёткий ориентир, который примиряет с окружающими - трудно бывает простить, но это надо сделать и компромиссов никаких быть не может!  Не могу сказать, что у моих была какая-то особенная реакция на принятие Православия, скорей на воцерковление. Родные серьёзно полагали, что я попал в секту, потому-что, когда у меня проснулся интерес к осознанию и пониманию происходящего в Церкви, на какое-то время все остальные мои увлечения были отодвинуты в сторону. Это показалось им странным и немного насторожило. Сейчас появился небольшой интерес к тому, чем я стараюсь заниматься, который дай Бог и не пропадёт дальше.

4. До принятия Православия, был ли у вас опыт пребывания в иных традиционных религиях или сектах, может быть Вы были атеистом, если да, то, как Вы оцениваете данный свой опыт?

- Опыта пребывания не было, был интерес и поиски. Довольно серьёзно занимался восточной философией, в частности буддизмом. По счастью, попался преподаватель, который очень точно подметил, что для того, чтобы рассуждать на какие-либо темы надо хорошо разбираться и в культурном, и в лингвистическом аспекте. Поэтому в качестве темы реферата мы договорились о том, что достаточно будет параллелей между воззрениями античных философов и дзен-буддистов. Сейчас этот опыт позволяет хоть как-то общаться с буддистами.

5. С какими сложностями Вы столкнулись на первых этапах своего воцерковления, какие сложности возникают у вас сейчас из-за ваших религиозных взглядов?

- С необходимостью изменить себя. И в продолжении с необходимостью менять себя постоянно. Иногда это получается лучше, иногда хуже, но сложно всегда. Второе - это сложившиеся в XX веке традиции, отход от которых для знакомых не всегда бывает понятен. Например, традиция отмечать праздники, которые отчасти появились для того, чтобы заменить прежние традиции новыми. Вместо Рождества - новый год, вместо Пасхи - первомай, вместо недели мироносиц - восьмое марта, которое часто приходится на время Великого поста.

6. Были ли у вас сомнения в истинности Православия как духовного пути, если они были, то в чём заключались и как Вы их преодолели?

- Пожалуй, не было. Один умный человек сказал, для того, чтобы оценить величие того или иного явления, надо смотреть на вершины. Сколько таких вершин в Православии? Вспомнить только преподобного иконописца Андрея Рублёва, Александра Невского, всемирно признанный Достоевский,  который вырос именно в православной культуре. И это далеко не все даже у нас, в России.

Скорей возникает ощущение недостаточного понимания, которое обычно заставляет ставить перед собой вопросы, искать на них ответы и получать свой собственный опыт. По причине греха лени, бывает, что поиск ответа на некоторые вопросы затягивается. Когда же ищешь, то находишь окошко в совершенно иное измерение, раскрывается бесценный кладезь духовного знания, накопленный опытом предыдущих поколений, когда получаешь опыт - мир вокруг меняется.

7. Что значит быть православным христианином?

- Любить. Верить. Надеяться. Постоянно, с Божьей помощью, искать узкий путь между гневом и унынием, молчаливым предательством и празднословием, ленью и суетой. Учиться любить и прощать. Знать, чего Бог хочет от человека и стремиться постигать Его и сердцем, и рассудком, и делами.

8. Могли бы Вы кратко перечислить иерархию своих жизненных ценностей?

- Бог, семья и близкие, Родина.

9. Что Православие вам дало, и чего Вы лишились став православным христианином?

- Дало смысл и ориентиры для жизни. А жизнь - это школа, в которой человек должен хоть в какой-то мере научиться тому, что такое добро, что такое зло и научиться делать свободный и осознанный выбор добра. Православие, как наука о добре и любви, дало и даёт уроки. Лишился же некоторой части неосмыслённости своей собственной жизни.

10. Как Вы оцениваете современное православное сообщество, какие видите его достоинства и недостатки?

- Самое большое и удивительное для меня достоинство в том, что даже находясь в нём общаясь на не родном языке с американским батюшкой или греческим монахом, ты как будто общаешься с соотечественником. В Америке, например, когда ходили причащать мою крестницу, вместе с её родителями были очень тронуты, когда после воскресной службы получили приглашение на трапезу.

Основной недостаток нашего православного сообщества вижу в том, что количество народа, который приходит просто освятить куличи на порядок больше, чем верующих, которые собираются на Пасхальную литургию. Кто-то, причисляя себя к Православию, вообще не видит необходимости ходить в церковь.

11. Как Вы относитесь к людям, отрицающим Православие?

- С любопытством. Действительно ли они отрицают Православие или же просто мало что о нём знают? Сформировано ли отрицание Православия осознанно, или же это опыт наблюдения за теми, кто называет себя православными, но ничего о Православии не знает? Мне кажется, что второе встречается чаще и получается, как в анекдоте:

- Абрам, тебе Битлз нравится.

- Не-а.

- А почему?

- Да фальшивят, картавят.

- А ты их вообще слушал?

- Зачем? Мне Мойша спел.

12. Пытаетесь ли Вы заниматься миссионерской деятельностью и если да, то, как Вы это делаете?

- Нет, явно миссионерской деятельностью я не занимаюсь, потому-что часто не знаю, к чему приводят беседы о православном мировоззрении с другими людьми. А как можно сказать, что ты чем-то занимаешься, когда не видишь результата? Главное - это то, что происходит внутри человека, а это невидимо. Хотя в беседах со знакомыми это невидимое зачастую становится весомым аргументом. В разговоре  с тем, кто тебя знает и утверждает что Православие - это язычество, спрашиваешь:

- Ты считаешь меня язычником?

- Тебя нет.

Человек получает контр-пример своему сложившемуся взгляду, который частично принимает и задумывается.