Специфические качества личности экстремиста и террориста

Оперативно-розыскная характеристика лиц, совершивших преступления экстремистской и террористической направленности, отличается тем, что современные организации, нацеленные на проведение вышеназванной деятельности, представляют собой сложную, многоуровневую систему, включающую ряд типовых звеньев. Соответственно и состав участников неоднороден, многолик и многообразен. Личностные особенности экстремистов и террористов будут заметно отличаться в зависимости от конкретного вида их активности. К экстремистской и террористической деятельности может привлекаться круг лиц из самых разных социальных слоев, причем как непосредственно к экстремистским и террористическим актам, так и к обеспечению их функционирования на всех необходимых уровнях.

Большинство таких организаций имеют четко выраженные структурно-функциональные блоки, связь между которыми осуществляется строго ограниченным числом лиц. Каждый из блоков (пропагандистский, боевой, обеспечивающий) формируется людьми с соответствующими способностями и биографией.

По нашему мнению, подобные организации имеют следующую структуру: организаторы, исполнители и группа обеспечения.

Ядром экстремистских и террористических организации являются организаторы (дилеры), разрабатывающие конфессиональные или философские обоснования террора против конкретных лиц или социальных, национальных или религиозных групп. Организация может быть представлена в виде партийной структуры, религиозного объединения, клуба.

Основные мотивы лидеров таких организаций направлены на радикальное изменение власти, политики, экономики, бизнеса, преступной среды во имя собственных эгоистических политических, идеологических и экономических целей. Как правило, указанные мотивы завуалированы лозунгами о борьбе за интересы соответствующих слоев населения и разрешение их накопившихся социальных, национальных, религиозных и иных противоречий. Этот прием широко используется в обычной политической борьбе, но он является особо распространенным в организационной террористической деятельности.

Проведенное исследование показало[1], что лидерами террористических организаций, как правило, являются мужчины с высшим и незаконченным высшим образованием (80%) в возрасте 30-40 лет (85%). Таким образом, можно говорить о том, что позиции лидеров чаще занимали состоявшиеся, хорошо образованные люди. Как правило, место в иерархии террористической организации соотносится с возрастом террориста: руководители и организаторы старше исполнителей. Обращает на себя внимание тот факт, что большинство (76%) нигде не работали, хотя многие имели профессию. Половина из них имеют семьи (55%), большинство ранее не были судимы (73%).

Исполнители (боевики) лица, способные выполнить (сознательно или не осознавая действительной цели своих действий) силовые акции. Как правило, ими движут меркантильные (материальные) мотивы. Для большинства рядовых членов террористических организации именно они являются первостепенными. Ведь терроризм, как и любая человеческая деятельность, представляет собой на определенном уровне оплачиваемый труд. Кроме того, им присуще стремление к самоутверждению, господству» над другими людьми.

Исследованием установлено, что чаще всего исполнителями террористических актов являются мужчины (76%), реже — женщины (22%). Достаточно высокий процент участия женщин можно объяснить тем, что они в силу присущих им особенностей нервной деятельности (более высокая подвижность, эмоциональность, возбудимость и т.д.) легче поддаются идеологическому (психопрограммирующему) воздействию. В то же время женщина меньше вызывает подозрений, нежели мужчина. Зачастую прикрытие, внедрение и проведение террористических актов для женщин — задача менее сложная, чем для мужчин, исходя из социального статуса женщины в обществе. Кроме того, женщина вызывает больше сочувствия, даже когда она безжалостно лишает жизни ни в чем не повинных людей.

Возраст лиц привлеченных к уголовной ответственности за подготовку и проведение террористических актов (исполнителей) выглядит следующим образом: от 16 до 19 лет — 5% общего количества изученных лиц, привлеченных к уголовной ответственности подготовку и проведение террористических актов; 20—24 года — 15%; 25—29 лет — 23; 30—34 года — 24; 35—39 лет — 16; 40—44 года — 15; 45 лет и старше — 2%.

Приведенные данные свидетельствуют о том, что возрастные рамки людей, занимающихся террористической деятельностью в среднем 25-35 лет, т.е. наиболее дееспособные, активные в умственном и физическом плане люди.

Образовательный уровень является существенной характеристикой личности. Неполное среднее образование имеют 4%, среднее — 48, среднее специальное — 25, высшее — 4% всех осужденных за преступления террористической направленности.

Проведенное исследование показало, что осужденные за терроризм лица на протяжении нескольких лет нигде не работали (95%) и не имели постоянного источника доходов. Вероятно, причинами такого отношения к труду могут быть следующие обстоятельства: трудности с устройством на работу, отсутствие рабочих мест; личностные особенности, не позволяющие человеку регулярно трудиться; длительная связь с террористической организацией, выполнение ее заказов.

На момент совершения преступлений 67% привлеченных к уголовной ответственности лиц преступление совершили впервые. 33% были ранее сулимы. Таким образом, большинство осужденных за террористические преступления — это люди, которые впервые привлекаются к уголовной ответственности. По данным Ю.М. Антоняна, сам факт попадания в тюрьму не является для террориста «престижным», не входит в систему его ценностей. Важным представляется тот факт, что среди осужденных за террористические преступления больше пособников и исполнителей и меньше организаторов. Отличительным моментом террористических преступлений является то, что они совершаются, как правило, группой лиц, многие террористы сами признают себя пособниками и исполнителями[2].

Если говорить о национальных особенностях, то здесь преобладают уроженцы Северного Кавказа: чеченцы — 32%, осетины — 20, ингуши — 27, русские — 9, другие — 12%. Самыми активными среди террористических организаций, действующих на территории нашей страны, являются мусульманские группировки.

Из числа лиц, привлеченных к уголовной ответственности. 59% были холосты (не замужем); 41% — женаты (замужем).

Группа обеспечения. Набор в нее осуществляется из числа лиц, сочувствующих террористической организации, разделяющих радикальные и экстремистские взгляды; родственников лиц. уже состоящих в террористических организациях, осужденных за преступления террористического характера, убитых в ходе контртеррористических операций. Это может быть человек, проживающий в нужном месте или работающий на определенной позиции, имеющий определенные связи или знакомства. Далее под каждую конкретную операцию из запаса выбираются необходимые люди и привлекаются к подготовке и проведению террористического акта. Мотивация этой категории террористов также весьма разнообразна; от самоутверждения, молодежной романтики и героизма, мести до корыстных мотивов, которые могут вытеснять идейные и переплетаться с ними.

Проведенное сравнение по возрастному составу лиц, отнесенных к группе обеспечения террористических актов, выглядит следующим образом: от 16 до 19 лет — 4% общего числа изученных лиц, привлеченных к уголовной ответственности за подготовку и проведение террористических актов; 20—24 года — 11; 25—29 лет — 25; 30— 34 года — 23; 35—39 лет — 19; 40—44 года — 15; 45 лет и старше — 3%.

Приведенные данные свидетельствуют о том, что возрастные рамки людей, занимающихся пособничеству террористической деятельности, — в среднем 25—40 лет, это активные в умственном и физическом плане люди.

Анализируя данные по уровню образовании, мы можем отметить, что неполное среднее образование имеют 2%. среднее 41. среднее специальное — 29, высшее — 9%. Поэтому выдвигаемые иногда предположения в привлечении к террористической деятельности, — малограмотных лиц представляются сомнительными.

Проведенное исследование показало, что среди осужденных за пособничество террористам большое число лиц, нигде не работающих (75%). Вероятно, как и в предыдущей группе, сказываются проблемы с трудоустройством и материальная поддержка террористической организации.

На момент совершения преступлений 61% привлеченных к уголовной ответственности лиц преступление совершали впервые, 39% были ранее судимы. Таким образом, большинство осужденных за террористические преступления — это люди, которые впервые привлекаются к уголовной ответственности.

Национальный состав: чеченцы — 35%, ингуши — 29, осетины — 16, русские — 8, другие — 12%. Как и предыдущей группе, среди пособников террористических актов преобладают уроженцы Северного Кавказа.

Из числа лиц, привлеченных к уголовной ответственности, 56% были холосты (не замужем); 44% — женаты (замужем).

Общей чертой членов террористических организаций можно назвать тенденцию к экстернализации, поиску вовне источников (виновников) личных проблем. Такая черта является психологической основой для сплачивания террористов и принадлежит к числу ведущих. Она убедительно объясняет собственные недостатки и ошибки недостатками других людей. Такие люди не признают себя источником собственных неудач.

Другие характерные психологические черты личности террористов (прежде всего исполнителей) — постоянная оборонительная готовность, чрезмерная поглощенность собой и незначительное внимание к чувствам других. Эти черты связаны с паранойяльностью террористов, которые склонны видеть постоянную угрозу со стороны других и отвечать на нее агрессией. Паранойяльность у террористов сочетается с ригидностью, «застреванием» эмоций и переживаний, которые сохраняются на длительный срок даже после того, как исчезла вызвавшая их причина.

Многим террористам присущ нарциссизм, который, не получая должного удовлетворения, ведет к недостаточному чувству самоуважения. Эта черта наблюдается как у политических, так и этнорелигиозных террористов. Они убеждены в своем совершенстве, в своих выдающихся личных особенностях и превосходстве над другими благодаря своей принадлежности к этнорелигиозной группе.

При нарциссических установках люди воспринимают мир черно-белым, а все причины своих неудач и ошибок видят только в окружающем их обществе, они уверены, что все эти причины никак не могут быть порождением их собственной группы.

Большинство лиц, склонных к терроризму, обладают явной эмоциональной неустойчивостью, для них характерны эмоционально насыщенные ассоциативные образы. Они склонны скорее действовать, чем осмысливать происходящее и строить обоснованный прогноз. Для них характерны предвзятость оценок, низкий порог терпимости.

Среди террористов немало встречается лиц, для которых участие в терактах, это игра: с обстоятельствами, врагами, правоохранительными органами, судьбой. Особенно это характерно для молодых людей. Террористический акт воспринимается как захватывающая игра, иена которой может быть жизнь.

Большинство этнорелигиозных террористов принадлежат к закрытому типу личности. Им присущи нетерпимость к тем, кто думает иначе, они исключают всякую критическую мысль и свободу выбора. Следствием такой закрытости являются узость, односторонность взглядов, ведущая к максималистской абсолютизации частного, совершенно не учитывающего другие позиции и представления.

Психологические особенности личности террориста во многом определяются тем, что он непосредственно соприкасается со смертью, которая влияет на его психику. Смерть притягивает и определяет поведение, в том числе через потребность вновь напитывать чувства от соприкосновения с ней.

Анализ материалов исследования позволил вскрыть еще один общий фактор в развитии личности террориста — психологическую ущербность, некий дефицит чего-либо в его жизни, корни которого иногда прослеживаются с самого раннего детства. Такой путь психического развития ведет к потребности в гиперкомпенсации дефицита по ходу взросления и достижения зрелости.

Из автобиографий и других источников известно, что у многих террористов в детстве были убиты близкие родственники. С одной стороны, вследствие этого возникало стремление к мести, с другой — атмосфера эмоционального дефицита, в которой рос будущий террорист.

Дефицит, приводящий к той или иной ущербности, может возникать в различных сферах: личных, семейных, социальных, экономических, политических. Соответственно они порождают разные психологические корни террора. Однако есть основной общий фактор, объединяющий разные варианты в единый механизм, — это внутренняя неспособность преодолеть эту проблему. Человеку не хватает внутреннего потенциала на компенсацию дефицита адекватными ему средствами, поведение становится неадекватным и деструктивным.

Часто, лица, занимающиеся террористической деятельностью, имеют склонность к фанатизму. Им свойственны сложившиеся убеждения, они могут иметь разное образование, от полного его отсутствия до окончания престижных университетов и наличия ученых степеней. Как правило, они имеют обостренное чувство социальной справедливости, возможно присутствие акцентуированных черт характера и психопатий. Основной мотив самопожертвования — переживание за судьбу своего народа, ненависть к народу — противнику, причем не только к его политическим лидерам, вооруженным силам, но ко всем представителям. Здесь имеет место отчуждение, безысходность, ненависть, одновременное сочетание в комплексе ощущения слабости и возможности проявления силы.

Результаты проведенного исследования[3] позволяют сделать вывод об особенностях субъекта преступлений экстремистской направленности. В отличие от людей, занимающихся террористической деятельностью, в подавляющем большинстве это молодые люди в возрасте от 14 до 20 лет (в редких случаях до 25-30 лет), выступающие членами неформальных молодежных экстремистских группировок. Именно этот признак преступности, т.е. ее молодежный характер, выступает характерным для преступности изучаемого вида. Проведенное исследование показывает, что подростки и молодежь составляют основную часть от общего числа лиц, совершающих рассматриваемые преступления. Они имеют, как правило, низкий образовательный уровень, что неудивительно, учитывая их возраст. На момент совершения преступления они либо обучаются в школе, ПТУ, техникуме, колледже, в вузе, либо нигде не учатся и не работают. Практически никто из виновных ранее не судим. Субъектами преступлений, как правило, выступают лица мужского пола, однако членами неформальных молодежных экстремистских группировок наряду с молодыми людьми являются и девушки.

На преступления экстремистской направленности оказывает влияние широкая совокупность явлений, взаимодействующих с проявлениями экстремизма, под которыми следует понимать причины и условия, порождающие, способствующие либо препятствующие порождению или изменению экстремизма в целом или отдельных его форм. Необходимо также учитывать, что преступления экстремистской направленности, как уже говорилось выше, совершаются в большинстве своем молодыми людьми — несовершеннолетними и молодежью.

Проведенные исследования[4] свидетельствуют о росте негативного влияния на молодежную среду неформальных объединений экстремистской направленности. Важнейшим обстоятельством является то, что для молодежи экстремистские действия — это всегда групповой процесс. Для лучшего представления приведем следующие данные: согласно уголовной статистике молодые люди совершают более 60% всех зарегистрированных преступлений; только 6-8% молодых людей, совершают преступления в одиночку, остальные — в составе группы; более 80% молодых жителей средних и крупных городов России позиционируют свою приверженность к тем или иным неформальным молодежным объединениям. То есть двое из трех молодых людей совершивших преступления, и пятеро из семи. совершивших административное правонарушение, позиционируют свою принадлежность к различным неформальным молодежным объединениям. А среди тех, кто совершал экстремистские действия, к тем или иным организациям причисляют себя все.

Действия экстремистских неформальных молодежных объединений часто носят скандально политизированный характер и поэтому привлекают пристальное внимание СМИ. Подробное освещение совершаемых такими группами или членами этих групп преступлений приобретает резонансный характер, что чаще всего отражает динамику политической борьбы, но не способствует их скорейшему раскрытию.

В настоящее время под неформальными объединениями молодежи понимаются группы, обеспечивающие своим членам (как правило, молодым людям) возможности самореализации в соответствии с их запросами; эти группы могут быть как трансляторами определенной сложившейся субкультуры (например, хиппи, панки, байкеры и т.п.), так и формироваться как выразители нового субкультурного направления (например, хип-хоп). Членство в этих объединениях не является фиксированным, достаточно часто массовые акции проводятся членами различных объединений совместно, переход из одного объединения в другое — обычное дело.

Комплексный портрет террориста-смертника. Самым страшным орудием террора являются террористы-смертники или, как их еще называют в западных средствах массовой информации, шахиды. «Исламский энциклопедический словарь» определяет «шахида» как человека, «пожертвовавшего собой за веру, погибшего мученической смертью». Шахид, согласно исламу, — это человек, погибший за свою веру. Именно за веру, а не за какие-либо политические, экономические и другие мирские выгоды. Смерть за веру наступает только в том случае, когда мусульманин находится в состоянии защиты, борьбы против сил, пытающихся насильственным путем уничтожить ислам.

Согласно мусульманскому вероучению, шахид достигнет после смерти самого высокого уровня рая и будет пребывать с пророками и праведниками. Шахиды считаются почитаемыми умершими людьми, которые пожертвовали ради веры своей жизнью.

Ислам запрещает самоубийство, считая это смертным грехом, однако в лагерях по подготовке террористов-смерти и ков такое противоречие объясняют тем, что шахид — это не самоубийца, а мученик за веру, погибший в ходе «священной войны» — джихада, в ходе которой человек умирает, убивая врагов Аллаха. В этом случае самоубийство превращается в исташахед — угодный всевышнему акт самопожертвования, во время которого самоубийца мгновенно приобретает статус святого мученика и переносится в рай.

Один инструктор ХАМАСа так объяснил суть подготовительной работы с «шахидом»: «Мы фокусируем его внимание на предстоящей встрече с Аллахом и пророком Мухаммедом, на вечном блаженстве в райском саду, на возможности ходатайствовать за своих близких, на семидесяти двух девственницах, которые ждут его в раю, а также на необходимости борьбы с Израилем за освобождение Палестины. Последовательность этих вопросов очень важна, и мы строго придерживаемся такого порядка».

Генезис формирования и динамики поведения «вовлеченной» личности напрямую зависит от таких факторов, как воспитание, образование, мироощущение, возможности самореализации в современной жизни, общества, которое окружает данную личность. Механизм террора заложен в человеке очень глубоко, замаскирован пластами словесных обоснований. Чаще всего террористическим действиям дает толчок чувство безвыходности из той ситуации, в которой оказалось некое меньшинство, психологический дискомфорт, который побуждает его оценивать свое положение как драматическое. Всех членов различных террористических группировок объединяет слепая преданность членов организации ее задачам и идеалам. Можно подумать, что эти цели и идеалы мотивируют людей к вступлению в организацию. Но это оказывается совсем не обязательно. Цели и идеалы служат рациональному объяснению принадлежности к данным организациям. Настоящая причина — сильная потребность во включенности, принадлежности группе и усилении чувства самоидентичности.

Террористический акт не заканчивается смертью «шахида» и гибелью людей, убитых при взрыве. После этого организаторы акта начинают активную пропагандистскую кампанию, прославляющую героя. Они распространяют видеокассету с его последним обращением к Аллаху и призывом следовать по такому же пути. Его самопожертвование становится темой проповедей в мечетях и воспевается в тысячах листовок и газетных публикаций, в его честь слагаются стихи и песни.

Семья «шахида» отмечает его смерть так же торжественно и весело, как празднуют свадьбу. Многочисленные гости поздравляют родителей, братьев и сестер. Мать радостно завывает, славя Аллаха, который даровал такую честь ее семье. Разговоры сосредоточены на одной теме — о блаженстве, которое сейчас испытывает «шахид баталь» (мученник-герой) в райском саду.

К.А. Капитонов пишет, что один чудом уцелевший террорист-смертник признался: «Время подготовки к операции было самым счастливым в моей жизни. Мы постоянно молились, читали друг другу стихи Корана и находились в состоянии непрерывного веселья. Мы предвкушали скорую встречу с пророком Мухаммедом. Сомнения были нам неведомы. Мы знали, что место в райском саду уже приготовлено для нас. Существуют и другие пути участия в джихаде, но путь «шахида» — самый сладостный...».

Еще одно явление, на которое следует обратить внимание, — это позиция многих родителей, позволяющих своим детям становиться «шахидами» и даже подталкивающих их к этому. Часто во время демонстраций дети надевают на себя вещи, имитирующие пояса с взрывчаткой, и другие атрибуты террористов. Очевидно, что подобные явления оказывают разрушительное влияние на детей, с самого раннего возраста впитывающих идеологию террора и насилия.

В то же время современный суицидальный террор имеет отличительные особенности. Часто современные террористы-смертники «представляют собой просто живых носителей взрывчатки, не подозревающих о своей судьбе». Такие террористы стали реальностью в связи с широким использованием методики психологического программирования людей и психохимических средств. Кроме того, осуществляется взаимодействие спецслужб с террористическими группировками. «Как показывает новейшая история нашей страны, «слепым» исполнителем теракта можно сделать представителя любой этнической группы, возраста, социального положения».

В 1980-1990 гг. типичные террористы-самоубийцы были в возрасте 18-27 лет. Как правило, они являлись выходцами из бедной семьи, их подавляющее большинство — это люди мало образованные и имевшие в детстве психологические проблемы (чрезмерная застенчивость и (или) агрессивность). «Примерно в 95% случаев в последние годы перед совершением теракта он испытывал прилив религиозных или революционных чувств и становился членом экстремистских организаций».

Но со временем ситуация изменилась, сегодня террористам и самоубийцами могут стать представители абсолютно любого слоя общества. Например, большинство из тех 19 человек, которые совершили террористический акт 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке, — это люди из достаточно состоятельных и обеспеченных семей, которые получили достойное образование в престижных университетах. Также среди террористов-смертников встречаются женщины, имеющие грудных детей. Самому младшему из самоубийц было всего лишь 15 лет, а самому старшему — 52 года.

Сотрудник Центра стратегических исследований имени Яффе (в прошлом высокопоставленный офицер Службы общей безопасности — ШАБАКа) Нахман Таль подчеркивает различия между террористами-смертниками времен «Интифады аль-Акса» и периода после подписания Норвежских соглашений. По его словам, среди нынешних «живых бомб» большой процент людей с высшим образованием. Стало больше студентов, в особенности из университета Наджах в Шхеме (Наблус).

Из опубликованных в конце 2005 г. Международным институтом контртеррористической политики результатов интервью с семью представителями неудавшихся террористических актов, которые были в роли смертников (5 женщин и 2 мужчин), стало известно, что все они происходили из больших и дружных семей. Четыре человека из опрошенных вышли на контакт с террористическими группировками самостоятельно, а остальных нашли подобные организации.

По мнению многих специалистов, никто из террористов-смертников не имеет ярко выраженной психологической склонности к самоубийству. Их образовательный и имущественный уровень самый разный. Таков же и социальный статус. Единственное, что их объединяет, — это неистовая религиозность и убежденность, что миссия, для которой они избраны, абсолютно законна с точки зрения ислама. Они знают наизусть большие отрывки из Корана и хорошо разбираются в тонкостях мусульманского законодательства. Однако их представления о христианстве связаны в основном с эпохой крестоносцев. Они убеждены, что Запад испытывает страх перед исламом и что конечная победа над всеми его врагами обещана Аллахом. Их главным аргументом в дискуссиях на эту тему служит утверждение «Так написано в Коране».

Современные исследователи проблем терроризма полагают, что как у женщин, так и у мужчин, обычно попадающих в ряды террористов-смертников, помимо идейной основы в их поведении, которой в принципе можно оправдать любые политические и иные цели, существует множество общих психологических черт. Так, по мнению американских психологов Д. Хоргана и М. Тэйлора, террористами, как правило, становятся либо неуверенные в себе люди, либо агрессивные личности, неспособные достичь своей цели ненасильственным путем. Вступив в террористическую организацию, они оказываются отрезанными от остального общества, с головой погружаясь в мир ее стереотипов, штампов и ценностей. Уход из террористической организации маловероятен, потому что они обычно теряют способность критически оценивать реальность и, кроме того, «измена» терроризму сама по себе может быть чревата убийством самого «предателя».

Как ни парадоксально, но для многих террористов очень характерной психологической чертой является глубинный страх смерти. По мнению специалистов, именно пытаясь победить собственный страх, террористы стремятся к смерти — своей и чужой. В детстве или юности потенциальные смертники или смертницы могут проявлять (или вынуждены это делать в силу различных обстоятельств) повышенный интерес к теме смерти, а во взрослой жизни они сознательно выбирают так называемый смертельный вариант самореализации. Вместе с тем террористы не всегда представлены единой психопатологической группой, и далеко не все террористы являются психически больными людьми. В ряды террористов нередко попадают слабые люди с повышенной тревожностью, живущие в ожидании «неизбежных» неприятностей, агрессии, нападения, которые чувствуют себя в относительной безопасности только в обществе таких же, как они.

Еще одна общая черта террористов — нарциссизм, как правило, групповой, который заключается в ощущении гордости за то, что они принадлежат к какой-либо (национальной, этнической, религиозной и т.д.) группе. Человек, идущий на смерть ради абстрактной цели, обычно считает себя едва ли не «посланником свыше», «вершителем судеб», исполнителем собственного «высокого предназначения». Он уверен, что ему суждено стать спасителем хотя бы для ограниченной группы людей. Окружающий мир для террористов сужается до очень простых и абсолютных понятий: «черное — белое», «мы — они», «хороший — плохой». Психологи подтверждают версию о том, что в большинстве случаев террорист-смертник имеет психологическое развитие ребенка в возрасте 7-9 лет. Однако среди психологов существуют различные подходы к этому явлению. Профессор А. Мерари из университета Тель-Авива пишет, что террористов-смертников нельзя подвести под один единый демографический или психологический профиль. Он утверждает, что организация не из каждого человека может сделать смертника. Задача рекрутеров — обнаружить тех, кто склонен к самопожертвованию, а затем усилить эту склонность. При этом могут быть использованы как религиозные, так и патриотические мотивы. Мерари считает, что смертник — это почти всегда последнее звено в длинной организационной ячейке. Когда принято решение о совершении теракта, требуется совершить несколько операций: выбрать цель, собрать информацию, найти кандидата на теракт, обеспечить его физическую и «духовную» подготовку, создать взрывное устройство. Как правило, смертники — это не фанатики, а инструмент в руках лидеров группировок для получения ощутимой пользы.

Датский исследователь М. Таарнби из университета Ааркус (Дания) считает, что в подготовке террориста-смертника религиозные предписания, политические заявления, социальные условия имеют вторичное значение. Он делит смертников на два противоположных типа. Первый — это идеалисты, похожие на тех, в отношении которых у общества сложился термин «фанатики». Смертники второго типа мотивированы персонально. В отличие от первых смертники второго типа являются искусственно созданной конструкцией. Однако использование религии усиливает воздействие на сознание смертников обоих типов.

Профессор Я. Росс из университета Балтимора, напротив, придерживается мнения, что тип террориста-смертника формируется группой социальных и психологических факторов. Социальные факторы включают политический и экономический уровень развития общества, историко-культурные условия, степень недовольства и обид граждан, вектор направленности обид, эффективность контртеррористических мероприятий. Я. Росс считает, что модернизация, демократия и социальные проблемы создают структурные условия, которые способствуют терроризму. Он полагает, что города обеспечивают мошной потенциал для накопления социальных проблем, здесь доступно оружие и взрывчатые вещества. Эти структурные факторы взаимодействуют с психологическими факторами предрасположенности отдельных лиц, все это провоцирует терроризм. Я. Росс выделяет несколько факторов, способствующих экстремизму: боязнь остаться невостребованным, сильное эго, депрессия, чувство вины, агрессия — кризис общества, рост числа тех, чья личность пострадала. В обществе растет ненависть к определенным лицам или символам. Я. Росс уверен: кризис в обществе при взаимодействии со структурными факторами способствует росту уровня насилия. Он пишет, что число терактов, выполненных смертниками, выше там, где в обществе более развиты ассоциативные стремления — склонность людей объединяться в группы, так как группе легче повлиять на человека и укрепить его желание совершить теракт, более того, человек соотносит себя с ценностями, превалирующими в данной группе.

Профессора Б. Хоровиц и Л. Веллс из университета Виржинии полагают, что социальная база, из которой опытным вербовщикам лучше всего набирать смертников, — круг друзей, семьи; также легче им завербовывать в ряды смертников того, кто стремится отомстить своим обидчикам в лице властей, оккупантов. Террорист полностью осознает, что, если он не погибнет, планируемая атака не будет совершена. Он не может выполнить свою миссию и остаться при этом в живых. По ряду причин смертников очень выгодно использовать радикальным организациям. Исполнитель способен контролировать время и место атаки для причинения максимального ущерба. Как правило, акция смертника привлекает повышенное внимание СМИ, что позволяет заявить о себе той или иной группировке.

К основным методам вовлечения в террористическую деятельность, на территории РФ сопровождаемую самопожертвованием и использующуюся в настоящее время боевиками в республиках Северного Кавказа, В.И. Кикоть и И.К. Мельник относят следующие.

1. Использование людей склонных к фанатизму. В некоторых случаях их подбирают в процессе религиозного обучения и во время проповедей, другие приходят сами. Один из духовных лидеров сил джихада — Фатхи Шикаки (был убит израильтянами в 1995 г. результате спланированной операции) говорил так об одном из методов вербовки «шахидов»: «...к нам приходят люди и говорят, что способны на акцию, я их отговариваю. Если они продолжают настаивать, я с ними соглашаюсь». Эти люди действуют на основании сложившихся убеждений, могут иметь разное образование, от полного его отсутствия до окончания престижных университетов и наличия ученых степеней. Как правило, они имеют обостренное чувство социальной справедливости, возможно присутствие акцентуированных черт характера и психопатий. Основной мотив самопожертвования — переживание за судьбу своего народа, ненависть к народу-противнику, причем не только к его политическим лидерам, вооруженным силам, но ко всем представителям. Здесь фигурирует явление, которое мы называем «субъективно-личностный экстремистский синдром» — отчуждение, безысходность, ненависть, одновременное сочетание в комплексе ощущения слабости и возможности проявления силы. Характерно, что многие террористы-фанатики мало задумываются о социальных последствия своей деятельности.

2. Использование национально-психологических особенностей и трагических личных ситуаций. Активизация личных мотивов к активной мести у лиц, вступивших на путь самопожертвования, происходит в случаях, когда в семье есть пострадавшие в процессе противостояния с противником. Это касается и мужчин и женщин. Однако в отношении женщин на Кавказе ведется целенаправленная обработка, которая на основании положений искаженного ислама, общей атмосферы отношения родственников и ближайшего окружения способствует созданию сложных, а порой невыносимых условий дальнейшей жизни, подталкивая на путь участия в террористической акции, сопровождаемой самопожертвованием. Не последнюю роль в принятии подобного решения играет и материальный фактор. Так, например, брат сестер Ганиевых, продавший их в банду, после совершения сестрами террористической акции получил за каждую «гонорар» в размере полутора тысяч долларов, а З. Мужахоевой, прошедшей подготовку для самоподрыва в центре Москвы, бандиты обещали погасить долг перед родственниками.

3. Индивидуальная обработка и постепенное втягивание в террористическую деятельность. Система подбора последователей псевдоваххабитской веры осуществляется, как и в любой секте, с помощью ее активных представителей, которые намечают объекты для воздействия в любом месте, где происходит общение. При этом используются лица, имеющие так называемые пограничные состояния психики, повышенную внушаемость, акцентуации некоторых черт характера, позволяющие индуцировать определенные идеи и модифицировать поведение человека в нужном направлении. Наметилась тенденция к исламизации представителей славянского населения.

В процессе дальнейшей, уже боевой, подготовки смертников лежат изнурительные тренинги, в ходе которых происходит трансформация личности, человек становится другим. В исламе есть ответы на любые вопросы. Что должен делать человек — так это повиноваться правилам и не задавать вопросов. Обучение мучеников аллаха (за исключением изучения положений Корана о радости самопожертвования ради Аллаха), таково, что не только молодежь, но и взрослое население мало знают об окружающем их мире.

4. «Крушение личности». Самый жестокий метод принуждения к террористической деятельности. Это своеобразная «вербовка в лоб», которая основывается на поиске потенциальной жертвы, ее захвате, физическом издевательстве в случае несогласия с прямым предложением стать на путь террористки-смертницы. Ломка психики жертвы путем насилия над ней осуществляется действующими членами незаконных вооруженных формирований. В результате происходит осознание, что дальнейшая жизнь может стать невыносимой, происходит обрушение надежд и планов. Причиной выбора жертвы является ее интерес к исламу, арабскому языку, определенные личные качества, которые заранее подмечают пособники террористов, осуществляющие роль «экспертов». В случае когда намеченный кандидат не соглашается с требованиями бандитов, его могут отпустить, отслеживая дальнейшую судьбу и ожидая удобного момента, чтобы повторить свое предложение.

Участие женщин в суицидальном терроре. Во многих западноевропейских странах в последние десятилетия XX в. женщины составили от одной четверти до половины всего состава террористических группировок: в Германии — 47%, в Италии — 44, во Франции — 46, в Испании — 21% и т.д. Террористические группы, состоящие исключительно из женщин, были образованы непальскими маоистами и «Рабочей партией Курдистана». Особенно много женщин насчитывают террористические структуры, созданные в Германии, Латинской Америке и Палестине. Во многих случаях именно женщины создавали террористические структуры и руководили ими. В частности, они стояли у истоков таких известных организаций, как итальянские «Красные бригады», «Японская красная армия», американская «Единая армия освобождения».

Долгое время начальником штаба и фактически организационным руководителем и вдохновителем баскской сепаратистской группировки ЭТА («Родина и свобода басков») была женщина. Мексиканская левоэкстремистская организация EZLN, более известная как «Союз сепаратистов», долгое время управлялась женщиной под именем Командор Рамона. Значительную роль в создании и деятельности действовавшей в ФРГ «Фракции красной армии» (RAF) играли две женщины: Ульрика Майнхофф и Гудрун Энслин. Более того, в RAF женщины были не только идеологами и лидерами, они составляли до 80% состава группы, которая рассматривалась как символ и эталон «левого терроризма» в Западной Европе.

В 1970-е гг. был опубликован ряд исследований, авторы которых утверждали, что для подавляющего большинства психически здоровых женщин невозможна сама мысль об убийстве невинных людей, в том числе детей, с помощью варварских террористических методов. Считается, что женщины милосерднее, жалостливее и слабее «боевым духом», чем мужчины. Тем не менее реальность сегодняшнего времени убеждает, что это далеко не всегда так. Наоборот, женщины в силу присущих им особенностей нервной деятельности (более высокая подвижность, эмоциональность, возбудимость и т.д.) быстрее мужчин становятся агрессивными, идея уничтожения овладевает и ими. Эксперт по терроризму У. Лакер пришел к выводу, что женщины — члены террористических структур, как правило, более мужественны, более преданы идеалам и целям организации и более фанатичны.

Психологи и психиатры приходят к выводу, что некоторые особенности женской генетики служат причиной того, что женская агрессия, как и женский алкоголизм, очень трудно поддается трансформации или лечению. По физической силе и выносливости мужчина превосходит женщину, но по своим природным психическим, психологическим возможностям женщина может превзойти мужчину, мобилизоваться, настроиться на такие поступки, которые многим мужчинам не под силу.

Вместе с тем было бы неверно объяснять природу женского терроризма только естественными, психолого-генетическими особенностями представительниц человечества. Стремление женщины к террористической деятельности в современных условиях может обусловливаться своеобразным протестом против существующей социальной реальности, места и роли женщины в обществе. Специалисты университета американского штата Нью-Йорк в своем исследовании «Межрегиональные тенденции женского терроризма» полагают, что во многих странах и регионах планеты именно невозможность участвовать в обычных формах политической деятельности толкает женщин к терроризму. Женщины не влиятельны, а их роль в жизни не заметна. Именно эта незаметность делает женщин особо привлекательными для террористов. Неприятие обычной модели женской судьбы указывает террористке путь к обретению смысла существования. Через собственную неудовлетворенность она стремится к новой идентичности.

При этом многие эксперты по терроризму считают, что в большинстве случаев женщины менее всего интересуются политическими и идеологическими идеями, которые ставит перед собой террористическая организация. Они сражаются и зачастую гибнут не «во имя», а «против» и «за»: против низкого статуса женщины в их семьях и обществах, против властей, которые нанесли персональное оскорбление или совершили преступление против их родных и близких, за любимого человека и т.п. Примечательно, что женщины, как правило, значительно острее ощущают несправедливость, они лучше знают историю и причину конфликта, в рамках которого существует их террористическая организация. Настоящее и прошлое их интересуют больше, чем будущее. Террор становится для многих из них универсальным способом самоутверждения. Поэтому женщины, как правило, глубоко уверены в необходимости и оправданности совершения терактов — о долговременных последствиях они задумываются редко. В то же время растущее число террористок-смертниц в разных странах, по мнению специалистов, свидетельствует о том, что террористические сети очень грамотно обрабатывают склонных к самоубийству индивидуумов. При этом считается, что женщин легче подготовить к рати террориста - смертника: они более управляемы, чем мужчины, и эффективнее подвергаются психологическому воздействию; они меньше привлекают внимание сотрудников служб безопасности, им легче спрятать на теле взрывное устройство.

Общие причины, по которым женщины делают подобный выбор. Во-первых, во многих случаях ими движет желание повысить личный или семейный статус. Во-вторых, согласно традиции «кровной мести», когда в семье есть хотя бы один мужчина, никто не требует, чтобы женщина мстила за своего мужа или детей. Но когда никого не осталось, она последняя, одна в семье — значит, обязана мстить. В-третьих, достаточно часто на совершение самоубийств идут женщины, члены семей которых были уличены в сотрудничестве с правоохранительными органами и политическими противниками или, наоборот, погибли от рук врагов. В-четвертых, известны случаи, когда на совершение подобного теракта соглашались девушки, утратившие невинность вне брака. Самоубийство такого рода казалось им единственным решением подобной проблемы. И наконец, женщины-смертницы в ряде случаев рассчитывают материально помочь своим семьям.

Другими распространенными способами вовлечения женщин в террористическую организацию выступают шантаж, запугивание, принуждение.

Следует особо отметить чеченских террористок-смертниц, так называемых «черных вдов»[5] и «невест Аллаха»:

«Черные вдовы». Эти женщины — вдовы или ближайшие родственники погибших в боях с федеральными войсками членов незаконных вооруженных формирований. После смерти своих мужей или родных они становятся фактическими рабынями чеченских боевиков, иногда являясь их любовницами.

При их вербовке используется сам факт вдовства. Женщинам внушается, что они стали обузой для родственников. Им говорят, что они грешницы и наказаны Аллахом, который отнял у них мужа, а поэтому им нужно искупить грехи, исполнив свой долг перед чеченским народом. Также эти женщины подвергаются насильственной наркотизации и зомбированию, в ходе которого им бесконечно повторяются религиозные изречения на арабском языке. Слушая непонятные слова и совершая ритмичные телодвижения, они входят в транс, и в таком состоянии им внушается необходимость совершения акта самопожертвования. Необходимо заметить, что у многих неудавшихся «черных адов» были диагностированы психические расстройства.

«Невесты Аллаха». Обычно это молодые девушки, чаще всего из ваххабитских семей, где женщинам прививают культ поклонения мужчине, или девушка, выросшая без родного отца и не имеющая «кровника» — того, кто отомстит за ее позор или гибель. Ее «похищают» — вроде как берут в жены, потом используют, иногда снимая извращенный групповой секс на видеокамеру. У женщины нет шансов выйти замуж или вернуться в семью — «опозоренная», она никому не нужна.

Впрочем, среди таких смертниц есть и неиспорченные богобоязненные девушки, которые готовы принять мученическую смерть после массированной на них психологической атаки. Жертву начинают отдалять от родной семьи постепенно. Семьей ей теперь становится джамаат⁵Отдельная организованная мусульманская община традиционной направленности может называться арабским словом «махалля» (приход), нетрадиционной — арабским словом «джамаат» (союз). — ваххабитская община, где все друг другу «братья и сестры». Все время девушка находится под бдительным оком наставницы и инструктора. С ней почти круглосуточно общаются, накручивая жертву эмоционально; много говорят на тему священной борьбы, рая, покоя, долга. С будущей «живой бомбой» читают вслух Коран, ваххабитскую литературу, актируя и повторяя избранные места. Пять раз в день будущая смертница молится. Будущие «невесты» обязательно слушают одного из самых известных в Чечне идеологов — певца Тимура Муцараева. Этот боевик из отряда Доку Умарова обладает незаурядным, с жесткой хрипотцой голосом и поет весьма эмоциональные песни. Если спустя какое-то время «нужных» сдвигов в сознании женщины не происходит, инструкторы используют наркотики или психотропные средства, заглушающие волю, делающие из человека марионетку.

Источник