Влияние христианского духовного наследия на развитие новоевропейской науки

Мировоззрение средневековой науки характеризуется взаимовлиянием теологии и естествознания. На осмысление, появление и развитие многих научных идей повлияло христианство. Например, совсем иначе, чем у античных греческих философов, осмысливалась бесконечность. Античная наука принимала потенциальную бесконечность, как проявление организованного мира – Космоса, а актуальная бесконечность мыслилась как свойства хаоса, поэтому она не вводилась в научный оборот. Христианская теология признавала всемогущество Бога – Творца и Природа рассматривалась как творение трансцендентного Бога. Совершенный Творец, обладающий неограниченным могуществом и находящийся вне материального мира, мыслился уже в категориях актуальной бесконечности. Античное обожествление Космоса и его видимых проявлений – неба и светил, сменилось отношением к миру как к рядовому результату творения, красивому и промыслительному, но лишенному своей самостоятельности.

Земной мир (микрокосм) представлялся ученому средневековья воплощением божественного архетипа – “мира высших сущностей” и воспринимался как малая копия универсума (макрокосма). Познание мира воспринималось как постижение смысла божественного творения, а природные свойства вещей изучались как знаки божественного помысла, воплощенного в мире.  В соответствии с этим мировоззрением сформировались средневековые научные идеалы объяснения и описания.

Эпоха Возрождения дала новое понимание сущности и деятельности человека. Это время примечательно тем, что на смену средневековому теоцентризму пришел антропоцентризм, т.е. средневековое почитание Бога-Творца сменилось почитанием человека, как равного Творцу. Таким образом, формируется образ человека не пассивного созерцателя чудесных дел Бога в тварном мире, но деятельного соучастника, который пытается овладеть силами божественного и природного уровней.

Переворот в мировоззрении склонял к тому, чтобы наука занималась практическими задачами, что дает ей новый импульс к действию и делает отличной от идеала аристотелевской и платоновской научной деятельности. Античные мыслители считали, что познать истину можно исследованием первичных принципов, а не изучая изменяющуюся несовершенную материю. Новое мировоззрение выработало представление о бесконечной вселенной, где земной и небесный миры становились частями единого физического мира, сняло противопоставление естественного и искусственного, природы и техники, возвысило человека до уровня соправителя мира.

П.П.Гайденко выделяет несколько важных изменений в мировоззрении, приведших к пересмотру оснований науки о природе:

«1. Античная и средневековая физика исходила из четкого разделения всего сущего на естественное (природное) и искусственное (артефакты).

2. Жесткий водораздел лежал также между небесным и земным, надлунным и подлунным мирами: надлунный был воплощением вечного порядка и неизменных движений, а подлунный отличался непостоянством и изменчивостью.

3. Не менее жестко различались между собой две ветви знания — математика и физика. Предметом математики были идеальные конструкции (идеальные объекты); она находила себе применение прежде всего в астрономии, имевшей дело с наиболее близким к идеальному — над лунным миром»[1].

Эти принципы подвергаются изменению со второй половины XVI века. Прежде всего нивелируется разница между естественным и искусственным, с одной стороны, небесным и земным мирами — с другой; уничтожается принципиальная разница между математикой и физикой, а также происходит отказ от теории четырех причин: развивающаяся наука признает только механические причины, отказываясь от телеологических и формальных.

В античной научной парадигме природа (фюсис) строго противопоставлялась тому, что создает человек – искусственному (технэ). Наука занималась исследованием сущности и свойств вещей самих по себе, существующих в природе, а механика – конструированием механизмов, т.е. вещей, которые не может сделать природа. Физика отвечала на вопрос «почему», а механика – «как». В эпоху научной революции произошел кардинальный перелом в мировоззрении. Под влиянием христианского богословия, которое рассматривало человека, как созданного по образу и подобию Божьему, природное и искусственное отождествлялись. Человек признавался подобным Творцу в своей способности творить. Таким образом, в основе Божественного акта творения и человеческого творческого действа могли лежать одни и те же принципы. Ученые, отбросив античный антагонизм, настаивали на возможности принципиального отождествления природных вещей и искусственных механизмов для того, чтобы лучше познать природу. Рене Декарт пишет, что «между машинами, сделанными руками мастеров, и различными телами, созданными одной природой, я нашел только ту разницу, что действия механизмов зависят исключительно от устройства различных трубок, пружин и иного рода инструментов, которые, находясь по необходимости в известном соответствии с изготовившими их руками, всегда настолько велики, что их фигура и движения легко могут быть видимы, тогда как, напротив, трубки и пружины, вызывающие действия природных вещей, обычно бывают столь малы, что ускользают от наших чувств»[2]. Декарт сравнивал природу с часами и указывал, что главное в познании – это понять принцип работы часов, и для этого не нужно сравнивать отдельные шестерни разных механизмов, идущих одинаково, ведь мастера могут изготовить их совсем иначе. Это стремление понять принципы, лежащие в основе явления, а не стремление описать свойства составляющих его деталей, явилось одной из предпосылок зарождения нового научного мировоззрения.