По следам фальшивого пророка

Николай Николаевич  Китаев (1950)  известный ученый-криминалист, почетный работник прокуратуры, заслуженный юрист РФ. Следователь по особо важным делам, заместитель начальника следственной части прокуратуры Иркутской области (1982–1992); старший помощник Восточно-Сибирского транспортного прокурора по надзору   Окончил в 1972 юридический факультет Иркутского государственного университета. В 1986 – окончил журналистский, а в 1993 – психологический факультет Иркутского государственного университета. В 1992-1993 – прошел обучение в Иркутском филиале Хабаровской высшей школы МВД РФ по программе «Оперативно-розыскная деятельность», получил допуск 1 категории. С 2005 – преподаватель, доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин Иркутского государственного технического университета. В 1994 защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата юридических наук по теме «Вопросы теории и практики изобличения лиц, совершивших умышленное убийство». Главные направления научных исследований: нетрадиционные приемы в криминалистике и ОРД; возможности судебно-психологической экспертизы; раскрытие и расследование преступлений против жизни. Имеет более 250 научных публикаций, член редакционной коллегии журнала «Вестник криминалистики» (Москва). Награжден специальным дипломом Совета Высшей юридической премии «Фемида» за книгу «Неправосудные приговоры к смертной казни: системный анализ допущенных ошибок», медалью Анатолия Фёдоровича Кони «За многолетние заслуги в правоохранительной деятельности» и другими наградами.

***

Вокруг многих знаменитостей ХХ века наворочены горы вранья. И все же пальмовую ветвь – за небывалый уровень мифотворчества и бахвальства – следует отдать Вольфу Мессингу. Телепат, пророк, гений гипноза, ученик Фрейда, личный враг Гитлера, человек, изумлявший Эйнштейна и Сталина, - так именовала его пресса еще в те годы, когда печатное слово считалось образцом достоверности. Но нашелся человек, усомнившийся в этой чертовщине: молодой следователь прокуратуры Николай Китаев. Он начал расследование длиной в тридцать лет. В итоге от образа, возведенного на пьедестал, не оставлено ничего, зато к ушедшей эпохе добавлены неожиданные штрихи. Сегодня Николай Николаевич Китаев – заслуженный юрист России, доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин Иркутского государственного технического университета. И – наш собеседник.

Следствие ведет телепат

-- Когда вы заинтересовались биографией Мессинга? Что подвигло разобраться с ней детально – вас что-то смутило, задело, неприятно удивило?

-- Наоборот – поначалу я был заворожен этой невероятной судьбой. Шло лето 1965 года, я перешел в девятый класс, когда журнал «Наука и религия» начал публиковать мемуары Мессинга «О самом себе». И, пока продолжались эти публикации, я жадно ждал прихода в библиотеку каждого номера, а потом делал выписки в тетрадь. В ту пору я увлекался литературой о психике человека, что характерно для многих неглупых мальчишек, мечтающих выработать хорошую память, наблюдательность, сильную волю. С той же жадностью, например, я проглатывал популярные книги ленинградского физиолога Л.Васильева «Таинственные явления человеческой психики» и «Внушения на расстоянии».

Поэтому образ мальчика, который бежал из Польши в Германию, загипнотизировав по дороге контролера, склонного к лунатизму, летаргии и каталепсии, способного трое суток сохранять одну позу в хрустальном гробу, легко читавшего чужие мысли и предвидящего чужие судьбы, нисколько меня не смутил. Оглушительная слава, которую этот мальчик получил, повзрослев, его знакомство с сильными мира сего, от Эйнштейна до Сталина, казались мне заслуженной наградой.

Совсем иначе к мемуарам Мессинга отнесся мой отец. Он прошел войну, участвовал в боях под Сталинградом, и, будучи выпускником Ленинградского кораблестроительного института, имел рациональный склад ума. Отец критически воспринял все, что я восхищенно принял на веру. Вот, например: Мессинг утверждал, что, будучи знаменитым провидцем, на своем выступлении в Варшаве в 1937 году напророчил фюреру гибель, если тот повернет на Восток. И это привело Гитлера в такую ярость, что он назначил премию за его поимку в 200 тысяч марок. Однако отец объяснил, что в тридцатых годах пророчествами действий Гитлера зарабатывали себе на жизнь тысячи «ясновидящих» по всей Европе. Ни читать, ни тем более анализировать этот безумный поток противоречивых «откровений» Гитлер не смог бы просто физически, не говоря уже о том, чтобы отслеживать «магов» и карать.

С еще большим недоверием отец отнесся к гипнотическим способностям Мессинга. Они в мемуарах артиста фигурировали многократно, причем мощь их с каждой страницей возрастала. Контролер, который под магнетическим взглядом одиннадцатилетнего пацана принял клочок бумаги за билет, - сущий пустяк, ведь в следующей истории Мессинг гипнотизирует уже целый полицейский участок. Причем не взглядом, а силой мысли. Помните этот момент? Когда в оккупированной Польше, где портрет «личного врага фюрера» якобы висел на каждом столбе, Мессинга все же узнали и схватили, то водворили в карцер полицейского участка.

Но задержанный сосредоточился – и мысленно внушил всем полицейским явиться к нему в камеру. «Когда они, повинуясь моей воле, собрались в камере, - пишет Мессинг, - я,  лежавший совершено неподвижно, как мертвый, быстро встал и вышел в коридор». Так ему удалось бежать в СССР. Прочитав эту историю, отец покачал головой и сказал, что был на выступлениях Мессинга, однако там «великий гипнотизер» почему-то способностей к гипнозу не выказывал и демонстрировал лишь распространенный трюк, не выходящий за рамки учения об идеомоторных актах.

Хотя я отца глубоко уважал, но в душе с ним не согласился. Мне казалось, что он разрушает мою мечту – в ту пору я искренне верил, что особыми тренировками можно развить в себе парапсихологические способности. Я продолжил собирать различные вырезки по теме «Парапсихология», оставляя без внимания материалы, которые развенчивали «сверхспособности», показывали обман и подтасовку результатов.

Позже, уже будучи студентом, мне довелось увидеть Мессинга вживую на выступлении в Иркутске. И действительно, как говорил отец, он выполнял обычный свой номер: находил спрятанный в зале предмет. Никаких речей о «парапсихологических» качествах Мессинг не вел и вообще многословием не отличался. Однако прошло еще несколько лет – и вдруг сложилась ситуация, когда я сам помог Мессингу явить чудо.

Дело было так. После окончания института я был призван в армию, служил военным дознавателем на китайской границе. В начале июня 1974 года я приехал в отпуск в Иркутск, где остановился у своего друга и однокурсника Николая Ермакова, работавшего старшим следователем управления внутренних дел Иркутской области. Коля был человеком умным, энергичным, интересующимся различными новаторскими приемами следствия. Однажды он поделился сложным случаем: есть обвиняемая, Зинаида Вантеева, уже судимая ранее за растрату денег. Вот и сейчас речь шла о крупном финансовом хищении, однако сама Вантеева вину отрицает, а с доказательствами – туго. Что делать? А в эту пору по всему Иркутску висели афиши: в город опять приехал Вольф Мессинг. Я предложил: «Коля, а что если позвать Мессинга на допрос Вантеевой. Он ведь мысли читает – вдруг поможет». Николай загорелся, доложил своему руководителю, полковнику милиции Ивану Тихоновичу Ижболдину – и идея получила поддержку.

В день допроса оперативный сотрудник привел Вольфа Мессинга на третий этаж УВД Иркутской области, в кабинет Ермакова. Выглядел Мессинг старым и довольно болезненным, говорил с явным акцентом. Пользуясь случаем, я попытался задать вопросы по его мемуарам, но артист отвечал уклончиво, дав понять, что не расположен о них говорить. Привели обвиняемую Вантееву. Начался допрос. Мессинг сидел в стороне, у окна – по договоренности он не участвовал, а просто слушал и наблюдал. Мне и оперативнику пришлось выйти.

Вечером Коля вернулся в полном недоумении и рассказал, что допрос длился минут 30, вины Вантеева не признала, и Мессинг уехал в гостиницу, не проронив ни слова. Но через несколько часов неожиданно вернулся в УВД и надиктовал сотруднику БХСС справку: что Вантеева имела подложный больничный лист, выданный ее знакомым врачом Яраловой, что на самом деле она не болела, а ездила с молодым любовником на юг, где тратила похищенные деньги. И что на часть похищенных денег Вантеева купила мебель, которую подарила родственникам.

Даже я, свято веривший в ту пору в существование паранормальных способностей, был в шоке от такого обилия подробностей. Я сказал: «Коля, что-то тут не так. Как он мог узнать за полчаса столько конкретной информации? Это совсем не соответствует его амплуа концертных выступлений». Не поверил справке и Николай. Отпуск закончился, надо было возвращаться на службу. Уже в армии я получил от друга письмо. Все, изложенное Мессингом, нашло подтверждение – и про поддельный больничный лист, и про поездку с любовником на юг, и про подарки родственникам… В итоге Вантееву и Яралову осудили на реальные сроки. И не деться никуда было от странного факта:  справедливость восторжествовала благодаря справке телепата.

О маге никто не слыхал

-- Ну и ну! Фанаты Мессинга должны просто плясать от счастья – какую дивную историю вы им подарили.

-- Причин плясать нет. На самом деле у этой истории есть тайная подоплека. Прошло много лет. Уже Вантеева успела отсидеть, вышла, вновь совершила преступление и опять села, затем умерла. И лишь после этого, в разговоре с ответственными офицерами иркутской милиции я выяснил правду. Оказывается: никакой пользы следствию Мессинг не оказал, никакой информации не узнал – что логично, ведь телепатии не существует.

-- Но как он надиктовал оперу столько подробностей?

-- Вся информация была добыта с помощью агента. Агент – лицо засекреченное, поэтому сведения от него напрямую подавать нельзя, их надо сначала легализовать. Мой совет привлечь Мессинга и был использован для легализации. Конечно, сам артист с радостью согласился на эту роль: редкая возможность блеснуть в роли всевидящего ока.

-- Но почему об этом не знал ваш друг – следователь?

-- Потому что работа с агентами – секретное делопроизводство, доступ к которому имеют единицы. Ни у Ермакова, ни у оперативного работника БХСС такого доступа не было. Поэтому для них это и стало необъяснимым чудом. А вот полковник Ижболдин был в курсе всего розыгрыша, но по понятным причинам молчал. Легендирование оперативных источников перед следователями с помощью сочиненных историй – явление нередкое. Эпизод с Мессингом выделяется лишь тем, что это, возможно, единственный случай в советской криминалистике, когда агентурную информацию легализовали «сверхъестественным» способом.

-- Если вы упорно верили в Мессинга, что же побудило вас начать расследование?

-- Я много лет не считал проявление своего интереса к Мессингу «расследованием». Просто, веря в реальность феноменов парапсихологии, интересовался широким кругом тем, от сновидений убийц до экспертизы кала снежного человека. Материалы по Мессингу были одним из направлений. С 1975 года я стал работать следователем прокуратуры. А доверчивый следователь – не профессионал. Поэтому всю поступающую информацию я стремился проверить, рассылая запросы в различные инстанции. В моем письменном столе на работе всегда лежали пачки конвертов по 5 копеек штука, и в перерывах между допросами и очными ставками я печатал на пишущей машинке очередной запрос. Конечно, помогало служебное положение, иначе многие ответы с ценной откровенной информацией я не получил бы. Выручали и знакомые прокуроры, оперативники, судьи, которые такие запросы делали от своего имени. Но я не скрывал эту попутную деятельность от начальства, объяснял, что она нужна для профессионального роста. И, надо сказать, даже самый недалекий прокурор-начальник такое объяснение понимал.

Ответы, которые приходили по моим запросам касательно Мессинга, с какого-то момента стали занимать меня все больше. Ведь они шли вразрез с его мемуарами. Например, по словам Мессинга, когда он в 1939 году бежал из Польши в СССР, то был уже знаменит на весь мир как провидец и телепат. У родовитого польского аристократа пропала бриллиантовая брошь? Нет проблем: Мессинг вылетает на частном самолете в поместье графа и с помощью ясновидения находит виновного: слабоумного мальчика. В доме парижского банкира происходят странные вещи? Пустяки – Мессинг спешит туда и в два счета разоблачает попытки жены банкира и дочери свести главу семьи с ума. Мемуары Мессинга переполнены рассказами о громких преступлениях, которые он раскрыл благодаря «уникальному дару». Даже могущественный министр Пилсудский якобы прибегал к его помощи в щекотливых случаях.

Что ж, я стал искать доказательства того, что Мессинг был известен в довоенной Польше. Обратился в редакцию авторитетного журнала «Новая Польша», а также, с помощью польского посольства в РФ, в министерство культуры Польши. Нет, не имелось у них сведений о таком знаменитом ясновидящем. В Национальной библиотеке Польши по моей просьбе просмотрели довоенные выпуски шести журналов, посвященных парапсихологии, оккультизму, тайным знаниям – «Обэим», «Подсолнечники», «Мир духа», «Мир сверхчувственный», «Духовные Знания», «Свет».

Имен ясновидцев там полным-полно, а вот о Мессинге – ни одного упоминания. Отсутствовали статьи о нем и в «Библиографии Варшавы. Издания за 1921–1939 гг.», а также в книге Юзефа Свитковского, описавшего деятельность многих медиумов, телепатов, ясновидцев довоенного периода, как польских, так и иностранных. Возможно, сохранились афиши того времени? Да, и немало, но имени Мессинга в них нет. Выходит, не было в довоенной Польше столь прославленного телепата. А значит и выступления перед тысячами восхищенных зрителей, истории с удивительными разоблачениями воров, убийц, аферистов – ложь.

Но как тогда быть с рассказом про «личного врага фюрера», за голову которого Гитлер лично назначил 200 тысяч марок премии? Я послал запросы в Российский государственный военный архив, содержащий 857 фондов трофейных документов, куда входят фонды высших государственных органов Третьего рейха: Имперской канцелярии, министерств, управлений тайной полиции и госбезопасности, а также личные фонды многих нацистских главарей. Нет, - ответили мне из фондов хранилища, - сведений о Вольфе Мессинге там не обнаружено. Тогда я обратился к историку, доктору Рикарде Вульпиус, преподавателю Берлинского университета, которая по моей просьбе просмотрела каталоги Берлинских библиотек.

Ни одного упоминания о Мессинге! Я обратился к директору государственного архива ФРГ: есть ли документальные подтверждения, что Гитлер знал о существовании эстрадного артиста Вольфа Мессинга из Польши и распорядился его поймать? Ответ был отрицательным. Со своими запросами я добрался даже до «Подробной книги Слежки (Наблюдений) в Польше», изданной криминальной полицией в июне 1940 года. Уж там-то должно быть сказано о человеке, портреты которого с призывом «Разыскивается!» висели на каждом столбе. Однако документы свидетельствовали, что такой человек не подвергался ни слежке, ни розыску.

Все это могло означать лишь одно: история с громкими пророчествами Мессинга, якобы вызвавшими бешенство фюрера, с его эффектной поимкой и еще более эффектным побегом через гипноз целого полицейского участка – просто чудовищная по своей наглости ложь.

Ложный инфаркт

-- Как получилось, что грандиозные несостыковки в мемуарах Мессинга никто не замечал?

-- Отчего же, были люди с критическим складом ума, которые высказывали сомнения. Проблема в том, что каждый из них опровергал лишь какой-то отдельный эпизод: психологи смотрели со своей колокольни, фокусники – со своей, журналисты – со своей. Однако никому в голову не приходило подвергнуть рассмотрению мемуары целиком, всесторонне. Но главная причина, по которой пьедестал под Мессингом не шатался, а наоборот – становился все выше, состояла в том, что весовые категории изданий, где публиковали свои сомнения психиатры, физиологи и журналисты, не шли ни в какие сравнения с весовыми категориями изданий, публиковавших мемуары «О самом себе».

Например, еще в 1966 году украинский журналист К.Невский разоблачил один из самых феерических, с элементами драматизма, эпизодов мемуаров – случай в банке. Помните его? Проверяя способности Мессинга, сталинские порученцы дали ему задание: получить 100 000 рублей в Госбанке без документов. «Я подошел к кассиру, - повествовал Мессинг. - Сунул ему вырванный из школьной тетради листок. Раскрыл чемодан, поставил у окошечка на барьер. Пожилой кассир посмотрел на бумажку. Раскрыл кассу. Отсчитал сто тысяч…».

-- Помню, конечно. Кассир, обнаружив свое заблуждение, захрипел и повалился на пол с инфарктом. Очень театральная сцена.

-- И абсолютно придуманная. Журналист К. Невский попросил прокомментировать ее компетентных специалистов – управляющего Харьковской областной конторой Госбанка А.П. Найдена, главного кассира В.Д. Босотона и главного ревизора Я.М. Прядка. Вместо ответа трое опытных специалистов просто рассказали, как получают деньги в государственном банке: «Чек подают бухгалтеру, у которого никаких денег нет. Потом этот документ проходит уже внутренними каналами банка. Чек проверяют ревизоры, если сумма велика, то – даже два ревизора. Дальше оформленный чек поступает к кассиру, который готовит документы, отсчитывает деньги и лишь потом вызывает клиента...». Из этого описания совершенно ясно, что автор мемуаров «О самом себе» никогда деньги в Госбанке не получал, оттого и описал процедуру неверно.

-- И Мессинг не сознался во лжи, когда  его так красноречиво приперли к стенке?

-- Думаю, он и не узнал, что его приперли. Это мини-расследование Невского было опубликовано в харьковском журнале «Прапор» («Знамя») с тиражом 14 тысяч экземпляров. Да еще и на украинском языке! А мемуары Мессинга печатали журнал «Наука и религия», газеты «Смена», «Советская Россия»… В сумме это – многомиллионные тиражи. Кто мог услышать слабый глас вопиющего в пустыне? Для этого надо было, как я, целенаправленно рыскать по архивам библиотек, да еще не скупиться на деньги переводчикам.

Я решил довести расследование случая в банке до логического завершения. Случай этот, по словам Мессинга, был цепью проверок после его разговора со Сталиным:  «Сталина интересовало положение в Польше, мои встречи с Пилсудским и другими руководителями Речи Посполитой». Могущественный вождь огромной страны и эстрадный артист говорили в панибратском тоне: «Ох и хитрец вы, Мессинг. – Это не я хитрец, – ответил я. – Вот вы так действительно хитрец!.».  По словам Мессинга, он неоднократно встречался со Сталиным и позже. И впрямь, отчего бы не поболтать по-приятельски двум хитрецам?!

Итак, моя задача: проверить – а встречался ли на самом деле Сталин с Мессингом. Это было реально выполнить. Документы, зафиксировавшие ежедневные встречи Сталина с посетителями хранятся в Российском государственном архиве социально-политической истории. Директор архива К.М. Андерсон дал мне ответ, что сведений о контактах И.В. Сталина с Вольфом Мессингом у них нет. Тогда я обратился к журналу «Исторический архив», где в ряде номеров публиковались записи лиц, принятых Сталиным в его кремлевском кабинете. Данные о приеме Вольфа Мессинга в журнале отсутствовали.

-- Может, это были секретные данные?

-- Вот как вы думаете, встречи Сталина с создателем советской атомной бомбы академиком Курчатовым – секретные данные? Несомненно. Однако даже они находили отражение в документации, которая при Сталине велась невероятно скрупулезно. Просто до поры до времени это было закрытой информацией. Не имея к ней доступа, авторы многочисленных книжек о Курчатове делали выводы самостоятельно: конечно, такой человек встречался со Сталиным сотни раз. Лишь когда в конце прошлого века российские архивы допустили исследователей в закрытую часть своих фондов, стали доступны тетради, где регистрировались посетители сталинского кабинета с 1927 по 1953 год. И выяснилось: Курчатов приглашался к Сталину всего два раза – 25 января 1946 года и 9 января 1947 года. А Мессинг – вообще ни разу. Его встречи со Сталиным – выдумка.

-- Но есть ведь телеграммы Мессингу с личной подписью Сталина! О них многократно сообщалось в печати.

-- Да, но это были стандартные благодарственные телеграммы, которые посылались во время войны от имени вождя всем, кто вносил свои пожертвования в фонд обороны. На деньги Мессинга было построено два истребителя, конечно, он тоже такие телеграммы получил. Жертвователей было колоссальное количество! В Российском государственном архиве социально- политической истории хранится огромная коллекция благодарственных телеграмм с факсимиле Сталина, но они не доказывают личное знакомства адресатов с вождем.

-- Кто еще из исследователей в советские годы не побоялся уличить Мессинга во лжи?

-- Писатель Владимир Львов разоблачил рассказ Мессинга о знакомстве с Эйнштейном. В мемуарах о «Самом себе» об этом сказано так: якобы в 1915 году шестнадцатилетний Мессинг отправился в первое зарубежное турне в Вену и потряс там всех своими паранормальными способностями. На одном из выступлений был Эйнштейн, который пригласил феномена в гости. Мессинг подробно расписал их встречу: в квартире великого физика его поразило обилие книг, чьи завалы начинались еще в передней. В кабинете его ожидал также Зигмунд Фрейд, который мысленно дал юному дарованию задание: подойти к туалетному столику, взять пинцет и выщипнуть у Эйнштейна три волоска из усов. По словам Мессинга, он легко прочел мысли Фрейда и все выполнил. На прощание восторженный Эйнштейн сказал: «Будет плохо – приходите ко мне». В общем, очень трогательный эпизод. Одна проблема – как давно установлено многочисленными биографами Эйнштейна, он никогда не имел квартиры в Вене. И в промежуток времени с 1913 по 1925 год в Вену не приезжал. Кроме того, Эйнштейн не держал в своих квартирах «обилия книг» и говорил своим друзьям, что ему «достаточно нескольких справочников» и что он хранит у себя лишь «оттиски наиболее важных журнальных статей…». Все это Владимир Львов изложил в книжке «Фабриканты чудес», опубликованной в 1974 году. Прочие эпизоды мемуаров Мессинга исследователь счел такой очевидной глупостью, что не стал разбирать, назвав «коллекцией оккультных басен». А зря. Ведь широкие массы приняли их на ура. В СССР было принято свято верить любому печатному слову.

Бородатый трюк

-- Итак – не телепат, не гипнотизер, не предсказатель. Возникает вопрос – а что вообще умел Мессинг? Ведь собирал же он полные залы!

-- Был у него один талант, не имеющий отношения к паранормальным способностям. Речь об использовании идеомоторных актов. Их еще называют «зачаточными движениями»: это едва заметные движения, бессознательно исполняемые любым человеком в тот момент, когда он отчетливо воображает какое-либо действие. Так, например, если человек сосредоточенно представляет себе в мыслях высокую башню, то глазные мышцы так разводят глазные оси, как это присуще нам, когда мы рассматриваем высокий предмет. Как идеомоторные акты используют артисты? Они разрабатывает в себе способность распознавать бессознательные движения чужих мускулов. А дальше так: артисту завязывают глаза. Публика в зале прячет предмет.

Какой-нибудь зритель, который знает, где спрятанное, становится индуктором – проводником артиста. Исполнитель номера изображает, что читает мысли индуктора, но на самом деле, заставляя индуктора держать себя за руку, он ходит с ним по залу и ловит его бессознательные движения, а также прислушивается к дыханию и биению его сердца, которые учащаются по мере приближения к спрятанному предмету. Безусловно, такая чуткость, такая наблюдательность не каждому даны. Однако эти качества можно натренировать. Зачем же строить из себя ясновидца и провидца?

Я раскопал историю трюка, который показывал Мессинг. Его показывают еще с 1874 года – это сделал впервые молодой полуобразованный американец Броун в Нью-Йорке. С помощью индуктора он отыскивал спрятанные предметы, уже тогда объясняя это «чтением мыслей». Пресса обрадовалась: телепатия существует. Но американский невропатолог Бирд вывел Броуна на чистую воду: в том же самом году он предъявил научной аудитории в Нью-Йорке сотню натренированных людей, которые с помощью индуктора «читали мысли», подобно Броуну. С тех пор этот трюк кочует по миру. А знаете, как гарантированно обеспечить его успех? Надо заставить индуктора нервничать! Мессинг так и поступал. Вот что отмечал специалист по чтению идеомоторных актов профессор В.С. Матвеев: «Во время опытов Мессинг проявляет излишнюю суетливость, руки его дрожат, дыхание делается тяжелым, иногда он позволяет себе раздраженно покрикивать на индуктора: «Думайте! Думайте! Вы совсем не думаете!» Все это приводит индуктора в состояние столь большой взволнованности, что он, не осознавая этого, чуть не силой ведет экспериментатора».

Схожую картину наблюдал на выступлениях В. Мессинга академик Ю.Б. Кобзарев: «Он страшно нервничал, на лице была написана мука. Резко бросался из стороны в сторону, влево, вправо, все время сердясь на идущего сзади: «Вы плохо меня направляете, вы не думаете об этом! Вы должны ясно представить себе, как я иду в нужном вам направлении. Тогда я восприму ваш образ». В конце концов, индуктор как-то обучался, и Мессинг шел туда, куда надо».

Любопытно, что трубя о своих феноменальных способностях, Мессинг обрубал все попытки ученых их исследовать. Валентин Степанович Матвеев, преподававший физиологию высшей нервной деятельности в Уральском государственном университете, предлагал Мессингу продемонстрировать «классическую телепатию». Но тот отказался. По поводу мемуаров Матвеев сказал, что это «совершеннейший произвол в употреблении научных понятий гипноза, внушения, а также беспрецедентное в советской литературе самоутверждение своей личности».

-- В общем, деликатно обозвал пустобрехом.

-- Матвеев имел право так говорить: трюкам, которые исполнял Мессинг, сам профессор обучал даже школьников. Но не выдавал их за нечто сверхъестественное. Однако вот что меня заинтриговало. Ведь было время, когда Мессинг не заикался о своих паранормальных способностях. Наоборот! Я разыскал его интервью в журнале «Техника – молодежи» за 1961 год журналисту Орешкину. И там, за четыре года до выхода мемуаров, Мессинг честно признавал, что читает не мысли, а движение мускулов: «Когда человек напряженно думает о чем-либо, клетки головного мозга передают импульсы всем мышцам организма. Их движения, незаметные простому глазу, мною легко воспринимаются. Допустим, что, выполняя задание, я в какой-то момент совершаю ошибку. И тут же индуктор совершенно бессознательно, помимо своей воли, «сообщит» мне об этом. Его рука окажет неуловимое сопротивление, и нужно обладать большой чувствительностью, чтобы воспринять это».

Когда я на эти строки наткнулся, то подумал – стоп! Выходит, изначально Мессинг – не враль и не хвастун? В интервью показан человек, который не строит из себя великого мага, не называет себя телепатом и дает своему трюку материалистическое объяснение. Что же случилось за четыре года? Откуда возник новый Мессинг, больше похожий на «Гудвина, Великого и Ужасного», чем на заслуженного артиста РСФСР?

Раввин с горы Кальвария

-- Это и впрямь загадка. Вы нашли ей ответ?

-- Да – и помог в этом Игнатий Шенфельд, поэт и переводчик, написавший документальную повесть «Раввин с Горы Кальвария или загадка Вольфа Мессинга». Шенфельд знал Мессинга: они познакомились в Ташкенте, во время войны. Шенфельд оказался там в эвакуации, но в 1943 году был кинут в тюрьму по доносу. Обвинение звучало в духе того времени: попытка поднять восстание народов Средней Азии против советского ига. В камере внутренней тюрьмы НКВД Узбекистана, куда водворили Шенфельда, его внимание привлек «тщедушный человечек, который часами сидел, упершись  лбом в прижатые к груди колени и охватив голову руками». Это был эстрадный артист Вольф Мессинг.

-- Мессинг – сидел? В канонической биографии такого нет.

-- Мы же говорим о настоящей его биографии. В ташкентской камере Мессинг находился в состоянии шока, считал, что оттуда уже не выйдет – и разговорился. Сближению способствовало то, что Шенфельд хорошо говорил на идиш и бывал на родине Мессинга – еврейском местечке Гора Кальвария в Польше. Обрадовавшись, что встретил родную душу, Мессинг поведал Шенфельду подлинную историю своей жизни. В ней напрочь отсутствует мистика, зато много нищеты и тягостных моментов. Еще подростком Мессинг покинул отчий дом, уехав с бродячим цирком. Но – какие там Европа, Америка, Азия! Дальше Польши Мессинг не выезжал, колесил по селам, внося посильный вклад в выступления, для чего научился ложиться на утыканную гвоздями доску, глотать шпагу, поглощать и извергать огонь. В общем, делал то, что умеет любой базарный фокусник со времен средневековья. Повзрослев, он поступил на работу ассистентом к одному из «телепатов». Тот и преподал ему номер с чтением мускулов. И снова – бродячая жизнь по городам и весям на потеху скуповатым польским сельчанам. Денег это особо не приносило, поэтому Мессинг поменял род деятельности. Он снял комнату в еврейском квартале Варшавы и стал давать в дешевой бульварной газете объявление: «Раввин с Горы Кальвария, ученый каббалист и ясновидец, раскрывает прошлое, предсказывает будущее, определяет характер!» Вот это оказалась работа не бей лежачего: люди писали письма, где просили совета по делам любви, семейного счастья, имущественных отношений, а Мессинг диктовал (сам он был малограмотен) нанятому пенсионеру ответы, набитые туманными советами и общими словами. Но клиентам нравилось, они исправно платили!

Все закончилось, когда Гитлер напал на Польшу. Пришлось бежать в Советский Союз. И вот тут пригодился старый трюк с «контактом через руку», которому Мессинг некогда обучился. Он стал выступать в составе агитбригад, затем с сольными концертами. Благодарная советская публика разительно отличалась от недоверчивых польских селян: трюк шел на ура, зрители валили толпами. «Я быстро научился ничему не удивляться. А главное – не показывать своего невежества, - рассказывал Мессинг Шенфельду. - Если я чего-то не знал или не понимал, я помалкивал и многозначительно улыбался. Всем хотелось знать, как меня принимали на Западе в столицах и других больших городах, что писала обо мне пресса. Прямо я врать не хотел, а вертел вокруг да около. Да ведь они и не поверили бы, что я до сих пор кроме Польши нигде не был...». Деньги потекли рекой. Даже когда началась война, Мессинг питался деликатесами с черного рынка – так много он зарабатывал. Впрочем, вскоре под нажимом органов пришлось раскошелиться на истребитель. Факт расставания с кучей денег Мессинг пережил спокойно. Но вот агрессивная форма, в которой спецслужбы принудили его к «подарку Родине», потрясая маузером перед носом, шокировала и разбудила жуткий страх. Поэтому когда провокатор, работающий на органы, предложил переправить его в Иран, Мессинг клюнул и с карманами, набитыми валютой и драгоценностями, направился в сторону иранской границы. Но был задержан НКВД.

-- Вот эта биография уже звучит реалистичней. Сколько ему дали?

-- Нисколько. И это очень интересный факт. Шенфельд, чье обвинение - «попытка организовать узбеков, казахов и туркменов на восстание» - было высосано из пальца, получил 10 лет лагерей. Тогда как Мессинга, чье обвинение базировалось на реальной попытке незаконно перейти границу, вдруг выпустили, не доводя дело до суда. Зато провокатора, его сдавшего, посадили. Из чего Шенфельд, не понаслышке знавший советскую карательную систему, сделал вывод.  Либо местное отделение НКВД сообразило, что дало маху, водворив в камеру обладателя охранной грамоты – благодарственной телеграммы от самого Сталина. Либо органы заключили с Мессингом какую-то сделку. А, возможно, имели место сразу оба фактора. В итоге биография Мессинга осталась незапятнанной. Вскоре он вновь выступал перед публикой.

В расчете на идиотов

-- Роберт Рождественский посвятил Мессингу целое стихотворение: «Едет Вольф Мессинг, спокойствием лучась, шахтерские подземные, подспудные мысли начнет он будто семечки щелкать сейчас…». Может, Великим Магом Мессинга сделала восторженная публика?

-- Нет, все произошло циничней и проще. В шестидесятые годы в Москве был известный журналист, завотделом науки «Комсомольской правды» - Михаил Васильевич Хвастунов, писавший под псевдонимом «М. Васильев» и прозванный в журналистской братии «Михвас». Он поднаторел на популяризации науки: выпускал различные книжки серии «Человек и Вселенная». Вот этот человек и сочинил мемуары Мессинга. Как пишет Шенфельд: «Был заключен договор, по которому Хвастунов выговорил себе восемьдесят процентов всех гонораров за «литературную обработку» материала. Он затворился с Мессингом в своей подмосковной даче и там в течение недели пытался выжать из того хоть какие-нибудь мало-мальски сенсационные воспоминания.

Но воспоминания Мессинга вовсе не соответствовали его всесоюзной славе и ходившим о нем легендам. Надо было изобрести новую биографию о блистательной карьере… И вот Михвас стряпает невероятный комикс под названием «Вольф Мессинг: о самом себе». Вся жизнь Мессинга представлена там как вереница чудесных и чреватых последствиями встреч... Ко всему этому стоит добавить, что Михвас иностранных языков не знал, на Западе никогда не был и специфика тамошней политической и общественной жизни была ему неизвестна, правдоподобно же фантазировать он не сумел. Все произведение было состряпано в стиле, «как это себе представляет маленький Вася». Читателей Михвас, по-видимому, считал идиотами, которые примут все за чистую монету; о редакторах советской печати он был такого же мнения. Чтобы придать «воспоминаниям» Мессинга вес, Михвас нашпиговал их псевдонаучными вставками из своих же брошюр. Это должно было создать впечатление, что автор воспоминаний глубоко ученый человек и знает, что говорит, когда рассуждает о психологии, психоанализе, магнетизме, гипнозе, оккультизме...».

-- Действительно, мемуары «О самом себе» такое впечатление и производят: смесь бахвальства с наукообразием. Веселят штампы: Эйнштейн принимал Мессинга дома в вязаном джемпере, а Фрейд – в черном сюртуке: описание явно делали с известных фотографий. Но все-таки, возникает логичный вопрос – откуда Шенфельд мог узнать эти подробности? И почему вы ему поверили?

-- Прочитав документальное повествование Шенфельда, я, конечно, стал наводить справки об авторе. Обратился в Генпрокуратуру Республики Узбекистан и получил сведения об его аресте и осуждении. Все они соответствовали тому, что Шенфельд в своей книге написал. Во время «хождений по мукам» в лагерях он сблизился со многими репрессированными писателями, и они отзывались о нем очень хорошо. Кстати, среди сокамерников Шенфельда встречались люди понеобычней Мессинга – например, последний китайский император Пу-И. Самые разные исследователи, откликнувшись на мои запросы, характеризовали Шенфельда как умного, эрудированного, кропотливого и высоконравственного человека. Он дружил с Окуджавой, и эта дружба продолжалась когда Шенфельд эмигрировал в Западную Германию.

Кроме того, у меня имелись другие доказательства что Мессинг автобиографию не писал. Например, письмо Валентины Ивановской, ассистентки Мессинга в последние 13 лет его жизни. Вот что она мне написала: «Вы – единственный человек, который интересуется архивом Вольфа Григорьевича после его смерти. Обычно интересовались его бриллиантами... Насчет архива Вольфа Григорьевича могу сказать, что рукописей у него не было... Если называть архивом газеты, журналы, фотографии, афиши, грамоты за шефские выступления, письма с просьбой о лечении, то это хранится у меня в папках...».

Наконец, авторство Михваса в мемуарах Мессинга признают журналисты, ученики Хвастунова. Конечно, они пытаются его оправдать. Так, журналист Владимир Губарев напоминает, что Михвас вообще любил фантазировать: то доказывал, что Луна это гигантский космический корабль инопланетян, то публиковал поддельные дневники геолога, нашедшего в якутском озере доисторическое чудовище... И считал это отличной шуткой, хотя в журналах все это печаталось всерьез, вызывая порой целые научные дискуссии. «Вольф Мессинг оказался героем очередного такого фантастического произведения, - пишет Губарев. - Сначала книга задумывалась как документальная, мемуарная. Однако материала явно не хватало, и… Михвас дал волю своей фантазии. Среди героев «мемуаров» появились Гитлер, Сталин, Берия…».

-- Интересно, как сам Мессинг отнесся к этому полету фантазии?

-- Думаю – с удовольствием. Правда, Шенфельд, которому Мессинг был симпатичен, выгораживал его: мол, слава «чтеца мыслей» артисту льстила, но «сам он ее не добивался и не участвовал в создании вокруг себя легенды...» Тут я с Шенфельдом категорически не согласен. После выхода в свет мемуаров Мессинг дал немало интервью, где выдуманные байки не просто повторил, но и творчески развил. Так, в 1971 году во время гастролей по Читинской области Мессинг заявил журналисту: «Эйнштейн – необыкновенный человек. Он первым сказал, что я буду «вундерманом». Я прожил у него в доме несколько месяцев...». Есть у психиатров такой термин – псевдология. Это когда человек сам начинает верить в придуманную им ложь. Похоже, с Мессингом это и произошло.

Тянутся люди к сказке

-- Правда, что Мессинга от КГБ курировал Михаил Михалков – родной брат Сергея Михалкова, автора советского гимна и стихотворения «Дядя Степа»?

-- Михалков много рассказывал небылиц и тоже внес лепту в формирование образа «легендарного мага». Например, в интервью «Комсомольской правде» сообщил, что в 1940 году побывал с Мессингом в училище, где готовили будущих разведчиков. Там Мессинг, побеседовав с курсантами, выделил одного: «У этого человека – высочайшее самообладание. В экстремальной ситуации он в долю секунды сможет найти единственный правильный выход и этим избежит смертельной опасности...» Этим курсантом был будущий легендарный разведчик Николай Кузнецов, - без зазрения совести сообщил Михалков журналистке.

Тут, в одном абзаце – целая куча лжи. Получается, что 18-летний Михалков в компании лица, еще даже не получившего советского гражданства, почему-то удостоились чести тестировать будущих разведчиков в секретной школе! На самом деле, Мессинг с Михалковым познакомились случайно уже после войны, о чем забывчивый Михалков говорит в том же самом интервью. Но главное – легендарный разведчик Николай Кузнецов никогда не учился в разведшколе и работал секретным сотрудником ОГПУ уже тогда, когда Михалкову было всего 10 лет.

-- Когда вы начинали это расследование, то представляли, как распорядитесь его результатом?

-- Нет. Я даже не думал, что оно затянется с 1974 до 2006 года, что выльется в книгу «Криминалистический экстрасенс» Вольф Мессинг: правда и вымысел». Не было у меня такой цели – писать книгу, я просто интересно жил и обожал свою работу следователя. Хотя она предполагала бешеный рабочий ритм с ночными выездами на трупы и изнасилования, командировки в некомфортных условиях, хотя она привела к язвенной болезни. Сейчас я – прокурор в отставке, но не отдыхаю, а преподаю в Иркутском государственном техническом университете разные дисциплины криминалистического цикла, судебную медицину, предметы «Психология следственной деятельности» и «Оперативно-розыскная деятельность».

-- Как вы считаете, почему все опубликованные разоблачения не оказали влияния на миф об «удивительном феномене» Мессинга?

-- Потому что стремление к «чудесному», вера в сверхъестественное составляют часть человеческой психики. У поэтессы Риммы Казаковой есть стихи: «Тянутся люди к сказке, так повелось от века, каждый совсем немного где-то в душе поэт. Очень хочется верить в снежного человека, очень хочется, даже – если такого нет».

-- Вам угрозы от фанатов Мессинга не поступали?

-- Меня не раз ругали за то, что я разрушил ореол вокруг Мессинга, даже вышло несколько книг о Мессинге, где эта ругань в адрес Китаева интерпретируется. Писатель Веллер по радио как-то отвечал на вопрос слушательницы о «магических качествах» Мессинга и сказал, что книгу Китаева он не читал, но верить ей «не обязан». А ведь я считал его объективным человеком… В телевизионной передаче Андрея Малахова несколько лет назад собирались фанатики Мессинга, но я отказался приехать в Москву и участвовать в таком шоу, ибо презираю эту орущую невежественную толпу, жаждущую чуда, лгущую, желающую покрасоваться на экране. Там тоже меня вспоминали… Однако я не обращаю на все это внимание – у меня иные жизненные ценности.

Интервью провела Ирена Полторак

Журнал «Патрон» (Латвия) май 2015 г.