Что появилось раньше: Церковь или Новый Завет?

Как еврей, я обратился ко Христу через евангельское протестантство, мне естественно хотелось знать Бога лучше посредством чтения Священных Писаний. Фактически, это произошло через чтение Евангелий "запрещенных книг" названых Новым Заветом, в возрасте шестнадцати лет, я пришел к вере в Иисуса Христа, как Сына Божьего и нашего обещанного Мессии. В ранние годы моего христианства, большую часть моего религиозного образования составило личное изучение Библии. К времени моего поступления в колледж, я имел карманную версию целой Библии, которая была моим постоянным компаньоном. Я запоминал любимые выдержки из Писания, и часто цитировал их себе непосредственно в минуты искушения или другим, поскольку я стремился убеждать их во Христе. Библия стала для меня, - к этому дню - самой важной книгой когда-либо напечатанной. Я мог сказать от своего сердца со святым апостолом Павлом, "Все Священное писание богодухновенно, и полезно для научения, для порицания, для исправления, для обучения в праведности" (2 Тим.3.16).

Это - хорошие новости!

Плохая новость заключалась часто в моем собственном решении, что означают Священные Писания. Например, я стал таким восторженным относительно моего познания Иисуса как моего близкого и личного друга, и мне казалось, что мое собственное понимание Его заключало в себе все, в чем я нуждался. Так что я отмечал стихи относительно Иисуса моим желтым маркером, но пропускал отрывки касающиеся Бога Отца, или Церкви, или крещения. Я рассматривал Библию как небесную инструкцию. Я не думал, что нуждаюсь в Церкви, которая мной воспринималась либо как хорошее место, чтобы познакомиться, либо же существующего для еще большего познания Библии; поэтому мне казалось, что могу становиться лучшим христианином, делая это непосредственно сам. Я пришел к мысли, что могу строить свою жизнь, и Церковь, посредством Книги. Я имею в виду, что серьезно принял принцип sola scriptura ("только Писание")! История Спасения мне была ясна: Бог послал Своего Сына, затем они вместе послали Святого Духа, а после был дан Новый Завет, чтобы раскрыть спасение, и наконец появилась развитая Церковь.

Близко, возможно, но недостаточно.

Позвольте мне поспешить сказать, что Библия говорит о намерениях Бога, чтобы все это было. Нет проблемы с Библией. Проблема состоит в том методе, который я применял, подчиняя его своей личной интерпретации, иногда не плохо, а в других случаях не очень хорошо.

Борьба за понимание

Это было немного позже моего обращения к Христианству, которое я обрел в потоке религиозного сектантства, в котором Христиане раскалывались по причине одного разногласия за другим. Казалось, что имелось столько же много мнений о Втором Пришествии как и людей дискутирующих по этому вопросу. Так что мы все обращались к Священным Писаниям. "Я верю в Библию. Если этого нет в Библии, я не верю этому," - это стало мой военным кличем. То, чего я не понимал, было то, что каждый заявлял о том же! Вовсе не Библия, но каждая частная интерпретация ее, становилась нашим окончательным значением. В возрасте, который высоко возвеличивает независимость мысли и самоуверенности, я стал себе самому собственным римским папой! Руководящие принципы, которые я использовал в интерпретации Священного писания, казались достаточно простыми: когда простой смысл Священного писания казался здравым, не искать никакого другого смысла. Я полагал, что те, кто были верно преданны и честны в следовании этому принципу, достигнут Христианского единства. К моему удивлению, этот общий подход "здравого смысла" не вел к увеличению Христианской ясности и единству, а скорее к духовной дискуссии! Те, кто наиболее настоятельно твердо придерживались принципа "только Библия" имели тенденцию стать, самыми раскольническими, сеющими распри, и агрессивными из Христиан - возможно неумышленно.

Фактически, мне казалось, что чем сильнее они придерживались Библии как единственного источника духовного авторитета, то становились наиболее раскольническими и сектантскими. Мы даже спорили горячо по стихам о любви! В пределах моего круга верующих Библии друзей, я могу засвидетельствовать мини-взрыв сект и раскольнических быть "истинным по Библии" и каждое находилось в ожесточенном конфликте с другими точками зрения. Серьезный конфликт возник по каждому вообразимому вопросу: харизматические дары, интерпретация пророчества, надлежащий способ поклоняться, община, форма правления в Церкви, ученичество, дисциплина в Церкви, этике, ответственности, евангелизации, социальном служении, соотношении веры и дел, роль женщин, и экуменизме. Список тем бесконечен.

Фактически любой вопрос во всем мог и часто давал причины христианам разделятся по разным направлениям. Плод этого сектантского духа был созданием буквально тысяч независимых церквей и деноминаций. Поскольку сам я становился все больше и больше сектантом, мой усиленный радикализм, и я пришел к заключению, что все церкви были небиблейские: стать членом любой церкви означало ставить под угрозу веру. Для меня слово "церковь" означала - "Библия, Бог, и я". Эта враждебность к церквям хорошо соответствовала моему еврейскому происхождению. Я естественно не доверял всем церквям, потому что я чувствовал, что они предали учение Христа, когда участвовали или пассивно игнорировали преследование евреев повсюду истории. Но чем большим сектантом я становился - предосудительным и антиобщественным - больше я начал понимать, что кое-что было неправильно с моим подходом к Христианству. Моя духовная жизнь не работала. Ясно, моя частная вера в Библию и то, чему это научило, уводило меня от любви и сообщества с моим товарищем христианством, и поэтому я далеко оказался от Христа. Как написал святой Иоанн Евангелист: "Тот, кто не любит своего брата, которого он видел, как, он может любить Бога, которого он не видел?" (1 Ин. 4:20). Это разделение и враждебность не были, тем что тянуло меня ко Христу. Но я знал, что ответ не должен был отрицать веру или отклонять Священные Писания. Кое-что было должно измениться. Возможно это был я. Я обратился к изучению истории Церкви и Нового Завета, надеясь, что изольется некоторый свет на то, как мне относиться к Церкви и Библии. Результаты превзошли все ожидания, я такого не ожидал.

Библия апостолов

Моя исходная позиция заключалась в следующем: все, что было достаточно хорошо для Апостолов, будет достаточно хорошо и для меня. Здесь и заключалась первая неожиданность для меня. Как говорилось выше, я знал, что Апостол Павел расценивал Священные Писания как вдохновленные Богом (2 Тим. 3:16).

Но я всегда предполагал, что под "Священными Писаниями", относительно которого говорится в этом стихе, была целая Библия - оба Ветхий и Новый Заветы. В действительности, не имелось никакого "Нового Завета", когда это утверждение было сделано.

Даже Ветхий Завет был все еще в процессе формулировки, поскольку Евреи не имели окончательного списка или канона книг Ветхого Завета до окончания появления Христианства. Поскольку я учился далее, я обнаружил, что ранние Христиане использовали Греческий перевод Ветхого Завета называемого Септуагинта. Этот перевод, который был начат в Александрии, Египте, в третьем столетии до Р.Х., он содержал расширенный канон, который включал множество так называемых "второканонических" (или "апокрифических") книг. Хотя имелись некоторые начальные дискуссии по этим книгам, они были, в конечном счете, включены христианами в канон Ветхого Завета. В реакции на распространение Христианства, Евреи сузили их каноны и, в конечном счете, исключили второканонические книги, хотя они все еще расценивали их как священные. Современный Еврейский канон твердо не был установлен до третьего столетия нашей эры[1].

Интересно, это - более поздняя версия Еврейского канона Ветхого Завета скорее, чем канон раннего Христианства, принимается современными Протестантами сегодня. Когда Апостолы жили и писали, не имелось никакого Нового Завета и никакого завершенного Ветхого Завета. Концепция "Священного Писания" была намного менее четкая чем, я представлял.

Ранние христианские писания

Второе большое удивление возникло, когда я понял, что первое полное составление канона Нового Завета, которое мы имеем сегодня не появился не ранее чем 300 лет после смерти и Воскресения Христа. (Первое полное внесение в список сделалось Афанасием в его Пасхальном послании написанном в 367 году по Р.Х.) Вообразите это! Если бы написание Нового Завета было начато в то же самое время как Американская Конституция, мы не увидели бы конечный продукт до 2076 года! Четыре Евангелия были написаны от тридцати до шестидесяти лет после смерти Иисуса и Воскресения. Тем временем, Церковь полагалась на устные "традиции" свидетелей - также как разрозненные пред-Евангелия (типа тех, которые указаны в 1 Тимофею 3:16 и 2 Тимофею 2:11-13) и письменной традиции. Большинство Церквей только имело, части того, что должно было стать Новым Заветом.

Поскольку свидетели жизни Христа и Его учения начали умирать, Апостолы написали, поскольку они руководствовались Святым Духом, чтобы сохранить и укрепить рассеянную письменную и устную традицию. Поскольку Апостолы ожидали, что Христос возвратится скоро, кажется, что они не имели в виду, что эти Евангелия и апостольские письма будут со временем собранными в новую Библию.

В течение первых четырех столетий имелись существенные разногласия по вопросу о том, какие книги должны быть включены в канон Священного Писания. Первый человек в истории, кто пробовал устанавливать канон Нового Завета, был еретик второго века, - Маркион. Он хотел, чтобы Церковь отклонила ее Еврейское наследие, и поэтому он обходился без Ветхого Завета полностью. Канон Маркиона включил только одно Евангелие, которое он сам редактировал, и десять из посланий Павла. Грустно, но первое предпринятое оформление канона Нового Завета было еретическим. Много ученых полагают, что частично в реакции на этот искаженный канон Маркиона ранняя Церковь решила создать ясно определенный ее собственный канон. Разрушение Иерусалима в 70 гг. нашей эры, разрыв еврейского - христианского сообщества там, и угроза потери непрерывности в устной традиции вероятно также вносил вклад в смысл срочной потребности в Церкви, чтобы стандартизировать список книг, на которые христиане могли полагаться. В течение этого периода развития канона, как предварительно отмечено, большинство церквей имело только несколько книг (впоследствии вошедших в канон), если таковые вообще имелись, апостольских писем, доступных им. Книги Библии были должны быть кропотливо скопированы вручную, все это требовало большого расхода времени и усилий. К тому же из-за того, что большинство людей того времени было неграмотно, эти книги могли читаться только привилегированным меньшинством. Доступ большинства Христиан к Священным Писаниям был ограничен тем, что они слышали в Церкви - из Закона и Пророков, Псалмов, и некоторые из Писаний Апостолов. Преследование Христиан Римской Империей и существование многих документов относительно не-апостольского происхождения в последствии усложнило вопрос.

Это было моей третьей неожиданностью. Так или иначе я наивно предполагал, что каждый дом и округ, имели полный Ветхий и Новый Заветы от самого начала Церкви! Мне было трудно вообразить жизнь Церкви и ее процветание без полного Нового Завета. Все же бесспорно они существовали. Возможно, это было моим первым ключом к тому, что имелся к более полной жизни Церкви чем только письменное Слово.

Евангелие, согласно кому?

Затем, я был удивлен тому, что я обнаружил тот факт, что много "евангелий" помимо канона Нового Завета ходили в первых и вторых столетиях.

Включая Евангелие согласно Евреям, Евангелие согласно Египтянам, и Евангелию согласно Петру, здесь названы только некоторые. Сам Новый Завет говорит относительно существования таких Евангелий. Евангелие Святого Луки начинается: "Так как уже многие взялись за составление повествования о совершившихся среди нас событиях, как передали нам те, кому от начала довелось быть очевидцами и служителями слова, решил и я, тщательно исследовав все с самого начала, последовательно написать для тебя, превосходнейший Феофил" (Лука 1:1-3). В то время, как Лука писал, Евангелия по Матфею и Марку были единственными каноническими Евангелиями, которые были написаны[2]. Со временем, все кроме четырех Евангелий были исключены из канона Нового Завета.

Все же в ранних годах Христианства имелись даже некоторые противоречия относительно этих четырех Евангелий. Большинство Христиан Малой Азии использовало Евангелие по Иоанну скорее чем Евангелия по Матфею, Марку, и Луке.

Основанные на описании Страстей, содержащихся в Евангелии по Иоанну, большинство христиан в Малой Азии праздновало Пасху в другой день в отличии от римских христиан.

Римские христиане сопротивлялись Евангелию по Иоанну и вместо этого использовали другие Евангелия. Западная Церковь какое-то время колебалась использовать Евангелие по Иоанну, потому что гностики-еретики использовали эго наряду с их собственными "секретные евангелиями".

Другие дискуссии возникли по вопросу того, должны ли иметься отдельные Евангелия или одна единственная композиция (смесь) Евангелий. Во втором столетии, Татиан, ученик Иустина мученика, издал отдельное соединение "согласованное" Евангелие называемое Диатессарон. Сирийская Церковь использовала это сложное Евангелие во втором, третьем, и четвертом столетиях; они не принимали все четыре Евангелия до пятого столетия. Они также игнорировали какое-то время Послания Иоанна, 2 Петра, и Книги Откровения. Более того затруднения возникли в связи с тем, что во втором веке в Новозаветный канон Климент Александрийский включил "евангелия" Евреев, Египтян (это произошло в Церквях Египта).

Кроме того они считали, что апостольским происхождением обладает Первое Послание Климента (Епископа Рима), Послание Варнавы, Проповедание Петра, Откровение Петра, Дидахэ, Протоевангелие Иакова, Деяния Иоанна, Деяния Павла, и Пастыря Ермы (к которому они придерживались как к особенно вдохновленному). Мученик Ириней (II в.) епископ города Лиона включил Откровение Петра в свой канон.

Другие спорные книги

Моя любимая книга Нового Завета, Послание к Евреям, была ясно исключена в Западной Церкви во множестве списков во втором, третьем, и четвертом столетиях. Прежде всего, из-за влияния блаж. Августина на некоторые северно-африканские соборы, Послание Евреям было наконец принято на Западе к концу четвертого столетия.

С другой стороны, Книга Откровения, также известная как Апокалипсис, написанная Апостолом Иоанном, не была принята в Восточной Церкви в течение нескольких столетий. Среди Восточных епископов, кто отклонил эту книгу были: Дионисий Александрийский (III в.), Евсевий (III в.), Кирилл Иерусалимский (IV в.), Лаодикийский собор (IV в.), Иоанн Златоуст (IV в.), Феодор Мопсуестский (IV в.), и Феодорит (V в.). Также первые переводы на Сирийский и Армянский язык Нового Завета опустили эту книгу. Много греческих рукописей Нового Завета, написанных перед девятым столетием не содержат Апокалипсис, и он не используется в литургической практике в Восточной Церкви до наших дней.

Афанасий поддержал включение Апокалипсиса и, прежде всего благодаря его влиянию он, в конечном счете, был включен в канон Нового Завета на Востоке. Ранняя Церковь фактически, кажется, делает внутренний компромисс на Апокалипсисе и Евреях. Восток исключил бы Апокалипсис из канона, в то время как Запад сделал бы то же самое с посланием к Евреям. Просто поместили и каждая сторона согласилась принимать обсужденную книгу другой стороны.

В шестнадцатом веке отец Протестантского Реформации, Мартин Лютер утверждал что книги Нового Завета должны "градуироваться (различаться по боговдухновденности) и что некоторые были больше вдохновлены чем другие (имеется в виду канон в пределах канона). Лютер дал второй разряд Евреям, Иакову, Иуде, и Откровению, помещая их в конце его перевода Нового Завета. Вообразите, что тот человек, который сказал нам, sola scriptura (только Писание) предполагал, что имеет власть редактировать письменное Слово Бога!

Новый Завет назревает

Я был особенно заинтересован обнаружением самого старого узаконенного списка книг Нового Завета. Некоторые полагают, что Канон Муратория самый старый, датируется концом второго столетия. Этот канон исключает Евреев, Иакова, и два Послания Петра, но включает Апокалипсис Петра и книгу Премудрости Соломона.

Около 200 г. - спустя приблизительно 170 лет после смерти и Воскресения Христа, мы впервые видим термин "Новый Завет", используемый Тертуллианом. Ориген, который жил в третьем столетии, рассматривается многими исследователями, как первый систематический богослов (хотя он часто ошибался в богословских вопросах). Он подвергал сомнению подлинность 2 Петра и 2 Иоанна. Он также сообщает нам, основываясь на своих обширных путешествиях, что имелись церкви, которые отказались использовать 2 Тимофею, потому что послание говорит относительно "секретной" книги письмо Ианния и Иамбрия, полученного из Еврейской устной традиции (см. 2 Тимофею 3:8).

Книга Иуды также рассматривалась подозреваемая некоторыми, потому что это включает цитату из недостоверной книги, Успение Моисея, также полученном из Еврейской устной традиции (см. Иуды 9).

Перемещаясь в четвертое столетие, я обнаружил, что Евсевий, Епископ Кесарийский и "Отец церковной истории", вносит в список спорных книги: Иакова, Иуду, 2 Петра, и 2 и 3 Иоанна. Откровение Иоанна он полностью отклоняет.

Синайский Кодекс, самая старая полная рукопись Нового Завета, который мы имеем сегодня, был обнаружен в монастыре Православном Христианском монастыре святой Екатерины на горе Синай. Кодекс датирован четвертым столетием, и он содержит все книги, которые мы имеем в современном Новом Завете, но также и включает послание Варнавы и Пастырь Ермы.

В течение четвертого столетия, Император Константин был расстроен противоречием между Христианами и Арианами относительно богословия Христа. Поскольку Новый Завет еще не был ясно определен, он требовал более ясного определения и закрытия канона Нового Завета, чтобы помочь решить конфликт и привести к религиозному единству в его разделенной Империи. Однако еще в пятом столетии в Александрийский Кодекс были включены 1-ое и 2-ое послания Климента римского, указывая что дискуссии по вопросу о каноне все еще всюду твердо не были решены.

Кто решил?

 Постепенно Церковь различала, какие Писания были точно апостольскими, а какие не были. Это была длительная борьба, имевшая место более чем несколько столетий. Как часть процесса распознавания, Церковь собиралась несколько раз на своих соборах. Эти различные соборы Церкви сталкивались с разнообразными вопросами, среди которых был канон Священного Писания.

Соборы не законодательствовали о каноне так много как изложено, что стало самоочевидной правдой и практикой в пределах церквей Бога. Соборы стремились объявлять общее (обычное) мнение для Церкви и отражать единодушие веры, практики, и традиции, постольку поскольку это уже существовало в местных церквях. Соборы обеспечивают нас определенными записями, в которых Церковь говорила ясно и в унисоне относительно того, что составляет Священное Писание.

Среди многих Соборов, которые собирались в течение первых четырех столетий, два, особенно важны в этом контексте:

(1) Лаодикийский Собор, собравшегося в Малой Азии приблизительно 363 году по Р.Х. Это - первый Собор, который ясно внес в список канонических книг существующих в Ветхом и Новом Завете, за исключением Апокалипсиса Святого Иоанна. Лаодикийский Собор заявил, что только канонические книги, которые этот собор внес в список, должны читаться в Церкви. Его решения были широко приняты в Восточной Церкви.

(2) Третий Карфагенский Собор, собравшийся на Севере Африки приблизительно в 397 году по Р.Х. Этот Собор, посещенный блаж. Августином, предоставил полный список канонических книг и Ветхого и Нового Завета. Двадцать семь книг современного Нового Завета были приняты как канонические. Собор также заявил, что эти книги должны читаться в церкви как Божественное Священное Писание, исключая все другие. Этот Совет был широко принят как авторитетный на Западе.

Взрывы пузыря

Поскольку я рылся глубже в моем изучении истории Нового Завета, я видел мои предыдущие неправильные представления, уничтожаемые одно за другим.

Я понял теперь, что должно быть, очевидно, то, что Новый Завет состоял из двадцати семи отдельных документов, которые, в то же время, конечно, вдохновлены Богом, но написаны и компилированы людьми, ничто не могло поколебать меня в этом суждении. Было также ясно, что эта работа не была выполнена индивидуумами, работающими в изоляции, но коллективным усилием всего Тела Христа, Церкви. Это осмысление вынудило меня иметь дело с еще двумя вопросами, к которым мои более ранние предубеждения вели меня: (1) Уместность и потребность человеческой причастности в написании Священного Писания; и (2) значение (авторитет) Церкви.

Человеческое и божественное

Глубоко преданный, подобно многим евангелистам, к вере во вдохновленность Священного Писания, я понимал, что Новый Завет есть только Слово Бога, а не человека. Я предполагал, Апостолам сказал Бог точно, что писать, как секретарь пишет то, что диктуется, без своего персонального вклада. В конечном счете, мое понимание вдохновения Священного Писания было разъяснено учением Церкви относительно Человека Христа. Воплощенное Слово Бога, наш Бог Иисус Христос, - не только Бог, но также и человек. Христос - единственный Человек с двумя природами - божественной и человеческой. Не подчеркивать человечество во Христе ведет к ереси. Древняя Церковь учила, что Воплощенное Слово было полностью человеческим - фактически, столь же человеческим, как возможно быть, но только без греха. В Его человечестве, Воплощенное Слово было рождено, росло, и зрело в зрелого человека.

Я дошел до понимания, что это представление Воплощенного Слова Бога, Логоса, Иисуса Христа, параллельно раннему Христианскому представлению письменному Слову Бога, Библии. Письменное Слово Бога отражает не только божественную мысль, но и человеческий вклад также. Слово Бога передает нам правду, как оно написано людьми, передавая мысли, лица, и даже ограничения и слабости автора вдохновленного Богом. Это означает, что человеческий элемент в Библии не подавлен, чтобы быть потерянным в океане божественного. Это стало более ясным ко мне, поскольку сам Христос был рожден, рос, и мужал, точно также делалось с письменным Словом Бога, Библией.

Это не искажало все, что дано с небес, но имело человеческое происхождение, а заодно и божественное. Апостолы просто не надписывали Священные писания, как будет делать робот или зомби, но свободно сотрудничали с волей Бога через вдохновение Святого Духа.

Вопрос авторитета

Второй вопрос, с которым я был должен столкнуться, был даже более трудным - вопрос об авторитете Церкви. Это было ясно из моего изучения, что Церковь, фактически, определила и составила Священные Писания; но, тем не менее, я боролся сильно с мыслью, что Церковь обладает этим авторитетом. В конечном счете, это сводилось к единственному вопросу. Я уже полагал всем моим сердцем, что Бог говорил авторитетно через Свое Письменное Слово. Письменное Слово Бога конкретно и материально. Я могу касаться Библии и читать ее. Но по некоторой странной причине, я отказывался верить тем же самым вещам относительно Тела Христа, что Церковь - была видима и материальна, расположена физически на земле в истории. Церковь мне была по существу "мистическая" и неосязаемая, не опознаваемая с любым определенным земным собранием. Это представление разрешило мне видеть каждого Христианина как являющегося церковью самому себе. Насколько удобно это, особенно, когда возникают доктринальные или персональные проблемы! Все же эта точка зрения не соглашалась с представлением о том, как понимали Церковь в Апостольское время. Новый Завет говорит относительно реальных церквей, не эфирных (нематериальных). Мог ли я теперь принимать тот факт, что Бог говорил авторитетно, не только через Библию, но и через Свою Церковь также сама Церковь, которая создала, защитила, и активно сохранила Священные Писания, которые я считал настолько дорогими?

Церковь Нового Завета

Точка зрения ранних Христиан состояла в том, что Бог говорил Свое Слово не только через Писание, но и через Свое Тело, Церковь. Именно в пределах Его Тела, Церкви, Слово (Писание) было подтверждено и установлено. Без всяких вопросов, Священные Писания рассматривались ранними Христианами как активное открытие Бога Себя к миру. В то же самое время, Церковь была понята как домашнее хозяйство Бога: "возведенные на основании апостолов и пророков, а камень краеугольный - Сам Иисус Христос, на Котором всё строение, скрепляемое, вырастает в храм святой в Господе" (Еф. 2:20-21 Перевод епископа Кассиана (Безобразова)).

Бог имеет Его Слово, но Он также имеет Свое Тело. Новый Завет говорит: (1) "Вы - тело Христово, и в отдельности - члены" (1 Кор. 12:27 сравните с Рим. 12:5). (2) "Он (Христос) же есть глава Тела, Церкви" (Кол. 1:18). (3) "И Он всё подчинил под ноги Его, и как главу над всем дал Его Церкви, которая есть Тело Его, полнота Наполняющего всё во всём" (Еф. 1:22-23).

В ранние времена не было никакого органического разделения между Библией и Церковью того, что мы можем часто наблюдать в наше время. Тело без Слова не имеет сообщения, но и Слово без Тела не имеет основы. Как Павел пишет, что Тело есть "Церковь Бога Живого, столп и утверждение истины" (1 Тим. 3:15). Церковь - Живое Тело Воплощенного Бога. Апостол не говорит, что Новый Завет - столб и основание истины. Церковь - столп и основа истины, потому что Новый Завет был сделан для ее жизни в Боге. Короче говоря, она написала это! Она - неотъемлемая часть Евангельских сообщений, и именно в пределах Церкви, Новый Завет был написан и сохранен.

Слово Бога в устной традиции

Апостол Павел призывает нас: "Итак, братья, стойте и держите предания , которыми вы были научены или чрез слово, или чрез послание наше"[3] (2 Фес. 2:15). Этот стих был тот, который я никогда не выдвигал на первый план, потому что в нем использовалось две фразы, которые я не любил: "держите предания (традиции)" и "через слово [уста]". Эти две фразы находились в противоречии с моим пониманием библейского авторитета.

Но тогда я начал понимать: тот же самый Бог, кто говорит с нами через Его письменное Слово, Библию, говорил также через Апостолов Христа, поскольку они преподавали и проповедовали людям. Сами Священные Писания преподают в этом месте (и других), что эта устная традиция - которой мы должны придерживаться!

Письменная и устная традиция не в конфликте, но они - части одного целого. Это объясняет, почему Отцы Церкви говорили: "кому Церковь не Мать, тому Бог не Отец". Когда я дошел до этого понимания, я сделал вывод, что я чрезвычайно погорячился в отклонении от устной Святой Традиции. В моей враждебности к еврейской устной традиции, которая отклонила Христа, я отклонил Христианскую устную Святую Традицию, которая выражает жизнь Святого Духа в Церкви. И я отклонил идею, что эта Традиция может позволить нам должным образом и полностью понимать Библию. Позвольте мне иллюстрировать этот пункт с опытом, который у меня был недавно. Я решил строить навес позади моего дома. В подготовке, я изучал книгу по плотницким работам, в которой говорится "все" об этих работах. В нем было много картинок и диаграммам, достаточно много так, что "даже дитя могло следовать за его инструкциями". Оно объясняет само себя, как мне сказали. Но, просто так оно утверждало, но чем больше я читал это, тем большее количество вопросов, у меня возникало, и это меня более сбило с толку. Чувствуя отвращение из-за своей неспособности, понять что-то, что казалось настолько простым, я пришел к выводу, что книга нуждалась в интерпретации. Без помощи, я не мог применить это на практике. В чем я нуждался, был кто-то с экспертизой, тот, кто мог объяснить это руководство мне. К счастью, у меня был друг, который был способен показать мне, как этот проект должен быть закончен. Он знал это из устной традиции. Опытный плотник преподавал ему, и он в свою очередь преподавал мне. Письменная и устная традиция вместе сделала работу.

Что появилось раньше?

Что заставило меня соприкоснуться с этим вопросом, был вопрос сути: Что появилось сначала, Церковь или Новый Завет? Я знал, что Воплощенное Слово Бога, Иисус Христос, избрал Апостолов, которые в свою очередь сформировали ядро Христианской Церкви. Я знал, что Вечное Слово Бога поэтому предшествовало Церкви и породило Церковь. Когда Церковь слышала Воплощенное Слово Бога и записало Его Слово письменно, таким образом, она участвовала вместе с Богом в рождении письменного Слова, Нового Завета. Таким образом, это была Церковь, которая родила и предшествовала Новому Завету. К вопросу, "что появилось прежде, Церковь или Новый Завет?" - ответ, и библейски и исторически, является кристаллическим ясным. Кто-то мог бы возразить: "разве это действительно сделает различие, что появилось прежде? В конце концов, Библия содержит все, в чем мы нуждаемся для спасения". Библия достаточна для спасения в том смысле, что она содержит основополагающий материал, необходимый для того, чтобы поставить нас на правильную дорогу. С другой стороны неправильно смотреть Библию как самостоятельную книгу и интерпретирующую саму себя. Библия, как предполагается, читается и понятна освещением Святого Духа Бога в пределах жизни Церкви. Разве не сказал сам Бог Своим ученикам, до Его распятия на кресте: "Когда же придет Он, Дух Истины, Он введет вас во всю истину, ибо Он не будет говорить от Себя, но будет говорить то, что слышит, и грядущее возвестит вам" (Ин.16, 13)? Помимо этого Он сказал: "Я построю Мою Церковь, и врата ада не одолеют Ее" (Мф. 16, 18). Наш Бог не оставлял нас с книгой, чтобы вести нас. Он оставил нам Свою Церковь. Святой Дух в пределах Церкви учит нас, и Его обучение дополняет Священное Писание. Как глупо верить, что после написания книг Нового Завета просвещение Богом полностью прекратилось и не возобновлялось вплоть до Протестантской Реформации в XVI веке, или - если брать этот аргумент в его логическом заключении - до того самого момента, когда я непосредственно сам, не начал читать Библию. Или Святой Дух был в Церкви в течение столетий в течении Новозаветного периода, продвижения, обучения, и освещения, ее в ее понимании сообщения Евангелий, или же Церкви были оставлены духовными сиротами, с индивидуальным Христианством независимой интерпретацией и часто "авторитетным" учением того же самого Священного Писания радикально различными способами. Такой хаос не может быть желанием Бога: "ибо Бог не есть Бог беспорядка, но мира" (1 Кор. 14, 33).

Время решать

В этой точке моего изучения, я чувствовал, что необходимо принимать решение. Если Церковь не была только касательным или побочным дополнением к Священному Писанию, а скорее активным участником его развития и сохранения, то пришло время урегулировать мои различия с нею и отказываться от своих предубеждений. Скорее чем пытаться судить Церковь согласно моим предвзятым мнениям относительно того, что Библия говорила, я нуждался в скромном и непосредственном вхождении в союз с Церковью, которая произвела Новый Завет, и позволить ей вести меня в надлежащее понимание Святого Священного Писания. После тщательного исследования различных церковных тел, я наконец понял это, вопреки верам многих современных христиан, Церковь, которая произвела Библию, не мертва.

Православная Церковь сегодня имеет прямую и ясную историческую непрерывность с Церковью Апостолов, и она сохраняет в не поврежденности, и Священные Писания и Святую Традицию, которая позволяет нам интерпретировать Библию должным образом. Как только я понял это, я обратился к Православию и начал испытывать обилие Христианства в этом пути, который я никогда не имел прежде. Хотя он может иметь вычеканенный лозунг, факт-то, что сам Лютер делал не практиковал принцип sola scriptura.

Если бы он был полностью верен этому учению то, он провел бы меньшее количество времени, составляя комментарии к Библии. Эта фраза возникла в результате борьбы реформаторов против добавленных человеческих традиций Католицизма. Понятно, они хотели убедиться, что их вера была точна согласно стандартам Нового Завета. Но изолировать Священные Писания от Церкви, чтобы отрицать 1500 лет истории лозунгом sola scriptura не было в их намерениях и Протестанты-Реформаторы Лютер, Кальвин, и позже Уэсли - никогда не собирались этого делать.

Те, кто хотят стоять категорически на sola scriptura, в процессе, отклоняющем Церковь, которая не только произвела Новый Завет, но также и, через руководство Святым Духом, идентифицировало те книги которые, составляют Новый Завет, я бы сказал на это: Изучите историю ранней Церкви и развития канона Нового Завета. Используйте первоисточники где это возможно. (Удивительно, как некоторые из большинства "консервативных" ученых Библии евангелистского сообщества превращаются в циничных и рационалистических либералов при обсуждении ранней истории Церкви!) Исследуйте сами непосредственно, что случалось с людьми Бога после двадцать восьмой главы Книги Деяний. Вы найдете список полезных источников в конце этого буклета. Если Вы исследуете данные и взглянете на это объективно, что произошло в тех ранних днях, я думаю, что Вы обнаружите то, что я обнаружил.

Жизнь и работа Церкви Бога не прекращались в первом столетии и не начались снова в шестнадцатом. Если бы это имело место, мы не обладали бы книгами Нового Завета, которые являются настолько дорогими для каждого христианина. Разделение Церкви и Библии, которое является настолько распространенным в большинстве нынешних Христианских конфессий мира - современное явление. Ранние Христиане не делали никаких таких искусственных различий. Как только Вы исследуете данные, я поощрил бы Вас выяснять как можно больше относительно исторической Церкви, которая произвела Новый Завет, сохранила его, и выбрала те книги, которые стали частью его канона. Каждый Христианин может приписать это себе или непосредственно обнаружить Христианскую Православную Церковь и понять ее жизненную роль в объяснении Слова Божьего нашему поколению.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ ДЛЯ ЧТЕНИЯ

Bruce, F.F., The Canon of Scripture, Downers Grove, Illinois: InterVarsity Press, 1988.

Евсевий Памфил. Церковная история. Издание Спасо-Преображенского Валаамского монастыря. М., 1993.

Farmer, William R. & Farkasfalvy, Denis, The Formation of the New Testament Canon: An Ecumenical Approach, New York: Paulist Press, 1983.

Gamble, Harry Y., The New Testament Canon: Its Making and Meaning, Philadelphia: Fortress Press, 1985.

Kesich, Veselin, The Gospel Image of Christ, Crestwood, New York: St. Vladimir's Seminary Press, 1992.

Канон Нового Завета. Возникновение, развитие, значение. Издано Библейско-Богословским институтом св. ап. Андрея. М., 1998.

Meyendorff, John, Living Tradition, Crestwood, New York: St. Vladimir's Seminary Press, 1978.