Американские психиатры признали педофильные склонности «сексуальной ориентацией»

Очередная редакция «Руководства по диагностике и статистике психических расстройств» (DSM-5), опубликованная Американской психиатрической ассоциацией,  упоминает о «педофильной сексуальной ориентации», которая не рассматривается как болезнь.

Это изменение весьма опасно, поскольку на практике оно может довольно быстро повести к декриминализации и признанию «вариантом нормы» как минимум консенсуальных (осуществляемых с согласия ребенка) сексуальных действий с детьми. При этом, хотя DSM – американский диагностический справочник, он может оказать серьезное влияние на общемировую ситуацию в данной области;

«Руководство по диагностике и статистике психических расстройств» (Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders, DSM) – авторитетный справочник, публикуемый Американской психиатрической ассоциацией – ведущей профессиональной организацией психиатров в США и крупнейшей психиатрической организацией в мире. Руководство предлагает стандартизованные критерии, на основании которых ставятся диагнозы, с необходимыми пояснениями к ним.  Помимо использования в психиатрической практике, исследованиях и фармацевтической отрасли, оно оказывает и влияние на правовую и судебную практику.

Новый пересмотр «Руководства» —  DSM V, одобренный Американской психиатрической ассоциацией в декабре 2012 года и опубликованный в 2013 году, — впервые, наряду с психическим расстройством «педофильное расстройство» (pedophilic disorder), упоминает также и о существовании «педофильной сексуальной ориентации», не являющейся болезнью по мнению составителей справочника.

Текст нового руководства (с. 698) поясняет под рубрикой 302.2 («Педофильное расстройство»):

«Критерии диагностики педофильного расстройства рассчитаны как на случаи, когда пациент открыто признаётся в наличии у него данной парафилии, так и на те, когда таковой отрицает факт наличия у него влечения к детям препубертатного возраста (как правило, 13 лет и младше) невзирая на существенные доказательства обратного. К первым относятся, к примеру, случаи, когда пациент честно признаёт, что испытывает сильный сексуальный интерес к детям, и что сексуальный интерес к детям у него превосходит или сравнимо с сексуальным интересом к физиологически зрелым лицам. Если пациент при этом жалуется на то, что данное влечение или половое предпочтение вызывает у него психологические проблемы, ему может быть поставлен диагноз педофильного расстройства. Если же пациент сообщает, что эти побуждения не вызывают у него чувства вины, стыда либо беспокойства, и парафилические побуждения не ведут в его случае к функциональным ограничениям (с его собственных слов и/или согласно объективной сторонней оценке), и если с его собственных слов и из анамнеза следует, что он никогда не поддавался таковым побуждениям, это значит, что у пациента педофильная сексуальная ориентация, а не педофильное расстройство» (русский перевод и выделение наши – АЦ «Семейная политика.РФ»).

Таким образом, в соответствии с новым авторитетным американским психиатрическим диагностическим руководством,  сексуальная тяга к детям (включающая, согласно первому данному в DSM-5 диагностическому критерию «педофильного расстройства», «интенсивные сексуально возбуждающие фантазии и сексуальные побуждения» направленные на секуальные действия с препубертатными (обычно до 13-летнего возраста) детьми) сама по себе не является какой-либо проблемой. По мнению авторов справочника, важно только, чтобы она не воплощалась в конкретные действия, не вызывала стыд или иные «субъективные» проблемы и не рождала трудностей в отношениях с людьми. Если всех этих затруднений нет, то такая тяга не является патологией, а является особой «сексуальной ориентацией».

Изменения, которые на протяжении ряда лет претерпевало описание педофилии в DSM, уже давно вызывали серьезное беспокойство – а упоминание в новой редакции справочника об особой «педофильной сексуальной ориентации», не признаваемой болезнью, может иметь очень далеко идущие негативные последствия для всего мира.

Ниже приводится краткий обзор изменений в различных версиях DSM, а также изменений, касавшихся отношения авторов разных версий DSM к гомосексуальности (которая, как известно, ранее рассматривалась в американской психиатрии как болезнь, а сегодня – в качестве «варианта нормы»).  Простого сравнения между ними достаточно, чтобы увидеть, в каком опасном направлении развиваются изменения в описании педофилии в этом авторитетном справочнике:

DSM-II (1968) включал как педофилию, так и гомосексуальность в разряд «сексуальных отклонений», которые определялись, в частности, как направление сексуального интереса «преимущественно на иные объекты, чем люди противоположного пола».

В 1973 году, во многом — под давлением гомосексуальных активистов, гомосексуальность как таковая была исключена из справочника по решению руководства Американской психиатрической ассоциации, будучи заменена новым диагнозом — «расстройство сексуальной ориентации (гомосексуальность)».  В отличие от прежних критериев, новый диагноз ставился людям, «сексуальные интересы которых направлены преимущественно на людей своего пола и которые либо обеспокоены своей сексуальной ориентацией, либо испытывают конфликт с ней, либо желают ее изменить». Таким образом, люди с гомосексуальными склонностями, вполне довольные своим состоянием, не считались больше больными.

В DSM-III (1980) этот диагноз был заменен новым – «эго-дистоническая гомосексуальность». Гомосексуальность более вообще не рассматривалась как нарушение психической нормы. Диагноз «эго-дистоническая гомосексуальность» ставился гомосексуалистам, испытывающим сильное непрекращающееся желание стать гетеросексуальными.

Основным критерием для постановки диагноза «педофилия»  DSM-III называл «акты или фантазии, [направленные] на совершение сексуальных действий с препубертатными детьми в качестве регулярно предпочитаемого или исключительного способа достижения сексуального удовлетворения».  

В 1986 году диагноз «эго-дистоническая гомосексуальность» был исключен из пересмотренного DSM-III (опубликован в 1987). Только «постоянное и заметное страдание по поводу своей сексуальной ориентации» (без прямой ссылки на гомосексуальность) теперь упоминалось в разделе «Сексуальные расстройства не описанные в иных разделах» (Sexual Disorders Not Otherwise Specified). Эта ситуация сохранилась и в DSM-IV (1994).

При этом уже в DSM-IV произошли существенные изменения в критериях для постановки диагноза «педофилия». Наряду с наличием в течение как минимум шести месяцев повторяющихся «интенсивных сексуально возбуждающих фантазий, сексуальных побуждений или действий, направленных на совершение сексуальных действий с препубертатным ребенком или детьми» для постановки диагноза также требовалось, чтобы «эти фантазии, сексуальные побуждения или действия причиняли клинически значимое страдание или вели к нарушениям в социальной, профессиональной или иных важных областях функционирования» пациента.

Иными словами, интенсивные сексуальные фантазии или побуждения, не проявляющиеся внешне и не влияющие на внешнюю деятельность человека перестали рассматриваться как патологическое явление, за исключением случаев, когда они причиняют пациенту субъективное страдание. Если пациент не испытывает таких страданий или подобные фантазии или побуждения ему нравятся – это не является патологическим в соответствии с критериями DSM-IV.

Критерии для постановки диагноза «педофилия» были затем несколько изменены в пересмотренном  DSM-IV-TR (2000).  При сохранении в качестве главного критерия наличия в течение хотя бы полугода повторяющихся «интенсивных переживаний, побуждений или поведения» соответствующей направленности, руководство, в качестве второго критерия, теперь устанавливало, что диагноз ставится только если пациент «действовал в соответствии с этими побуждениями» либо они «причиняли заметное страдание или межличностные трудности».

В DSM-5, впервые в истории соответствующих руководств заговорившем о не признаваемой болезнью «педофильной сексуальной ориентации», также полностью исключено упоминание о «постоянном и заметном страдании по поводу своей сексуальной ориентации». Это упоминание ранее давало специалистам основание оказывать помощь людям, желающим отказаться от гомосексуальных побуждений. Однако в последние годы усилия гомосексуальных активистов привели к тому, что такая помощь стала рассматриваться как «неэтичная» и даже оказалась юридически запрещена на части территории США. Если пациент, испытывая гомосексуальное тяготение, не хочет быть гомосексуалистом, специалист теперь должен рассматривать как проблему не его сексуальные побуждения, а само это нежелание, и помочь ему «принять» свою гомосексуальность. По мнению представителей ряда правозащитных организаций этот современный подход, фактически, нарушает права людей, страдающих от своих гомосексуальных побуждений и желающих получить помощь специалиста для избавления от них. Идеология «нормальности гомосексуализма», таки образом, ставится выше конкретных людей с их страданиями.

Нетрудно увидеть, что изменения описания педофилии в DSM вполне аналогичны тому развитию, которое ранее произошло с отношением к гомосексуальности.

Так, отношение к гомосексуальности прошло в развитии DSM следующие стадии:

Она рассматривалась сперва как болезнь в качестве именно устойчивой сексуальной тяги к лицам своего пола (вплоть до ревизии DSM-II в 1973 году).
Перестала рассматриваться в качестве болезни как таковая с заменой ее новым диагнозом, основным критерием для постановки которого являлись страдания и негативные чувства в отношении своей гомосексуальности (DSM-III).
Этот отдельный диагноз исчезает, и рассматривается в числе несущественных проблемы, как «страдание по поводу сексуальной ориентации» пациента и желание ее изменить (DSM-IV, DSM-IV-TR).
Затем и последнее упоминание полностью исчезает из справочника, при этом гомосексуальность рассматривается на практике как норма, а любые попытки помочь людям, желающим изменить свою «сексуальную ориентацию» начинают рассматриваться как неэтичные и недопустимые.
Нетрудно увидеть, что развитие описания педофилии в DSM происходит по аналогичной схеме, причем первые два этапа (и часть третьего) такого развития, фактически, уже пройдены.

Единственным отличием от истории отношения к гомосексуальности является лишь то, что сейчас педофильные действия сами по себе рассматриваются как патологические.

Однако это, строго говоря, нелогично. Ведь когда-то и гомосексуальные акты в США преследовались по закону.  Тем не менее, это не стало причиной рассматривать при пересмотрах DSM гомосексуальные действия как признак патологии. Понятно, что незаконность и криминальность действия сама по себе – не причина считать его медицинской патологией (не считаются же болезнью любое убийство или ограбление).  Однако позиция DSM сейчас совершенно непоследовательна: когда гомосекуальность была официально признана в американской психиатрии «нормальной», то и гомосексуальные действия перестали рассматриваться как патология. И если педофильная тяга как таковая теперь признана в справочнике «сексуальной ориентацией» — почему же педофильные действия рассматриваются как патология? Как кажется, рациональный ответ один: потому что признание их «нормальными» сегодня стало бы слишком скандальным шагом. Авторы справочника, судя по всему, опасаются показать, к чему ведет реализуемая ими линия развития психиатрии.

С другой стороны, продолжая логический анализ, резонно задать вопрос: если педофильные склонности сами по себе теперь не болезнь, а «сексуальная ориентация», но педофильные действия при этом остаются патологией, то почему эта же схема не применяется в отношении гомосекуальности? В рамках этой же логики было бы последовательным считать «нормой» и не болезнью лишь  сексуальную тягу к лицам своего пола – «гомосексуальную сексуальную ориентацию», а конкретные гомосексуальные действия, реализацию гомосексуальных побуждений – продолжать рассматривать в качестве болезни. Почему же этого не происходит?

Нелогичность и искусственность конструкций нынешнего DSM вполне очевидна. Очевидна при этом и направленность происходящих процессов. В свое время изменения в отношении трактовки гомосексуальности были порождены прежде всего политической активностью и давлением со стороны гомосексуальных активистов, а не подлинно научной логикой. Существенную роль сыграло в происходивших изменениях и наличие заинтересованных лиц в среде самих психиатров. Ситуация в отношении педофилии в США сегодня весьма схожа – ее сторонники активно добиваются нормализации своего поведения. И с помощью последних изменений в DSM-5, с учетом правового веса справочника, им будет гораздо легче достичь желаемого.

Увы, весьма вероятно, что в ближайшее время мы увидим развертывание активных действий педофилов, по примеру гомосексуалистов заявляющих, что их делают преступниками, преследуют и подвергают дискриминации на основании их «сексуальной ориентации», требующих для себя свободы и особой правовой защиты.

Последовательное рассмотрение подобной ситуации, как представляется, должно поставить новую дилемму перед соответствующими обществами: исходя из правовой логики, им придется либо признать педофилию нормой, как ранее гомосексуализм, создав все необходимые благоприятные половые условия для педофилов (например, легализовав «педофильный брак» в странах, где законом признан «брак» однополый), либо признать, что уже произошедшие правовые изменения в отношении гомосексуалистов (правовая поддержка и защита гомосексуальных отношений) были ошибочны и лишены подлинных правовых оснований. Третий выход – закрыть глаза на противоречия, сделав вид, что проблемы не существует – едва ли можно считать решением, поскольку такое отношение подрывает сами основания права и устойчивости любого общества.

К сожалению, изменения в DSM нельзя считать чисто американской проблемой.
Развитие DSM традиционно оказывает серьезное влияние на Международную классификацию болезней ВОЗ (International Classification of Diseases, ICD), которая затем применятся на практике в различных странах мира. Так, ICD-9 (1977) еще относило гомосексуальность к болезням. Из ICD-10 (1990) этот диагноз был изъят и заменен диагнозом «эго-дистоническая сексуальная ориентация» — по аналогии с DSM-III – ставившийся пациентам, желающим изменить свою сексуальную ориентацию. Многие специалисты полагают, что DSM-5 окажет весьма существенное влияние на классификацию ICD-11, которая сейчас находится в стадии разработки (ее одобрение Всемирной Ассамблеей Здравоохранения ВОЗ ожидается в 2015 году).

В случае, если отношение к педофильным склонностям как к «сексуальной ориентации» постепенно станет «общепризнанным» (чего, учитывая значительное профессиональное влияние справочников DSM, вполне можно ожидать), серьезные проблемы ожидают жителей как стран ЕС, так и других стран, являющихся участниками европейских международных соглашений (среди них — Россия, Украина, Беларусь, Армения, Грузия и другие страны центральной и восточной Европы).  Это связано с тем, что, благодаря усилиям сторонников «сексуальных меньшинств», во многие европейские международные документы включены положения, прямо запрещающие дискриминацию по признаку «сексуальной ориентации».

Хотя у включения «сексуальной ориентации» в число признаков, дискриминация в связи с которыми запрещается, нет никаких реальных правовых оснований, оно уже стало частью привычной правовой доктрины большинства западноевропейских и некоторых иных стран, а противодействие «дискриминации на основании сексуальной ориентации» — стало частью активной политики ЕС и многих иных европейских институтов. Именно с этим, в частности, были связаны нападки и серьезная критика в адрес России после принятия ею закона о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних. Ясно, что если педофилия будет рассматриваться как «сексуальная ориентация», то и запрет на пропаганду педофилии будет подвергаться столь же жесткой критике.

Так, недопустимость дискриминации по признаку «сексуальной ориентации» прямо оговаривается статьей 2 Конвенции Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуального насилия, ратифицированной Российской Федерацией в 2013 году и вступающим для нее в силу с 1 декабря 2013 года (этот документ также ратифицирован Украиной, Молдовой и многими иными странами постсоветского пространства).

Прямо запрет дискриминации по признаку «сексуальной ориентации» включен в основополагающие международные соглашения ЕС – в частности, в  ст. 21 ч. 1 Хартии фундаментальных прав ЕС и в статью 19 ч. 1 Договора о функционировании ЕС (в редакции Лиссабонского договора).

На территории ЕС действует обязывающая директива 2000/78/EC, запрещающая дискриминацию по признаку «сексуальной ориентации» в сфере трудовых отношений. К примеру, в письме от 26.10.2010 года Вивиан Реддинг, комиссар ЕС по юстиции, фундаментальным правам и гражданству, выражая официальную позицию Европейской Комиссии заявила в ответ на вопрос о том, вправе ли польские католические школы отказывать в приеме на работу в качестве учителя открытому гомосексуалисту, что «Комиссия не видит, каким образом сексуальная ориентация учителя может быть разумным и определяющим требованием к кандидату на рабочее место» [1]. Очевидно, что в случае признания педофильных склонностей “сексуальной ориентацией” указанная директива будет автоматически защищать в странах ЕС и интересы педофилов. При этом ЕС требует имплеменации этой директивы от своих будущих членов и союзников. В частности соглашением об ассоциации между Украиной и ЕС предусмотрена имплементация директивы в течение четырех лет с момента подписания соглашения. При этом ранее ЕС, в качестве условия сближения, требовал от Украины принять закон, запрещающий “дискриминацию по признаку сексуальной ориентации” в сфере трудовых отношений, что вызвало серьезные протесты в украинском обществе.

Помимо этого, в настоящее время т.н. “Интергруппа по правам ЛГБТ”, действующая в Европейском Парламенте, добивается принятия новой директивы ЕС, направленной на запрет “горизонтальной” дискриминации по признаку “сексуальной ориентации”.

В случае дальнейшего развития той линии, мощный старт которой дан включением упоминания о “педофильной сексуальной ориентации” в DSM-5, все эти и иные международные документы, запрещающие дискриминацию по признаку «сексуальной ориентации» автоматически начнут защищать не только интересы гомосексуалистов, но и интересы педофилов (а также представителей других дополнительных «сексуальных ориентаций» перечень которых может расширяться и далее).

Проблемы, описанные выше, еще раз подтверждают истинность тезиса, отстаиваемого организациями разных стран, выступающими в защиту семьи: отнесение «сексуальной ориентации» к числу признаков, по которым международными соглашениями запрещается дискриминация, лишено реальных правовых оснований и опасно. Фактически, это искусственное и произвольное искажение общепризнанных норм и принципов международного права. Осуществляясь под давлением активистов, отстаивающих интересы «сексуальных меньшинств», такое искажение ведет не к усилению защиты подлинных прав человека, а к появлению серьезных социальных рисков и неизбежному разрушению устойчивости системы международного права прав человека.

Update:  В своем заявлении прессе, сделанном по итогам возникшего в связи с упоминанием «педофильной сексуальной ориентации» в DSM-5, Американская психиатрическая ассоциация сообщила, что это упоминание является результатом ошибки. Остается удивительным, что потребовалось более полугода, чтобы заметить эту ошибку (текст DSM-5 был окончательно утвержден в декабре 2012 года и опубликован в мае 2013 года).

Источник