О религиозной мотивации свидетелей Иеговы

Если спросить рядовых «свидетелей Иеговы», почему они решили стать членом организации, то, скорее всего, Вы услышите примерно следующее: «надежда на вечную жизнь», «возможность увидеть умерших родственников», «страх погибнуть в Армагеддоне» и т.д. То есть, мотивации свидетелей свойственен утилитарный характер. Причем это отнюдь не случайность.

В публикациях «Сторожевой Башни» это тональность задается вполне четко. Так, например, «возвещателям Царства» предлагаются к использованию «преподнесения» для разговора с собеседником, сконцентрированные вокруг таких тем как: решение проблем со здоровьем, квартирного вопроса, катаклизмов, терроризма, безработицы и т.д. К каждой теме подбирается и «соответствующий» библейский стих. Таким образом, СИ пытаются показать актуальность библейской вести для современного мира и разрешения его проблем. Но в результате выходит, что причины прихода человека к вере оказываются утилитарными. В миссионерских целях свидетели ловко спекулируют естественными желаниями людей, и в результате, человеку нужен не столько Сам Бог, сколько решение его проблем и эмоциональное утешение.

Подлинная мотивация христианской жизни видит единственную и конечную цель религии – Самого Бога: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим», гласит первая заповедь. Желание встречи с Ним и жажда Бога – это единственный мотив приходящего к вере. Тоска по Богу, Его искания – это тот самый мотив, который оставляет за скобками страх воздаяния или радость награды. И всё Писание дышит именно таким переживанием опыта веры: "Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже!" (Пс.41:2). Если Христос есть Жених Церкви, то что же еще должно влечь Невесту кроме безусловной любви к Нему? Той любви, которая является страданием разлуки с Женихом? И разве невеста желает быть с женихом для того, чтобы родить детей, построить дом или надеть красивое свадебное платье? Нет! Она ищет только для одного: быть с ним. Потому христианство есть культ личности Христа, тотальная влюбленность в Его лик и душу.

Святоотеческая традиция вторит евангельскому пониманию христианства: «Блажен тот,  в  ком  жажда  Бога  подобна  безумной  страсти  любящего  к  своей  возлюбленной» (Преп. Иоанн  Лествичник, З0-ая  ступень  святой  Лествицы). Великий святой Армянской Церкви, Григор Нарекаци, так выразил это чувство: «Меня  держит  не  столько  нить  надежды,  сколько  узы любви.  Я  всегда  тосковал  не  по  дарам,  но  по  Дарителю.  Я  не  стремлюсь  к  славе,  но  хочу  обнять  Прославленного.  Я  охвачен  отнюдь  не  жаждой  жизни!  Я  не  вздыхаю  по  удовольствиям,  но  из  самой  глубины моего  сердца  доносятся  рыдания,  потому  что  я  желаю того,  кто  есть  Начало  всех  радостей.  Я  не  ищу  покоя,  но  умоляю  о  позволении  увидеть  Лик Дарующего  покой.  Я  не  стремлюсь  на  брачный  пир,  но  изнываю  в  стремлении  к  Супругу. Я  жду  и,  несмотря  на  тяжесть  моих  прегрешений,  уверен  в  Его  могуществе  и  верю  в  непоколебимом  уповании, доверяя  себя  руке  Всемогущего,  что  не  только  получу  прощение,  но  и  увижу  Его  самого» (Молитва 12). И великий подвижник XX века Силуан Афонский вторит древним отцам: «СКУЧАЕТ душа моя о Господе, и слезно ищу Его. Как мне Тебя не искать? Ты прежде взыскал меня, и дал мне насладиться Духом Твоим Святым, и душа моя возлюбила Тебя. Ты видишь, Господи, печаль мою и слезы… Если бы Ты не привлек меня Своею любовью, то не искал бы я Тебя так, как ищу, но Дух Твой дал мне познать Тебя, и радуется душа моя, что Ты мой Бог и Господь, и до слез скучаю я по Тебе» (Софроний Сахаров, "Старец Силуан Афонский").

Пожалуй, главное отличие псевдохристианства от апостольского христианства и заключается в вопросе религиозной мотивации. Конечно, и в публикациях Сторожевой Башни говорится о важности любви к Богу. Но отчего-то закладку фундамента веры человека сами свидетели начинают совсем с другого…