Крест или столб?

Вступительную часть статьи пропустим, поскольку автор, говоря, что "слова ставрос и ксюлон стали означать также распятие (любой формы, в том числе и столб без перекладины), так что эти слова не могут нам указать на форму орудия казни", "строго говоря, греческое слово клюлон не означало буквально крест" и "между прочим, слово σταυρός этимологически восходит к глаголу ἵστημι — ставить (прямо). От этого же глагола возникли слова στῦλος [стӳлос] и στήλη [стӭле], которые действительно означают столб (или колонну)", признает, что сами указанные слова и их производные не могут дать однозначное представление о форме деревянного орудия казни Иисуса. Но тем не менее все же утверждает, что значение этих слов - крест в его традиционном виде, как это известно сегодня и даже приписывает такое понимание апостолу Павлу. Получается, что слова ставрос и ксилон не означают форму и в то же время означают. Странно, не правда ли? Вероятно, нужны другие данные.

Может в классическом греческом эти слова значили "столб, шест, кол", а в койне "крест" в его различных модификациях? Гипотетически может, ведь даже неспециалист понимает, что со временем значения слов меняются, а тем более спустя много столетий. Но подойдем к вопросу прагматически. Почему за 4-5 столетий до Христа ксилон и ставрос не конкретизировали форму орудия казни, являясь лишь общими понятиями, что признает и автор и для него не сложно признать это, если речь идёт ао времени Геродота, Платона, в эллинистический веке вдруг возникла такая конкретика, из которой можно ясно узнать даже о перекладине, пяти концах и конке, на который садили распятого? Почему ранее, когда писали о казни на стауросе/ксилоне, никто не сомневался, что это просто казнь на столбе, коле, шесте (хотя, по сути, форма такой казни могла быть и, скорее всего, была разной) и никто не ломал копий по поводу того сколько концов было у ставроса и как размещали на нем жертву, а теперь, во времена Христа, это уже значило, что его казнили на кресте в его традиционном виде или на кресте в виде буквы Т да ещё с конкой для силения? Что изменилось? Филологически ничего, потому что слова как в 5-4 вв. до н.э., так и в эпоху эллинизма остались одни и те же. Но почему-то значение слов ксилон, ставрос приобрело конкретное значение в эпоху эллинизма, тогда как в классический период было лишь общим названием. Причина проста: крест - это традиционная в церкви форма орудия казни Христа. И если ранее, когда писалось о казни на стауросе/ксилоне, никого особо не волновала форма этого орудия, хотя какую-то форму это орудие должно было иметь и конечно же имело, то теперь, в случае казни Христа эти неопределенные (в смысле своей формы) орудия превратились в столб с перекладиной, то есть в предмет, очень близкий к церковному кресту, каким мы знаем его сегодня, по крайней мере с перекладиной. Но по сути это анахронизм и богословская предвзятость. И под эту предвзятость подводится тезис, что классический греческий и койне отличались между собой (это неоспоримо) и такое отличие коснулось понятий ставрос/ксилон (а вот это уже не так очевидно), хотя последнее нужно ещё доказать.

Да и о чем свидетельствует Лукиан Самосатский? Он, как то передает автор статьи, писал: "Плачут люди, и сетуют на свою судьбу, и снова и снова проклинают Кадма за то, что он ввел [литеру] Тау (Ταῦ) в алфавит, ибо, как говорят, тираны приняли форму [Тау] за образец и, имитируя его, соорудили из древесины ту же фигуру, дабы распинать на ней людей. От него же [от Тау] их гнусное орудие и получило гнусное имя»(Judicium vocalium.12). Если Лукиан передавал взгляды древнего периода, периода, когда существовал легендарный Кадм, то мы имеем классический период и классический греческий. А это значит, что Т-образной орудие смерти, упомянутое Лукианом, не может быть ставросом, так как, как уже говорилось и что признает автор статьи, слово ставрос имело значение вертикального столба, то есть несло общий, а не конкретный смысл. Но если Лукиан, говоря о Т-образном орудии казни, передавал современные ему представления о нем, он тем не менее не назвал это орудие ставросом, хотя, по логике автора статьи, должен был бы сделать это, поскольку теперь, Т-образное орудие казни может быть обозначено словом ставрос и иметь уже значение крест. Ведь какой удобный случай назвать Т-образное орудие словом из классического греческого ставрос, если это слово в более поздний период (а это 220-180 гг. н.э.) действительно стало обозначать не просто вертикальный столб с перекладиной. Но Лукиан этого не делает. Вероятно потому, что для него Т-образном орудие - это не ставрос/ксилон.

Поэтому Фурулли и СИ не занимают предвзятую позицию и не хитрят. Если говорить о специфике книги Фурулли, то его вывод более чем оправдан с лингвистической точки зрения. И описан он может быть так: слово стаурос и другие родственные ему слова не дают права говорить о форме орудия казни Христа. Эти слова являются общими терминами, которые могли обозначать орудия казни различной формы. Но если переводчик хочет быть добросовестным, он должен был бы перевести эти древнегреческие слова общим словом "столб" или "шест". Или вот слова самого Фурулли: " В переводе с русского на норвежский слово «автомобиль» никогда не переводится как «Форд», даже если мы точно знаем, что в данной ситуации речь идет о «Форде». Если автор исходного текста выбрал общее и неспециальное слово «автомобиль», то и переводчик должен выбрать общее и неспециальное слово в целевом языке. Слова stauros и stauroō тоже общие и неспециальные. Переводить их как крест и распинать – это анахронизм, привнесение богословского элемента, который развился после написания Библии". От себя же добавим: максимум, что при этом можно сделать, это в сноске указать на другие значения указанных греческих слов, в том числе и "крест", но указав, когда это значение возникло. Переводя же эти слова как "крест", не объясняя свое решение, переводчик допускает анахронизм и привносит в библейский текст идею, которая недостаточно доказана. Ведь будь это иначе, не велись бы споры о форме стауроса Христа. Кстати, в крестообразности орудия казни Иисуса сомневаются не только СИ. Фурулли в своей книге приводит данные из докторской диссертации Гуннара Самуэльссона "Распятие в древности". Поэтому вешать собак на одних лишь СИ и Фурулли нечестно.

Автор статьи, приводя слова Фурулли, которые тот приписал своим оппонентам и которые звучали так: «в поддержку перевода stauros как «крест» приводится аргумент, что в дни Иисуса среди римлян было принято прибивать или привязывать людей к столбу с помощью поперечной перекладины; следовательно, так же поступили и с Иисусом» (стр. 69)", парирует их так: "Никто из ученых не выдвигал подобной версии, а потому Фурули для достижения своей цели необходимо было доказывать, что Иисуса повесили на столбе без перекладины, как это утверждают Свидетели Иеговы". То есть он, обвиняя Фурулли в том, что тот не доказал свою точку зрения (хотя буквально тут же пишет о таких попытках Фурулли, в том числе и касаемого поперечной перекладины, по поводу которой Самуэльсон сказал, что "Patibulum не означало «перекладину»; оно стало «перекладиной» в христианском богословии") и точку зрения СИ, предлагает ему собственный способ доказательства, и даже утверждает, что "никто из учёных не выдвигал подобной версии", то есть не утверждал, что "в дни Иисуса среди римлян было принято прибивать или привязывать людей к столбу с помощью поперечной перекладины; следовательно, так же поступили и с Иисусом". Допустим, что это так. Но тогда о чем спор, если никто из учёных не утверждал, что Христос был распят на кресте с поперечной перекладиной, будь то в его классической форме или в форме буквы Т? Это не просто подмена понятий, а попросту искажение фактов и манипуляция. Что же касается позиции Фурулли, которую критикует автор статьи, то он ее или не понял или не захотел понять. Фурулли нигде не указал, что его цель подробно разобрать все исторические и археологические данные. Ему было достаточно показать недостаточность оснований для традиционной точки зрения о кресте как вертикальном столбе с поперечной перекладиной, чтобы показать, что перевод древнегреческого слова ставрос в форме нейтрального слова "столб, шест, кол" является более обоснованным, так как не страдает анахронизмом и не навязывает читателям необоснованное и религиозно заангжированное понятие. Логика проста: если нет ясных доказательств, что ставрос/ксилон - это вертикальный столб с перекладиной, и если есть общее значение этих слов "столб, шест, кол", то более оправданным будет именно так переводить встречающиеся слова в НЗ. Что же касается позиции автора статьи, то как раз ему нужно ясно и однозначно доказать, что слово ставрос в НЗ переводится именно как "крест".

Но может другие, исторические и археологические, данные позволяют говорить об орудии казни Христа как о кресте? Именно на этом далее делает акцент автор статьи.

Рассмотрим некоторые внешние доказательства, которые приводит автор статьи. Он приводит христианские произведения, начиная со II века н.э. Помимо того, что они посленовозаветные, бросается в глаза натянутость и противоречивость описаний креста в этих произведениях. Поэтому очень сложно делать однозначные выводы на основании таких неоднозначных данных. Именно о такой ситуации писал уже упоминавшийся Самуэльсон: "Различные термины просто не используются в значении «распинать» или «крест», если под «распятием» понимать наказание Иисуса согласно основным христианским традициям. У этой терминологии гораздо более разностороннее использование. Практически ни один термин нельзя понимать шире, чем позволяют глаголы, которые в самом общем смысле описывают какую-то форму (формы) подвешивания человека, а также существительные, обозначающие орудия подвешивания. Как следствие, большинство ссылок на распятие, которые ученые приводят в древней литературе, должны быть отвергнуты, за исключением всего нескольких".

Так, например, в Послании Варнавы (117 год н.э.) орудие казни Иисуса описано и как буквальный крест и в форме буквы Т. Это первое противоречие, которое нужно как-то решить, потому что хотя формы таких орудий казни и сходны, но не идентичны и даже в важных нюансах совершенно разные. Автор статьи решает данное противоречие так: говоря о Клименте Александрийском (середина II - начало III веков н.э.), который, как и автор Послания Варнавы, допускал и классический крест и крест в виде Т, он сообщает: "Вероятнее всего, это кажущееся разночтение ведет свое начало от крестной таблички, которая, даже в случае Т-образного креста, приводила его к классическому виду: ведь очевидно, что в таком случае она была повешена на некоторый штырь и возвышалась над головой Иисуса. Однако из этого еще не следует, что крест с необходимостью был Т-образным, ибо у греков не было буквы в форме знака «плюс», и буква ταῦ более всего походила на крест с перекладиной, пусть даже эта перекладина не находилась на самом верху. Даже сам автор Послания Варнавы, говоря о Моисее (Barnabae epistula.12), описывает уже не ταῦ, а перекрестие. И это его ничуть не смущало". Очень жаль, что не смущало тогда и не смущает сейчас. Зато смущает нас и современных исследователей. И смущает искуственностью и натянутостью объяснения. Ведь, во-первых, как одновременно крест Иисуса был и в его классическом и в Т-образном виде? Автор считает, что в виде перекрестия он быть не мог, так как у греков такой буквы не было (а значит крест был в виде буквы Т), но тут же утверждает, что он был в виде перекрестия (а значит не в виде буквы Т), так как и "Варнава" и Климент об этом сообщают. Неужели автор статьи не видит противоречия? Как одно и то же орудие казни может быть и в виде Т и в виде перекрестия? Нужно что-то одно. Неужели и автора статьи это действительно "ничуть не смущает"? И во-вторых, если распятие Христа было на кресте в виде буквы Т (именно такая буква была у греков), тогда это находится в противоречии с Евангелием, которое, как это признает и автор статьи, говорило о том, что табличка с надписью "вины" Иисуса была помещена НАД головой Иисуса. Как она могла быть НАД головой Иисуса, если НАД его головой могло было только небо, ведь выше перекладины в букве Т ничего нет? Но автор не унимается. Он пишет о некоем "штыре", что и давало возможность табличке быть над головой Иисуса. То есть это уже новое орудие казни Иисуса: Т-образный крест со штырем, который (и в это нам нужно поверить) именно благодаря этому "штырю" приобретал свой классический вид, ведь у греков не было буквы в виде креста и потому "Варнава" был просто вынужден компоновать "крест" Иисуса из греческой буквы Т и "штиря" с надписью, чтобы описать форму орудия казни Иисуса. И этому мы должны проверить? Поверить в такое более чем искусственное построение? Намного легче поверит в то, что руки Иисуса были сведены и прибиты над ним, чем в этот уродливый "крест", тем более, что понятие "над головой" может констатировать сам факт о том, где была помещена дощечка без конкретизации. Во всяком случае евангельское сообщение не оставляет места Т-образному кресту. Не спасет его и "штырь", который специально нужно было втыкать в этот крест (трудно поверить, что при всей хлопотности распятия, исполнители морочились с этим "штырем"). Да и в любом случае такое "Варнаво"-Климентское описание орудия казни Иисуса выглядит весьма нелепым и неизвестно на каких фактах основанном, разве что на собственной фантазии.

Далее. Рассуждения автора Послания Варнавы весьма натянуты и спекулятивны. Приведем два указанных отрывка из данного произведения. "Писание говорит: «обрезал Авраам из дома своего (Быт 17:27) десять, и восемь, и триста мужей» (Быт 14:14). Какое же ведение было дано ему в этом? Узнайте сперва, что такое десять и восемь, и потом, что такое триста. Десять и восемь выражаются, – десять буквою иота (I), восемь буквою ита (Н), и вот начало имени Иисус. А так как крест в образ буквы тав (Т), должен был указывать на благодать искупления, то и сказано: «и триста». Итак, в двух буквах открывается имя Иисус, а в одной третьей крест" (глава 9). Какое отношение обрезание касается Иисуса трудно понять. Но оно удобно, так как позволяет "вычислить" имя Иисус Христос и увидеть крест. То есть сначала выдвигаются свои религиозные представления, идея о том же кресте, а затем уже под них ищутся основания, какими бы абсурдными (количество обрезанных = Иисус Христос и крест) они ни были. Так можно найти в Писании что угодно. На искусственность такого объяснения указывает и математическая формула "Варнавы": 8+10+300=318. А почему 318? Да потому что это число рабов Авраама, которых он вооружил. И это число встречается в Писании, как раз в Бытие 14:14. Но там нет чисел 8, 10 и 300. Откуда они взялись? Почему, скажем, не вывести такое соотношение: 45+59+214=318 или любое другое и с бОльшим или меньшим количеством чисел, ведь в результате все равно выйдет 318? Все очень просто: при любом ином раскладе чисел не получится найти в тексте Писания ни "Иисус", ни "Христос", ни "крест". Получается, что именно собственные религиозные представления и были тем, что побудило "Варнаву" именно эти числа "вычитать" в библейском тексте. Но насколько это обоснованно? И другой отрывок: "Он говорит к сердцу Моисея, чтобы он сделал образ креста и Того, Кто имел пострадать на нем, потому что они, если не будут уповать на него, будут побеждены на век. Итак, Моисей положил оружие одно на другое среди возвышения, и ставши выше всех, простер свои руки, – и тогда Израиль одерживал победу, а когда опускал руки вниз, израильтяне были побиваемы. Для чего это? Для того, чтобы они познали, что им нельзя спастись, если не будут уповать на крест (Исх 17:8–13)" (12 глава). А здесь уже крест с уточнением "положил оружие одно на другое", то есть не Т-образный, а перекрестие, имеющее четыре конца. Да и то непонятно что это за крест и что за оружие положил Моисей. Да и положил ли он его? Читаем этот эпизод (а это тот случай, когда руки Моисея поддерживали с двух сторон и израильтяне победили из Исход 27:8-13). Но ничего нет ни о каком оружии, а только о камне на которое сел Моисей. Что вообще читал Варнава?! И как из этого -неизвестно чего - можно вывести крест?

Вывод: противоречие и абсурд на абсурде. И нам предлагают на основании этого считать орудие казни Иисуса тем классическим крестом, который известен сегодня?!

Теперь о "намеке" на перекладину в послании Траллийцам у Игнатия Антиохийского. Автор статьи считает, что выражение "Если бы они были это, то являлись бы ветвями креста (κλάδοι τοῦ σταυροῦ)" даёт понять, что ветви ставроса являются его поперечными перекладинами. Возможно, хотя и это толкование весьма натянуто, да и возможно лишь в том случае, если ставрос это действительно крест. Если же нет, то данное выражение может быть понято и в символическом смысле, как в том же смысле понимаются слова Иисуса о ветвях виноградной лозы (в сноске автор статьи признает, что "слово κλάδος означает не только ветвь, но и молодой побег, отпрыск"). В случае ветвей ставроса это может означать веру в искупительную жертву Христа, которая приобщает человека к нему, хотя я не настаиваю на этом значении. Но и толкование автора статьи не безупречно, так как поперечные выступы уж никак не похожи на ветви, молодые побеги или отпрыски. И чтобы так понимать слова Игнатия, нужны и фантазия и устоявшиеся религиозные взгляды.

О Лукиане Самосатском. Получается, что ещё со времён легендарного Кадма было известно орудие казни в виде буквы Т. Тогда хочется спросить у автора статьи: а оно входило в понятие классического греческого языка ставрос? Нам кажется, что нет. Был в классическом греческом ставрос - столб, шест, кол, и было орудие Т, которое, называлось по-иному, иначе мы бы видели ситуацию, когда ставрос в классическом греческом означало и Т-образный крест. Но мы этого не наблюдаем, что признает и автор статьи. Но может в эллинистическую эпоху Т-образное орудие стало именоваться словом ставрос. Но Лукиан так его не называет. Значит данные Лукиана не могут быть приняты во внимание. Это орудие казни не имело ничего общего со ставрос.

Об Иринее Лионском. Он писал: "Вид креста имеет пять концов: два по длине, два по ширине и один в середине, на который опирается пригвожденный". И как после этого автор статьи мог недоумевать по поводу слов Фурулли который писал: "Эти два автора [имея в виду "Варнаву" и Иринея] противоречат друг другу, и мы не можем сказать, кто из них прав"? Ведь они действительно противоречили друг другу: у "Варнавы" одновременно Т-образный крест и просто крест как перекрести, а у Иринея - 5-конечный крест и нет упоминания о Т-образном. Да и не только друг другу противоречили, но "Варнава", как видим, противоречил сам себе (по крайней мере то объяснение, которое придумал он или автор статьи, звучит нелепо)! Так каким "крест" был на самом деле?

Более того, какой из всех тех "модификаций" креста, которые приводятся в книге Липсиуса, был тем, на котором казнили Иисуса? Трудно сказать, хотя по смыслу критики автора статьи, который призывает не ограничиваться лишь одним значением слова ставрос в виде вертикального столба, таким крестом мог быть любой из приведенных Липсиусом в своей статье. Но в том-то и дело, что не любой, а строго определенный. И таковым автор статьи считает исключительно тот крест, какой известен сегодня, когда "издревле считалось, что Христос умер именно на кресте с перекладиной" и когда вплоть" до 30-х гг. XX века этого же мнения придерживались и сами Свидетели Иеговы, пока их глава Джозеф Франклин Рутерфорд (1869 – 1942) не объявил в книге «Riches» (1936 г.), что Иисус был распят не на деревянном кресте, а был пригвожден к древу". Но тогда зачем автор статьи говорит обо всех этих вариантах крестов из книги XVI столетия? Чтобы уличить СИ в хитрости? Но это не бОльшая хитрость, чем его собственная. Неужели он думает, что показав все варианты крестов (будучи при этом уверенным, что крест, на котором распяли Христа, должен быть и может быть только одной какой-то формы), он тем самым завоюет репутацию объективного исследователя? Вряд ли. Такая репутация завоевявается иначе, а именно ясными данными. Но таковых автор статьи, как мы видим, не привел. И в любом случае, вариант "столб, шест, кол", при о сутствии более четких данных, намного лучше анахроничнского перевода слова ставрос/ксилон в виде "крест". Но именно это делает Фурулли и ПНМ. К тому же Фурулли не игнорирует разные варианты орудия казни для распятия. Он цитирует Сенеку Младшего, который писал: "Я вижу там кресты, и не одного вида, а разных видов; на некоторых жертвы висят головой вниз к земле; у некоторых пронзены внутренние части; у других руки растянуты на виселице". Для чего? Чтобы показать, что форма орудия могла быть разной. Вот только Фурулли из этого делает вывод, что наличие таких вариантов затрудняет определение той формы орудия, на котором убили Иисуса и потому делает вывод, то НЗ слово ставрос/ксилон лучше перевести как "столб, шест, кол". Но для чего это делает автор статьи, если для него изначально ясно что им могло быть и был исключительно крест определенной формы, трудно сказать. Но в таком невыгодном положении находятся те, которые вместо того чтобы довольствоваться в библейском переводе нейтральным словом ставрос - столб, шест, кол, - в угоду собственным богословским взглядам отдают предпочтение более позднему понятию крест, для которого нет достаточных оснований.

Далее комментировать взгляды Тертуллиана, Юстина не имеет большого смысла, так как здесь начинаются такие предположения (дощечка-pedale, колка-sedile), что признать их основанными на НЗ нет никакой возможности и остаётся лишь признать, что такую форму орудия казни Иисуса оно приобрело в представлении писателей церкви посленовозаветного периода. И как здесь не вспомнить тезис об отступничестве, начавшемся во II веке н.э? Да и откуда Юстин взял обычай жарить пасхального ягненка, пронзая его крестообразно: по вертикали и через лопатки по горизонтали? Из ВЗ? Нет. Тогда откуда? И на этой, неизвестно откуда почерпнутой информации, нам предлагают делать предположение о форме орудия, на котором распяли Иисуса?! Используя всевозможные традиции и взгляды, возникшие в церкви или позаимствованные ею после написания НЗ, можно прийти ко многим выводам, что, впрочем, церковью и было сделано.

Конечно, автор статьи использует по-своему логичный и резонный довод. Мол неужели Фурулли, да и вообще современные исследователи, являются бОльшими знатоками древнегреческого языка, чем его носители - автор Послания Варнавы, Климент Александрийский, Юстин? А значит кому скорее нужно верить: современным специалистам или древним авторам? Да, с этим доводом нужно считаться. Но быть осторожным, поскольку при его злоупотреблении можно прийти к заключению, что для доказательства достаточно одного аргумента - древности, а значит данные иследователей можно не принимать во внимание, что особенно опасно в том случае, когда эти данные противоречат устоявшимся идеям и мешают объективности. Ведь древность идеи далеко не всегда синоним истинности, о чем свидетельствуют многие исторические данные. Это же касается и лингвистики, иначе нам придется прийти к выводу, что переводы Писания не нужны, так как невозможно, чтобы люди, живущие в одной реальности (современной) могли адекватно передать мысли людей живущих тысячелктия назад и имеющих совершенно иной набор представлений и менталитет. Да и довод этот может ударить использующих его же, что и было неоднократно в истории триадологических и христологических споров, когда новые идеи воспринимались негативно именно потому, что они противоречили древним взглядам церкви (в том числе и лингвистическим данным - достаточно вспомнить ситуацию с синонимичностью понятий усия и ипостасис, которые затем, в богословии каппадокийцев, приобрели разное значение), но которые, после их проникновения в церковную догматику и нахождения в ней определенное время превращались в древние, которые, в свою очередь, входили в противоречие с новыми взглядами более позднего периода. Поэтому если автор статьи берется анализировать данные научной книги Фурулли, то тем самым он фактически соглашается с тем, что не аргумент древности должен быть главным в обсуждении, а все же те научные данные, которыми мы обладаем. И мы видим, что это так, поскольку автор статьи уделяет внимание научным данным. Но как раз здесь его выводы не являются безупречными, о чем уже говорилось.

Что же касается того изображения креста, которое было обнаружено в Геркулануме, погибшем в 79 году н.э., что для автора статьи является веским основанием считать, что такое изображение креста и даже его культовое значение имело место уже в I веке н.э., что впрочем, признают и многие исследователи, следует отметить, что не все так однозначно. Если мы обратимся к статье Покровского Н. "Живопись катакомб", то прочтем следующее: "христиане на первых порах не только не изображали нигде распятого Спасителя, но даже не имели прямых изображений креста". А рассмотрев монограмное, то есть отдаленно напоминающее изображение креста, могущего быть как крестом, так и первой буквой слова "Христос", так как такое изображение имело вид буквы Х, Покровский писал: "Естественным продолжением этих монограмматических форм было прямое изображение креста. На памятниках древности оно появляется около времен Феодосия Великого (379—395 гг.)". О почитании же христианами креста свидетельствует: "Воззрение на крест как орудие позорной казни было еще свежо в первые три-четыре века, а потому христиане остерегались изображать распятие Спасителя во всей его наготе, его заменял отчасти простой крест, отчасти крест с изображением Агнца у подножия или в центре креста". И это весьма интересно ввиду обвинений автора статьи в адрес СИ: "если орудие распятия Иисуса столь позорно или если его ни в коем случае нельзя почитать, то почему нигде в Новом завете это орудие не названо словами στῦλος или στήλη, которые, помимо прочего, еще и однозначно указывали бы на форму орудия казни Христа?" Интересно это всвязи и с тем, что как об изображении креста, так и о его почитании, уверенно можно говорить лишь в IV веке н.э.

Кроме того, архиепископ Антоний в статье "О христианстве в Помпеях и Геркулануме", говоря об этом же открытии изображения креста в Геркулануме, которое он рассматривал как доказывающее не только присутствие христиан в том городе, но и наличие креста и его почитания в церкви, в сноске отметил, что "часть специалистов отказывается видеть в кресте из Геркуланума памятник христианства на том основании, что изображения крестов этого времени неизвестны и что трудно допустить существование в это время «культа креста". А говоря о том, что "в 1955 г. в Помпеях, в районе I, в одном из домов XIII инсулы, было найдено изображение креста", а под ним надпись, прославляющая крест, отметил, что многие специалисты из этого сделали вывод о наличии в Помпеях христианства. Но далее признал, что "другие (среди них есть ученые католические и протестантские) оспаривают христианское происхождение этого изображения на том основании, что в это время не существовало еще четко выраженного «крестного богословия» и «культа креста». К тому же в других домах Помпеи, где были обнаружены изображения креста, они соседствовали с языческими и даже непристойными изображениями, так что очень трудно предположить, что все эти изображения, в том числе и крест, принадлежали христианам. Это даёт основание весьма осторожно подходить к интерпретации данных археологических находок и все же прислушаться как к выводам Покровского, так и к выводам других исследователей. Так, Антонио Вароне в книге "Иудеи и христиане в Помпеях" писал, что для того, чтобы увидеть "поклонение кресту в полном расцвете, нужно подождать до четвертого столетия, когда после обращения императора и массового обращения язычников и возникла та форма поклонения, которая в бОльшей мере отвечала их религиозности". Или в другом месте: "Во втором же и третьем столетиях и до времен Константина этот символ очень редко встречается в явной связи с христианством".

Какой из всего рассмотренного и проанализированного можно сделать вывод? Фурулли, подошедший к вопросу о форме того орудия, на котором был казнён Иисус, с лингвистической точки зрения, имеет все основания для заявления, что слова ставрос, ксилон лучше перевести общим словом "столб", так как перевод данных слов как "крест" анахронично и несёт большую богословскую нагрузку, сформированную за прошедшие столетия церковного христианства, тогда как нет веских исторических и археологических данных считать, что в НЗ данные слова значили больше, чем общее понятие "столб, шест, кол" без уточнения формы орудия казни. К тому же есть вероятность, что именно посленовозаветные писания сформировали ту коннотацию слова ставрос-крест, которое затем, уже задним числом, было использовано переводчиками НЗ. Что касается посленовозаветных произведений, то их данные настолько противоречивы и искусственны, что не могут служить основанием для точки зрения, что древнегреческие слова имели значение "крест". Если же говорить об ОСБ, то никакой хитрости и тем более утаивания правды с его стороны нет. В доступной форме, без ненужных подробностей ОСБ в сносках и приложении изложило тщательно проверенную доступную информацию и сделало наиболее объективный из возможных выводов.