Лавкрафт, Линч и проклятие

...Мрак кальвинистского мира находит свое блестящее воплощение в рассказах  наследника традиции Эдгара По, - Говарда Лавкрафта. Известный исследователь герметизма Юрий Стефанов сближает мир Босха с инфернальными пейзажами Лавкрафта: «Оскверненный, заброшенный храм, где завелась нечистая сила. Люди, пляшущие под дудку выходцев из ада. Демонические птицеподобные твари с триптиха «Искушение Святого Антония», они же «костоглодные черничи» из повести «Сон о неведомом Кадате». Монстры и мертвецы с того же триптиха, хором читающие некий колдовской требник – уж не тот ли зловещий «Некрономикон», что упомянут во многих рассказах и повестях Лавкрафта?» . Но не только сходство есть в этих мирах. Стефанов отмечает, что мир Лавкрафта «Еще сильнее расчеловечен и обезбожен, чем мир Босха. Закон этого мира – алхимический процесс наизнанку, превращающий живого че-ловека в упыря .. А топография этого «нового света» - замысловатая система пещер, склепов и отнорков, где происходит аннигиляция духа» . Разница, конечно, не только в том, что Лавкрафт инфернальнее, и «Новый Свет» оборачивается «старой тьмой». У католика Босха еще видна надежда на исцеление в Иисусе Христе, надежда на избавление от нечисти. А Лавкрафт не видит этой надежды в пуританской Америке: «Беда Лавкрафта и его героев лишь в том, что они, обитатели «протестантского, прибранного рая» Америки, чувствовали свою богооставленность и мучились от этого» .  Дело не в богооставленности самой по себе: герои Кафки тоже ощущают ее, но там нет такой жути преисподней. У Лавкрафта мир полон демонов, и спасения в нем не найти. Лавкрафт  видит истоки литературы ужаса (готический роман и т.д.) как раз в теологических интересах первых ко-лонистов: «Огромные пространства мрачных девственных лесов, в вечных сумерках которых могла водиться любая нечисть; орды меднокожих индейцев, чей чуждый зловещий облик и жестокие обычаи непосредственно указывали на их адское происхождение; свобода, полученная под влиянием пуританской теократии, в отношении строгого и мстительного Бога кальвинистов и источающего серу соперника этого Бога, о котором столько говорилось на каждой воскресной проповеди; мрачная сфокуси-рованность на своем внутреннем мире из-за изолированного образа жизни людей .. обреченных на неестественные эмоциональные репрессии, да еще вынужденных вести постоянную жестокую борьбу за выживание – все это неизбежно порождало обстановку, в которой шепот о кознях и колдовстве ведьм слышался не только и не столько по углам за печкой, нет, рассказы о невероятных ужасах передавались из уст в уста много позже жутких дней Салемского кошмара» .В рассказе Лавкрафта «Праздник» действие происходит в канун Рождества, но в нем нет благодати прихода Искупителя в мир. Напротив, через люк в белой церкви, главный герой вместе с другими проникает в подземелье, где становится свидетелем сатанинского обряда, к которому причастен его род. Некоторые эпизоды рассказа действительно сильно напоминают «Сад наслаждений» Босха. Героя находят едва живым. Почти как указа-ние на выход звучат его слова о том, что его «перевели в клинику Святой Марии, где уход за больными был лучше» .  Но протестантам неведомо заступничество Пресвятой Девы, а потому рассказ завершается следующей цитатой: «Глубин иного мира не измерить взором, их чудеса поистине диковинны и вну-шают трепет. Проклята земля, где мертвые оживают и обретают тела, зол разум, который лишен пристанища… Из гноя восстает омерзительная жизнь, грубые стервятники терзают ее и раздуваются, чтобы поглотить. В земных недрах прорыты длинные ходы; твари, рожденные ползать, научились бегать» . С тех пор времена изменились, и твари, рожденные ползать, летают в космос; мир людей все больше живет омерзительной жизнью мертвецов, и в нем все бледнеет и бледнеет Божье пламя; церкви, отступившие от Бога, размножаются  и плодят своих  миссионеров повсюду, превращаю землю в место погибели. Пресвятая Богородице, спаси нас!Современным примером кальвинистского мира,  живущего под проклятием, может служить всемирно известный фильм Дэвида Линча «Твин Пикс». И здесь, как у Лавкрафта, просматривается демоническая одержимость космоса.  Девочка, замученная своим отцом, который лишь оболочка для беса. Красная комната ада, из которой выходят падшие ангелы, сво-бодно разгуливая по миру. Наконец, финал фильма, где главный герой, выиграв схватку за душу возлюбленной, сам становится одержимым, при этом некоторые герои погибают. Где Бог в этом мире? Или Он, по Кальвину, предназначил этой земле быть проклятой? Призраки вечного проклятья витают над лесами Твин Пикса. В этих протестантских «хребтах безумия» веселятся только жители преисподней.Интересно, что в дневниках агента Купера, главного по-ложительного героя фильма (их содержание практически не вошло в фильм), содержится следующее признание: «Я пришел к заключению, что надо мной тяготеет проклятие .. Мне кажется, католики вряд ли справятся с моей проблемой. Я провел не-сколько часов со священником, который предположил, что я мучаюсь сознанием собственной вины: дескать, у меня нечистые помыслы. Священник сказал, что если я хочу излечиться, я должен принять католическую веру и подписаться на приходскую газету - .. 16 с половиной долларов в месяц. Я спросил, нельзя ли найти какой-нибудь более дешевый способ, но священник сказал, что спасение души – это своего рода недвижимость, и если мне хочется приобрести какой-нибудь недорогой домишко, который долго не будет подниматься в цене, я должен обратиться к протестантам. Пришел к протестантам. Их газета стоит 17 долларов в месяц, и они обвиняют католиков в жадности .. Ответа на интересующий вопрос я и тут не обнаружил» . Далее Купер обращается к мусульманам, - и снова безрезультатно. Только шаман племени сиу советует ему не бояться. Но это призрачный выход. Заметим, что проклятие здесь – не результат тягчайших грехов самого человека. В соответствии с учением Кальвина, оно беспричинно, - просто такова  воля Бога. Проклятие понимается как ненависть Бога к людям, а не как их добровольный уход от Творца. Любопытные слова современного наследника пуритан: «Гнев Бога – это то Его качество, которому мы не можем и не должны подражать» . Так можно считать, если гнев Бога – некая отрицательная эмоция, чуть ли не зло, направленное к людям. Христос призывает нас быть совершенными, как Отец, а тут оказывается, что этого нельзя: уж очень страшен Бог в представлениях учеников Кальвина, Ему невозможно подражать. А раз так, то выход – в уничтожающем человека страхе перед Богом, и миром, Им сотворенным.Невыносим страх этого мира: в нем есть одержимость демонами, но нет экзорцизма, нет света Божьего, прогоняющего легионы бесов  (как известно лютеране сначале сильно ограни-чили экзорцизм, а к концу 16 века его отменили; кальвинисты отвергли эту практику, считая ее уместной только в 1 веке).Такова жуткая реальность Твин Пикса: ад поднялся до земли («черный вигвам» в терминологии Линча), но нет рая, никто не видит золота благодати. Протестантская обезбоженность захватила эту землю, и цепко держит ее в своих когтях.