Представление лжехриста Виссариона о Ветхом и Новом Заветах

Новое религиозное движение «Церковь последнего завета», возникшее в 1991 году, сосредоточено вокруг личности своего основателя С. Торопа, называющего себя Виссарионом. Проповедуемая им доктрина отличается среди всех псевдохристианских учений крайней оригинальностью. В данном материале приводится общий обзор учения, отдельно рассматривается аспект противопоставления Ветхого Завета Новому. В ходе исследования взглядов главы секты становятся очевидны явные противоречия в его идеях.

Основатель секты (ЦПЗ) С. Тороп (Виссарион) с самого начала своей деятельности противопоставлял и разрывал два Завета на основании различного их авторства. Его учение о происхождении двух Заветов и содержании их основных идей связанo с сектантской онтологией и космологией.

В основании виссарионовского учения о бытии лежит идея вечной материи, из которой в результате уплотнения возникает некое начало, обретающее по мере развития сверхсознание. Это начало Виссарион назвал «единым». Из «единого» произошла Вселенная с планетами, населенными существами, обладающими разумом, но не имеющими души. Бытие Вселенной и жизнь всех цивилизаций, в т.ч. и земной, осуществляется в соответствии с законами «единого», чуждого таких понятий, как снисхождение, милосердие,  любовь; соответственно, его законы  беспощадны к нарушителям: выход за границы этих законов ведет к разрушению цивилизаций. Виссарион наделяет внеземные цивилизации мощным интеллектом, способным постигать и использовать законы «единого» и даже моделировать ситуации будущего на много веков вперед.

Земная цивилизация в ходе своего развития оказалась на грани разрушения, и для объяснения пути ее спасения Виссарион вводит в свою мифологию еще один персонаж – это «отец небесный». Он возникает от соединения исходящего от «единого» «духа жизни» и материи («матушки-земли») и в результате эволюции обретает сверхсознание. О его существовании все цивилизации не имели никакого представления и не могут его познать, поскольку он принадлежит к иному уровню бытия. К моменту вмешательства «отца небесного» в развитие земной цивилизации он предстает как сложившееся самостоятельное начало во Вселенной с атрибутированными чертами личности. С целью предотвращения распада земной цивилизации и катастрофы Вселенной он из себя создает души и внедряет их в тела представителей земной цивилизации.

Души, оказавшись в телесной оболочке, потеряли свою идентичность, забыли о своем предназначении и не только провалили план «отца небесного», но еще более осложнили жизнь людей. Из-за влияния души на тело в человеке чрезмерно развился эгоизм, создавший предпосылки для разделения и обособления индивидов друг от друга[1], что нарушало целостность земной цивилизации как «живого организма в Мире материи Бытия»[2]. Несмотря на эту космическую трагедию, о появлении души у человека ничего не было известно внеземным цивилизациям.

Внеземные цивилизации обратили внимание на жизнь землян и, «просчитав»[3] возможные варианты ее развития, заключили, что избранный человечеством путь грозит саморазрушением землян и гибелью остальных цивилизаций космоса[4]. Поэтому они решили повлиять на землян и предотвратить всемирную катастрофу.

К влияниям извне человек был имплицитно предрасположен своей душой, подсознательно направляющей ее на поиск «отца небесного». Внеземной разум на основании наблюдений за человеческой цивилизацией подметил ее стремление «установить взаимоотношения с Тем, Кого боялись и в защите Кого нуждались, Кого хотели умилостивить и привлечь в помощь для удовлетворения своих эгоистических потребностей»[5], а также желание человека увидеть своего бога в материальном образе[6].

Эти цивилизации обратили внимание на то, что человечество развивается не только по законам логики. Они осознали, что у человека есть представление от некоем чувстве – любви, «чего нет в проявлениях ни у одного представителя подвижного разума всех цивилизаций во вселенной»[7]. Самым необычным было открытие внеземной цивилизацией наличия у человека бессмертной души, чего не было у них.

Поскольку внеземной разум не знал о существовании «отца небесного» и в то же время наблюдал непонятные ему попытки найти вышестоящее начало и установить с ним контакт, он, учитывая эту склонность землян к богоискательству, начал «бережно играть в то, во что вы (человечество – еп.К.) очень хотели верить»[8], т.е. он «инсценировал различные ситуации, при которых происходили обращения, якобы идущие… от Бога»[9].

Считая, что земляне представляют угрозу для всего космоса, один из внешних миров – цивилизация Люцифера – решил спасти всю Вселенную, разрушив причину ее возможной катастрофы – земную цивилизацию. Цивилизацию Люцифера Виссарион связывает в своем лжеучении с Ветхим Заветом.

Эта цивилизация в своем плане учла стремление землян к поиску Бога и решила под видом религиозных представлений ввести в сознание людей план саморазрушения землян. С религиозными идеями она соединила идею (на языке Виссариона – «подсказку») создания денежно-финансовой системы, якобы для решения хозяйственно-экономических проблем (для удобства «приобретения и снабжения друг друга изделиями, необходимыми в жизнедеятельности»[10]).

Цивилизация Люцифера посчитала, что введение денег создаст условия для их накопления, а это в свою очередь откроет большие возможности для удовлетворения эгоистических желаний людей. В результате накопление денег станет главной  целью всех людей и откроет «почти полную гарантию легко привести порабощенное человечество к самоуничтожению»[11], ведь вся денежная система «направлена на уничтожение человека. Войны, террористические акты – это все одна система творит»[12]. Человеческий разум был не в состоянии оценить опасность, скрывавшуюся за этой идеей, открывавшую наибольшие возможности удовлетворить все инстинктивно-эгоистические потребности человека. Вскоре стремление к накоплению денег стало главным мотивом в жизни людей, особенно в тех случаях, когда для этого не требовалось прикладывать физические усилия[13]. Однако это не мешает С.Торопу самому пользоваться финансовой системой.

Для реализации этого плана цивилизации Люцифера нужен был «народ, который еще не имеет сильного стройного вероучения и эгоизм которого был бы сильно уязвлен, но который не должен был иметь внутреннего тяготения к развитию ремесел, искусств и науки, а тяготел бы к торговле, как к главной жизненной привязанности»[14].

На эту роль подходили кочевые племена, из которых было избрано еврейское. Для большей убедительности своего учения, эта цивилизация решила привить евреям идею избранничества, имплицитно охватывавшую всю их жизнь, в т.ч. и ростовщичество, способную сделать их «чрезвычайно упорными в достижении намеченной цели»[15]. В пользу такого выбора служило то, что в период пребывания еврейского народа в египетском рабстве «отец небесный» через перевоплощения направлял в «плоть древних израильтян» души «буйных эгоистов из какого-либо иного народа»[16].

Внеземной разум насадил евреям веру в Бога Иегову и с помощью чудес («погремушек») заставил их признать его Единым истинным Богом. Затем он вывел еврейский народ в Палестину, что было против воли «отца небесного», перевоспитывавшего в еврейской плоти эгоистов из других народов. «Отец небесный», как следует из слов Виссариона, не смог предвидеть эту ситуацию[17], поэтому те, кто нуждался в исправлении, обрели свободу. На роль проводника идей внеземной цивилизации был избран Моисей, взошедший на Хорив и запечатлевший на ней Ветхий Завет с Богом Иеговой, т.е., по Виссариону, фактически с цивилизацией Люцифера.

Религиозная часть этой информации представляет, по Виссариону, описание свойств не истинного «бога отца», а «единого» – источника материального мира, и была изложена в понятиях и терминах, свойственных только материальному миру. В итоге, с точки зрения Виссариона, произошла подмена: Бога Иегову внеземная цивилизация выдала за единственного Бога, тогда как, по мнению лже-Христа, богом был только его «отец небесный». Поэтому со времени Синая со словом «Бог» соединяли то, что с ним было не связано, а именно: учение о нем как творце материального неба, земли и плоти человека; учение о законе справедливости, который для евреев был сформулирован в идее заповеди «око за око», а для людей другой культуры выразился в законе обязательного воздаяния – кармы. Внеземная цивилизация приписала Богу волюнтаристский характер, будто бы творец и любит, и наказывает по своему предпочтению: «может пожелать помочь вам, а может и отвернуться от вас в гневе; о том, что он мудр и хитер и сам решает, кого миловать, а кого наказывать… говоря о гневе Всевышнего, преследовалась только одна цель: через ваш вероятный в таком случае страх перед наказанием внеземной разум желал оставить вас в неуемном стремлении к грубым действиям, противоречащим гармонии»[18].

Из этого мифа Виссариона совсем не понятно, как цивилизация Люцифера узнала о переселении душ эгоистов в еврейскую плоть, ведь она неспособна постигать природу души («подвижный разум, абсолютно бессильный познать Суть Творца»)[19]. Неясно, как души эгоистов могут перевоспитываться, поскольку не помнили опыта жизни в других телах и не понимали, в чем они должны исправляться и за что же они страдают в египетском плену. Виссарионовское божество – «отец небесный» – не смогло, как оказалось, предвидеть замысел земной цивилизации по выведению евреев из египетского плена, хотя обладало для этого всеми возможностями.

Одновременно с внедрением ветхозаветной религии на почву сильно ущемленного еврейского эгоизма была удачно посажена ростовщическая система, «за послушное внедрение которой обещалось благословение на всевозможные вольности по отношению к другим народам»[20]. Чтобы успешно ее привить, она была преподнесена евреям как данная самим Богом: ростовщичество «непременно должно быть введено только на уровне якобы даваемого Богом, ибо только тогда исполнение данного правила станет национальной заинтересованностью»[21]. Внеземной разум предвидел рассеяние иудеев по земле и рассчитывал на распространение его идей по всей земле.

Со временем стало ясно, что люциферианская цивилизация сумела навязать людям денежные отношения, и деньги стали овладевать человечеством больше, нежели религиозные идеи, внедренные в людей другой цивилизацией.

Поэтому «отец небесный» для противостояния внеземной цивилизации через перевоплощения стал посылать в тела евреев души уже не «буйных», а «прежде воплощавшиеся в иных народах, с внутренним опытом, имеющим некоторые противоположные программе (внеземной цивилизации) особенности», чтобы ее нейтрализовать[22]. Затем, на определенном этапе развития человечества, «отец небесный» решил послать на землю своего агента[23], который бы прямо открыл людям его план спасения. Эта духовная субстанция получила имя Христос: «Я был рожден… во исполнение прекрасной миссии, пред вами Отцом поставленной»[24]. Пребывание евреев «в состоянии ложной избранности», а также ожидание ими прихода Мессии для избавления от римлян («поработившего их иного народа») определило место рождения в их среде «Христа»-Виссариона[25], но тем самым «отец небесный» обесценил свою идею перевоплощения как бесполезную с точки зрения спасения.

С.Тороп отрицает церковное понимание безмужнего непорочного зачатия Иисуса Христа от Девы Марии и Святого Духа. По его мнению, любое соитие мужчины и женщины в браке[26] является непорочным, ибо заповедь о продолжении рода, данная Богом, не может быть порочной[27].

Рождество Христа, как считает Виссарион, произошло не в Вифлееме, а по пути на перепись в Вифлеем, в одном из селений близ Назарета[28] (название селения он не называет), а в Вифлееме было записано повествование о Рождестве[29]. До пятилетнего возраста Христос жил в Назарете, а следующие четыре года «в небольшом городе, которого нет ныне, находившемся в трех днях пути на север от Назарета»[30].

Суть первой миссии Христа Виссарион видел в следующем: 1) возвестить надежду на спасение (дать информацию о спасении, но не совершить спасение людей); 2) показать, что ветхозаветное представление о Боге навязано внеземной цивилизацией, поэтому надо было отменить весь Ветхий Завет, что было сделано в Нагорной проповеди; 3) Христос должен был «познакомить людей с Сыном (т.е. убедить людей в том, что он посланник «отца небесного»), который призван учить, помогать человеку, который подобен человеку, как сын человеческий, но который (именно только Он!) имеет право быть Учителем и Наставником (все остальные – братья родные)»[31].

Важнейшей задачей С.Торопа из трех перечисленных было разрушение учения о Боге, навязанного внеземной цивилизацией. Это учение, по мнению лже-Христа, представляло Бога гневливым, ревнивым и наказывающим незамедлительно[32], т.е. «злым богом», который «якобы... может во гневе закрыть от детей» свое лицо, отвернуть свой взор от них. Поскольку богом он считал только своего «отца небесного», который никого не наказывает, то Виссарион заявил, что эти свойства к его «отцу небесному» не имеют «никакого отношения»[33].

В противовес ветхозаветной концепции «злого бога» Виссарион стал приоткрывать евреям истину об «отце» как единственном и вселюбящем, о «котором ничего (выделено мною. – Авт.) не ведал человек, несмотря на сказания об этом многочисленные»[34]. Он учил о том, что «отец небесный» «всегда видит вас, ни на мгновение не отрывая Взора Своего, и что без ведома Его даже волос не упадет с головы вашей»[35], и «никогда не судит никого, но суд отдал Сыну Своему, ибо он есть сын человеческий»[36].

«Небесный отец» Виссариона якобы отличается от всех богов мировых религий тем, что «никого никогда не наказывает и одинаково любит любого человека», независимо от его дел[37]. Через Виссариона им были даны законы о подлинной любви, «зовущие человека… отменить закон „око за око“ и сказать о любви ко всем и даже к врагам»[38]. В словах Иисуса Христа: «Отче, Я открыл человекам имя Твое» (см. Ин. 17, 6)[39] Виссарион видит истину «о Великом Боге Любви»[40].

Как только «Христос»-Виссарион вышел на свою проповедь, то против него восстали иудеи, ждавшие политического мессию-освободителя. Поэтому ему пришлось перенести свою проповедь главным образом в среду нищих. Учитывая веру евреев в чудеса, как подтверждение истинности вероучения, «отец небесный» «в качестве именно исключения»[41] позволил Виссариону использовать чудеса ("погремушки"). Другими словами, «отец небесный», разрешивший использовать недостойные средства для проповеди истины, тем самым лишил людей свободы выбора, ибо чудеса – по Виссариону – не позволяют самостоятельно принять верное решение[42].

Тем не менее посредством этих ложных средств Виссарион достиг положительного эффекта – евреи, пребывавшие под управлением римлян, увидели, что «пробуждается в них вера настоящая»[43].

В  «Последней надежде» (1999) в круг задач Христа в Его первое пришествие Виссарионом была включена проповедь евреям «учения», которое бы позволило им «не быть исполнителями программы (внеземной цивилизации) пагубной, в сознание народа сего заложенной»[44]. Это же учение должно было вытянуть евреев «из существующего порочного общественного жизнеустройства»[45]. Евреи, принявшие тогда Христа как посланника «отца небесного», заключили с ним Новый Завет[46].

Таким образом, Виссарион приписывает авторство Ветхого Завета враждебной человечеству люциферианской цивилизации, а Нового Завета – своему богу – «отцу небесному», тем самым противопоставляя Ветхий и Новый Заветы и разрывая их единство.

В отношении авторства Ветхого Завета Виссарион воспроизводит идущую от гностиков (например, Василид, Валентин) идею о его происхождении от иного бога, чем Бог Нового Завета. Наиболее же близки его взгляды с заблуждениями Маркиона, представлявшего ветхозаветного Бога чуждым любви и требующим законнической правды, а новозаветного Бога – благим[47]. Позже с подобными идеями выступили манихеи. Учение древних еретиков вело к разрыву единства двух Заветов: Ветхого и Нового[48].

Единство двух Заветов подтверждается содержательно и исторически.  С древности Бог постепенно подготавливал людей через образы к восприятию Истины, подобно тому, как тренируют глаза к восприятию света[49], каждый раз проясняя суть дела спасения и одновременно поразительно точно указывая время наступления мессианского Царства[50].

Рождение Христа от Девы предсказал за 700 лет пророк Исаия (Ис.7,14); за 500 лет пророк Даниил назвал точное время рождения Христа и указал дальнейшую судьбу иудейского народа, отвергшего Мессию (Дан. 9). Это пророчество является одним из важнейших свидетельств истинности христианства[51]. Первосвященники и книжники знали о мессианских пророчествах (см. Мф. 2,4–5), и Ирод им поверил и приказал истребить младенцев, что было предсказано за 600 лет пророком Иеремией (см. Иер. 31,15)  (около 645 г. до Р.Х. – первая половина VI в. до Р.Х.).

Пророк Захария (см. Зах.11, 12–13) за 500 лет предвидел предательство Иуды за тридцать сребреников, в которые была оценена жизнь Господа первосвященниками и Иудой Искариотом (см. Мф. 26, 15; Мф. 27, 3–10; Деян. 1, 18). Своих учеников перед страданиями Христос убеждал, что на Нем «совершится  все, написанное через пророков о Сыне Человеческом» (см. Лк. 18, 31) и Ему надлежит много пострадать и быть уничижену (Мк. 9, 12). Страдания Христа описаны за 700 лет пророком Исаией так, как будто он созерцал их воочию[52], что дало повод блж. Иерониму назвать его ветхозаветным евангелистом[53]. В Псалмах Давида (см. Пс.21, 17) за тысячу лет было предсказано о том, что Мессия будет пронзен. Через пророка Даниила названо точное время смерти Христа (см. Дан. 9, 26) и установления Нового Завета. Через Осию (см. Ос. 6, 2; 13, 14) предсказано о Воскресении и победе над адом; через Иоиля предсказано о ниспослании Святого Духа (см. 2, 27–29). Все эти пророчества нашли свое точное и буквальное исполнение в Новом Завете.

Важным в контексте полемики с Виссарионом является ветхозаветное пророчество о въезде Христа в Иерусалим на молодом осле. Это событие было предсказано за 500 лет пророком Захарией (см. Зах. 9, 9[54]), его передает евангелист Иоанн (см. Ин. 12, 15[55]) и его признает сам Виссарион: «рано утром, когда еще все спали, Сын Человеческий вместе с Владимиром Якутянином ушел к Золотым Вратам иерусалимским, через которые однажды въехал Иисус на осле в град великий и через которые ныне ни войти ни выйти, ибо запечатаны они камнями великими»[56]. Получается, что Виссарион, который выдает себя за Христа, 2000 лет тому назад жил, как он выражается, по программе внеземного разума, а не по плану его «отца небесного», чем изобличает сам себя. Внеземной разум не мог «просчитать» это событие, поскольку «отец небесный» никак себя не проявлял, и внеземные цивилизации не могут его постичь.

Единство двух Заветов всегда подчеркивал Христос: да сбудется реченное пророком – и говорил, что пришел исполнить закон и пророков (Мф. 5,17–18). Поэтому несостоятельно мнение всех еретиков, начиная с древних, настаивавших на происхождении Ветхого Завета от дьявола: «если Христос пришел разрушить власть дьявола, – вопрошает свт. Иоанн Златоуст, – то как же Он не только ее не разрушает, но и исполняет?»[57] Тот же довод можно привести и против Виссариона: если Христос 2000 лет тому назад хотел разрушить план внеземной цивилизации, зачем же Он его исполнял? Ведь в Писании нет ни одного случая, когда Христос бы мимикрировал, пытался подстроиться под общее мнение, отказываясь от Своего учения или избирал бы недостойные формы проповеди, чтобы завладеть умами людей. Напротив, Он всегда открыто обличал заблуждения фарисеев и саддукеев.

О том, что Христос не только не противопоставлял Себя закону и пророкам, но и одобрял их, свидетельствуют даже враждебные христианству раввинистические тексты: «Я не изъять из Закона Моше пришел и не добавить к Закону Моше пришел»[58].

Наконец, никто из иудеев не смог обличить Его в грехе по ветхозаветному закону (см. Ин. 8, 46[59]; Ин. 14, 30[60]). А по Виссариону выходит, что библейский Иисус Христос должен был идти против закона Моисея, выполняя план своего «отца небесного».

Виссарионовское мнение со ссылкой на Нагорную проповедь, будто учение Христа отменяло Ветхий Завет[61], неубедительно. В Нагорной проповеди Ветхий Завет не отменяется, а он возвышается более высокими нравственными требованиями. Например, заповедь не убий не отменяется Христовой заповедью не гневайся (Мф. 5, 22[62]), напротив, служит ее уточнением и  подтверждением. Заповедь не прелюбодействуй не отменяется осуждением самого желания этого греха (Мф. 5, 28[63]), но ее утверждает, называя греховным сам корень этого греха – желание. Призыв к преодолению закона воздаяния (о котором говорит Виссарион): Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому (Мф. 5, 38, 39) тоже не отменяет Ветхого Завета.

Следует отметить, что Виссарион примитивно понимает сам закон «око за око». Априори он толкует его в смысле жестокого закона деспотичного Бога, тогда как в нем справедливость была смягчена и растворена Божиим человеколюбием, уже поэтому данный закон не может быть абсолютно бессердечным, как считает лже-Христос[64].

Закон воздаяния был дан иудеям, сообразуясь с низким нравственным уровнем большинства иудеев в Ветхом Завете, которые в то время не могли бы все принять новозаветную заповедь о любви[65]. Он был установлен не для того, чтобы люди вырывали глаза друг у друга, но чтобы страхом угроз иудеи воздерживались от чрезмерного гнева. Более того, закон «око за око» даже всевал семена благочестия в сердца людей тем, что требовал не только справедливого воздаяния за ущерб и удерживал их от чрезмерного (непропорционального) проявления гнева, но в то же время учил ветхозаветных людей милосердию, ибо «зачинщик преступления достоин был большего наказания»[66]. Господь осуждает преступника на меньшее наказание, чем он заслужил, желая научить людей кротости даже в страдании. Так что слова Христа: не противься злому представляют собой дальнейшее развитие идеи любви, но уже в Новом Завете. Поэтому появившийся при таких обстоятельствах закон «оказывается не исключительно божественным, бывает не чисто божественным учреждением и служит не всецелым воплощением воли Божией»[67], поскольку он учитывает греховную волю иудейского народа. Божественное в нем преломляется в человеческом, является не во всей непосредственности и ясности, но с соответствующими модификациями и вариациями.

Совершенно упускает лже-Христос наличие наряду с заповедью «око за око» ветхозаветных заповедей любви: люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душею твоею и всеми силами твоими (Втор. 6, 5) и люби ближнего твоего, как самого себя (Лев. 19, 18). Бог в Ветхом Завете выступает не в качестве обвинителя, требующего наказания, как его хочет представить лже-Христос, а призывает к очищению от грехов. Суть завета – не в формальном исполнении закона (делании заповедей, в жертвоприношениях), а в исполнении заповеди о любви к Богу и к ближнему. Эта идея неоднократно выражена через пророков: Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений (Ос. 6, 6; середина VIII в. до Р.Х.);  О, человек! сказано тебе, что – добро и чего требует от тебя Господь: действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренномудренно ходить пред Богом твоим(Мих. 6, 8, середина VIII в. до Р.Х.).

Эта же идея подтверждена Христом в Новом Завете. На вопрос книжника (в представлении Виссариона – агента внеземной цивилизации): какая первая из всех заповедей? Иисус отвечал ему: первая из всех заповедей: слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею,- вот первая заповедь! Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной большей сих заповеди нет (Мк. 12, 28–34). С точки зрения учения Виссариона, он сам в лице Христа выполнял программу внеземной цивилизации и сам он тогда учил другому – признавал, что главной заповедью Ветхого Завета была не око за око, а заповедь возлюби.

Более частным примером единства законов может служить еще закон о разводе: Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так; но Я говорю вам: кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует (Мф. 19, 3–5). Христос не порицает здесь Моисея, потому что Он дал ему этот закон, но осуждает жестокосердие фарисеев[68].

Виссарион не ограничивается лишь теоретическим обоснованием противопоставления двух Заветов и идет дальше, переписывая библейскую историю и археологию двух Заветов.  Поскольку дело спасения человечества было совершено на земле, и его важнейшие события получили отражение в новозаветной письменности[69], то, отрицая факт рождества Христа в Вифлееме, Виссарион хотел поставить под сомнение достоверность всего христианства, оторвать наше спасение от исторического основания и превратить христианство в еще один миф, в котором он играл бы основную роль.

В настоящее время историческая достоверность описания Рождества Христа у евангелиста Луки[70] доказана[71], тогда как виссарионовская версия библейской археологии ничем не обоснована, что показывает несостоятельность его «учения».

Следует отметить, что ложь Виссариона обличает и его жизнеописатель Вадим Редькин, и его последователи. Когда сектанты в 1994 г. отмечали 33-летие Виссариона, они устроили импровизированную пещеру, назвав ее Вифлеемской, а не Назаретской или какой-то иной: «И возникла на сцене пещера близ Вифлеема, и воспылал в ней огонь»[72]. В 1997 г. Вадим Редькин, описывая открытие сектантского «храма», отмечает, что в нем установлена колонна, «на которой уже скоро должно встать ангелам с Вифлеемской звездой, имеющей ныне равное право быть названной Краснодарской[73]. И в другом месте он называет рождественскую заведу Вифлеемской[74].

Из вышеизложенного видно, что попытки Виссариона разъединить два Завета не имеют под собою ни богословских, ни исторических оснований. Тогда как через все Священное Писание и через два Завета проходит одна тема, одна весть – о спасении человечества. И два Завета связаны воедино Личностью Христа, Он принадлежит и тому и другому Завету, и когда Он начинает Новый Завет, тем самым исполняет Ветхий. Поэтому два Завета нужно не противопоставлять, как делает Виссарион, но разграничивать и не смешивать[75]. 

Богослов.Ru