Максим Бобков. Абхазия: судьбы Православия и пути преодоления раскола

15 мая в Ново-Афонском монастыре в Абхазии прошло народное собрание, провозгласившее создание «Абхазской митрополии»... Это сообщение можно считать началом серьезного церковного разделения в многострадальной абхазской земле. Признаюсь честно, новость не повергла меня в шок, но, вместе с тем, возникло чувство боли и обиды за судьбу Православия в Абхазии, которое и без того переживает там не лучшие времена. Предпосылки раскола возникли задолго до этого. Они кроются не только в личностях людей, его совершивших, но и в самом менталитете абхазского народа, наконец, в историческом прецеденте и в предшествующей канве событий.

Поэтому у меня возникло острое желание познакомить читателя с этой древней страной, которая нуждается в нашей помощи и молитвах, и попробовать глубже понять причины раскола и длительного церковного кризиса, а также попытаться найти возможные пути его преодоления. В этой статье мне хотелось рассказать об особой роли Абхазии в контексте церковной истории, о сохранившихся на ее территории уникальных святынях и памятниках древней архитектуры, нуждающихся в охране и немедленной реставрации, о привлечении внимания к этим памятникам с целью их сохранения, а также о современном состоянии Православия.

Первое знакомство с Абхазией у меня произошло три года назад, совершенно случайно, когда будучи на Кавказе, я решил, пользуясь случаем, посетить и эту еще неизвестную мне страну. Абхазия - особая страна. В связи с войной и временной изолированностью, в нее не успели проникнуть "блага цивилизации". При встрече с ней возникает чувство, что попадаешь в другой мир, в мир более первозданный, лишенный той искусственности и неестественности, которая свойственна техногенной цивилизации. И в этом есть какая-то особенная прелесть, притягательная сила, заставляющая возвращаться туда вновь и вновь, а возвратившись домой, чувствовать ностальгию и тоску. В Абхазии мало городов, и сами города эти маленькие, большинство небольших одноэтажных домов в них по внешнему виду не изменилось с XVIII века, с момента присоединения к России. Поэтому города выглядят скорее "средневековыми", нежели современными мегаполисами. Западная часть страны протянулась вдоль восточного побережья Черного моря, далее на восток она расположилась на живописных, поросших лесом горах, за которыми видны белоснежные шапки Кавказского хребта. В горах раскинулись уединенные аулы, сохранившие в своих обитателях уникальные местные кавказские наречия. Утопающие в зелени луга сливаются и медленно переходят в горы, пересекаясь шумными речками с изумительно чистой ледяной водой... Описывать красоту Абхазии можно бесконечно, но ее трудно передать даже самым талантливым писательским слогом.

Абхазия является уникальным регионом, бывшим когда-то частью Российской империи, где вели свою проповедь сразу три апостола: Андрей Первозванный, Симон Кананит и Матфий. Апостол Симон Кананит принял здесь мученическую кончину и был погребен. Здесь пострадали за веру мученики Орентий, Лонгин, Василиск, Евстафий, совершали свое служение святители Софроний и Стратофил. Святитель Стратофил представлял свою кафедру на Никейском Вселенском Соборе 325 года. В Команах Абхазских, на пути к месту своей ссылки в Питиунт завершил свой земной путь и был погребен в церкви святого Василиска святитель Иоанн Златоуст. Затем, через три десятилетия в 438 году по инициативе святителя Прокла Константинопольского, мощи его с торжеством будут отправлены в Царьград. В список абхазских святых входят также преподобные Максим Исповедник и его ученик Анастасий Апокрисиарий, закончившие свои дни в ссылке в земле "абхазов и лазов". В Абхазии проповедовал Православие и обличал монофелитство некий святой Стефан, умерший в доме "христолюбивого правителя Абазгии". В период , когда Константинополь был заражен монофелитской ересью, Абхазия явилась твердым оплотом Православной веры. Тогда же в Питиунте был рукоположен святой епископ Иоанн Готский. В пещере неподалеку от Коман в период иконоборчества была сокрыта глава святого Иоанна Крестителя, там же было и ее третье обретение. Абхазия остановила продвижение арабов на Кавказ и на север в битве при Анакопии (VIII век). По молитвам перед Анакопийской иконой Богоматери произошло чудо - 35 тыс. арабов были поражены кровяной холерой и остатки войска их были разбиты и отброшены на юг. Абхазские историки справедливо сравнивают эту битву с победой Карла Мартелла при Пуатье, благодаря чему было остановлено дальнейшее продвижение арабов в Европу. Таким образом, вырисовывается весьма яркий и значительный образ Абхазии как на страницах мировой истории, так в контексте мирового Православия.

Абхазия уникальна и по числу сохранившихся древнейших памятников храмового зодчества. Сложно представить, что у нас в России, совсем незаметно для людских глаз, в каком-нибудь городском дворике можно будет увидеть храм VI века. Такое редко встретить даже в Турции, на географической территории Византийской империи. В Абхазии такое возможно. В этом смысле она напомнила мне итальянскую Равенну, знаменитую своими храмами V - VI веков. Но если храмы Равенны известны на весь мир и входят во всемирное наследие ЮНЕСКО (поэтому естественно и охраняются самым строжайшим образом), то об уникальных храмах Абхазии практически никто не знает, а они медленно разрушаются из-за утраты исторической памяти собственным народом, из-за варварского небрежения, а в некоторых случаях из-за откровенно-коммерческого интереса некоторых непорядочных людей.

Один из таких уникальных храмов находится в Гаграх, на месте погребения преподобного Ипатия Гагрского - это древнейшая сохранившаяся базилика в Абхазии (VI век). Храм находится в достаточно хорошем состоянии и был недавно отреставрирован усилиями епархии. Но местный исторический музей, полу-частный , полу-государственный отказывается передавать святыню в собственность Церкви. Да и можно было бы это понять, если бы музейные работники преследовали своей целью сохранение памятника. Но здесь ситуация абсолютно противоположная. Не случайно я назвал музей полу-частным, полу-государственным, потому что на деле непонятно в чьих он сейчас находится руках. Музей включает в себя комплекс древней Гагрской Крепости Абаата. Так вот, территория крепости хищнически распродается, в ней возводятся новые постройки, неизвестного назначения, стихийно разрушаются древние стены, часть территории отдается под ресторан. Местные жители сообщили нам, что рестораном владеет какой-то московский бизнесмен, он, между прочим, выкупил у музея и храм в свою собственность. Пока Церкви разрешают в нем изредко проводить богослужения, но в любой момент эта "подвешенное" состояние может измениться и московский олигарх (по закону) может приспособить храм под любые нужды. Кстати, члены местной церковной общины опасаются, что храм могут превратить в ресторан. Увы, такое возможно. В худшем случае, древнюю святыню вообще могут снести и построить на ее месте новое здание. А теперь представим, что было бы в Европе, если бы кто-то решился повредить подобный уникальный архитектурный памятник. Самое малое повреждение вызвало бы бурю протестов и огромный общественный резонанс. Но здесь в Абхазии создается ощущение, что народ спит, спит крепким и беспробудным сном, и "в тихую", под равнодушие и молчание народа московские толстосумы с кошельком вместо совести уничтожают уникальное духовное и культурное наследие. Одинокий и молчаливый, в своей суровой, древней аскетичной красоте храм как-будто плачет, словно осадными машинами, окруженный ресторанами и равнодушными, продажными людьми. Глядя на него, хочется плакать и самому...

В южной части Абхазии сохранился другой уникальный древний храм уже не базиликального, но крестово-купольного типа. Строительство его можно со всей уверенностью приписать императору Юстиниану Великому, заботившемуся о распространении христианства у абазгов. Прокопий Кесарийский пишет, что император послал в Абазгию своего доверенного евнуха Евфрата, происходившего из абазгов, для дальнейшей христианизации Абхазии. Возможно, миссия императора подразумевала и устроение новой епархии. Упоминает Прокопий и о возведении храма: " Тогда же император Юстиниан воздвиг у абасгов храм Богородицы и, назначив к ним священников, добился того, чтобы они приняли весь христианский образ жизни" [Прок. Гот., с.383]. Об отождествлении Драндского собора с Юстиниановым "храмом Богородицы" можно судить по архитектуре, представляющей из себя новаторское по тем временам решение константинопольской архитектурной традиции. По внешнему виду он напоминает церковь св. Ирины в Константинополе, построенную Юстинианом незадолго до возведения Софийского собора. Обратим внимание на то, что в Абхазии в тот период, насколько это можно понять по сохранившимся памятникам, возводились базиликальные храмы кавказского типа. Собор же в Драндах, безусловно, представляет из себя творение константинопольской школы. Это один из хорошо сохранившихся византийских памятников на территории Абхазии. К сожалению, полностью утрачены росписи, которые сохранялись еще до середины XIX века. Позднее храм был оштукатурен, что существенно исказило его внешний вид, также как довольно нелепо сооруженная крыша и окна, окрашенные в "кричащий" синий цвет. Внешний и внутренний вид храма нуждается в серьезной реставрации. Отрадно, что он практически чудом уцелел в период агрессии Грузии против Абхазии, так как в Драндах происходили жестокие бои, одним из главных опорных пунктов абхазов был бывший Драндский монастырь. Поэтому территория его подверглась массированному обстрелу и бомбежкам, но именно собор не пострадал. Этот храм. как впрочем и другие древние памятники Абхазии, требует к себе особого внимания и внесения в список особо охраняемых памятников мирового художественного наследия, поскольку он в своем роде уникален и сопоставим с другими известными сохранившимися постройками императора Юстиниана в Равенне и в Константинополе.

В Абхазии сохранилось еще значительное количество древних храмовых комплексов. Среди них особенно выделяются: Бедийский монастырь, Успенский собор в Мокве, Лыхненская церковь, церковь апостола Симона Кананита в Новом Афоне и храм Анакопийской Богоматери в Анакопийской крепости. Подлинной жемчужиной и архитектурным шедевром является Патриарший собор в Пицунде. Построенный в лучших традициях кавказской архитектуры X века, он поражает своей красотой и гармонией. На протяжении многих веков собор являлся главным центром и святыней Абхазского Католикосата, в нем совершались епископские хиротонии и освящалось миро. К счастью, храм прекрасно сохранился (за исключением росписей, из которых уцелели только фрески XVI века в "приделе мучеников"), недавно проведена грамотная реставрация. Но вот выполнять свое предназначение храм не может, поскольку еще в советское время он был превращен в органный зал. Духовенство и верующие неоднократно обращались в Министерство Культуры Абхазии с просьбой убрать орган в другое помещение, а храм передать Церкви, но всякий раз получали отказ. Печальна участь и Пицундского музея, в котором были собраны уникальные артефакты, найденные при раскопках на раннехристианском Пицундском городище и в самой крепости. Многие витрины разбиты, артефакты похищены или испорчены, за тем, что осталось практически не ведется никакого присмотра.

Поражает и масштаб исторического беспамятства абхазского народа. В Абхазии, начиная с IV века прославилось довольно значительное число мучеников, святителей, преподобных, но совершенно не сохранилось мест их погребений и никаких житийных текстов, тем более служб, многие имена вообще забыты и случайно восстанавливаются лишь по византийским хроникам. Можно конечно попробовать сослаться на арабов или турок, но в том-то и дело, что мощи большинства из них видимо так никогда и не были обретены. Приведу примеры. В Гаграх подвизался преподобный Ипатий. Нам с трудом удалось найти его пещеру - место подвигов преподобного, среди местных жителей лишь единицы знали место ее расположения, хотя она была на окраине города, другие вообще удивленно разводили руками, когда мы, приезжие люди "открывали" им сам факт ее существования. Мощи святого Ипатия, разумеется, также покоятся под спудом, где то внутри церкви. Неизвестны не только подробности его жития, не понятно в каком конкретно веке он жил. Кто-то говорит о XVIII веке, другие вообще называют временем жизни святого средневековье. Третьи вообще путают его с одноименным ему греческим святым Ипатием, епископом Гангрским. Если войны и пожары уничтожили рукописи и святцы, то почему ничего не осталось в народной памяти? Ведь Русь тоже переживала татарское нашествие, но мы помним не только имена наших святых, но знаем их жития, бережно храним и передаем из поколения в поколение даже самые малейшие частицы их мощей. Ничего подобного нет в Абхазии. Лишь сейчас в абхазском народе пробуждается интерес к своей истории, который возрос благодаря стремлениям к независимости, да и то это происходит преимущественно в среде интеллигенции. Простой же народ по-прежнему далек от знания своей истории.

С мощами апостола Симона Кананита, просветителя Абхазии вообще складывается весьма сложная ситуация. Согласно агиографическим свидетельствам и местному преданию, апостол принял мученическую смерть в Анакопии (современный Новый Афон) и там же был погребен. И сейчас утвержают, что его мощи покоятся под спудом там же, в посвященной ему церкви. Но, во первых, почему мощи столь почитаемого вселенского святого, ученика самого Христа, к которому Он приходил на брак в Кану Галлилейскую, не обретут и не положат в раку для всеобщего поклонения? И почему это не сделали в течении прошедших двух тысяч лет? А может быть все-таки обрели? Ведь он главный покровитель Абхазии. В соборе Пицунды существвует так называемый "Придел мучеников", маленькая капелла, все пространство которой занимают два каменных саркофага. Сейчас они открыты, но раньше были скрыты и над ними располагался престол. Церковные ученые предполагают, что это только кенотафы - символические пустые гробницы апостолов Андрея и Симона Кананита. А теперь вопрос: действительно ли они символические? Мое внимание сразу привлекло это удивительное место. Я разговорился с местным археологом, участником раскопок 1960-х годов, когда были вскрыты "символические" гробницы. Он рассказал мне, что в саркофагах были обнаружены кости. Один из саркофагов, принадлежащий по стилю явно к позднеантичному времени, что и установили историки, находится сейчас в полуразоренном историческом музее Пицунды. Я поинтересовался судьбой останков, археолог ответил, что кости найденные при раскопках, либо закапывали в общую могилу, либо отвозили в Управление по охране Памятников в Сухуме. Одним словом, судьба их неизвестна. А ведь это могли быть величайшие святыни христианского мира - мощи апостолов Андрея и Симона Кананита. И тому есть прямое подтверждение - фреска XVI века с изображением апостолов в небольшой нише над саркофагами в "Приделе мучеников". Любой искусствовед и историк церковного искусства скажет, что над гробницами святых обычно помещались их изображения, как это и делается поныне. На мое предположение археолог скептически ответил, что такое попросту невозможно, мощи апостола Симона лежат под спудом в месте его кончины в Новом Афоне (что никем не подтверждено), а найденные ими останки видимо принадлежали местным правителям или епископам. Абсурдность такого утверждения очевидна. Никогда в христианской традиции не было такого, чтобы престол утверждали на гробницах правителей или усопших епископов (если они конечно не были святыми). Но тогда в нише над саркофагами поместили бы их изображения. Чего мы не видим. Там есть лишь две ростовые фигуры апостолов, которые не могут быть лишь отвлеченным сюжетом, но явно относятся к погребениям в капелле. Таким образом, это абсолютно точно свидетельствует о многовековом нахождении мощей апостолов в Пицундском соборе ап. Андрея Первозванного. И лишь в 60-х годах XX века мощи были утрачены в результате раскопок, либо хранятся (что маловероятно) в запасниках Управления по охране памятников.
А теперь моя реконструкция. Апостол Симон действительно первоначально был погребен в Анакопии (Новый Афон). После утверждения христианства в Абхазии в IV в. над местом его погребения построили храм, посвященный апостолу. Административный центр новой парикии, входившей в состав Понт-Полемонийской епархии Неокесарийской митрополии, находился в Питиунте (Пицунда). Возможно еще тогда мощи апостола были перенесены в Пицунду, либо значительно позднее - в VIII веке, когда в Пицунде была утверждена кафедра Католикоса-Патриарха Абхазской автокефальной Церкви. И это было логично, поскольку мощи главного покровителя и просветителя Абхазии должны были лежать в главном Патриаршем соборе Абхазской Церкви. В новом Патриаршем соборе, построенном в X веке при правлении Баграта III, была устроена капелла с гробницами апостолов. В гробнице апостола Андрея, видимо, лежала только часть его мощей, поскольку он принял кончину в Риме, а вот мощи апостола Симона скорее всего перенесли в Пицунду полностью, либо, оставив какую-то часть в его храме в Анакопии. Память об этом сохранялась еще в XVI веке, когда и была выполнена роспись капеллы. В XVII веке, после перенесения кафедры Католикоса из Пицунды в Гелати, собор был заброшен. Видимо с того момента и происходит забвение атрибуции погребений в гробнице. В XIX веке, когда усилиями русских монахов собор был восстановлен, о том, что в нем был погребен апостол Симон уже никто не помнил, поэтому и решили, что мощи его продолжают лежать под спудом в его храме в Новом Афоне. Но раскопки там проведены не были. Эта прочная традиция сохраняется и до нашего времени. Хотя, конечно, не следует исключать того, что какая-то часть мощей апостола все же была оставлена в его храме. Подтвердить это смогут только раскопки, которые в ближайшее время вряд ли будут возможны. К сожалению, именно от скорейшего проведения раскопок в новоафонском храме зависит сама возможность обретения величайшей христианской реликвии. Ведь если подтвердится, что в Новом Афоне нет мощей апостола Симона, либо там только незначительная их часть, то необходимо как можно скорее приступить к установлению местонахождения Пицундских останков. Это возможно, пока живы участники раскопок, поскольку вторичные погребения обнаруженных при раскопках останков, как-правило, не фиксируются в отчетах экспедиций, тем более тогда значимость этого захоронения была недооценена.

Теперь коснемся непосредственно темы раскола. Напомним, раскол произошел 15 мая в результате народного собрания, провозгласившего создание "Абхазской автокефальной митрополии". Во главе собрания стоит запрещенный ранее клирик Абхазской епархии иеромонах Дорофей (Дбар), который и ранее пытался совершать подобные действия и был запрещен. Раскол явился прямым следствием затяжного кризиса и конфликта внутри Абхазской епархии, а также самим неопределенным статусом епархии. Чтобы читателю стало понятно, о чем идет речь, позволю себе кратко описать предшествовавшие расколу события. Поводом к затяжному церковному кризису явилась агрессия Грузии против абхазского народа и роль грузинских епископов в этой агрессии, которые открыто встали на сторону агрессоров, благословляли грузинских преступников уничтожать свою собственную паству. Абхазским войскам с большими кровопролитиями удалось выдворить бандитов с территории своей страны. Вместе с ними бежали и грузинские епископы. Этот момент можно считать временем отделения Абхазской епархии от Грузинской Православной Церкви, поскольку епископы бежали, да и народ не готов был снова принять в качестве пастырей тех, кто благословлял их убивать. В Абхазии осталось около десяти священников, в том числе иерей Виссарион Аплиаа, который и был избран и.о. управляющего Сухумо-Абхазской епархией. Абхазское духовенство обратилось с Патриарху Московскому и всея Руси с просьбой принять их под свое окормление. В Патриархии отказались принять Абхазию под свой омофор, поскольку это грозило конфликтом с грузинским Патриархом Илией II, но вместе с тем, временно разрешили возносить в епархии имя Святейшего Патриарха и епископа ближайшей Майкопской епархии, которому и было поручено окормлять епархию, не вмешиваясь в ее управление. Епископ Майкопский Пантелеимон рукоположил для Абхазии двух иеромонахов, выпускников Московских Духовных Школ Дорофея (Дбар) и Андрея (Ампар), которые стали насельниками Новоафонского монастыря. Молодые образованные иеромонахи принялись возрождать Православие в Абхазии. Именно они явились в настоящее время основоположниками раскола. Немного о их личностях. Иеромонах Дорофей (Дбар), доктор богословия, весьма даровитый церковный историк. Он возродил литургическо-богослужебную жизнь на Новом Афоне, основал византийско-абхазскую певческую традицию, перевел Литургию на абхазский язык, создал Новоафонское Духовное училище. И во всем этом следует ему отдать должное. Иеромонах Андрей - весьма талантливый иконописец. Все это я пишу не для того, чтобы расхваливать иеромонахов-раскольников, но чтобы увидеть мотивацию их действий. Причина конфликта иеромонахов в их ревностном национализме, которым они подменили патриотизм и любовь к собственной стране и ее истории. Поэтому, соответственно, они занялись борьбой с "русским влиянием", призывая к полной самостийности Абхазской Церкви и тяготению ее к Константинополю. Молодые иеромонахи видимо забыли, что именно русские построили Новоафонский монастырь, что трудами русских монахов было возрождено Православие в Абхазии в XIX веке после многолетнего турецкого ига, и сейчас в этот сложный период только Русская Православная Церковь оказывает Православной Абхазии братскую помощь. Многие священники в Абхазии являются выходцами из России, большинство нынешних насельников и прихожан Ново-Афонского монастыря являются также русскими. Абхазы, к сожалению, с трудом воцерковляются. Но и само присутсвие и служение русского духовенства ставится им в вину. Хочется сказать молодым иеромонахам: Если бы русские священники не откликнулись на помощь и не приехали, в Абхазии некому было бы служить. Иеромонах Дорофей, вместе с тем, усердствовал о рукоположении себя в епископский сан, аргументируя это, по всей видимости, благими целями устроения полноценной церковной жизни в своей стране. И все было бы терпимо, если бы он действовал в рамках канонов, но иеромонах прилагал усилия к самочинному рукоположению во епископы через посредство греческой иерархии. Разумеется, это все происходило без одобрения и.о. Управляющего Сухумо-Абхазской епархией иерея Виссариона Аплиаа и большинства абхазского духовенства. Создался длительный конфликт между иереем Виссарионом и двумя иеромонахами, в результате которого архиепископ Майкопский Пантелеимон был вынужден запретить в служении иеромонаха Дорофея (Дбара), который после этого тотчас уехал в Грецию. Иеромонах Андрей (Ампар) был оставлен в Новоафонском монастыре и после раскаяния восстановлен в должности эконома. Между тем, в последующие годы конфликты между иеромонахом Андреем и иереем Виссарионом продолжали возобновляться, что создавало довольно сложную ситуацию. Иерей Виссарион принял решение попросить у Святейшего Патриарха Кирилла нового настоятеля в Ново-Афонский монастырь, для чего и был прислан из Москвы игумен Ефрем (Виноградов). Иеромонах Андрей (Ампар) не смог смириться со "сменой настоятеля" и сообщил об этом своему другу иеромонаху Дорофею (Дбар), который незамедлительно приехал из Греции, как он говорит: "я откликнулся на это, потому что были отчасти мотивы и человеческого характера, поскольку настоятель этого монастыря иеромонах Андрей (Ампар) - мой друг еще до начала нашей церковной жизнедеятельности. И потому это было оскорблением, в том числе, и для меня". В Греции запрещенный иеромонах успел каким-то образом стать архимандритом и, вернувшись в Абхазию, произвел упомянутое ранее "народное собрание". Чем больше руководствовался "архимандрит" - болью за судьбу Православия в Абхазии или большим желанием стать епископом, сказать трудно. Оставим это на его совести. Но результатом этих действий явилось еще большее обострение церковной ситуации в Абхазии и порождение церковного раскола, о чем иеромонах Дорофей (Дбар) выразился такими словами: "...нет ничего страшного в существовании двух церковных общин...". Лукавство подобного суждения вызывает только сожаление. Потому что трудно себе представить, чтобы образованный иеромонах, выпускник Московской Духовной Академии, доктор богословия и знаток церковных канонов не сознавал бы всю духовную опасность раскола. Напрашивается мысль: либо иеромонах сознательно врет и запутывает свою паству, которая в большинстве своем не имеет никаких представлений о канонах и легко соблазняется националистическими лозунгами, либо в слепоте своей не видит в своих действиях раскола и искренне желает возродить Православие в Абхазии. Даже если и цели преследуются благие, зло раскола от этого все равно не становится меньше. Иеромонах Дорофей (Дбар) уже тогда грубо нарушил каноны, когда самочинно пожелал стать епископом, пренебрегши мнением законного и.о. Сухумо-Абхазской епархией иерея Виссариона и окормляющего епархию епископа Майкопского Пантелеимона. Странным видится и приезд иеромонаха в сане "архимандрита", что означает, что он служил в запрещенном состоянии и был принят в общение без отпускной грамоты. Третьим нарушением канонов стало незаконное "народное совещание", в котором участвовали даже некрещеные люди. Нам сложно судить о личном конфликте иеромонаха Дорофея (Дбар) с иереем Виссарионом Аплиаа, и о степени справедливости его запрета, поскольку для этого необходимо иметь "материалы дела", которыми мы не располагаем. Но даже если представить, что запрещение было совершено "по навету" (что вряд ли было в действительности), в любом случае, иеромонах Дорофей не имел права служить в запрещенном состоянии, а уж тем более самочинно возглавлять так называемое "народное совещание", явившееся, таким образом, незаконным сборищем.

Существует также ошибочное мнение, что Абхазия совершенно не имеет права на Автокефальную Церковь и что она является канонической территорией Грузии. Это суждение неверно как канонически, так и исторически. С еще большим успехом на нее могут претендовать Россия или Константинополь, поскольку в различные периоды территория Абхазии входила в состав обоих Патриархатов. Претензии же Грузии весьма сомнительны, так как с VIII по XVIII век Абхазия являлась самостоятельным Католикосатом (Патриархатом). Лишь после смерти последнего абхазского Патриарха Максима II (1776 - 1795 гг.) и после присоединения к России в 1810 году создается Абхазская епархия Грузинского экзархата Русской Православной Церкви (1851 год) . В последующие годы, вплоть до 1918 года Абхазскую, а затем Сухумскую епархию занимают русские архиереи (за исключением Кириона). В 1917 году Грузинские епископы самочинно провозгласили автокефалию. Абхазское духовенство и миряне отказались от их предложений и обратились к Святейшему Патриарху Тихону и Поместному Собору с просьбой дать Абхазии автокефалию и назначить архиереем епископа Сухумского Сергия (Петрова). На Соборе было решено выделить Ахазскую епархию из Грузинского экзархата и оставить ее в составе РПЦ. Таким образом, решением Поместного Собора 1917 года Грузия потеряла всякое каноническое право на Абхазскую епархию, особенно, учитывая характер самочинности в провозглашении автокефалии в самой Грузии. Но решение Поместного Собора не успело вступить в силу, так как грузинские меньшевики оккупировали территорию Абхазии. Самочинная Грузинская Автокефальная Церковь вопреки согласию абхазского духовенства и народа образовала в Абхазии Цхумо-Абхазскую епархию. Лишь в 1943 году РПЦ признала автокефалию Грузинской Церкви и формально в порядке икономии подтвердила права Грузинской Церкви на Абхазскую епархию. Реально же Сухумо-Абхазская епархия практически не существовала, так как советская власть почти уничтожила Православие в Абхазии, все монастыри и многие приходы были закрыты. Естественно при таком искусственном решении, которое исходило в большей степени от советского руководства, никто не спрашивал мнения абхазских священников и народа, так как священники все были расстреляны или репрессированы, а народ был полностью расцерковлен. Таким образом, Грузинская Церковь имеет мало оснований на управление Абхазской епархией, особенно, учитывая недавнюю военную агрессию Абхазии Грузией. Создание в Абхазии автокефалии в данный момент вряд ли представляется возможным, хотя канонически и является наиболее верным урегулированием спорного вопроса.

Для решения сложившейся проблемы, самым адекватным сейчас, на мой взгляд, была бы незамедлительная организация (на канонической основе) Абхазской епархии Русской Православной Церкви и назначение Правящего архиерея, поскольку сам абхазский народ этого желает. Это особенно необходимо именно сейчас, чтобы нейтрализовать распространение раскола. Совершенно очевидно, что абхазское духовенство и народ не пойдет на какие-либо переговоры с грузинской иерархией, тем более не примет у себя грузинских епископов, поскольку, как справедливо заметил и.о. Сухумо-Абхазской епархией иерей Виссарион Аплиаа: "Мы не можем договариваться с теми, кто благословлял нас убивать..." В свете сложившейся политической ситуации, а также неимения достаточных оснований к тому, чтобы Грузинская Церковь претендовала на Абхазскую епархию, так как Абхазия к Грузии была присоединена абсолютно искусственно, по личному решению И.Сталина, и следовательно также искусственно присоединена к Грузинской Церкви. Вопрос о легитимности претензий Грузинского Католикосата на абхазскую территорию остается открытым и абхазский народ исторически имеет право на возрождение своей Поместной Церкви. Но происходить это должно канонически, а не самочинно. Одним из шагов к этому восстановлению и явилась бы организация Абхазской епархии в лоне РПЦ, поскольку сейчас Абхазия не готова к созданию самостоятельной Поместной Церкви. Последние и предшествовавшие события это вполне доказали. Тем более, абхазское духовенство и народ сами многократно просили Святейшего Патриарха Московского и всея Руси взять Абхахию под свое управление и поставить им русских епископов. Именно это, а также мощный приток русских священнослужителей может оздоровить обстановку и вывести из тупика судьбу Православия в Абхазии. Будем надеяться, что Святейший Патриарх и Священный Синод услышат мольбы православных абхазов об устроении у них полноценной епархии, и опустив дипломатические условности, обратят внимание на Ахазию и помогут преодолеть катастрофическое положение, в котором находится Православие в стране. Ведь древние святыни разрушаются, а вместе с ними гибнут и души людей, не имеющих пастырского окормления и правильной духовной помощи. Абхазский народ нуждается в своем законном епископе и священниках.