Учение Нового Завета о Духе Святом

Все упоминания о Святом Духе в Священном Писании имеют одну уникальную особенность: они ничего прямо не сообщают о сущности и характере Духа. В Библии есть множество описаний различных действий Святого Духа, но нет ни одного вероучительного утверждения, которое бы ясно выражало Его природу. Подобное молчание наблюдается и в раннехристианской письменности. В чем причина этого феномена? Прот. Георгий Завершинский, автор книги «Дух дышит, где хочет», отмечает: «О Святом Духе гораздо труднее и даже бесплоднее говорить, им надо жить» - этими словами архимандрита Киприана (Керна) можно охарактеризовать пневматологию первых веков христианства. Для первохристианских общин проявления Святого Духа были реально действующей силой, исполнением обетования Спасителя (Ин. 14:26, 15:26). Духом Святым жили, опытно познавая в Нем Божество Христа и исполняясь обильными благодатными дарами. Видимо, это обусловило отсутствие систематического учения о Духе в до-оригеновскую эпоху. Не было необходимости особым образом писать и учить о Том, Который реально присутствовал в христианских общинах, просвещая и давая силу быть всегда готовыми «всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением» (1 Пет. 3:15)»[1].

Этот факт таинственной недосказанности породил в истории Церкви споры о сущности Святого Духа, которые разгорелись во второй половине IV века н. э. А в сравнительно недавнее время, представление о том, что Святой Дух – это не Бог (выражаясь догматически точно - Третье Лицо Единого Бога), а лишь Его безликая действующая сила. Из числа групп, причисляющих себя к христианским, эту точку зрения сегодня отстаивают Свидетели Иеговы и другие антитринитарии.

Главный аргумент против понимания Святого Духа как Божественной Личности заключается в том, что Свидетели Иеговы не представляют возможным, чтобы в Новом Завете Святой Дух стал Личностью, если в Ветхом Завете Он описан как действующая сила Бога. Исходя из этой предпосылки, Свидетели не могут принять, так как они написаны, множество новозаветных текстов, в которых Дух описывается как Личность[2]. Поэтому Свидетелям Иеговы приходится идти на лингвистические спекуляции, заявляя, что новозаветные авторы использовали прием одушевления (или олицетворения), когда писали о Духе[3]. Так, приводятся аналогии одушевления посоха и десницы Божьей (Исх. 15:6, Пс. 22:4). Однако апологеты из числа Свидетелей не учитывают принципиально важный факт: явно художественные образы песнопений и псалмов нельзя механически экстраполировать на повествовательные и богословские отрывки других библейских книг. При таком подходе напрочь игнорируется особый литературный жанр ветхозаветной поэтики. Безусловно, здесь сказывается фундаменталистский взгляд на богодухновенность библейских текстов, специфика которого обсуждается здесь.

Действительно, в Ветхом Завете за исключением пары мест (напр., Ис. 63:10), Святой Дух описывается как действующая сила Бога. Однако даже если Свидетели Иеговы отрицают изменение в понимании сущности Святого Духа в Новом Завете, они не могут отрицать того, что в сравнении с Ветхим Заветом в Новом появляются принципиально новые представления о Духе. Например, характерным отличием действия Духа на человека заключается в том, что в Новом Завете Он описывается как источник освящения и праведности верующего (Рим. 8:9, 1 Кор. 6:11, 2 Фес. 2:13). В Ветхом Завете, включая и неканонические книги, действия Духа проявляются лишь в обретении пророческого дара, особой физической силы, чудотворных способностей, премудрости и т. п.[4]  Если в Ветхом Завете Дух описывается в неживых образах мира материи: дыхания жизни, ветра, огня, воды и облака, то в Новом Завете уже в образе голубя[5] – одушевленного существа (Мф. 3:16)[6]. В четвертом же Евангелии, наиболее богословски зрелом, Святой Дух описывается уже даже не в образах, но как Личность Утешителя[7] (гр. Παράκλητος - защитник, ходатай, Ин. 14:16, 26, 15:26, 16:7). Причем, слова Христа «И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек» (Ин. 14:16) не позволяют воспринимать Личность Утешителя лишь как образную фигуру речи. Заметим, что Иисус называет Святой Дух другим Утешителем, а значит, первым является сам Христос. Другой Утешитель не может быть кем-то (и тем более чем-то!) меньшим, чем Христос: «лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не придет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам» (Ин. 16:7). Вообще, надо сказать, в Ветхом Завете Утешителем Своего народа называл Себя Господь Саваоф:«Я, Я Сам - Утешитель ваш» (Ис. 51:12).

Однако самое контрастное отличие описания Духа в Новом Завете от Ветхого заключается в том, что источником Святого Духа становится Иисус Христос (Ин. 4:14, 7:37-39, 20:22). Он изливает Его: «Итак Он, быв вознесен десницею Божиею и приняв от Отца обетование Святого Духа, излил то, что вы ныне видите и слышите» (Деян. 2:33). В парадигме Ветхого Завета источником, изливающим Дух, может быть только Бог ЙГВГ (Ис. 44:3, Иез. 39:29, Зах. 12:10, Иоил. 2:28)[8]. Пророки могли лишь передавать благодать Духа, но не изливать Его (ср. 1 Цар. 16:13). Если в Ветхом Завете Мессия, как человек, лишь помазан Духом, Который пребывает на Нем (Ис. 11:2, 42:1, 61:1), то в Новом Завете, после воскресения Иисуса Святой Дух описывается как Дух Христов (Фил. 1:19, Гал. 4:6, 1 Пет. 1:11). Никакой человек не может изливать Святой Дух кроме Самого Бога - это базовое понятие для иудаизма любой эпохи. Однако Святой Дух Бога и Дух Христа в Новом Завете упоминаются как взаимозаменяемые понятия (1 Фес. 4:8, Рим. 8:9), что, по словам раввина Б. В. Гертеля, (E. B. Gertel) звучало для иудея как «шокирующее и богохульное заявление»[9].

Когда же первым ученикам Христа пришло осознание Святого Духа, как Божественного Лица Утешителя? Очевидно, что опытное познание Духа произошло в момент Пятидесятницы, когда ученики были помазаны Им. Так же как апостолы осознали Божество Христа лишь после Его воскресения из мертвых, так и Божество Духа было опытно познано ими при Его чудесном излитии. Сказанное Христом о Духе как Утешители первые христиане испытывали не на уровне отвлеченного знания, но из самого опыта христианской жизни: «Также и Дух подкрепляет нас в немощах наших; ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными. Испытующий же сердца знает, какая мысль у Духа, потому что Он ходатайствует за святых по воле Божией» (Рим. 8:26,27, ср. 1 Кор. 2:10).

Остается совершенно не ясным для чего новозаветные авторы говорили о Святом Духе отдельно от Бога Отца в тех случаях, когда упоминаются Лица Отца и Сына, если Дух лишь сила Бога: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святого Духа со всеми вами. Аминь» (2 Кор. 13:13), «по предведению Бога Отца, при освящении от Духа, к послушанию и окроплению Кровию Иисуса Христа: благодать вам и мир да умножится (1 Пет. 1:2). Какой повествовательный смысл в наделении Духа самостоятельной активности: «Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех» (1 Кор. 12:4-6)? Если Святой Дух является лишь атрибутом Бога Отца, то подобное описание его действий выглядят тавтологичными и избыточными, поскольку Отец и Христос уже упоминаются. Не ясно, и каким образом ап. Павел говорит о «силе Духа Святого», если Он Сам якобы и есть сила Бога (Рим. 15:13,19)? В публикациях Свидетелей Иеговы нет вразумительного ответа на этот очевидный вопрос.

Например, объясняя смысл крещения «во имя … Святого Духа» Свидетели Иеговы утверждают: «Что значит быть крещенным «во имя... святого духа»? Это значит признавать роль и действие святого духа»[10]. Чуть выше говорится: «Что значит быть крещенным «во имя Отца»? Это значит признавать его имя, положение, власть, волю и законы». Опять же, не ясно, для чего отдельно признавать роль и действие Духа Святого, если Он является несамостоятельной силой Бога? Разве признание положения и власти Бога Отца недостаточно для того, чтобы принимать Его силу?

Свидетельства II века

Логично ожидать, что если первые христиане исповедовали веру в Святого Духа как Божественную Личность Утешителя, то мы должны иметь аналогичные свидетельства уже во II веке н. э. Свидетели Иеговы заявляют, что «ранние христиане не считали святой дух частью Троицы. Это учение появилось спустя века»[11]. Для того чтобы опровергнуть  это нелепое утверждение достаточно обратиться к первоисточникам, относящихся к творениям христианских авторов II века. Наиболее ранние свидетельства мы находим у «мужей апостольских»:

96-98 год н. э.:  «Примите совет наш, и не раскаетесь. Ибо жив Бог и жив Господь Иисус Христос и Дух Святый, вера и надежда избранных»  [Свщмч. Климент Римский. 1-ое Послание к Коринфянам, 58:2]

107 год н. э.: «Повинуйтесь епископу и друг другу, как Иисус Христос повиновался по плоти Отцу, и апостолы Христу, Отцу и Духу, дабы единение было телесное и духовное» (Игнатий Антиохийский, Магнезйцам 13)

156 год н. э.: "За сие и за все Тебя восхваляю, Тебя благословляю, Тебя прославляю, через вечного и пренебесного Первосвященника Иисуса Христа, возлюбленного Твоего Отрока, через Которого слава Тебе с Ним и со Святым Духом, ныне и в будущие веки. Аминь" [Поликарп Смирнский, Мученичество, 14.3].

Следующими в ряду свидетельств, выступают анонимные иудео-христианские произведения сирийского происхождения кон. I – нач. II вв. н. э.:

Ок. 100 года н. э.: «А что касается крещения, крестите так: преподав наперед все это вышесказанное, крестите во имя Отца и Сына и Святого Духа (Мф. 28:19) в живой воде. <…> Если же нет ни той, ни другой, то возлей воду на голову трижды во имя Отца и Сына и Святого Духа» [Дидахэ, 7:1,3].

Ок. 100[12] года н. э.: «И похвалу Его имени Он дал нам: наши души восхваляют Его Дух», «И произноси восхваление Его Духа, и сотри слезу с твоего лица, и люби Его святость» (Оды Соломона, 6:6, 13:2).

Далее следует свидетельства из творений апологетов и ранних Отцов Церкви:

Пер. пол. II века: "Так как князи небесные видели, что Он имеет вид, лишенный красоты, чести и славы, то, не зная Его, спрашивали: "кто этот Царь славы?" И им отвечал Дух Святой от лица Отца или Себя самого: "Господь сил, Он есть Царь славы" [Иустин Мученик. Разговор с Трифоном Иудеем, 36],

“И мы знаем, что Он Сын Самого истинного Бога, и поставляем Его на втором месте, а Духа пророческого, Которого вместе со Словом почитаем, на третьем», «За все получаемые нами благодеяния мы прославляем Создателя всего, чрез Сына Его Иисуса Христа и чрез Духа Святого" [Иустин Мученик. Апология первая, 13, 67]

Пер. пол. II века: "Да и кто не подивится, услыхав, что безбожниками называют тех, кто признает Бога Отца, Бога Сына и Духа Святого, представляя их как Силу в единстве и разделение по чину? ... Ибо как Бога мы называем и Сына-Слово Его, и Духа Святого. Они соединены по силе и различаются по чину: Отец, Сын и Дух, потому что Сын есть Ум, Слово и Премудрость Отца, а Дух — истечение от Отца подобно тому, как свет истекает от огня"  [Афинагор Афинянин. Прошение о христианах, 10,24]

Втор. пол. II века: «итак, Бог, имея Свое Слово в собственных недрах родил Его, проявив Его вместе со Своею Премудростию прежде всего... Ибо не было пророков при создании мира, но Премудрость Бога, сущая в Нем, и святое Слово Его, вечно соприсущее Ему» (Феофил Антиохийский, Послание к Автолику, II. 10).

«Те три дня, которые были прежде создания светил, суть образы Троицы, Бога и Его Слова и Его Премудрости» (Феофил Антиохийский, Послание к Автолику,  II. 15).

«Слово, то есть, Сын, всегда было с Отцом... и Премудрость, то есть, Дух были у него прежде всякого создания» (Ириней Лионский, Пр. Ер. IV. 20.3).

«Творец всего - самое первое положение нашей веры. Второе же положение - Слово Божие... И третье положение - Дух Святой, Которым пророки пророчествовали… И поэтому крещение нашего возрождения совершается посредством этих трех положений» (Ириней Лионский, Доказательство апостольской проповеди, 6,7).

«Человек... создан по подобию Божию и образован Его руками, то есть, через Сына и Духа Святого, Которым и сказал [Бог]: сотворим человека» (Ириней Лионский, Пр. Ер. IV. 4).

«Так и блудница Раав, осуждавшая себя за то; что была язычница виновная во всех грехах, приняла трех соглядатаев, которые осматривали всю землю, и скрыла у себя их, т.е. Отца и Сына со Святым Духом» [Ириней Лионский, Пр. Ер. IV. 20.3]

Любопытные свидетельства об исповедании Святого Духа в начале второй половины II века мы находим в связи апокалиптико-харизматической ересью монтанизма (ок. 156 года). Эти свидетельства ценны по той причине, что монтанисты уделяли особое внимание Духу Утешителю как Подателю даров «нового пророчества» и потому реакция на это движение со стороны кафолической Церкви может пролить свет на содержания их веры в Святого Духа. Основной спор с монтанистами касался отнюдь не догматических вопросов о Троице, в которых они были едины с Церковью, а о содержании и экстатической форме «новых откровений» Духа, вопросов нравственности и церковной дисциплины[13]. Так анонимный автор трактата против монтанистов, который цитировал Епифаний Кипрский, утверждал, что эти еретики “придерживались тех же воззрений на Отца, Сына и Святого Духа, что и святая кафолическая церковь” (ap. Epiph., Haer. 48.1.4). Каких же? В сохранившихся пророчествах Монтана говорил Сам Бог: «“Ни Ангел, ни посланник, но Я — Господь Бог пришел” <...> “Я есмь Отец, Сын и Параклет”» (ap. Epiph., Haer., 48.4.11).

Так же косвенным свидетельством в пользу Личностного понимания Святого Духа можно найти в произведении «Пастырь Ермы» («Дух тот есть Сын Божий»,  Прит. 9:1, ок. 130 г.) и во Втором послании к Коринфянам Псевдо-Климента Римского («в Духе, который есть Христос», 14 ст., ок. 150 г.). Хотя, с точки зрения ортодоксального понимания Троицы, авторы этих произведений придерживаются ошибочной тенденции понимания Бога в традиции бинитаризма^[14], так как смешивают Лицо Сына со Святым Духом, их позиция показывает, что Дух не воспринимался как безликая сила.

И в заключении мы приведем цитаты из литургической традиции древних христиан[15]:

Середина II в.: «...пришедше на запад Солнца, видевше Свет Вечерний, воспеваем Отца и Сына и Святого Духа Божия» [Вечерняя молитва "Свете тихий”].

Начало III в.:  «...когда мы поем славу Отцу, Сыну и Святому Духу. Да воскликнут все силы: Аминь! Аминь!» [Гимн, Оксиринхский папирус].

Начало III в.: "Приди, Дар Всевышнего, приди, милосердие совершенное, приди, Дух Святой, приди, открыватель тайн, избранный в пророках…» ["Деяния Иуды Фомы", апокриф].

Безусловно, критики могут возразить, что пневматология II века отличается от более поздних формулировок учения о Троице и Божества Святого Духа IV-V вв. По меткому выражению прот. А. Шмемана: «Мысль еще не поспевала за верой, слова оказывались беспомощными выразить опыт». Потребовалось время и историческая ситуация, связанная с появлением ересей, для того, чтобы тайна Троицы была осмыслена на уровне стройного и систематизированного изложения. Причина заключалась и в том, что ранние авторы того времени были больше заинтересованы в практике -  тем, как Отец, Сын и Дух Святой связаны с нами, нежели тем, как Они связаны друг с другом[16].

Столь ранние свидетельства о Личности и Божестве Святого Духа исключают фактор влияния греческой философии на саму идею Духа как Третьего Лица Бога. Представленные свидетельства родом из того периода, когда церковная богословская мысль еще не начала говорить на языке философских категорий античности - что так сильно смущает Свидетелей Иеговы. Кроме того, крайне важен тот факт, что Божество Святого Духа исповедовалось христианами не в богословских трактатах, но в литургической и молитвенной практике – что указывает на универсальный и аутентичный характер этой веры.