Библия в понимании мусульман

Мусульмане убеждены, что Коран есть Сло­во Божие, превосходящее все предыдущие откровения. Чтобы сохранять такую свою убежденность, им приходится постоянно оспаривать противоречащие этому утвер­ждения их главного соперника, Библии.

Нападки на Библию. Критические выпа­ды мусульман против Библии можно разде­лить на две основные категории: во-первых, речь идет о том, что текст Писания был изменен или сфабрикован; во-вторых, в христианское вероучение вкрались докт­ринальные ошибки, такие как вера в вопло­щение Христа, в единство ипостасей Трои­цы, а также концепция первородного греха (Waardenburg, 261-63).

Восхваление изначальной Библии. Как ни странно, но иногда Коран награждает иудейско-христианское Писание такими почетными титулами, как «книга Бога» (Аллаха), «Слово Бога», «свет и руководи­тельство для людей», «[решение всех воп­росов]», «[руководство и милосердие]» {«данная в путеводительство и как мило­сердие»}, «книгаясная», «[освещение, про­светление]» (al-furqan), «Евангелие, в кото­ром — руководство и свет, и с подтвержде­нием истинности того, что ниспослано до него в Торе», а также «руководство и уве­щание для богобоязненных» — Коран, сура 5:50/46 (Takle, 217). Коран призывает хри­стиан заглянуть в их собственное Писание, чтобы узнать Божие откровение, предна­значенное для них (Коран, сура 5:51/47). И даже сам Мухаммед в какой-то момент при­зывается поверить истинность своей пропо­веди по содержанию предыдущего божест­венного откровения иудеям и христианам (Коран, сура 10:94).

Библия откладывается в сторону. Эти восхваления Библии могут ввести в заблу­ждение, так как мусульмане спешат объя­вить, что Коран превосходит все предыду­щие откровения, основываясь на ислам­ской концепции развертывающегося от­кровения. Тем самым они рассчитывают доказать, что Коран есть исполнение и от­мена менее полных откровений, таких как Библия. Один исламский богослов выража­ет эту общую убежденность следующим об­разом: хотя мусульманам и надлежит ве­рить в Тору (Моисеев закон), Zabur (Псал­мы Давида) и Injil (Евангелие), тем не ме­нее, согласно «самым выдающимся бого­словам», эти книги в их нынешнем состоя­нии «искажены». Он продолжает: «Верить нужно в то, что Коран есть благороднейшая из книг [...] Это последнее из нисшедших богоданных писаний, отменяющее все предшествующие книги [...] Для Корана невозможно подвергнуться никакому изме­нению или искажению» (Jeffery, 126-28). И хотя это самый распространенный взгляд среди исламистов, многие мусульмане все же заявляют, что верят в святость и истин­ность ныне имеющейся Библии. Однако это, по большей части, только слова, так как они твердо уверены во вседостаточно- сти Корана. Лишь очень немногие действи­тельно брали в руки Библию.

Против Ветхого Завета. У мусульман зачастую проявляется менее благоприят­ное отношение к Ветхому Завету, который, как они полагают, был искажен учителями закона. Обвинения включают в себя: со­крытие Слова Божиего (Коран, сура 2:39/42; 3:64/71), искажение в своих кни­гах слов и смысла Писания (Коран, сура 3:72/78; 4:48/46), неверие во все части Пи­сания одновременно (Коран, сура 2:79/85) и незнание, чему в действительности учит их собственное Писание (Коран, сура 2:73/78). Эту критику мусульмане распро­страняют и на христиан.

Из-за неоднозначности в утверждениях Корана мусульмане придерживаются раз­личных (иногда противоречащих друг дру­гу) взглядов на Библию. Например, извест­ный исламский реформатор Мухаммед Аб- дух (Abduh) пишет: «Библия, Новый Завет и Коран — это три согласующиеся книги; религиозные люди изучают все три и равно уважают их. Таким образом, божественное учение завершено, и истинная религия си­яет в веках» (Dermenghem, 138). Еще один мусульманский автор пытается гармонизи­ровать три великие мировые религии так: «иудаизм сосредоточен на Справедливости и Праведности; христианство — на Любви и Милосердии; ислам — на Братстве и Ми­ре» (Waddy, 116). И все же наиболее типи­чный для мусульман подход к данной теме иллюстрируется комментарием исламско­го апологета Аджиджолы:

«Первые пять книг Ветхого Завета отнюдь не совпадают с изначальной Торой, но части То­ры были переплетены с другими повествова­ниями, написанными человеческими сущест­вами, и исконное наставление Господа теряет­ся в этой трясине. Точно так же, Четвероеван­гелие Христа не есть то изначальное благовествование, которое пришло от пророка Иисуса [...] изначальное и вымышленное, божествен­ное и человеческое настолько смешались, что пшеницу невозможно отделить от плевелов. Факт состоит в том, что изначальное Слово Божие не сохранено ни иудеями, ни христиа­нами. Коран, с другой стороны, сохранен пол­ностью, и ни йота, и ни одна черта не может быть изменена или убрана из него» [Ajijola, 79].

Эти обвинения снова приводят нас к ис­ламской доктрине tahrif, то есть искаже­ния иудейско-христианского Писания. Ис­ходя из некоторых процитированных выше стихов Корана и, что важнее, из своей ма­лой защищенности перед фактическим со­держанием других писаний, исламские бо­гословы в целом выработали два ответа. По словам Назир-Али, «ранние мусульман­ские комментаторы (например, аль-Табари и ар-Рази) были убеждены, что искажение сводится к tahrif bi’al ma’ni, то есть к иска­жению смысла текста без изменения самого текста. Постепенно доминирующей стала концепция tahrif bi’al-lafz, то есть искаже­ния самого текста» (Nazir-Ali, 46). Такого мнения придерживались испанские бого­словы ибн Хазм (Hazm) и аль-Бируни.

Еще один исследователь Корана заявля­ет, будто бы «библейская Тора, очевидно, не идентична с чистым tawrat [законом], данным Моисею в откровении, хотя имеет место значительное расхождение во мнени­ях относительно того, до какой степени бы­ло искажено первоначальное Писание». С одной стороны, «Ибн Хазм, который был первым мыслителем, систематически рас­смотревшим проблему tabdil [изменения], утверждал [...], что сам текст был искажен или фальсифицирован (taghyr), и еще он привлек внимание к безнравственным рас­сказам, нашедшим себе место в своде». С другой стороны, ибн Халдун (Khaldun) по­лагал, что «сам текст не был искажен, но иудеи и христиане неверно толковали свое Писание, особенно такие тексты, в которых предрекалась или провозглашалась миссия Мухаммеда и пришествие ислама» (Waardenburg, 257).

Выказывает ли исламский богослов боль­ше или меньше уважения к Библии, и будет ли он ее цитировать, а если да, то каким образом, — зависит от его конкретного тол­кования концепции tabdil. Ибн Хазм, на­пример, отвергал почти весь Ветхий Завет как фальсификацию, и все же с удовольст­вием цитировал неблагоприятные отзывы из книг tawrat о том, насколько плохо об­стояло дело с верой и поведением у Ваnu Isra’il, видя в них свидетельства против иу­деев и их религии.

Против Нового Завета. Видный ислам­ский комментатор Юсуф Али настаивает, что «Injil, о котором говорится в Коране, не есть Новый Завет. Это не то Четвероеванге­лие, которое ныне принято в качестве кано­нического. То было единое Евангелие, учит нас ислам, раскрытое Иисусу и проповедан­ное Им. Фрагменты его сохранились в об­щепризнанных канонических Евангелиях и в некоторых других Евангелиях, оставив­ших известные следы» (Ali, 287). Делаются прямые выпады против Нового Завета и христианского вероучения. В их число вхо­дят обвинения в том, что имели место иска­жение и фальсификация текста божествен­ного откровения, допущены доктриналь­ные ошибки, такие как вера в воплощение Христа, в триединство Бога, в учение о пер­вородном грехе (Waardenburg, 261-63).

Между исламскими богословами ведется полемика по вопросу о том, имеют ли люди Книги соучастие в вечности. Хотя средне­статистический мусульманин может счи­тать любого, кто был «хорошим челове­ком», достойным спасения, в теории исла­ма, если принять во внимание все замеча­ния Корана на данную тему, возникает до­статочно серьезная неопределенность.

В среде классических исламских бого­словов иудеи и христиане обычно расцени­ваются как неверующие (kafar) из-за того, что не признают Мухаммеда истинным про­роком Божиим. Например, как мы обнару­живаем в комментариях к Корану, сделан­ных Табари, одним из наиболее уважаемых исламских комментаторов всех времен, ав­тор, хотя и проводит различие между людь­ми Книги и многобожниками (tnushrikun) и высоко ставит первых, недвусмысленно за­являет, что большинство иудеев и христиан пребывают в неверии и погрязли в грехе, поскольку отказываются признать истин­ность Мухаммеда (Antes, 104-5).

К этому добавляются обвинения, направ­ленные против христианской веры в боже­ственную сущность Христа как Сына Бо­жиего, веры, которая приравнивается к не­простительному греху shirk и неоднократно категорически осуждается в Коране. Осуж­дение христиан выражено в стихе 5:76/72: «Не веровали те, которые говорили: “Ведь Аллах — Мессия, сын Марйам” [...] Ведь кто придает Аллаху сотоварищей, тому Ал­лах запретил рай. Убежищем для него — огонь, и нет для неправедных помощни­ков!».

С другой стороны, современный ислам­ский богослов Фальзур Рахман выступает против тех, кто, как он признает, «предста­вляет собой подавляющее большинство ис­ламских комментаторов». Он отстаивает то мнение, что спасение достигается не фор­мальным присоединением к мусульман­ской вере, но, как указывается в Коране, верою в Бога и в последний день и добрыми делами (Rahman, 166-67). Полемика про­должается, и каждый отдельно взятый му­сульманин может встать в этом споре на ту или иную сторону, основываясь на собст­венном понимании вопроса.

Ответ на исламские обвинения. Одним из признаков того, что такая позиции исла­мистов имеет критические дефекты, явля­ется внутренняя непоследовательность в самих исламских представлениях о Писа­нии. Эти несоответствия можно проследить по следующим цитатам из Корана:

Изначальный Новый Завет («Евангелие») есть откровение Бога (Коран, сура 5:50/46, 72/68, 73/69, 76/72).

Иисус был пророком, и мусульмане долж­ны верить в Его слова (Коран, сура 4:169/171; 5:82/78). Как отмечает исла­мист Муфассир, «мусульмане верят, что все пророки были истинными, поскольку служение для рода человеческого им пре­поручено всемогущим Богом (Аллахом)» (Mufassir, i).

Христиане были обязаны признавать Но­вый Завет во времена Мухаммеда (седь­мой век по Р.Х.; Коран, сура 10:94).

В суре 10 Мухаммеду сказано: «Если же ты в сомнении о том, что Мы ниспослали тебе, то спроси тех, которые читают писа­ние до тебя. Пришла к тебе истина от Твоего Господа; не будь же из колеблющихся!». Как отмечает Абдул Хакк, «ученых мужей ислама этот стих приводит в грустное недо­умение, ведь он, похоже, отсылает пророка к людям Книги, которые могли бы разре­шить его сомнения» (Abdul-Haqq, 23). Одно из самых странных толкований этого места таково, что сура фактически обращена к тем, кто сомневается в призвании пророка. Другие заявляют, что «обращена она к са­мому Мухаммеду, но речь идет о том, что, как бы они ни старались испортить и раз­вернуть компас, он всегда указывает на один и тот же небесный полюс — чистоту и сохранность Писания». Тем не менее Абдул-Хакк продолжает: «И опять же, если мы примем, что сура обращена к тем, кто сомневается в истинности Ислама, это бро­сает тень на все обоснования миссии проро­ка; за ответом на сомнения по ее поводу предлагается обратиться к иудеям [или христианам]; что может лишь усилить до­воды об авторитетности Писания — а это вывод, к которому исламские критики вряд ли готовы».

Христиане возражают, что Мухаммед не стал бы обращаться к ним, чтобы принять искаженный текст Нового Завета. Кроме того, Новый Завет времен Мухаммеда по существу совпадает с современным тек­стом, так как современный текст Нового Завета основан на рукописях, созданных за несколько столетий до Мухаммеда. Следовательно, по логике этого стиха Корана, мусульмане должны признать аутентичность современ­ной Библии. Но в таком случае они должны признать и учение о богосыновстве Иисуса, и доктрину Троицы, поскольку именно этому учит Новый Завет. Однако мусульма­не категорически отвергают эти доктрины, тем самым создавая в исламе глубокую вну­треннюю дилемму.

Еще один пример непоследовательности в исламском отношении к Библии заключа­ется в том, что Коран провозглашает Биб­лию «Словом Божиим» (Коран, сура 2:70/75). Мусульмане также настаивают, что Слово Божие не может быть изменено или искажено. Однако, как указывает Пфандер, «если оба эти утверждения верны [...] то отсюда следует, что Библия не была изменена или искажена ни до времени Му­хаммеда, ни после» (Pfander, 101). Тем не менее исламское вероучение утверждает, будто бы Библия была искажена, что и по­рождает противоречие.

Как указывает исламист Ричард Белл, неразумно предполагать, будто бы иудеи и христиане могли объединиться в заговоре об изменении текста Ветхого Завета. Ведь «их [иудеев] чувства по отношению к хри­стианам всегда были враждебными» (Bell, 164-65). С какой бы стати две враждующие стороны (иудеи и христиане), пользовавши­еся одним и тем же текстом Ветхого Завета, сговорились изменить его, подтверждая те­зисы своего общего противника, мусуль­ман? В этом нет никакого смысла. Далее, в предполагаемое время текстуальных изме­нений иудеи и христиане были рассеяны по всему миру, из-за чего гипотетическое сот­рудничество в искажении текста было не­возможным. И количество находящихся в обращении экземпляров Ветхого Завета бы­ло слишком велико, чтобы произвести еди­нообразное изменение. Кроме того, нет ни­каких упоминаний о таких изменениях со стороны бывших иудеев и христиан, при­нявших в тот период ислам, а уж они-то наверняка не преминули бы сказать об этом, будь это правдой (см. McDowell, 52- 53).

Противоречие с фактическим свиде­тельством. Более того, отрицание мусуль­манами Нового Завета противоречит чрез­вычайно весомому рукописному свидетель­ству. Все Евангелия сохранились в папиру­се Chester Beatty Papyri, созданном около 250 г. И весь Новый Завет содержится в рукописи Vaticanus Ms. (В), датируемой приблизительно 325 — 350 г. Имеется свы­ше 5.300 других рукописей Нового Завета, относящихся к периоду от второго до пятнадцатого веков (и сотни из них написаны до Мухаммеда), а этим подтверждается, что мы располагаем по сути тем же самым текстом Нового Заве­та, который существовал во времена Му­хаммеда. Эти рукописи подтверждают так­же, что наш текст — все тот же исходный текст Нового Завета, который был написан в первом столетии. Эти рукописи образуют непрерывную цепь свидетельства. Напри­мер, самый ранний известный фрагмент Нового завета, «Фрагмент Джона Райленда» (John Rylands Fragment), датируется примерно 117 — 138 г. В нем сохранились стихи из главы Ин. 18 именно в таком виде, в каком они приведены в современном тек­сте Нового Завета. Точно так же в «Папиру­се Бодмера» (Bodmer Papyri), восходящем примерно к 200 г., сохранился целиком тот самый текст посланий Петра и Иуды, кото­рый нам известен. Большая часть Нового Завета, включая Четвероевангелие, содер­жится в Chester Beatty Papyii, а весь текст Нового Завета можно найти в рукописи Va­ticanus, датируемой приблизительно 325 г. Нет абсолютно никаких данных о том, что­бы содержание Нового Завета было испор­чено или искажено, как заявляют мусуль­мане (см. Geisler and Nix, chap. 22).

И наконец, мусульмане пользуются ли- бералистской критикой Нового Завета, что­бы доказать, что Новый Завет был иска­жен, неверно расценивается и датируется. Однако современный либеральный исследователь Нового Завета Джон А. Т. Робин­сон (Robinson) пришел к выводу, что текст Евангелия был создан заведомо при жизни апостолов, между 40 и 60 гг. по Р.Х.. Бывшая ученица Бультмана, новозаветный критик Эта Линнеманн еще позднее пришла к выводу, что такая позиция, будто бы сохранившийся в рукописях текст Нового Завета не расска­зывает о действительных словах и делах Иисуса, больше не имеет обоснований. Она пишет: «Со временем я все больше и больше убеждалась, что значительная часть ново­заветной критики в том виде, в каком она практикуется приверженцами историко­критического богословия, не заслуживает звания науки» (Linnemann, 9). Она продол­жает: «Евангелия отнюдь не представляют собой литературные произведения, в кото­рых творчески перерабатывается уже за­конченный материал, в той манере, в какой Гёте переработал популярную историю о докторе Фаусте» (ibid., 104). Напротив, «каждое Евангелие содержит завершенное и уникальное в своем роде свидетельство. Своим существованием оно обязано прямой или косвенной причастности к событиям» (ibid., 194).

Более того, обращение исламских аполо­гетов к подобной либералистской критике подрывает их собственное учение о Коране. Исламские авторы любят цитировать выво­ды либералистов о Библии, не уделяя дос­таточно серьезного внимания их предпо­сылкам. Отрицание всего сверхъестествен­ного, которое заставляет либералистских критиков Библии отказывать Моисею в ав­торстве Пятикнижия, ссылаясь, в частно­сти, на употребление в разных частях тек­ста разных слов для обозначения Бога, мог­ло бы точно таким же образом привести к заключению, что Коран не написан Мухам­медом. Ведь в разных местах Корана тоже встречаются различные имена Бога. Слово Allah обозначает Бога в сурах 4, 9, 24, 33, однако в сурах 18, 23 и 25 используется слово Rab (Harrison, 517). Мусульмане словно бы находятся в блаженном неведе­нии относительно того, что взгляды подоб­ных критиков основаны на отрицании ими всего сверхъестественного и, применитель­но к Корану и к своду Хадис, точно так же подрывали бы основы мусульманского ве­роучения. Словом, последовательные исла­мисты не могут апеллировать к критике Нового Завета, основанной на убеждении, что чудес не бывает, если только не хотят оспорить и свою собственную веру.

Заключение. Если христиане в дни Му­хаммеда были обязаны признавать свой Но­вый Завет и если великое множество руко­писей подтверждает, что современный текст Нового Завета остался, в сущности, тем же самым, каким и был, то, согласно учению самого Корана, христиане обязаны принять новозаветное учение. Однако Но­вый Завет и сегодня подтверждает, что Ии­сус есть Сын Божий, Который умер на кре­сте за наши грехи и через три дня воскрес. Но это уже противоречит Корану. Таким образом, отрицание мусульманами аутен­тичности Нового Завета несовместимо с их собственной верой в богодухновенность Ко­рана.

Библиография:

A. A. Abdul-Haqq, Sharing Your Faith with a Muslim.

A. A. D. Ajijola, The Essence of Faith in I Siam.

A. Y.Ali, The Hoiy Qur'an.

P. Antes, «Relations with the Unbelievers in Islamic The­ology» //A. Shimmel and A. Falaturi, eds., We Believe in One God.

R.Bell, The Origin of I Siam in Its Christian Environment. M. Bucaille, The Bible, the Qur’an and Science.

W. Campbell, The Qur'an and the Bible in the Light of History and Science.

Dermenghem, Muhammad and the Islamic Tradition. N. L. Geisler and A. Saleeb, Answering Islam: The Crescent in the Light of the Cross.

            and W.E.Nix, General Introduction to the Bibie, rev.

ed.

R. K. Harrison, Introduction to the Oid Testament.

A. Jeffery, ed., Isiam, Muhammad and his Religion.

Linnemann, Is There a Synoptic Problem? Rethinking

the Literary Dependence of the First Three Gospels. J. McDowell, The Isiam Debate.

S. S. Mufassir, Jesus, a Prophet of Islam.

M. Nazir-Ali, Frontiers in Musiim Christian Encounter.

G. Pfander, The Mizanu’i Haqq.

Rahman, Major Themes of the Qur'an.

J. Waardenburg, «World Religions as Seen in the Light of Islam» //Islam: Past Influence and Present Challenge.

Waddy, The Muslim Mind.

Норман Л. Гайслер. Энциклопедия христианской апологетики. Библия для всех. СПб., 2004. С.115-119.