Nomina Sacra в рукописях Нового Завета

ПРОИСХОЖДЕНИЕ NOMINA SACRA:

Л. В. Уртадо

Эдинбургский Университет, Эдинбург, Соединенное Королевство

Nomina Sacra – это список слов из христианских источников (пятнадцать из которых стали наиболее известными), записанных в сокращенной форме, чтобы подчеркнуть их священный характер (см. рис. 1)[1]. Слова, сокращенные подобным образом, делятся на три группы: четыре ранних, признанных и наиболее упорядоченно сокращаемых слова Ιησούς, Χριστός, Κύριος, Θεός[2]; три дополнительные понятия, появление которых, по-видимому, относится к более позднему времени и принципы сокращения которых носит менее упорядоченный характер πνεύμα, άνθρωπος, σταυρός, и, наконец, оставшиеся восемь, которые сокращаются по еще менее строгой системе πατήρ, υιός, σωτήρ, μήτηρ, ουρανός, Ισραήλ, Δαυειδ, 'Ιερουσαλήμ и дополнили список nomina sacra в последнюю очередь[3].

Обычно считается, что Людвиг Траубе в своей книге в 1907 привлек внимание представителей науки к этому предмету, ему также принадлежит авторство термина «nomina sacra»[4]. Среди ученых более близкого к нам времени Робертс подчеркнул исключительную важность nomina sacra как отличительную черту явления раннего Христианства[5]. Основные вопросы, связанные с этим понятием: зародилась ли эта письменная практика в дохристианских кругах, либо была изобретением христианского общества. А также, что стоит за этим явлением, и какой религиозного характера импульс привел к ее появлению. В этом очерке содержится предлагаемая мною точка зрения на то, как и почему появилось данное явление, и мое мнение, что данный феномен мог зародиться именно в христианских кругах.

I

Nomina sacra появляются в греческих, латинских, коптских, славянских и армянских источниках, таких как рукописи, надписи, обереги, а также иконы, вплоть до Средних веков[6]. В любом случае, особенно примечательно для исследования истоков Христианства то, что nomina sacra появляются даже на очень древних христианских рукописях, самые ранние из которых относятся к середине второго века н. э.[7] Эти особенным образом оформленные записи появляются в христианской документации, причем исключением являются те документы, которые носят личный характер[8] (письма, молитвы, магические тексты), либо ошибки, допущенные при небрежном письме.  Они появляются в Христианских библейских рукописях, неканонических религиозных текстах, (например, фрагмент папируса Евангелия Эджертона), а также в ортодоксальных и неортодоксальных Христианских текстах (коптское Евангелие от Фомы, Деяния Петра, Деяния Иоанна)[9]. Все это говорит о существовании примечательной системы стандартизации которая противоречит широкому разнообразия, которое мы привыкли ассоциировать с ранними веками христианства[10].

Эти сокращенные слова имеют настолько определенную форму, содержание, и функцию, отличные от тех же характеристик других письменных феноменов, что их присутствие в рукописи может служить надежным признаком того, что документ имеет отношение к христианству. Nomina Sacra сокращены следующим образом: обычно это первая и последняя буквы слова в определенном склонении, с горизонтальной чертой над буквами – «подвешенная» форма (рис. 1).

Рис 1. Иллюстрация nomina sacra.

1. Четыре наиболее ранних nomina sacra (период времени, начиная со II в. н. э.)

Ιησούς - сокращенная форма = Ις, Iv, «подвешенная» форма

= Ιη; смешанная форма = Ιης

Χρίστος - сокращенные формы = Χς, Χυ и т. д.

Θεός - сокращенные формы = Θς, Θυ и т. д.

Κύριος - сокращенные формы = Κς, Κυ и т. д.

2. Другие nomina sacra

И еще одна «ставрограмма» из рукописей P75, P66 (ок. 200 г. н. э.)

 Это отличает nomina sacra от других сокращенных слов в не-христианских греческих рукописях, на остраках и надписей на различных поверхностях, которые обычно сокращены следующим образом: первая буква, или две первых буквы написаны, остальные же опущены, причем применяются определенные знаки сокращения («подвешенная» форма сокращения)[11].

То, что касается данного предмета, четыре ранних формы nomina sacra – божественные имена или названия, определяющие две центральные фигуры в ранних христианских формах поклонения (Господь Бог и Иисус), а остальные – религиозные термины, значимые в ранних христианских кругах, относящиеся к другим атрибутам веры и поклонения. Этот строго определенный набор слов , все из которых являются значимыми в раннехристианском религиозном словаре, ставят nomina sacra отдельно от языческих сокращений, которые являются обычными обиходными словами (напр. καί), а также другие термины, которые после длительного периода их использования заслужили признание, достаточное для того, чтобы позволить сокращенным формам бытовать как самодостаточные слова, несущие смысл (как, например, надписи, означающие имена императоров, титулы официальных лиц, в практике британцев, например HRH), или другие с легкостью распознаваемые слова, которые сокращались в том случае, если ставились в конце строки.

Это подводит нас к различению функции nomina sacra от функции не-христианских греческих сокращений. Обычной простой целью греческого не-христианского сокращение была экономия места (особенно для надписей), и/или экономия труда и времени (особенно в текстах и на остраках). Сокращения часто появляются в папирусах документального характера, но очень редко – в литературных текстах, за исключением пометок на полях, а также на экземплярах для личного использования ученых[12]. Часто сокращенные слова появляются в конце строки. Нет стандартной системы сокращения, и пишущие часто сокращают слова по своему усмотрению.

По сравнению с этим, nomina sacra не служат как, собственно, сокращения. Они не для того, чтобы экономить время или место. Они чаще появляются в христианских рукописях, подготовленных для официальных целей, таких, как публичное чтение – христианского эквивалента «литературных» текстов[13]. Как уже упоминалось, набор употребляемых слов – постоянен, и все из них имеют ясное религиозное назначение. Целью их использования является проявление религиозного почитания, при этом выделив священные слова на письме особым образом. В явлении nomina sacra мы сталкиваемся с замечательным проявлением древнего христианского поклонения, и эти письменные символы, возможно, являются одними их самых ранних артефактов становящейся христианской материальной культуры, дошедших до наших дней[14].

Происхождение nomina sacra относит нас ко времени рукописей, датированных ранее, чем вторым веком, скорее всего, относящихся к первому веку. Ко времени второго века, четыре божественных эпитета (’Ιησούς, Θεός, Χριστός, Κύριος) уже начинают последовательно записываться в форме nomina sacra, и даже при небольшой практике работы с письменными источниками возможно добиться значительных успехов при определении терминов, причем для их стандартизации потребуется, чтобы рукопись относилась ко времени не позднее конца первого века. Практика исследования аббревиатур в надписях с языческих объектов показала, что для создания системы кругом ученых, посвящающих себя данному вопросу, требуется около нескольких десятилетий.

II

Учитывая тот факт, что nomina sacra одновременно определенно христианский феномен и также время его появления очень раннее, то мы не можем не задуматься, в какой связи он находится с ранней церковью, и какие культурные и религиозные факторы могли повлиять на его появление и формирование в том виде, который мы теперь можем пронаблюдать. Как уже ранее отмечалось, языческая практика сокращения слов не может служить ни прямой аналогией, ни вряд ли явилась стимулом к развитию и становлению явления nomina sacra. Так или иначе, некоторые характерные черты письма заимствованы христианскими авторами из нехристианских источников. Горизонтальная черта над сокращенной надписью, стандартная черта, присущая nomina sacra, встречается во многих источниках не-христианского происхождения, среди которых мы видим черту, расположенную над последней буквой или последними двумя буквами и немного выходящей за пределы сокращенной части слова. Но та особенная форма черточки которая используется в nomina sacra, расположенная строго над сокращением, а не над его последними буквами, отличается от знаков сокращений,  принятых в не-христианских греческих надписях, текстах и также более точно отражается в черточке, используемой над буквами, когда они несут значение цифр, к данному случаю мы еще вернемся позже. Хотя, по преимуществу, сокращения используются в текстах христианского происхождения, случайные сокращения попадаются в некоторых не-христианских источниках, так что, сам инструмент не обязательно изобретен в христианской среде, а мог быть присвоен или заимствован. Тем более, что в текстах христианского происхождения сокращение nomina sacra имеет строго определенный вид (это первая и последняя буквы слова в определенном склонении, с горизонтальной чертой над буквами), хотя и существенно реже для христианских текстов, но все же показывает заимствование методов сокращения из греческих светских текстов[15].

Если греческие письменные практики явились кладезем техник и методов письма для заимствований, то, возможно, еврейская традиция хранит в себе самые близкие аналоги, делающие возможным понимание религиозное значение и цели nomina sacra. Хорошо известен тот факт, что к первому столетию христианства верующие евреи были очень скрупулезны в устном и письменном воспроизведении святого имени YHWH[16]. В существующих до-христианских иудейских библейских рукописях, священное имя записано определенными способами, для того, чтобы выделить его на письме от остального текста[17]. Эммануэль Тов отмечает, что в Кумранских рукописях для тетраграмматона согласовано определенный набор способов написания, иногда представленный в виде четырех или пяти точек, иногда им предшествует двоеточие, а иногда он записан на древнееврейском письме[18].

Божественное имя также записывается определенным образом в некоторых греческих библейских рукописях иудейского происхождения. В Кумранских свитках (Книга Левита), тетраграмматон записан как ιαω[19]. В греческой рукописи Папирус Фуад 266 (Ралфс 484, содержащий книги Бытия и Второзаконие), тетраграмматон появляется, записанный квадратными еврейскими знаками, а в греческом свитке малых пророков (8HevXIIgr), записан древнееврейским письмом[20]. P.Oxy 50.3522 (первый век н. э.) также содержит надпись архаичными древнееврейскими символами הוהי[21]. В греческой рукописи Бытия P.Oxy 7.1007 третьего века нашей эры имя Бога записано на как двойное «йод», с горизонтальной чертой, прочерченной сквозь две буквы – еще один заменитель святого имени, похожий на другие заменители, обнаруженные в более поздних еврейских рукописях[22].

Не существует еврейской (иудейской) рукописи, которая являлась бы бесспорным источником, в котором любые из nomina sacra были бы записаны в том виде, как мы их находим в христианских источниках, не вызывающих сомнений. Но, похоже на то, что иудейское почитание святого имени Бога, а особенно, иудейский метод выделения имени Бога на письме с целью оказать особое почтение, пожалуй, дает нам ключ к пониманию того фона, на котором развивалось раннее христианство, и тех заимствований, которые ранние христиане сделали в соответствии с их собственными религиозными верованиями, и, в конечном счете, выразили в nomina sacra. Четыре самых ранних nomina sacra представляют христианское почитание Бога и Христа, выраженных в особой форме, в которой эти ключевые термины записаны в христианских текстах[23]. Но в этом желании выразить почтение священным именам Бога мы также можем увидеть непрерывную связь и преемственность зарождающегося христианства иудейской традиции. Как отметил Шюлер Браун, четыре самых ранних слова более правильно называть nomina divina, термины, которые в раннехристианской традиции имели функцию, в какой-то мере аналогичную функции божественных имен в иудейской традиции[24].

Имеются, однако, различия, которые следует отметить. Во-первых, иудейское почитание имен Бога доходило до отказа произносить их вслух на иврите, и в использовании устного заменителя, и такого как ךרא в иврите и Κύριος в греческом. Их различные способы записи тетраграмматона имели целью выразить как почитание, так и дать знак читателю, что тот должен использовать заменитель Божественного имени. Как бы то ни было, не существует указания на то, что в раннем христианстве  был такой отказ от произнесения имени Бога вслух.

Во-вторых, даже учитывая, что свидетельства, имеющиеся в нашем распоряжении, ограничены, имеется ряд различных инструментов, используемых в иудейских записях, чтобы показать почтение божественному имени.  По контрасту, христианская практика, кажется, ограничилась введением относительно стандартной системы сокращения ключевых слов, обычно это сокращенные формы, над которыми помещается горизонтальная строка.

Третье и самое важное  – у христиан nomina sacra быстро (а, возможно, и с самого начала) приобретает следующие черты – включает в себя  ключевые термины (имена/титулы) для Бога и Христа, что отражает их ранние  представления о двоичности Бога, что и составляет отличие от иудейской матрицы христианства[25]. Какой бы феномен ни лежал в основе nomina sacra, и в какой бы связи это явление ни состояло с иудейскими письменными практиками,  то обращение, которое было свойственно в отношении  'Ιησούς и, также и в отношении Χριστός и Θεός является, бесспорно, изобретением христиан и является отличительным признаком значительного развития в религиозных течениях.  

III

В самых ранних из дошедших до наших дней христианских источниках четыре термина θεός, κύριος, 'Ιησούς и χριστός уже оформлены как nomina sacra, но ученые до сих пор не пришли к окончательному выводу о том, существовала ли более ранняя практика поклонения, на основе которой сформировалась эта система. Я должен упомянуть несколько теорий других специалистов, а затем освещу собственную точку зрения[26].

Траубе предположил, что изначальный термин (имя), с которым стали обращаться как с nomen sacrum, было θεός, и что практика отражения его на письме в сокращенной форме началась в среде грекоязычных иудеев, которые таким образом преследовали цели имитации письма иврита, в котором отсутствовали  гласные, и записывали имя Бога на греческом, опуская гласные буквы как в θεός[27]. От этого изначального термина, как предполагает Траубе, практика распространилась среди грекоязычных иудеев, и включила следующие термины: κύριος, πνεύμα, πατήρ, ουρανός, άνθρωπος, Δαυειδ, 'Ισραήλ и 'Ιερουσαλήμ, таким образом, далее этот обычай перешел и в христианские круги, которые добавили к этому списку следующие имена: Ιησούς, Χριστός, υιός, σωτήρ, σταυρός и μήτηρ Паап соглашается с тем, что θεός было самым первым  nomen sacrum, которое, в своей сокращенной форме было имитацией согласного письма הוהי и, таким образом, практика распространилась среди эллинизированных иудеев. Но, исследуя и сопоставляя даты рукописей (а большинство этой информации было недоступно Траубе), Паап возразил, что увеличение списка nomina sacra, начиная с θεός произошло именно в христианской среде[28].

Шиулер Браун указал на ряд крупных логических и фактологических ошибок и нестыковок в теориях Траубе и Паапа, что касается в особенности идеи о предпочтении κύριος  (не θεός),   среди грекоязычных иудеев в качестве перевода и греческой вокализации הוהי, а Браун предположил, что κύριος был оригинальным nomen sacrum, записанным как сокращение и впервые использованным христианами в целях выражения почтения и религиозных чувств, чтобы передать смысл הוהי при создании христианских копий с греческого оригинала Ветхого Завета[29]. Затем, Браун предположил, что использование христианами слова κύριος по отношению как к Богу, так и к Христу обоим, практика благоговейного сокращения была «быстро распространена по одному направлению к θεός, а по другому – к ’Ιησούς и χριστός[30]. Таким образом, в христианской практике «графически было подчеркнуто равенство между двумя лицами Бога, уже присутствовавшее в ранней апостольской проповеди, в которой κύριος, имя Бога Израиля, было использовано как титул к имени Иисус Христос[31].

Не так давно, Курт Трой выказал свое предпочтение той теории, в которой говорится, что феномен  nomina sacra  берет свое начало в среде иудеев и использовался ими до христиан, и, изначально он включал как θεός, так и κύριος, записанные в сокращенной форме с горизонтальной чертой, которую помещали таким образом для того, чтобы отличить эти имена в греческих текстах, где они служили переводным эквивалентом הוהי. Христиане заимствовали эту идею и быстро распространили ее применение, чтобы включить «оставшиеся лица их св. Троицы», а затем и в более широкий список религиозных терминов[32].

Джордж Ховард возразил, что κύριος и θεός были изначальными nomina sacra «первыми созданными не-иудейского происхождения христианами, которые, при копировании  текстов  LXX не нашли традиционных причин охранять тетраграмматон» и могли счесть сокращенные формы этих слов за «аналоги святого Имени Бога на безгласном иврите»[33].

Принимая во внимание все эти точки зрения, я все же склоняюсь к наиболее вероятной теории, которая предложена Колином Робертсом[34]. Он аргументирует, опираясь на происхождение рукописных свидетельств, что nomina sacra – христианское изобретение, отражающее иудейское поклонение Богу, видоизменившееся под влиянием христианских религиозных верований. Ранние вариации в написании некоторых nomina sacra (сокращение, сокращение с оставлением первой и последней букв, комбинация обоих методов) также может означать, что nomina sacra – христианская инновация, а не готовая практика, заимствованная из иудейской традиции[35].

Более того, мне кажется верным предположение Робертса о том, что ’Ιησούς является первым из nomina sacra, и я бы хотел развить эту мысль далее. Во-первых, факт большей частоты использования ’Ιησούς (ις и его склонений, как на рис. 1) и в «подвешенной» форме (ιη), по сравнению с использованием  других, более обычных сокращенных форм трех других ранних nomina sacra находится в соответствии с гипотезой, что ’Ιησούς начал записываться в форме, выражающей преклонение перед Богом, еще до того, как появилась более стандартизированная письменная практика. Если бы nomina sacra появились бы как совмещение сокращенных форм слова θεός или/и κύριος то, как и почему «подвешенная форма» слова ’Ιησούς появилась так рано и нашла такое широкое распространение? Применение «подвешенного» написания ’Ιησούς засвидетельствовано в самых ранних источниках, но к гораздо более позднему времени относится появление сокращения другой формы ιης, которая, возможно, является смешением «подвешенной» и сокращенной форм[36].

Во-вторых, примечательным может являться тот факт, что, среди других nomina sacra только у «подвешенной» формы числовое значение 'Ιησούς (ιη = 18) отмечено в ранних христианских источниках. Я выдвигаю ту идею, что это один из ключей к разгадке происхождения nomina sacra. Мы знаем из Вар. 9.7 – 8, что числовое значение имени одной из форм имени ИИСУС было отмечено к началу второго столетия, а в отрывке из Климента Александрийского упоминается о том, что это стало традицией к концу второго века[37]. Оба – Варнава и Климент упоминают числовое значение в связи с объяснением отрывка о 318 слугах Авраама в Быт. 14:14 как представляющих крест (крестообразную τ = 300) и Иисус (ιη = 18). Этот пример использования гематрии в экзегезе, говорит о том, что существовала Иудео-христианская традиция, похоже, что более ранняя по отношению к тем сохранившимся источникам, которые дошли до нас. Климент упоминает об экзегезе как о явлении, уже оформившемся к моменту его жизни[38]. Я выдвигаю идею, что вероятная более ранняя дата и иудео-христианское происхождение «подвешенной» формы имени Иисус указывает на возможный исток nomina sacra в ранней христианской традиции почитания имени Иисуса.

Маловероятно, что «подвешенная» форма имени ’Ιησούς произошла от этого любопытного примера экзегезы из Быт 14:14.  Более вероятно, что христианская гематрия числа 318 из этого отрывка зависит от более раннего знакомства с «подвешенной» формой имени Иисуса ιη и принятия во внимание его числового значения как 18. Но что обозначает число 18? Я предполагаю, что изначально число 18 могло отражать ассоциацию  Христа с понятием «жизнь», опираясь на числовое значение букв слова «жизнь» на иврите . Эта гематрия  יח хорошо известна в более поздней иудейской традиции, но не слишком ясно подтверждена источниками, чтобы служить как факт из предыстории ранних христианских групп[39]. Но, при этом, совершенно необязательно, что число 18 уже использовалось в иудейских группах как обозначающее «жизнь», как это стало популярно в более поздние времена. Мое предположение верно при соблюдении условия, чтобы либо иудео-христиане, либо не-евреи были знакомы с алфавитом иврита, и таким образом, были способными вычислить числовое значение слова «жизнь» и, затем, увидеть числовой эквивалент в греческих буквах «подвешенной» сокращенной формы слова ’Ιησούς, сформированной под влиянием их верований в воскресшего Христа- жизнедателя[40].

Эта попытка проводить гематрические ассоциации между алфавитом иврита и греческим алфавитом, полагаю, не слишком несостоятельна. Например, распространена мысль о том, что для того, чтобы понять значение числа 666 из Откр. 13:17 и 15:12, нужно воспользоваться ивритом[41]. Также, общепринятой является мысль о том, что число 14 подчеркнуто выделено в генеалогии Иисуса Матфеем (Мф. 1:17), что базируется на нумерологическом значении имени Давид, записанного буквами иврита [42]. Убеждение в том, что Иисус воскрес из мертвых и сделался Господином жизни для избранных, мог повлиять на возникновение ассоциативных связей между словами «жизнь»  и именем Иисус. Могли ли эти ассоциации быть отражены в Евангелии от Иоанна 20:31, где (иудеохристианский?) автор выражает надежду, что читатели могут поверить в Иисуса и, таким образом, «получить жизнь в его имени»?[43]

В дальнейшем обосновании этой идеи, я предлагаю сделанное мною наблюдение о характерной черте христианских nomina sacra, замеченной всеми теми, кто изучал этот феномен, но, насколько я знаю, недостаточно объясненной: любопытной горизонтальной черточке, расположенной особенным образом над nomina sacra. Как уже ранее замечалось, расположение этой черточки не такое, как у других сокращений, принятых в греческих рукописях. Черточка над nomina sacra, как бы то ни было, совершенно такая же, как над греческими словами, в том случае, если они обозначают числительные[44]. Я предполагаю, что знакомая горизонтальная черта, свойственная nomina sacra, появилась в христианской практике над сокращенной формой ’Ιησούς, и изначально ее использование отражало намерение выделить на письме числовое значение ιη что было, по всей видимости, самым первым из nomina sacra. По мере того, как другие слова быстро расширили список nomina sacra, оригинальная функция горизонтальной черточки утратила свое значение (числовые значения этих и прочих сокращенных форм не имели большого значения), и горизонтальная черточка попросту служила христианским письменным инструментом для выделения на письме сокращений слов, имевших значения наиболее священных.

Изначальное числовое значение «подвешенного» написания имени Иисуса, как я это описал, могло бытовать только в среде иудеохристиан, знакомым с ивритом и/или к достаточно заинтересованных в иудеохристианских обычаях, чтобы с почтением относиться к числовому значению ιη. Ко времени появления дошедших до нас источников второго века, отмеченных ранее (Варнава, Климент Александрийский), кажется, что сохранилась память о том, что в «подвешенная» форма имени Иисус имеет числовое значение 18 и что этот факт мог быть использован в экзегезе Быт. 14:14, но, с еще большим смыслом, чем просто числовое значение[45]. На самом деле, особенное значение и ассоциации, связанные с «подвешенной» формой написания имени Иисус, могли быть утрачены ко второй половине первого столетия. Если nomina sacra (священные имена) начались с особой сокращенной формы имени Иисус, то nomina divina (божественные имена) (θεός, κύριος, χριστός)  были также согласованной почтительной формой написания священных сокращенных форм. По причинам, о которых мы можем только догадываться, практика сокращения при помощи аббревиатуры, а не «подвешенной» формы была развита, и ей отдавалось предпочтение для этого растущего списка священных терминов. Может быть, сокращение при помощи аббревиатуры могло быть более предпочтительным как стандартизированная техника, потому что список слов, обозначавших священные понятия, рос быстро, и появилась необходимость в создании принципа систематизации при сокращении для всех этих слов. Принцип был прост, он должен был охватывать как именительный падеж, так и все другие падежные формы слов: (обычно) первая и последняя буква особых значимых слов в христианском религиозном словаре, со случайными орфографическими вариациями (иногда χρς для обозначения χριστός).

Робертс выдвинул предположение как о «подвешенной», так и о сокращенной форме – что обе формы использовались независимо и самостоятельно, чтобы передать на письме имя Иисуса, причем «подвешенная» форма передавала символизм Альфы и Омеги, оставляя первую и последнюю буквы слова[46]. Если это предположение считать верным, то последующий выбор форм для сокращений священных имен был бы причиной для складывания практики, наилучшим образом удовлетворявшей потребности для растущего их списка.

Как бы то ни было, с моей точки зрения, есть большая вероятность того, что практика записи имени Иисуса в «подвешенной» форме как ιη с горизонтальной черточкой для подчеркивания числового значения сокращенного слова, предшествует практике сокращать священные имена при помощи аббревиатуры. Эта гипотеза оставляет шанс объяснить происхождение самой горизонтальной черточки над nomina sacra, которую другие гипотезы не могут разъяснить.

Гипотеза, что имя «Иисус» было первым в ряду христианских nomina sacra хорошо соотносится с многочисленными доказательствами того, каким огромным религиозным значением обладает это имя, а также его ритуального использования в христианских кругах[47]. Новозаветные ссылки на крещение в и во имя Христово[48] (Деян. 2:38, 19:5), свидетельствует о том, что произнесение/призывание имени Иисуса имело культовое значение для этого ритуала. В новом завете, христиане могли просто описываться, как те, кто призывают имя Христа (Деян. 9:14, 1 Кор. 1:2, Тим. 2:22), что не может не указывать на ритуальное использование имени Христа при поклонении Богу. В Рим. 10:9 и 1 Кор. 12:3 упоминается о благоговейном призывании имени Бога, а в в 1 Кор. 5:3-4 Павел взывает к имени Иисуса с целью наказать провинившегося члена церкви. Имя Иисуса характерным образом используется в ранних христианских ритуалах исцеления (Деян. 3:6) и при экзорцизме (Деян. 16:18, 19:14-17)  в Откр. 14:1 избранные отмечались именем Агнца и Господа[49]. Среди потрясающих указаний на отношении к имени Иисуса мы также можем отметить на упоминание в Евангелии Истины (38:6) что имя Отца есть Сын[50]. В Диалоге с Трифоном Иустин свидетельствует о том, что Иисус – это имя Бога, открытое Моисею, имя, которое возвестил Ангел (вестник Господень), посланный перед Израилем в Исх. 23:20, которого Иустин видит как Иешуа

 (’Ιησούς) Маловероятно, что это была оригинальная идея Иустина, таким образом, она имела гораздо более ранние корни, возможно, из иудео-христианских кругов первого столетия. Тертуллиан свидетельствует о том же самом хронологическом экзегедисе, что и в Исх. 23:20, отголосок этой традиции также прослеживается и у Варнавы[51]. Все эти свидетельства говорят об исключительном значении имени Иисуса и его использовании в различных ритуальных практиках.

IV

В свете этих свидетельств о ритуальном значении имени Христа в раннем Христианстве, легче всего предположить, что практика, которую мы знаем как nomina sacra, зародилась как почитание  имени Христа, выраженное в письменном виде, возможно изначально именно в виде ιη и  именно для того, чтобы подчеркнуть числовое значение этого имени. Горизонтальная черточка над этим сокращением, вероятно, сигнализировала о необходимости для читателя вычислить числовое значение слова. Что бы ни стояло за первоначальными намерениями изобретателей такого написания и последующего вслед за этим продолжения этой практики, nomina sacra остается потрясающим свидетельством раннего христианского почитания и веры. Одно из самых ранних из сохранившихся свидетельств показывает на развитый бинитарный характер поклонения, отраженный в таких терминах как 'Ιησούς, Χριστός, θεός и Κύριος, что говорит о том, что слова Бог и Христос почитались одинаково[52]. Если, как здесь говорится, nomina sacra происходит из раннехристианского почитания имени Иисуса, тогда изначальный импульс был христологичен, и являлся выражением того, что я называю «Христопочитанием» (англ Christ-devotion)[53]. О том, что касается географической и хронологической основы практики, я не могу дать никаких точных сведений. По некоторым перечисленным ранее признакам мы можем предполагать, что практика началась в первом столетии в иудео-христианских кругах, и, по всей видимости это временной период не позднее 70 года н. э., когда, как мы предполагаем, влияние христиан-евреев было большим, чем в более поздние десятилетия[54]. Можно предполагать, что возникновение феномена связано с горячей верой во Христа и глубоким преклонением перед ним у ранних христиан, с чем и связано широкое распространение его впоследствии в христианских группах. Интересно также отметить, какие слова попали в nomina sacra, а какие – нет.  В дополнении к факту отсутствия таких терминов, как Λόγος и  Moνoγενής особенно примечательно также и то, что не существует специфически гностических nomina sacra (напр., Πλήρωμα или Βυθός), и даже гностические тексты трактуют как nomina sacra слова из того же списка, что мы находим в других ранних христианских рукописях. Слова, которые стали трактоваться как nomina sacra, все предположительно берут свое начало в «ортодоксальных» христианских кругах и, возможно с сильной степенью связи с Ветхим Заветом и иудейскими традициями[55].

Nomina sacra также иллюстрируют, как важно для ученых, изучающих Новый Завет, знакомиться с историческими свидетельствами, такими как Новозаветные рукописи и не основывать своих заключений на основе изучения печатных источников, в которых вряд ли найдутся такие феномены как nomina sacra.  Эти письменные техники являются одними из самых ранних свидетельств, незаслуженно малоизученных, которые иллюстрируют развитие христианской материальной культуры, которое можно проследить назад вплоть до I столетия нашей эры. Не раньше, чем до начала третьего века нашей эры мы можем видеть подобные вещи в христианских рукописях и искусстве. Но в феномене nomina sacra мы можем усмотреть горячее желание физически запечатлеть духовное движение религиозного почитания. По моему мнению, nomina sacra  могут считаться «гибридным» феноменом, комбинирующим текстуальные и иконографические признаки и функции с особенными священными словами, представленными в особых письменных формах, с намерением отделить их от прочих слов в тексте и подчеркнуть особое почитание к их значению в видимых знаках[56].