Вы здесь

Святоотеческое и церковное учение об отношении к еретикам (сектантам)

Святитель Иоанн Златоуст учил: «Еретические учения, несогласные с принятыми нами, должно проклинать и нечестивые догматы обличать, но людей нужно всячески щадить и молиться об их спасении»[1]. Эти слова и сегодня звучат достаточно актуально.

Проповедь Православия идет не от отрицания чего бы то ни было, а, напротив, от утверждения положительного Учения Православной Церкви. Ибо Церковь — «есть Церковь Бога живого, столп и утверждение истины» (1 Тим. 3, 15). Это протестанты «протестуют», а мы утверждаем.

Дать человеку правильное понимание Священного Писания в свете Священного Предания, объяснить ему, что значит «согласование библейских текстов» и «согласие Отцов», что значат для нас Святые Таинства, — вот смысл евангельской проповеди в Православии.

К сожалению, в наше время православного миссионера нередко провоцируют стать на соблазнительный путь сыскаря-любителя или, хуже того, «сексота» (секретного сотрудника), что превращает само миссионерское служение в некий придаток секуляризированного общества, а религиозный опыт такого человека мало чем отличается от сектантского. Об этом хорошо сказал архиепископ Иоанн (Шаховской): «Ошибочно думать, что все пра­вославные суть действительно не сектанты и что все сектанты суть действи­тельно не православные. Не всякий православный по имени таков по духу, и не всякий сектант по имени таков по духу, и в настоящее время в особен­ности можно встретить «православ­ного» — настоящего сектанта по духу своему: фанатичного, нелюбовного, рационально узкого, упирающегося в человеческую точку, не алчущего, не жаждущего правды Божией, но пресыщенного горделивой своей правдой, строго судящего человека с вершины этой своей мнимой правды, внешне догматически правой, но лишенной рождения в Духе. И наоборот, можно встретить сектанта, явно не понимающего смысл православного служения Богу в Духе и Истине, не признающего то или иное выражение церковной истины, но на самом деле таящего в себе много истинно Божьего, истинно любвеобильного во Христе, истинно братского к людям… Тогда как среди иновероисповедных хрис­тиан есть множество живущих в истине Православия — духом своим. Есть сектанты, которые горят духом и любовью к Богу и к ближним гораздо более, чем иные право­славные, и вот этот дух горения любви к Богу и к человеку есть признак истинного, жизнен­ного Православия. Кто его не имеет среди православных, тот не истинно православный, и кто его имеет среди неправославных, тот истинно православный. По-человечески он заблуждается, по-человечески он не понимает того или другого, не видит тот или иной цвет в природе мира (духовный дальтонизм; не видит, например, смысла икон, общения со святыми, ушедшими из этого мира); но по духу, по внутреннему человеку он — верный и истинный, нелицемерной любовью преданный Живому Богу Воплощенному, Господу Иисусу Христу до смерти»[2].

Свт. Иоанн Златоуст писал о поспешных анафемах: «Но кто ты, присвояющий себе такую власть и великую силу? Тогда сядет Сын Божий и поставит овцы одесную, а козлища ошуюю (Мф. 25, 31-33). Почему же ты присвояешь себе такую честь, которой удостоены только сонм апостолов и истинные и во всем точные их преемники, исполненные благодати и силы? И они, строго соблюдая заповеди, отлучали еретика от церкви, как бы исторгая этим у себя правый глаз, чем доказывается их великое сострадание и соболезнование, как бы при отнятии поврежденного члена. Посему и Христос назвал это исторжением правого глаза (Мф. 4, 29), выражая сожаление отлучающих… Объясняя тяжесть этого слова (анафема — О.С.), он (ап. Павел — О.С.) употребил такое сравнение: как облекший себя в царскую багряницу простолюдин — и сам и его сообщники предаются смерти, как тираны; так, говорит он, и злоупотребляющие определением Господним и предающие человека церковной анафеме подвергают себя совершенной погибели, присвояя себе достоинства Сына Божия». Далее Златоуст дает совет, как надо обличать упорного еретика: «…без ненависти, без отвращения, без преследования, но оказывая искреннюю и истинную любовь к нему… Ибо тот, кого ты решился предать анафеме, или живет и существует еще в этой смертной жизни, или уже умер. Если он существует, то ты поступаешь нечестиво, отлучая того, кто еще находится в неопределенном состоянии и может обратиться от зла к добру; а если он умер, то — тем более. Почему? Потому, что он своему Господеви стоит или падает (Рим. 14, 4), не находясь более под властью человеческою»[3].

Св. Иоанн Златоуст, рассуждая о православных и сектантах, утверждает: «И не говори мне таких бессердечных слов: “Что мне заботиться? У меня нет с ним ничего общего”. У нас нет ничего общего только с дьяволом, со всеми же людьми мы имеем очень много общего. Они имеют одну и ту же с нами природу, населяют одну и ту же землю, питаются одной и той же пищей, имеют Одного и Того же Владыку, получили одни и те же законы, призываются к тому же самому добру, как и мы. Не будем поэтому говорить, что у нас нет с ними ничего общего, потому что это голос сатанинский, дьявольское бесчеловечие. Не станем же говорить этого и покажем подобающую братьям заботливость. А я обещаю со всей уверенностью и ручаюсь всем вам, что если все вы захотите разделить между собою заботу о спасении обитающих в городе, то последний скоро исправится весь... Разделим между собою заботу о спасении наших братьев. Достаточно одного человека, воспламененного ревностью, чтобы исправить весь народ. И когда налицо не один, не два и не три, а такое множество могущих принять на себя заботу о нерадивых, то не по чему иному, как по нашей лишь беспечности, а отнюдь не по слабости, многие погибают и падают духом. Не безрассудно ли, на самом деле, что если мы увидим драку на площади, то бежим и мирим дерущихся, — да что я говорю — драку? Если увидим, что упал осел, то все спешим протянуть руку, чтобы поднять его на ноги; а о гибнущих братьях не заботимся? Хулящий святую веру — тот же упавший осел; подойди же, подними его и словом, и делом, и кротостью, и силою; пусть разнообразно будет лекарство. И если мы устроим так свои дела, будем искать спасения и ближним, то вскоре станем желанными и любимыми и для самих тех, кто получает исправление»[4].

Итак, свт. Иоанн Златоуст увещевает нас быть заботливыми братьями для тех, кто заблудился. Конечно, мы не можем общаться с ними в молитвах, таинствах и обрядах, но свидетельствовать им о Православии мы обязаны. «Миссионерские беседы должны быть открыты, проникнуты духом пастырской кротости и растворяемые христианской любовью… Во время собеседований миссионер, в отношении к раскольникам и сектантским совопросникам и вообще к раскольникам и сектантам, должен соблюдать потребное проповеднику и защитнику истины душевное спокойствие, кроткое обращение и снисходительное терпение, не смущаться их дерзостями, но братолюбиво обличать их неприличие, не отвечая безумным по безумию их... Конечно, если эти беседы — только публичный суд над вероучением сектантов, тогда сектанты уклонятся от этих бесед»[5].

Свт. Феофан Вышенский писал в письме, отвечая на некоторое недоумение, связанное с сектантами: «…Зачем он (т.е. сектант) приходил к вам, вы должны были помочь ему… Мне думается, что вы хорошо сделаете, если, встречаясь с теми лицами, будете ласково говорить с ними, как будто ничего не было. Можно сказать: “Я тогда немного вспылил, прошу извинить. Но это не значит, что я одобряю поступок ваш”…»; «О молоканах теперешних надо судить снисходительнее. Зачинщики всему виной, а эти с молоком матери всасывают ересь»[6].

Многие неофиты, недавно пришедшие в Церковь, привносят в нее дух нетерпимого отношения к любым формам несогласия с их собственным мнением. И порою христианские истины защищают совсем не христианским образом.

Подобное нетерпимое отношение к неправославным имело место быть в нашем народе при подписании Царственным Страстотерпцем Николаем II Высочайшего указа 17-го апреля 1905-го года о веротерпимости. Полемика, которая возникла тогда вокруг данного Указа, заслуживает и нашего внимания. Преосвященный Иоанникий (Казанский), епископ Архангельский и Холмогорский, писал тогда: «Миссия хотя и давно у нас существует, но, вследствие различных исторических обстоятельств, ей все как-то не счастливило, она всегда была какой-то падчерицей… поэтому приходилось вступать в разные непрочные и неблагодарные сделки и компромиссы и покрываться тенью какого-то даже полицейско-сыскного дела. Ведь нельзя позабыть, что еще не так давно от миссии требовали выслеживания за раскольниками и сектантами, за их молитвенными домами, их противозаконными действиями и т.п., — что, собственно, есть сфера деятельности только чиновников… Миссия — это служение делу евангельской проповеди, распространению христианства как среди не знающих совершенно Христа, так и среди имеющих неправильное о Нем и Его деле понятия… Итак, слово без всяких правительственных подпорок, полицейско-сыскных поддержек и изысканий… Только теперь миссионерам придется больше бывать в разъездах и меньше исполнять разные канцелярские поручения; почаще посещать центры сектантства и подольше проживать в них. А для этого необходимо нужно предоставить им как можно более свободы, инициативы и самостоятельности»[7].

Преосвященный Никанор (Надеждин), епископ Пермский и Соликамский, писал: «Меры полицейского воздействия в них (других верах — О.С.) все более и все сильнее возбуждали вражду и ненависть к Церкви. Правда, применялись широкие меры и миссионерского влияния на заблуждающихся, но и здесь часто сказывалось тяжкое влияние полицейских мероприятий, и нередко искажался сам характер отношений миссии к заблуждающимся»[8]. Преосвященный Флавиан, митрополит Киевский и Галицкий, по этому же вопросу писал: «1) Репрессивные меры по отношению к разномыслящим в вере вызывают в среде их озлобление против господствующей Церкви и служат одним из главных тормозов к воссоединению с ней. Пример — наш раскол, в течение двух с половиной веков испытывавший на себе всевозможные репрессии и доселе твердо и стойко отстаивающий свои заблуждения. 2) Репрессии привели к тому, что православная Церковь, вопреки своему догматическому определению («есть от Бога установленное общество человеков, соединенных православной верой, священноначалием и Таинствами»), стала наполняться и достаточно наполнилась людьми, только формально к ней принадлежащими, чуждыми ей по религиозным побуждениям… 4) Но самое главное зло от означенных репрессий состояло в том, что они, охраняя православную Церковь внешними средствами, содействовавшими долговременной спячке значительной части нашего духовенства, замедляли в нем подъем его духовных сил, имевших быть направленными к утверждению Православия и охранения его от напора враждебных сил. Таким образом, появление Высочайшего указа 17 апреля сего года (о веротерпимости) должно быть объясняемо давным-давно назревшими потребностями — и политическими и религиозными, и отнюдь не должно быть толкуемо как событие, неблагоприятное для Церкви православной. Мысль эта подчеркнута и в Высочайшем указе. «Призывая благословение Божие на дело мира и любви» (веротерпимость), Государь уповает, что «оно послужит к вящему возвеличению православной веры, порождаемой благодатью Господней, поучением, кротостью и добрыми примерами». В последних словах находится и указание, в каком направлении должна быть усилена деятельность православного духовенства»[9].

Жизнь всегда сложнее, чем кажется, — она не есть красиво раскрашенная лубочная картинка. Этого нельзя забывать. К сожалению, многие православные оказались неготовыми к вызову, который нам предъявили сектанты и процессы демократизации законов, касающихся религиозных вопросов. Мы разучились решать свои проблемы именно христианскими церковными средствами и ищем мирские ответы на духовные вопросы. Но мир, погрязший в собственных противоречиях и проблемах, едва ли сможет помочь нам.

Повторю: нельзя бороться с сектантами нехристианскими методами, как делают это некоторые миссионеры. Такие миссионеры отодвигают в сторону Библию и берут в руки Гражданский или Уголовный Кодекс. Они занимаются только сбором компромата на руководителей сект и на рядовых сектантов. Что можно сказать об этом? Их изыскания, с религиозной точки зрения, заведомо бесполезны, их деятельность на руку противникам Православия.

Определение Архиерейского Собора Русской Православной Церкви «О псевдохристианских сектах, неоязычестве и оккультизме» (декабрь 1994 г.), в частности, уточняет: «В то же время Архиерейский Собор призывает всех верных чад Русской Православной Церкви широко проповедовать Евангелие Господа нашего Иисуса Христа, создавать катехизические школы, разъяснять людям пагубность лжеучений, помогать тем, кто временно оступился, поддавшись пропаганде сектантских проповедников. Однако противостояние ложным взглядам не должно сопровождаться нетерпимым отношением к самим носителям несовместимых с христианством учений... Мы призываем всех членов Церкви молиться о просвещении одержимых ложными учениями и твердо хранить переданное нам, «отвращаясь негодного пустословия и прекословий лжеименного знания» (1 Тим. 6, 20)».




[1]  Иоанн Златоуст, свт. Творения. СПб., 1898. Т.1. С. 766.

[2] Иоанн (Шаховской), архиепископ Сан-Францисский. Сектанство в Православии и Православие в сектанстве.// К истории русской интеллигенции. М., 2003.

[3] Иоанн Златоуст, свт. Творения. СПб., 1898. Т. 1. Кн 2. С. 762-765. 

[4] Иоанн Златоуст, свт. Творения. СПб. Т. 2. С. 25-26.

[5] Отзывы Епархиальных Архиереев по вопросу о Церковной Реформе. /Общество любителей церковной истории. М., 2004. Ч.1. С. 710-711. 

[6]  Георгий (Тертышников), архим. Симфония. М., 2006. Т. 1. С. 426-427.

[7] Отзывы Епархиальных Архиереев по вопросу о Церковной Реформе. /Общество любителей церковной истории. Издательство Крутицкого подворья. М., 2004. Ч.1.С. 383-384, 390.

[8] Там же, с. 990.

[9] Там же, с. 704.

 

Автор: 
Священник Олег Стеняев
Опубликовано 3 марта, 2013 - 14:39
 

Как помочь центру?

Яндекс.Деньги:
41001964540051

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЙ ФОНД "БЛАГОПРАВ"
р/с 40703810455080000935,
Северо-Западный Банк
ОАО «Сбербанк России»
БИК 044030653,
кор.счет 30101810500000000653