Даосизм: от теософских мифов к реальности

Не раз в наших работах мы говорили о мифе, бытующем среди последователей различных оккультных доктрин, – мифе о духовном единстве всех религий, распознать которое якобы не позволяет лишь невежество христиан. Как уже неоднократно отмечалось, миф о духовном единстве религий особенно активно насаждается сторонниками т.н.  нетрадиционной духовности, в основном оккультной.  Например, Елена Рерих писала: «Тех, кто может считать своим Учителем только Христа, будем приветствовать так же, как и других, следующих за Лао-Цзы, Конфуцием, Буддою, Кришною, Зороастром, Майтрейей»[1]. Теософы  утверждают, что все мировые религии изначально учили об одном и том же Боге, который в «Тайной Доктрине» Е.П. Блаватской назван Парабрамой[2]: «Дух, сущность которого вечна, едина и самосуща, выявляет чистый эфирный Свет – двоякий свет, неуловимый элементарными чувствами – согласно Пуранам, Библии, Сефер Иецире, греческим и латинским Гимнам, Книге Гермеса, халдейской Книге Чисел, эзотеризму Лао-Цзы и всем прочим»[3]. Как легко заметить, одним из учений, которые перечисляются через запятую с христианством, является учение Лао Цзы, т.е. даосизм. Мы приглашаем читателей вместе с нами познакомиться с даосизмом поближе, чтобы решить для себя вопрос: совместим ли даосизм с христианством, а также можно ли говорить о доктринальном единстве даосизма с другими религиями, в том числе с самой теософией.

В современном мире традиционный даосизм (не путать с теософскими фантазиями на тему даосизма, которые к традиционному даосизму имеют не большее отношение, чем чукчи к Африке) распространен, главным образом, среди китайцев, также он популярен на Тайване и в Гонконге[4]. Родиной даосизма является Китай, где более двух с половиной тысяч лет тому назад[5] даосское учение выделилось из шаманских верований царств Чу, Ци и Янь[6]. Примерно в середине I тыс. до Р.Х. даосизм начал приобретать черты отдельного религиозного учения. Завершение формирования даосского пантеона осуществилось только к XII веку от Р.Х.[7] Основание даосизма традиционно приписывается западными учеными китайскому мудрецу Лао-Цзы, но, как пишет известный российский исследователь даосизма Е.А. Торчинов, «…сами даосы не связывали появление своей религии с какой-либо конкретной исторической или квазиисторической личностью»[8]. Лао-Цзы (кит. «престарелый мудрец», «престарелый младенец»)[9] приписывается авторство философского трактата «Дао дэ цзин». Принято считать, что  Лао-Цзы жил в VI веке до Р.Х. в царстве Чу и служил хранителем библиотеки царства Чжоу, где встречался со своим современником Конфуцием. Лао-Цзы много путешествовал и, как гласят легенды, на одной из границ между китайскими царствами, по просьбе начальника пограничной заставы Инь Си, записал свое учение, благодаря чему на свет появилась книга «Дао дэ цзин». Позже личность Лао-Цзы была мифологизирована, он стал считаться воплощением дао[10], существовавшим изначально, далее Лао-Цзы начинает почитаться как высшее даосское божество. Современный даосизм признает Лао-Цзы не только воплощенным дао, но и источником всех форм даосского откровения[11]. Немало ученых сомневается в том, что Лао-Цзы когда-либо существовал на свете. В качестве аргумента, подтверждающего эту точку зрения, приводится тот факт, что само имя «Лао-Цзы» представляет собой не столько имя человека, сколько вежливое обращение[12]. Помимо того, если бы Лао-Цзы и существовал как историческая личность, исследования современных ученых показывают, что книга «Дао дэ цзин» была написана около III века до Р.Х. и, следовательно, не могла иметь к Лао-Цзы никакого отношения[13]. Ни один из текстов, написанных до III века до Р.Х., не упоминает и не цитирует «Дао дэ цзин», помимо того лингвистические особенности языка «Дао дэ цзин» не говорят в пользу гипотезы  раннего происхождения этой книги[14].

Сам текст книги «Дао дэ цзин» сравнительно невелик, он состоит из 5000 иероглифов[15]. Несмотря на то, что это произведение пользуется среди последователей даосизма большим уважением, оно никогда не играло в даосизме такой же роли, как Библия в христианстве или Коран в исламе[16]. Наряду с «Дао дэ цзин» в даосизме присутствует огромное число текстов, которые пользуются не меньшим уважением и авторитетом. Например, очень популярна «Чжуан-цзы»[17]. В целом, как пишет               Е.А. Торчинов, свои истоки даосская мысль черпала «…в психопрактической деятельности даосизма»[18]. Поэтому «Дао дэ цзин», по сути, представляет собой не столько философский трактат, сколько выражение мистического даосского опыта, приобретенного даосами во время практики медитаций и других трансовых методик[19]. «Дао дэ цзин» имеет сакральный характер и активно используется в магических ритуалах, которые, как считается, должны способствовать обретению бессмертия[20]. Что же представляет собой духовная жизнь даосов?

 Е.А. Торчинов пишет: «…практика внутреннего делания – прежде всего созерцания и визуализации вкупе с дыхательными упражнениями – образует стержень даосизма»[21]. Характер этих практик можно охарактеризовать как оккультно-магический[22]. Духовная жизнь даосов включает в себя медитации, визуализации, гимнастику, дыхательные упражнения и сексуальную практику[23]. Визуализации и медитации запрещены в Православии, так как ведут к ложному духовному состоянию, которое в Православии называется прелестью[24]. О сексуальных практиках Торчинов говорит, что даосы отказались от них еще во времена эпохи Мин (1338-1644 гг.)[25], но с описанием одной из психотехник, направленных на восстановление жизненности даоса, любой желающий может познакомиться, например, читая даосскую книгу Лю Гуань Юй «Даоская Йога», рекомендованную современным последователям даосизма (заранее приносим свои извинения читателям за то, что вынуждены знакомить их с текстами подобного содержания): «Старые люди, импотенты, могут применять искусственные меры (например, мастурбацию) для поднятия пениса. Как только пенис поднимется, вдохните свежий воздух… Поднятие пениса питает внутренний Огонь в печи, который преобразует воспроизводящую жидкость, получаемую от переваривания пищи, в отрицательную воспроизводящую силу, идущую на укрепление тела и оживления Духовности, удлиняя этим нить жизни. Люди старого и среднего возраста не могут практиковать алхимию без поднятия пениса»[26]. Как пишут теософы, «этика у нас (теософов. – В.П.) есть, и достаточно ясная для всех, кто бы захотел ей следовать. Это суть или сливки мировой этики, собранные из учений всех великих реформаторов мира. Потому вы обнаружите в ней идеи Конфуция и Зороастра, Лао-цзы и Бхагавад-гиты, заповеди Гаутамы Будды и Иисуса из Назарета, Гиллеля и его школы, равно как и Пифагора, Сократа, Платона и их школ»[27]. Возможно, эзотерикам, полагающим, что духовные основы всех религий едины, и расписывающимся в заимствовании  этических идей в том числе и из учения Лао-Цзы, близок даосский метод развития духовности через описанные выше действия, но христиане никогда не согласятся быть частью этого «единства», так как малакию христианство считает смертным грехом: «Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники – Царства Божия не наследуют» (1Кор. 6:9-10). Заметим здесь, что именно на почве даосизма родилась китайская «Кама-сутра», названная «Дао любви»[28]. Представить себе вариант христианской «Кама-сутры» невозможно: христианство призывает к целомудрию и нравственной чистоте и не допускает никаких заигрываний с сексуальной сферой.

Чему учит даосизм? Прежде всего, как пишет Е.А. Торчинов, «…в даосских философских текстах читатель не найдет разработанной системы логический аргументации. «Дао дэ цзин» как текст «откровения»… излагает, «вещает», а не доказывает…»[29].  В даосизме нет сформулированного доктринального кодекса, даосы придерживаются концепции продолжающегося откровения, что делает возможным появление новых авторитетных откровений[30]. В этом вопросе они действительно близки современным эзотерикам. Но, конечно, некоторые основополагающие философские взгляды даосов на мир выделить можно.

Стержень даосизма – это учение о дао. Даосизм не учит о Боге-Творце, природа, по даосскому учению, существовала всегда, ее никто не творил. Дао – это не Бог в христианском его понимании. Слово «дао» имеет несколько переводов с китайского: а) путь, закономерность, принцип; б) дорога, путь; в) глагол «говорить»[31]. Дао нельзя познать, нельзя описать, нельзя определить. Дао – это сама сила бытия[32]. Дао превыше добра и зла, превыше всякой двойственности[33]. Дао не есть личность, даосы могут говорить о дао, но они никогда ему не молятся[34]. Торчинов пишет: «Дао в даосизме выступает как субстантивированная закономерность всего сущего, закон спонтанного бытия космоса, человека и общества; порождающее начало, генетически предшествующее миру…, принцип циклического времени;… образ жизни подвижника, стремящегося к единению с дао как онтологической сутью мира… . Дао не имеет никаких границ и разделений: в дао-вселенной все уравнено и объединено в единое и нечленимое целое. Все противоречия гармонизированы, субъект и объект не противопоставлены, различия не имеют сущностного характера и не принадлежат объектам самим по себе»[35]. Теософы утверждают, что дао – это Парабрахман[36], а значит, индуисты и даосы чтят одного Бога, но эти заявления несостоятельны: идея индийских корней даосизма была отвергнута учеными еще в конце XIX века[37]. Как пишет Е.А. Торчинов, «…трудно увидеть что-то общее между Брахманом[38] и Дао. Брахман – это единая реальность, он просто не сопоставим с миром как плодом фундаментального заблуждения (авидья): мудрец постигает истину и видит, что мира нет, есть только Абсолют, подобно тому как человек по ошибке принимает веревку за змею, но убеждается, что это не так. Дао – это принцип, единотелесный с видимым космосом, … зримым, конкретным мирозданием в четких пространственно временных рамках»[39]. Таким образом, говорить о том, что индуисты и даосы почитают одного и того же Бога, не приходится.

Дао проявляет себя в мире как дэ. Дэ – это благая мощь дао, его сила и энергия, посредством которой дао вскармливает и пестует все сущее[40]. Дэ – это незримая структура, заключенная в каждом предмете. Дэ делает предмет тем, что он есть. Дэ – это внутренняя связь индивидуума с универсальным дао. Согласно даосизму, необходимо принимать дэ таким, какое оно есть и в себе и во всем мире. Отсюда следует установка на так называемый принцип «бездействия»[41]. Мир – это дао. Дао гармонично, цель каждого  даоса – слияние с дао через недеяние, вхождение в гармоничные отношения с ним. Главная цель даоса –  позволить потоку дао совершать через себя свою естественную работу; даос должен принимать мир таким, какой он есть, ценить в нем его естественность и не пытаться его подстроить под себя: «…недеяние, или невмешательство: это особое состояние вхождения в поток существования, объединение своего «я» с энергетическими волнами ци,  проносящимися по Вселенной, и достижение недвойственности с объектом своего интереса»[42]. Даос не стремится управлять природой, он стремится отдаться ей.

Недеяние раскрывает отношение человека к миру. Отношение человека к самому себе раскрывается в понятии «самотакости». Каждая вещь и существо есть манифестация своей собственной природы. Вещи находятся в изменении, при этом эти изменения не определяются никакими внешними силами, но сама природа вещей неизменна. Все, что  происходит в мире, предопределено, но не кармой, т.е. внешним по отношению к человеку законом, как в индуизме или теософии, а собственной природой мира. Вещи и люди таковы, каковы они есть благодаря своей природе, и только она определяет все. Ничего изменить нельзя, никакую карму в даосизме не улучшишь. Природа такова, какова она есть, она «своетака»[43]. Как пишет Е.А. Торчинов, «…своетакость есть качество Дао, ибо оно всегда тождественно самому себе, не определяясь ничем иным, кроме собственной природы»[44]. Таким образом, природу даосизм считает мерилом всех вещей[45]. Идея естественности доходит у современных даосов до того, что они отказываются в своей повседневной жизни использовать блага современной цивилизации.

Большое значение в даосизме имеет учение о инь и янь, мужском и женском начале, которые проистекают из Дао. Инь и янь – это две ипостаси энергии ци, каждое из этих противоположных начал содержит в себе потенцию другого, все в мире есть результат взаимодействия инь и янь[46]. Из учения о инь и янь следует идея о том, что добро и зло равны и равнозависимы. А значит, зло есть естественное состояние мира, как, впрочем, и добро. Ци[47], или юаньци, имеет много значений: это и первоматерия, и основная материя природы, и жизненная сила и т.д. Ци является единой основой универсума, источником и носителем жизненности и жизненной силы[48].

В даосизме человек рассматривается как единое психосоматическое целое, не разделяемое на душу и тело. Человек по природе бессмертен, но индивидуальным бессмертием обладают только даосы. Например, обычный человек после смерти перестает существовать как индивидуум, но его природа не умирает. Как пишет Е.А. Торчинов, даосы верят, что «…как индивиды, единичные и неповторимые, они (обычные люди. – В.П.) неизбежно смертны, переходя в момент смерти в некую иную форму существования (даже в виде «лапки насекомого или печени мыши»). При этом данная трансформация сугубо спонтанна и не регулируется какими-либо причинными отношениями типа индийской кармы. Так продолжается до тех пор, пока индивид остается лишь объектом трансформаций. Но если он обращается к даоской психотехнической практике,… то из объекта трансформации он становится субъектом процесса, обретя собственное бессмертие…»[49]. Такой взгляд на посмертное бытие человека противоречит как христианскому, так и теософскому учению[50].

Принципиальным отличием даосизма от эзотерических оккультных учений[51] является отсутствие в даосизме каких бы то ни было иерархических институтов[52]: у даосов нет никаких учителей над учителями и никаких космических иерархий.

В даосизме присутствует институт монашества, хотя монашескому пути не отдается преимущество пред путем брака, более того, в прошлом руководство многих даосских школ обязательно должно было вступать в брак, поскольку сан руководителя школы передавался только по наследству[53]. Даосизм воспринял монашество из буддизма, но произошло это далеко не сразу: «…добуддийский даосизм отрицал идею целомудрия и безбрачия, что в первые века существования буддизма в Китае было важным пунктом в полемике между двумя религиями»[54].

Верующие даосы в традиционных даосских общинах делятся на три категории. Самая низшая из них – миряне, содержащие и обслуживающие даосские храмы. Далее следует низшее духовенство – т.н. «наставники закона». В функции «наставников закона» входят малые обряды: изгнание демонов, отправление культа «обычных божеств», т.е. тех, кто когда-то были обычными людьми, но стали просветленными даосами.  Высший сан – это ортодоксальные священнослужители даоши. Даоши совершают даосские службы, направленные на обновление общины. Даосы считают, что высокопоставленные даоши дают возможность рядовым даосам через себя соприкоснуться с дао[55].

Итак, даосские практики, равно как и даосские представления о Боге и человеке, полностью чужды христианству. С теософией даосизм так же не имеет ничего общего, в частности  учение о Брахмане не имеет ничего общего с учением о дао; в даосизме нет идеи духовного прогресса, нет учения о карме и о космической иерархии. Даосизм несовместим ни с христианством, ни с теософией. Уверения же теософов в обратном можно расценивать только как проявление элементарного невежества и нежелания изучать предмет, о котором они делают много столь смелых заявлений. В том случае если  правоверный теософ вдруг пожелает стать ортодоксальным даосом, ему придется отказаться от идеи единства религий и выбросить книги классиков оккультизма на свалку. Впрочем, по нашему глубокому убеждению, именно там им будет самое место.