Классификация неоязыческих мифов

Реальное славянское язычество было утрачено много столетий назад. Дошедшие до нас имена богов, скупые описания части ритуалов, а также разной сохранности археологические находки не позволяют восстановить вероучение древних славян во всей полноте.

Как боги взаимодействовали друг с другом? Где проходили границы их влияния, как физические, так и метафизические? Как был сотворен мир, и с какой целью? Для чего живет человек? Увы, но мы не знаем, какие ответы давало славянское язычество на эти и многие другие вопросы.

Безусловно, учеными предпринимались попытки реконструкции славянского язычества[1], но, оставаясь в рамках научного метода, получить целостную картину все равно, невозможно. А потому желающие восстановить и возродить славянское язычество вынуждены закрывать многочисленные белые пятна вероучения своей фантазией. Подобные попытки привели к возникновению новых религиозных движений, объединенных исследователями под общим названием «неоязычество»[2], а также к появлению огромного количества фальсификаций на исторической и религиозной почве[3].

Охватить и рассмотреть их все практически невозможно. Найти что-то общее также затруднительно, по той простой причине, что всякий неоязычник «достраивает» славянское язычество и культуру на основе своих личных предпочтений и потребностей. Сказывается также и отсутствие специального исторического образования, как сдерживающего фактора для «полета фантазии». В итоге на сегодняшний день мы имеем десятки видов «истинного славянского язычества», каждое из которых противоречит другим, подчас в самых принципиальных вопросах. Среди неоязычников нет единства, как в отношении к истории, так и в отношении «родных богов». Многие из них открыто называют себя атеистами, считая «богов» лишь красивыми аллегориями сил природы, другие именуют себя монотеистами, представляя «богов» личинами Единого Бога, третьи стараются быть политеистами, а четвертые вообще пантеистами и считать весь окружающий мир телом Бога

И, тем не менее, постараемся выделить общие направления, вокруг которых группируются неоязыческие фальсификации.

1. Золотой век

Миф о «Золотом веке»[4], о благостном прошлом, когда «все было хорошо», поддерживается явно или неявно всеми неоязычниками. Связан он, как нетрудно догадаться, с дохристианской историей Руси, о которой большинству людей практически ничего неизвестно. Это и служит отличной почвой для разного рода «правдоподобных» фантазий, зависящих от конкретных мечтаний отдельно взятого неоязычника.

Встречаются, например, высказывания о необычайной миролюбивости славян-язычников, которые никогда не враждовали друг с другом, не строили крепостей, и даже не убивали животных, а были вегетарианцами и сыроедами[5]. При этом игнорируются исторические свидетельства, утверждающие об обратном: склавины и анты (праславяне) воевали друг с другом – «спустя некоторое время анты и склавины рассорились между собой и вступили в войну»[6]; убивали друг друга поляне и древляне – «начал Олег воевать с древлянами.[7] <...> пошел Игорь на древлян и, победив их, возложил на них дань больше Олеговой.[8] <...> и не послушал их Игорь; и древляне, выйдя навстречу ему из города Искоростеня, убили Игоря и дружинников его»[9]; археологами найдены дохристианские крепости – например, Любшанская крепость близ Старой Ладоги[10]; а в хозяйстве древние славяне держали скотину на убой – славяне были известны как «народ, который пасет свиней, как овец»[11].

В противовес миролюбивым фантазиям, существуют и агрессивные, которые рисуют славян-язычников непобедимыми воинами, державшими в страхе чуть ли не весь известный на то время мир. Но и здесь игнорируются не вписывающиеся в «Золотой век» свидетельства.

Святослав Игоревич разгромил хазар, освободив от унизительной дани вятичей? Да, но ведь перед этим дань исправно платили, причем ранее не только вятичи, но и другие племена, чего не могло бы быть, если бы славяне-язычники действительно были непобедимы. И пример хазар не исключителен, за несколько веков до них славяне находились под аварским игом - «бывало, когда поедет обрин (авар, Ф. Б.), то не позволял запрячь коня или вола, но приказывал впрячь в телегу трех, или четырех или пять женщин и везти обрина»[12]. Схожее свидетельство содержит и «Хроника Фредегара», написанная в VII веке: «Гунны (здесь – авары, Ф. Б.) каждый год приходили зимовать к славянам, брали жен славян и дочерей их к себе на ложе; сверх притеснений славяне платили гуннам дань»[13].

Хотя конечно и победы славян-язычников тоже были, например, знаменитые походы на Константинополь[14]. Но их целями являлся, по сути, банальный грабеж, никакой угрозы для Киева Константинополь не представлял – стоит ли сегодня восхищаться грабежом, имея за плечами десятки действительно славных страниц русской военной истории? Да и случались такие походы в среднем раз в 50 лет, перемежевываясь с громкими поражениями[15].

Понимая шаткость подобных абсолютистских фантазий (как со знаком плюс, так и со знаком минус), неоязычники ищут возможности их «заземлить», найти хоть какую связь с реальным прошлым, чтобы не казаться голословным. Образно это напоминает игру в «войнушку», где детям достаточно взять кривую, но реальную веточку, чтобы поверить, что они держат в руках реальную винтовку.

Такой «веточкой», рассказывающей о «Золотом веке» служит, например, «Велесова книга». Ее оригинала не видел никто и никогда, существует только фотография с сомнительной перерисовки, но этого для многих оказывается достаточно, чтобы поверить в ее реальность[16]. Еще более эфемерной «веточкой» являются «Славяно-арийские веды»[17], в которых якобы хранятся священные знания древних славян. От них нет даже фотографии, история их обнаружения повторяет историю обнаружения Книги Мормона[18], а тексты полны заимствований из других источников[19], однако для многих неоязычников современного издания, которое можно взять в руки и пощупать, оказывается достаточно, чтобы поверить в их древность, в реальность «винтовки».

Аналогичная ситуация и с дохристианской письменностью. Не имея материальных[20] и письменных доказательств[21] ее существования, неоязычники, тем не менее, продолжают наставить на том, что древние славяне обладали собственной развитой системой письма, впоследствии взятой у них христианами. В качестве примера такой системы приводятся современные наименования якобы древних букв[22], причем без указания источника, откуда они взяты. В зависимости же от фантазии конкретного неоязычника количество этих «древних букв» имеет тенденцию к увеличению.

То же самое происходит и с границами Руси, как в пространстве, так и во времени – они имеют тенденцию увеличиваться соразмерно амбициям и желаниям неоязычников. Кого-то устраивает маленькая, но гордая и непобедимая Русь, а кто-то расширяет ее границы чуть ли не до масштабов Евразии. Великая Китайская стена при этом, оказывается, построена славянами для обороны от китайцев[23], доказательство простое – якобы бойницы смотрят в сторону Китая, хотя где именно находятся эти бойницы, никто из неоязычников не может назвать. Приводятся лишь фотографии, тень на которых якобы показывает строгую ориентацию стен на защиту с юга, т. е. от Китая. Однако при внимательном рассмотрении оказывается, что тени падают под разными углами, что строгой ориентации стен на юг они не дают, да и сами стены вписаны в ландшафт местности, отчего разные участки могут даже смотреть друг на друга. Но при любом варианте они ориентированы на защиту Китая, а не от Китая.

Другим частым подтверждением величия дохристианского государства для неоязычников служит упоминание Великой Тартарии[24] на средневековых картах и в ряде старых энциклопедий, где ей отводятся огромные территория. Великая Тартария выдается за одно из прежних названий нашего государства. Однако и здесь при внимательном рассмотрении имеются расхождения с реальностью. Данное название, Великая Тартария, географическое, а не политическое, подобно тому, как сегодня название «Сибирь» на наших картах не говорит о том, что существует одноименное отдельное государство. Это именно географическое название, о чем и написано в старых энциклопедиях[25].

Временные рамки также часто раздвигаются до немыслимых размеров, от нескольких столетий и вплоть до сотен тысяч лет вглубь времен. Самое распространенное – утверждение о примерно 7500 лет русской истории. Оно основано на приписывании древнерусского летосчисления от сотворения мира к чисто славянской, не христианской традиции. Якобы это была древняя многотысячелетняя славянская история, которую впоследствии у нас «украли» при замене календаря на летосчисление от Рождества Христова. На деле же древнерусские летописцы пользовались так называемой Константинопольской эрой[26], пришедшей к нам вместе с христианством из Византии. Замена же календарей никоим образом не уничтожала историю, иначе придется признать, что свою древнюю историю уничтожили и греки, также перешедшие на новый счет. Однако очевидно, что древняя история Греции никуда не исчезла.

При этом парадоксальным образом «многие тысячи лет» славянской истории так и остаются пустыми. Неоязычники не в состоянии рассказать о происходивших событиях, например, три или четыре тысячи лет назад, все предельно абстрактно. Древность истории становится доказательством величия сама по себе, без привязки к каким-либо конкретным фактам. Это абсолютно пустые цифры, но их оказывается достаточно для веры в «Золотой век».

Следствием же подобной веры становится восприятие всей последующей, уже вполне реальной истории, как истории упадка и деградации великой дохристианской Руси.

2. Деградация

И началом «многовековой деградации» является Крещение 988-го года, насильственный и кровавый характер которой пытаются доказать неоязычники любого рода. Их фантазии доходят вплоть до утверждений, что христиане убили 9 миллионов[27] язычников, не пожелавших креститься. Такое число погибших ничем не подтверждается, ни историческими свидетельствами, ни логикой – дружина князя Владимира, крестившего Русь, состояла из нескольких сотен воинов, которые чисто физически не могли уничтожить такое количество людей, тем более за столь короткий срок. Даже с современным уровнем вооружения и средств доставки убить 9 миллионов «вручную» не так легко.

Впрочем, и более умеренная «кровавость» Крещения источниками не подтверждается. Не ни одного свидетельства, в котором христиане бы применяли силу против язычников, отказывающихся креститься. Даже в сомнительного происхождения «Иоакимовской летописи»[28], повествующей о крещении «огнем и мечом» Новгорода, мы видим, что христиане мирно проповедовали и крестили сотни людей, никак не трогая ту часть горожан-язычников, которая выступила против крещения. И только когда язычники развязали разбой и грабежи, убив жену княжеского воеводы Добрыни, была применена сила для пресечения беспорядков. Очевидно, это была именно ответная мера, которой язычники могли бы избежать, если бы сами не учинили насилия. Примеры этого, к слову, мы находим в историях о крещении Ростова, Мурома и Ярославля[29], где язычников, отказывавшихся менять веру, никто за сам отказ не наказывал и не убивал.

Следствием «кровавого» Крещения неоязычники считают ослабление Руси и возникновение некой зависимости от Византийской империи. Однако само Крещение начиналось с военного похода на греческое поселение и последующего выдвижения ультиматума всей Византии – «Вот взял уже ваш город славный; слышал же, что имеете сестру девицу; если не отдадите ее за меня, то сделаю столице вашей то же, что и этому городу»[30]. Так князь Владимир заполучил в жены Анну, дочь императора, руки которой добивались германский император и французский король. И после Крещения русско-византийские войны не закончились. А после породниться с русскими князьями уже стали желать сами европейские правители - дочерей Ярослава Мудрого брали в жены короли Франции, Венгрии и Норвегии, а его сын женился на дочери византийского императора Константина Мономаха. При этом войны с Византией не прекратились, а Русь продолжала прирастать землями. Ничего из перечисленного и близко нельзя назвать ослаблением Руси.

Также значимой темой для неоязыческих спекуляций является рабство, якобы занесенное на Русь вместе с христианством. Это ошибка. На Руси существовало рабство, как и в других странах того времени, задолго до Крещения. Рабов захватывали в военных походах – «они храбры и мужественны, и если нападают на другой народ, то не отстают, пока не уничтожат его полностью. Побежденных истребляют или обращают в рабство»[31]. Рабыни окружали князей, сыном рабыни был, в частности, князь Владимир Святославич[32]. А сам Святослав Игоревич даже намеревался перенести столицу Руси на Дунай, откуда было легче торговать рабами: «Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае, ибо там середина земли моей, туда стекаются все блага: из Греческой земли — паволоки, золото, вина, различные плоды, из Чехии и из Венгрии серебро и кони, из Руси же меха, и воск, и мед, и рабы»[33]. В науке эта тема давно раскрыта[34], но стоит еще раз отметить, что современные стереотипы о рабах, как об изможденных чернокожих мужчинах с кандалами на ногах, истязаемых плетьми жестоких надсмотрщиков, далеки от системы лично зависимых отношений дохристианской Руси, которая была более сложной, но при этом и более гуманной – «с рабами обращаются хорошо, заботятся об их одежде, потому что торгуют ими»[35].

Неким продолжением темы рабства является крепостничество, которое, по мнению неоязычников, тоже стало тяжким последствием принятия «рабской религии» христианства. Но и это ошибка. Закрепощение крестьян знали многие страны, причем не только христианские, но и, например, вполне языческие Япония и Китай. Так что у крепостничества, как и у древнерусского рабства, надо искать не религиозные, а социально-экономические причины возникновения и упадка.

Не менее остро неоязычниками ощущается и осуждается феодальная раздробленность, вражда князей и дворцовые перевороты, которые, как и все прочее, приписывается тлетворному влиянию христианства. Однако здесь мы видим лишь проявление тех пороков, которым подвержен человек любого века. Дохристианская Русь не была исключением. «Встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом»[36], Олег обманул и убил правителей Киева, Аскольда и Дира[37], Игорь был убит древлянами[38], а тем, в свою очередь, отомстила княгиня Ольга[39], Владимир, будучи еще язычником, воевал со своими братьями за власть[40]. Так что, и эти негативные явления не являются христианским новшеством.

Но главным опровержением неоязыческого мифа о христианской «деградации» является сама история России. Это десятки выигранных войн, сотни имен великих полководцев, ученых и писателей, которых знает весь мир, тысячи прекрасных городов и, конечно, седьмая часть суши, которую занимает наша родина. Затмить это можно лишь идеализированным «Золотым веком», чем, увы, неоязычники вовсю и занимаются. Причем их фальсификации выходят за границы истории, затрагивая даже само славянское язычество, беззаветная любовь и верность к которому так часто декларируется ими на словах.

3. Фальшивое язычество

И первой фальсификацией является сама постановка вопроса о необходимости этнической веры и поклонения только «родным», исключительно славянским богам. В реальности же некоторые боги древнеславянского язычества были не только славянские, как например Перун и Велес[41], другие и вовсе имели не славянское происхождение – Хорс и Семаргл[42]. Да и само слово «родной» в русском языке имеет целый ряд смыслов, помимо собственно кровных связей это еще и свой, близкий по духу[43], что выражается, в том числе, и в распространенном обращении стариков к абсолютно незнакомым людям - «родненький».

Второй по популярности фальсификацией является утверждение о духе необычайной свободы, якобы свойственной славянскому язычеству, в котором даже не поклонялись богам, а общались с ними на равных. Но и здесь реальная картина имеет мало общего с неоязыческими фантазиями. Выживание древних славян зависело от слаженных действий всей родоплеменной общины, что также выражалось и в коллективном характере веры, в рамках которой человек не был свободен сам выбирать систему табу и форму культа, а был вынужден следовать мнению большинства. Ярче всего это описал Титмар Мерзебургский в своей «Хронике» начала XI-го века: «Решение необходимого дела обсуждается в общем собрании, после чего все должны дать согласие на приведение его в исполнение. Если же кто-нибудь из селян противится принятому решению, его бьют палками; а если он и вне собрания открыто оказывает ему сопротивление, его наказывают или сожжением и полным разграблением всего его добра, или уплатой соответствующей его рангу суммы денег в их присутствии»[44].

Об отсутствии общения на равных с богами также имеются недвусмысленные сообщения. Ибн Фадлан в начале X-го века писал следующее: «Итак, он подходит к большому изображению и поклоняется ему. <…> Он не перестает обращаться с просьбой то к одному изображению, то к другому, просит их искать у них заступничества и униженно кланяется перед ними»[45]. Аналогичное свидетельство содержит и житие Оттона Бамбергского, описывающее западных славян-язычников XII-го века: «При виде священного вооружения, жители, в деревенской простоте своей, вообразили, что это явился сам Яровит (один из богов – Ф. Б.), одни в ужасе ударились в бегство, другие - пали ниц на землю. <…> Заметив какого-то шедшего на рынок крестьянина, жрец внезапно остановил его; тот, сильно испуганный необыкновенной встречей, видя священные белые облачения, вообразил, что ему явился сам верховный бог, и в ужасе пал ниц на землю. Жрец сказал: "Я бог твой, которому ты поклоняешься"»[46]. О поклонении славян также сообщает нам и «Сага об Олаве Трюггвасоне» XII-го века: «Боги разгневаются на тебя, и ты погубишь цвет своей молодости. Я бы очень хотел, чтобы ты смирился перед ними, потому что боюсь за тебя, что они обрушат на тебя такой сильный гнев, какому ты себя подвергаешь»[47]. Как видим, славяне-язычники кланялись, смирялись и падали ниц перед своими богами. Ни о каком общении на равных речь не идет.

В остальном же, пожалуй, неоязыческие фальсификации зависят от желаний и чаяний каждого конкретного неоязычника. Часть тяготеет к языческому единобожию, наделяя функциями Бога Творца некое периферийное божество Рода[48], известное лишь по нескольким  церковным поучениям. Другая часть желает видеть в языческих богах одну большую семью, настаивая на их родственными связями, что также является ложным построением на основе одного единственного текста – древнерусского перевода византийской хроники Иоанна Малалы[49]. Третья часть делит реальность на мир Прави (мир богов), Яви (человеческий мир) и Нави (загробный мир), хотя даже сами наименования этих миров не находят подтверждения в источниках о реальном славянском язычестве, а основаны лишь на вымышленной «Велесовой книге».

Но какие бы фальсификации славянского язычества не порождали неоязычники, все они идут в плотной связке с фальсификациями православия.

4. Ложь о православии

Любая вымышленная положительная черта, которую неоязычники приписывают реальному язычеству, тут же находит аналогичную вымышленную противоположность в православии. Если, например, звучит тезис, что славянам нужны только славянские боги, то тут же звучит и продолжение, что христианство - культ иудейского (еврейского) Бога, и, следовательно, оно славянам не подходит. Однако Бог в христианстве, равно как и в иудаизме, и в Библии вообще, не мыслится в узких этнических рамках. Бог – Творец, Его невозможно приписать лишь одному народу, как невозможно, например, назвать солнце только русским, только турецким или только китайским, солнце одно на весь мир.

Также у неоязычников популярны фантазии о рабском самосознании православия, которые противопоставляется фантазиям о свободолюбии реального язычества. Это выражается в расхожих штампах «Мой бог меня рабом не называл» и «Мы не рабы божьи, мы дети богов». Причем оба этих штампа предельно парадоксальны. Первый является евангельской цитатой пересказанной своими словами: «Я уже не называю вас рабами» (Ин 15:15). Второй же основан исключительно на том, что в современном русском языке слова «раб» и «ребенок» различны, тогда как в древности, в языческие времена это было одно и то же слово «робъ»[50]. Ребенок полностью зависел от родителей и с ранних лет тяжко трудился наравне со всеми ради выживания семьи, ни о каком беззаботном детстве, характерном для нас сегодняшних, в те суровые времена и речи не было. Со временем форма слов менялась, разделяя смыслы на части. Зависимость и тяжкий труд, грубо говоря, достались «рабу», а детство – «ребенку». Причем слово «раб» постепенно вытеснило древние названия лично зависимых людей – «холоп», «смерд», «челядь». Но так как церковно-славянский язык сформировался более 1000 лет назад, то принятые в нем обращения нельзя толковать на основе современных смыслов, что в равной степени относится и к «рабам Божиим». Никакой неволи в этом обращении нет, как нет ее и в самом православном вероучении, «невольник – не богомольник», как гласит русская народная мудрость.

Однако реальное православное вероучение мало волнует неоязычников, они продолжают выдумывать такое «православие», которое потом им самим удобнее критиковать и противопоставлять идеализированному язычеству. И православие в таких трактовках становится чем-то внешним, поверхностным по отношению к русскому народу, в сознании которого якобы настолько сильно было укоренено язычество, что христианству даже пришлось подстраиваться под него, идти на уступки и подмены, чтобы хоть как-то завоевать расположение людей. Увы, но при таком подходе полностью игнорируется само христианство. Утверждается, например, что православные праздники являются переделанными праздниками славян-язычников, чего просто не может быть, т. к. все главные православные праздники сложились и укрепились задолго до прихода православия на славянские земли.

Или же звучит упрек в том, что в почитании святых сохранилось почитание языческих богов, которые просто выступали теперь под новым именем. Наиболее частный пример – «скотий бог» Велес ставший Святым Власием, покровителем скота. Но и здесь ошибка. Святой Власий жил в IV-м веке, почитается как восточной, так и западной церквями, причем, не только славянскими народами[51]. И везде является покровителем скота, что таким образом никак не может быть заимствованием у славян-язычников.

Причем подобные обвинения в подменах и заимствованиях доходят до абсурда. Утверждается, в частности, что само слово «православие» было украдено у язычников, которые якобы «славили Правь», до прихода христианства на Русь. Но, во-первых, с точки зрения русского языка такое слово звучало бы иначе - «правеславие»[52], во-вторых, ни в одном источнике слово «православие» не относится к язычеству, в-третьих, самого слова «Правь» нет ни в одном источнике, кроме фальшивой «Велесовой книги», и в-четвертых, «православие» является калькой греческого слова ὀρθοδοξία[53] (ортодоксия), причем такую кальку мы находим не только на Руси, где якобы была осуществлена такая подмена, но и за ее пределами, у других славянских народов[54].

Примеры таких фальсификаций можно приводить еще долго, все они разные, в зависимости от каждого конкретного неоязычника, но общее в них одно, это искажение православного вероучения и его исторического пути. С учетом того, что в современной России три четверти жителей[55], так или иначе, заявляют о причастности к православию, все это может привести к самым печальным итогам.

5. Последствия

Уже сегодня подавляющее большинство русских неоязычников не считает себя русскими. Они ха’рийцы, да’арийцы, святорусы, рассены, славяно-арии, русичи или, на худой конец, просто славяне. Принципиальным здесь является даже не надуманность (ха’рийцы, да’арийцы, святорусы, рассены, славяно-арии) или ошибочность (русичи[56], славяне[57]) таких самоназваний, а отличие их от русских. Доходит даже до того, что из ниоткуда начали появляться давно ассимилированные и исчезнувшие племена венедов, кривичей и мерян.

Такое нарочитое размежевание с реальным русским народом выражается, в том числе, и в открытом пренебрежении к современной России, которую неоязычники подчас не считают своей родиной и заявляют об этом публично: «Я бы отдал жизнь за родину, но мою родину убили 1000 лет назад», «мы не за Россию», «сдохни, Россия» и т. п. Звучат призывы к сепаратизму[58]. Поджигаются церкви[59]. Причем страдают во всех этих акциях в первую очередь не некие враги, а самые простые русские люди, что стало в очередной раз ясно при трагических событиях в Южно-Сахалинске[60].

И хотя многие ключевые материалы по неоязычеству давно признаны экстремистскими (Истархов В. А. «Удар русских богов»[61], Левашов Н. В. «Россия в кривых зеркалах»[62], Добровольский А. А. «Язычество как волшебство»[63] и другие), никакого положительного сдвига нет. Новые фальсификации о дохристианской Руси и славянском язычестве все равно продолжают появляться с каждым годом, тщательно формируя идеализированный образ Золотого века, гибель которого неразрывно связывается со всей последующей историей и православием. И, находясь в плену фальсификаций, отказ от православия и реальной истории становится в глазах неоязычников простейшим путем возвращения в Золотой век, в котором все было прекрасно. Но, увы, такой отказ не приближает к фантазиям, а лишь отдаляет от реальности.