Русскоязычные переводы Корана: их достоинства и недостатки по сравнению с арабским первоисточником

На русском языке существует немало переводов Корана, о их достоинствах и недостатках по сравнению с арабским первоисточником мы и поговорим сегодня с Фаресом Нофалом.

Для Фареса арабский язык является родным, он хорошо знает Коран, так как учился в Саудовской Аравии. При этом он свободно говорит и пишет на русском языке и соответственно может оценить как сильные, так и слабые стороны различных переводов Корана на русский язык.

1. Фарес, каков статус любых переводов Корана в глазах мусульман?

Совершенно естественно, что любой перевод является искажением первоисточника через призму видения текста переводчиком. И поэтому Коран, являясь книгой священной, ниспосланной именно на арабском языке[1] и раскрывается в полной мере лишь в первоисточнике. Мусульмане вполне корректно называют любые переводы "переводами смыслов". И вправду – передавая смысл, зачастую забывается вполне научная филологическая сторона, которой авторы переводов для пояснения смысла  могут пренебрегать, вставляя несуществующие в тексте пояснения. Поэтому переводы Корана воспринимаются строго как смысловые передачи, неравноценные первоисточнику.

2. На ваш взгляд, можно ли адекватно на русском языке передать смысл Корана, или без знания арабского языка в этом деле никак не обойтись?

Для ответа на этот вопрос необходимо отметить несколько пунктов. Во-первых, расстояние во времени между седьмым веком и веком двадцать первым оставило все-таки огромный след на филологической стороне текста. Сейчас и для самих арабов стиль Корана, его лексика не является предельно ясной, какой была для первых мусульман[2]. Все-таки Коран – памятник древности, и к нему необходим особый подход. Во-вторых, Коран написан именно арабским языком с применением арабской фразеологии и лексики, чуждой во многом славянским языкам. Вот простой пример. В аяте 75:29 присутствует выражение "обернется (сойдется) голень с голенью". Такого оборота нет в русском языке, и оно носит символичный характер. Также важно помнить, что текст этот имеет исключительное религиозное значение, и потому важно отмечать именно эту специфику без отступлений от оригинального текста. Конечно это трудно, и переводчику необходимы глубокие познания как в арабском языке и арабистике в целом, так и в исламе. Без этого в переводе можно очень далеко зайти.

3. Сколько переводов Корана существует на русском языке?

История переводов Корана на русский язык, на мой взгляд, крайне трагична. Первый перевод (а это времена Петра I) были сделаны не с оригинала, а с французского перевода того времени. Самый первый научный перевод  Священного Писания мусульман был сделан, как это ни странно, православным апологетом, профессором КазДА Гордием Семеновичем Саблуковым, в XIX веке. И лишь уже в начале XX века академик Игнатий Юлианович Крачковский заканчивает работу над ныне распространенным переводом смыслов Корана.  Далее появляется первый поэтический перевод Шумовского, а после – известные переводы В.М. Пороховой, М.-Н. О. Османова и Э.Р. Кулиева. В 2003 году был издан перевод Б.Я. Шидфар, но не получил такой популярности, как тиражируемые переводы Крачковского, Кулиева, Османова и Пороховой. Именно о них я предпочитаю говорить, ибо на них ссылаются при полемике большинство мусульман различных течений.

4. Могли бы вы кратко описать сильные и слабые стороны различных переводов?

Самая слабая сторона всех переводов – это попытка соотнести перевод и художественную форму (причем необходимо помнить что Коран – это все-таки проза, в который использован литературный прием "Саджа'a" - одинаковые окончания последних букв предложения). К примеру, Порохова использует в своем переводе форму белого стиха, однако любому арабу понятно, что это больше не перевод, а пересказ, причем в значительной мере христианизированный – чего стоит замена во многих местах слова "раб" словом "слуга" (к примеру, 21:105). Пороховой вставляются целые фразы, отсутствующие в оригинале лишь для красоты формы. Чтобы не быть голословным, приведу пример из аята 2:164, где переводчица ставит в тексте, изначальная форма которого предельно лаконично передана Крачковским в словах "и в облаке подчиненном, между небом и землей"  целое выражение: "Что облака меж небом и землей Как слуг своих перегоняют". Вряд ли такой перевод можно назвать научным, и о нем, при всем уважении к Валерии Михайловне, можно отозваться лишь о работе дилетанта как в арабской филологии, так и в области ислама.

Более интересен перевод Кулиева. Не имея – как и Порохова – востоковедческого образования, Эльмир Рафаэль оглы взглянул на текст глазами мусульманина. Здесь мы видим довольно высокую точность, которая, однако, исчезает в сложных местах. Также Кулиев принимает на себя ответственность вставлять в текст "дополнения", которых нет в тексте, но которые – по мнению переводчика – являются верными. Так, к примеру, Кулиев берет смелость утверждать, что загадочный "Узайр сын Аллаха", почитаемый иудеями, это - священник Ездра, духовный лидер евреев периода эпохи второго храма. Почему? Ведь даже в толкованиях (к которым возвращался при переводе Кулиев) нет прямого указания на Ездру. Многие арабисты замечают у Кулиева и подмену слов и оборотов оригинала своими синонимами и фразами, что тоже снижает качество перевода как научного труда[3].

Перевод Магомеда-Нури Османова стоит отметить особо. Доктор философских наук провел титанический труд,  целью которого было раскрытие для мусульман  смысла аятов Корана. Однако профессор, как и Кулиев, предпочитает собственный пересказ подстрочнику (можно отметить как пример аят 2:170, когда в фразе "застали наших отцов" слово "застали" заменено словом "стояли"). Пренебрегая художественным стилем, Османов для ясности текста совершает научно значимую ошибку – вставляет тафсир (толкование) в сам текст.  К примеру, явно в тексте аята 17:24 отсутствует выражение "помилуй их, как они [миловали] и растили меня ребенком". В маленьком отрывке две ошибки – нет в оригинале ни слова "миловали", ни слова "растили". Более точен перевод Крачковского: "помилуй их, как они воспитали меня маленьким". Смысл изменяется лишь ненамного. Но уровень объективности, конечно же, падает. В целом, перевод неплох, если различать текст тафсира и собственно текст Корана, т.е. можно сказать, что перевод предназначен для читателей (больше мусульман), уже достаточно ознакомившихся с исламом как таковым.

Перевод же академика Крачковского сух и академичен. Однако именно он, как подстрочник, является лучшим передатчиком смысла Корана. Крачковский не смешивал толкования и текст в "одну кучу", и руководствовался прежде всего научным интересом. Здесь Вы не встретите ни своевольных вставок, ни переложений. Перевод одинаково хорош как для изучающего арабский язык, так и для религиоведа-исследователя. Именно он не скрывает проблемных для полемики мест, и тем самым является интересным для любого, интересующегося проблемами сравнительного богословия и религиоведения.

5. Встречались ли вам откровенные смысловые подлоги в каких-либо переводах Корана?

Да. Примечательно, что встречал я их в большем количестве именно в самых "идеологизированных" переводах – Кулиева и Пороховой. Приведу пример касающийся области, которая уже затрагивалась нами – права женщины. Особое внимание общественности приковано к проблеме наложниц, за что ислам повседневно слышит упреки общественности. И Порохова решила сгладить этот "острый" угол обманом – в ее  переводе аята 70:30 фразеологизм "те, которыми овладели их десницы" – то есть, наложницы  - был замене словосочетанием "рабыней, (Которой он свободу подарил и в жены принял)". Налицо умышленный подлог в одном из самых спорных предписаний ислама.

Не менее жестко обошлись вышеупомянутые переводчики обошлись и с аятом 17:16. В то время, как Крачковский ("А когда Мы желали погубить селение, Мы отдавали приказ одаренным благами в нем, и они творили нечестие там; тогда оправдывалось над ним слово, и уничтожали Мы его совершенно") и Османов ("Когда Мы хотели погубить [жителей] какого-либо селения, то по Нашей воле богачи их предавались нечестию, так что предопределение осуществлялось, и Мы истребляли их до последнего") более или менее солидарны, то Порохова переводит один из главных аятов, повествующих о предопределении и воле Аллаха о людях так: "Когда хотели Мы разрушить город (за смертные грехи его людей), Мы слали повеленье тем из них, кто был в нем одарен благами - и все ж нечестие творил, - Тогда над ним оправдывалось Слово, и Мы его до основанья разрушали". Кулиев еще больше отдалился от оригинала: "Когда Мы хотели погубить какое-либо селение, то повелевали его изнеженным роскошью жителям покориться Аллаху. Когда же они предавались нечестию, то относительно него сбывалось Слово, и Мы уничтожали его полностью". Два последних переводчика по непонятным причинам забыли и про частицу "f", означающую в арабском причинность, заменив ее союзом "и", и про лексику, да и несуществующие частицы вставили. Для неискушенного читателя представлю подстрочник: «Wa itha (и если) aradna (мы захотим) an nahlika (уничтожить) qaryatan (какую-либо деревнью) amarna (прикажем) mutrafeeha (её привязанным к жизни беззаконникам) fa fasaqoo (и сотворят они беззаконие) feeha (в ней) fa haqqa (и свершится) Aalayha (в ней) alqawlu (слово) fadammarnaha (и уничтожена) tadmeeran [инф. предыдущего слова, совершенная степень]».

То есть, попросту говоря, читателя обводят "вокруг пальца", заставляя верить в то, о чем умалчивает первоисточник. Но, к сожалению, это умалчивается как светскими, так и мусульманскими арабистами, теологами, востоковедами.

6. Какой русскоязычный перевод Корана  вы считаете наиболее адекватным своему арабскому первоисточнику и почему?

Конечно же, перевод Крачковского. Религиозная нейтральность академика, его исключительно научный подход и несомненно высокая квалификация только благоприятно повлияли на качество перевода. Несмотря на свою сложность для восприятия, этот перевод – лучшее отображение слов первоисточника. Однако не стоит забывать и о толкованиях. Адекватное восприятие смыслов Корана невозможно без анализа исторического, богословского контекстов коранических цитат. Без этого будет непонятен любой перевод, даже переводы Османова и Кулиева. Будем же объективны.