Борис Якеменко: «На смену неоязычеству придет угроза нового протестантизма»

Языческую «Велесову книгу» сменят храмы в супермаркетах и электронные свечи

Борис Якеменко — историк, политолог, член комиссии Общественной палаты РФ по сохранению культурного и духовного наследия. Беседой с ним «Русская планета» продолжает цикл интервью, говоря о вызовах, которые время бросает Православной Церкви.

В недавнем интервью РП протоиерей Всеволод Чаплин рассуждал об угрозе нового язычества. Борис Якеменко продолжил тему и сделал прогноз: язычество, которое еще патриарх Алексий II считал главной угрозой православию, скоро сойдет с исторической сцены. Его место займут новые протестантские культы, проповедники которых устраивают храмы посреди супермаркетов и говорят о том, что роскошь и богатство — это показатель божьей любви.

Большая языческая фальсификация

 — «Велесова книга» — сборник текстов о верованиях древних славян, якобы датированных IX веком, основной документ современного язычества. В то же время многие ученые отказываются говорить про нее, считая ниже своего достоинства комментировать эту, по их мнению, очевидную подделку. Первый вопрос к вам как к специалисту: каковы основные параметры, позволяющие современной науке утверждать, что «Велесова книга» — фальсификат?

 — По легенде, в 1919 году полковник Добровольческой армии Федор Изенбек обнаружил в одной из московских усадеб деревянные дощечки с письменами, забрал их и позже, в эмиграции передал Юрию Миролюбову, человеку, увлекавшемуся славянской мифологией и язычеством.

В начале 50-х годов XX века эмигрантский журнал «Жар-Птица» напечатал первые отрывки «Велесовой книги» — это были якобы переписанные с дощечек и переведенные Миролюбовым письмена. Отрывки рассказывали об истории славян до Рюрика и об их религии, то есть сообщали сведения, которые в других источниках, летописях либо не фигурировали вовсе, либо фигурировали, но очень фрагментарно. При этом оригинальные дощечки с текстами никто, кроме Миролюбова, не видел, а сам он утверждал, что они потеряны во время войны — история, более всего напоминающая роман «Затерянный мир» Конан Дойля. Представители современного научного сообщества сходятся во мнении, что автором «Велесовой книги», вероятнее всего, и был сам Миролюбов.

На подделку указывают многие факты. Во-первых, ее язык: лингвистический анализ текста, проведенный в СССР в 50-е годы ХХ века, показал — язык книги искусственно создан человеком, не знавшим историю славянской лингвистики.

Во-вторых, письмо. Одна из задач «Велесовой книги» — приблизить происхождение славян к индоиранским ариям. Поэтому письмо «Велесовой книги», которое сам Миролюбов выдавал за праславянское, копирует современную индийскую письменность: это крючки и буквы под чертой. Автор подделки не знал, что такая письменность возникла только в XIV столетии, а в IX веке, каким ее пытаются датировать, она просто не могла существовать.

В-третьих, исполнение. Формат деревянных табличек был неизвестен славянам, по крайней мере согласно тем источникам, которыми мы располагаем. Славяне писали тексты на бересте, которая не гниет, делали записи в виде граффити на камнях, стенах храмовых зданий. Деревянные дощечки просто не могли сохраниться столь долгое время.

В-четвертых, данные. Огромный пласт событий, описываемых «Велесовой книгой», не дошел до нас ни в каком виде, хотя был просто обязан где-то, пусть отрывками, но сохраниться. Мы знаем, что Нестор-летописец при создании «Повести временных лет» пользовался более древними источниками, но у него нет сведений, которые дает «Велесова книга». Сохраняется еще такой пласт, как фольклор, где могут быть какие-то подтверждения, но там этого тоже нет.

Поэтому наука однозначно расценивает «Велесову книгу» как фальсификат.

 — Что известно науке о пантеоне славянских языческих богов, который подробно описывает «Велесова книга»?

 — В отличие от немецкого и скандинавского языческих пантеонов, сведения о славянских богах очень скудны. В основном они исходят из летописных источников, обличавших язычество. Из «Повести временных лет» мы можем узнать, что у славян были боги Перун, Велес, Мокошь, Даждьбог и Семаргл — вот фактически и весь пантеон.

То огромное количество богов, которых избрали для поклонения новые язычники — Лель, Лада, Купала, Коляда и масса других, — это абсолютная выдумка, относящаяся к рубежу XVIII–XIX веков. В то время впервые зародился интерес к славянскому язычеству, и возникло убеждение, вполне соотносимое с эпохой классицизма, что корни славянского язычества нужно искать в пантеоне древних греков, в Античности. И вот исследователи того времени стали делать так: там, где у греков были боги, а у славян на этом месте их недоставало, их начинали реконструировать — брали какие-то фольклорные источники и начинали оттуда добавлять: духов, мифических персонажей превращали в богов. 

Также не существует ни одного славянского заклинания, ни одной славянской молитвы, которыми сейчас пользуются новые язычники. У этой выдумки нет никакого, даже самого хлипкого основания.

 — Почему же «Велесова книга» сегодня стала так популярна?

 — Когда в 50-х годах XX века «Велесову книгу» опубликовали в эмигрантских журналах, она не произвела впечатления, хотя эмиграция усиленно искала свои корни, обоснование для дальнейшего существования и идеологическую опору.

Вторая жизнь «Велесовой книги» пришлась на начало 1990-х, развал Советского Союза. Те, кто реформировал страну, не подумали, что предложить взамен вырванному идеологическому фундаменту марксизма, и образовался вакуум, куда хлынуло бог знает что. Был страшный разгул протестантских течений, были секты, информационным полем оперировали люди, которые именовали себя, например, Мария Дэви Христос. И здесь же в противовес западным культам возникла оппозиция в виде язычества.

Интересно, что в нее пошли многие, кто в советское время называл себя православным. В Союзе православие переживало гонения, было немодным и этим привлекало к себе неформальные движения — те же советские хиппи в большинстве своем носили православные кресты. Но как только вектор изменился, православие получило популярность, они мгновенно стали кришнаитами, иеговистами, язычниками — кем угодно, лишь бы показать, что они не со всеми. Это было следствием неформального лозунга «Если все за это, то я против».

Тут уже специалисты были вынуждены ответить. Вышел сборник «Что думают ученые о Велесовой книге», где люди из самых разных научных сфер сошлись во мнении — этот документ даже не фальсификат, а грубая подделка. В разное время были люди, умевшие мастерски подделывать исторические документы, в XIX веке Александр Сулакадзев сам дописывал средневековые грамоты, и это было очень трудно вычислить даже ученым. Но здесь речь именно о грубой работе, выполненной без серьезного знания предмета.

— Те, кто продолжает считать «Велесову книгу» подлинником, утверждают, что ученые, дескать, специально замалчивают ее значение, чтобы не разрушить уже сложившиеся концепции.

 — Напротив, в условиях чрезвычайной скудости источников по славянскому язычеству ученые буквально вцепились бы в этот документ. Это же был бы кладезь сведений! Массе людей в ученом мире он сулил бы гранты, степени, темы для диссертаций. Ничего этого не случилось, потому что источник не заслуживает никакого доверия.

Харизматы как новый вызов

— Почему, на ваш взгляд, новое язычество так антихристиански ориентировано?

 — Оно из этого выросло. В большинстве случаев это такой подростковый бунт, который быстро проходит. Вот не любит человек христианство, например, в детстве его старуха какая-нибудь из церкви выгнала или что-то еще произошло, и он начинает его не любить, а дальше ему нужно подвести под это базу. То есть сказать себе: «Я не просто не люблю, но не люблю с основой». Это вопрос своего рода моды, ответ на клерикализацию, о которой популярно сейчас рассуждать.

— Тем не менее иногда эта агрессия принимает ярко выраженные формы. Вот бомбы в храме в Бирюлево в 2008 году — ответственность за них взяли язычники-родноверы. Или расстрел православных прихожан в Южно-Сахалинске язычником, бывшим военнослужащим.

 — Нужно понимать, что в некоторых случаях действовали просто психически нездоровые люди. Они могут что-то декларировать, но это не имеет значения — человек просто сошел с ума.

Есть видеозаписи со съезда язычников-родноверов, где они жестко заявляют о том, что не воюют с христианами. В один момент там поднимается какая-то женщина и призывает людей идти стирать с земли христианские кладбища, и ее сразу же выводят из зала.

Называть современное язычество серьезной угрозой христианству я бы не стал.

— А что бы вы назвали серьезной угрозой?

 — Сегодня растут как на дрожжах харизматы — новые протестантские культы. Они мгновенно реагируют на все изменения и говорят то, что хотят слышать люди. Они говорят: если ты богат, тебя любит бог, а если ты нищий, бог тебя забыл. Они говорят: вы должны просить у бога конкретную марку машины, с конкретным объемом двигателя. Они называют это: бог дал мне большие финансовые благословения.

Харизматы активно вмешиваются в политические процессы, призывают голосовать за конкретных кандидатов. Они соединяют современные торговые центры с храмами. На эту тему хорошо пишут сегодня западные исследователи религии. Ведь что такое торговый центр в его нынешнем понимании?  В современном обществе это аналог храма. И в нем происходит ритуал экзорцизма: человек изгоняет из себя неуверенность, неопределенность, тревогу. Есть даже географический нюанс: если раньше в оживленных городских точках высились церкви, то теперь там торговые центры — они стоят примерно там, где в XVI веке построили бы храм.

Представьте себе, эти люди открывают в торговом центре суперсовременную часовню — в ней стоят электронные свечи, есть мультимедийные экраны, подсветка. Посетители идут по торговому центру — вот бутик, вот кафе, вот храм, и, конечно, многие из них зайдут туда. Благодаря такой подаче проповеди харизматы собирают сегодня десятки тысяч человек. И этот тот вызов, который придется принять Православной Церкви.

 — На ваш взгляд, она готова принять его?

 — Церкви нужно заниматься миссионерством, выходить из круга общения «своих со своими». Нужно идти к людям, не к тем, кто уже заинтересовался и пробует ходить в храм, а к тем, которые просто идут на улице и которые, вероятно, сначала не пойдут на контакт.

У молодежи есть интерес к православию, его только нужно поддержать. Мы проводили православную смену на Селигере, к нам приехали полторы тысячи молодых людей. Я видел, как охотно они идут на проповеди, как много вопросов у них к священнику. Не все из них стали воцерковленными, но отношение к православию у многих поменялось, а нужно-то было всего ничего: сделать первый шаг навстречу.

Но что происходит сегодня в плане миссионерской работы и работы с молодежью? Вот статистика последних событий: закрываются просветительские центры и православные молодежные лектории, миссионерские факультеты не могут найти студентов, молодежь уходит из храмов, падает интерес к творчеству святых отцов — новых переводов почти нет.    

Вопрос противостояния новым протестантам — он не только церковный, но и государственный. Пусти сюда этих харизматов, и они придут со своими книжечками, электронными свечами, улыбками и прочим, зарегистрируют тысячи своих общин и за несколько лет «разложат» мозги всем нашим «неопределенным» православным. Потом — через этих новых проповедников — сюда можно будет «закачать» любую идею.

 Но, кажется, сама Церковь этих вызовов сегодня не видит.

Источник