Вопросы о религиях

- В мире существуют разные религии, и каждая провозглашает какую-то истину?

- Я думаю, мы должны оценивать нехристианские религии с позиции трезвой религиозности. С одной стороны, некоторая доля истины, определяющая тот или иной этап на пути духовного развития человеческого рода, есть и во многих нехристианских религиях. Конечно, очень часто она весьма относительна, предельно замутнена и замешана с неправдой, с внесенными лукавым плевелами. В древнем язычестве, к примеру, есть некоторое памятование о первоначальном богообщении человека. Мусульманство хотя и в искаженном виде, но содержит значительную часть книг Ветхого Завета и некоторое повествование, восходящее к писанию Завета Нового. В древнекитайской религии или в традиционных индуистских культах есть определенного рода этика и определенного рода аскетическая норма, воспитывающие в человеке самоограничение ради ближнего, ради высшей духовности. И все это нужно трезво констатировать и признавать как некое положительное начало внехристианских религий, как некий отблеск того первоначального богопознания, которое так или иначе сохраняется в человеческом роде.

С другой стороны, при всем уважении к индуизму как религиозной культуре индусов, сформировавшей цивилизацию Индостана на протяжении более чем полутора тысячелетий, при всем уважении к исламу, к мусульманской письменности, архитектуре и т. д. и т. д, нельзя забывать, что как только эти религии входили в соприкосновение с христианством, то все относительно возвышенное и истинное, что в них было, опускалось куда-то глубоко на дно и обнажалась откровенная стихия демонической злобы, неприятия, борьбы с благовестием Христовым, с той абсолютной истиной, которая в полноте своей пребывает только в Церкви.

Наиболее яркий тому пример — античная цивилизация. Как вещь в себе относительно значимая, возвышенная, гармоничная и прекрасная, она во многом определила развитие всей европейской литературы, архитектуры, изобразительного искусства. И вместе с тем из житий святых, из исторических хроник, повествующих о первых трех доконстантиновских веках бытия Церкви Христовой, мы знаем о поистине сатанинской истерии гонения на христиан. Греко-римский языческий мир, как соперник христианского, был демоничен по своей природе, и феномен Ерошки лукавого тоже отчетливо проглядывает оттуда.

 - Многие нехристианские религии и даже секты проповедуют отречение от всего мирского, от наслаждений, от привязанностей. Не этому ли учит и Православная Церковь?

- Умеренность — вещь хорошая, и проповеди воздержания от чрезмерных мирских удовольствий в любой религии можно только порадоваться. Но между аскетизмом христиан или, скажем, кришнаитов есть принципиальное различие. Цель христианского аскетизма не в достижении равнодушия ко всему, происходящему вокруг человека. Христианство, напротив, развивает и возвышает верующего, исполняя его любовью и жалостью ко всему миру, ко всему творению Божию, призывает каждого к богоуподоблению, и прежде всего к уподоблению жертвенной любви Христа Спасителя. Преподобный Исаак Сирин говорит, что каждый истинно подвизающийся наполняет свое сердце любовью и жалостью, и не только к верным чадам Церкви Христовой, но и к согрешающим, и даже к врагам истины. Вот об этом нам, увы, доктрина кришнаитов ничего не говорит.

 - Многие считают, что Православная Церковь узурпировала спасение, так как со всей категоричностью утверждает, что только православные спасутся, а другие, даже искренне верующие, нет.

- Может ли клетка тела жить отдельно от организма? Может ли ветка дерева, отломившаяся от него, плодоносить и существовать сколько-нибудь долго? Конечно, если в баночку поставить, листья могут и распуститься, но долго жить она все равно не будет. Нельзя забывать, что Церковь - это не человеческий институт и не товарищество, дающее исключительное право на спасение. Это Тело Христово, то есть сообщество людей, соединенных в Церкви невидимым, мистическим единством во Христе. Евангелие свидетельствует, что верующий спасен будет, а неверующий — осужден, что те, кто будут участвовать в евхаристии, причащаться Тела и Крови Сына Божия, будут наследниками Царства Небесного. Те, кто утверждают, что вне Православия нет спасения, лишь свидетельствуют о том, во что верили изначально всегда и везде православные христиане — члены древней неразделенной Церкви.

Теперь встает вопрос о границах Церкви. Историческое бытие церковного христианства подводит нас к признанию важной двуединой истины: с одной стороны, Церковь признает источником спасения только себя и зовет всех в свою ограду; с другой стороны, она не смотрит на окружающий христианский мир как на нечто, одинаково погруженное во тьму. Об этом на протяжении более чем полутора тысячелетий церковной практики свидетельствует наличие трех чинов приема в Церковь инославных людей:

1) через крещение — для признаваемых ложно носящими имя христиан (например, для «Свидетелей Иеговы», «Церкви Христа» и др.);

2) через миропомазание — для тех, у кого сохранились основы древней церковной веры, но многое утрачено, в первую очередь священство, идущее от апостолов (лютеране, кальвинисты и другие традиционные протестанты);

3) через покаяние — для тех, у кого большинство церковных таинств признаются действительно совершившимися (католики и представители древних восточных церквей).

Так что нельзя говорить о католиках, армяно-григорианах, коптах, даже о традиционных протестантах как о людях, полностью чуждых Церкви и, значит, пути к спасению. Однако их свидетельство о себе как об истинной Церкви Христовой не может быть нами принято.

 - А если человек родился в неправославной стране, не получил православного воспитания и некрещеным умер — что же, для него нет спасения?

- С нашей стороны было бы немыслимой дерзостью брать на себя роль того единого Судии, в руке Которого находятся души всех людей. Поэтому нам стоит помнить о другом: что если кто из нас, православных, уйдет вдруг «на страну далече» и начнет искать какой-то новой духовности в эре Водолея, или в очередном сектантстве, то уж точно уйдет от пути к спасению. В прошлом веке святитель Феофан Затворник на вопрос одной дамы, спасутся ли католики, отвечал: «Не знаю, спасутся ли католики, знаю только, что я без Православия не спасусь». И в нашем сердце должно быть не осуждение других, но искреннее желание, говоря словами одного древнего церковного учителя, «возвращения братьев, разлука с которыми терзает нас». И если нет этого желания, но есть некое самодовольство, что, мол, только мы спасемся, а миллионы людей в этом мире, лежащем во зле, погибнут, — это уже верный признак сектантской психологии.

 - Почему некоторые считают, что для современного русского человека восточные религии ближе, чем «навязываемое» ему христианство?

- Наверное, найдется несколько сот или даже тысяч людей, для которых это так и есть. Но скорее всего это люди, которые в христианской традиции никогда не были укоренены и с Евангелием не в пересказах, а в подлинном его виде, со свидетельством Церкви, ее проповедью, ее бытием никак не знакомы и которые пришли к какой-либо из восточных религий не от серьезной и сознательной церковной жизни, а от советского или постсоветского атеизма. И именно они — интеллигентные, читающие, чувствующие -отталкиваются от христианства как от антиинтеллектуальной религии бабушек и начинают искать что-то сугубо высокое и духовно-сакральное. Таким людям лично я посоветовал бы хотя бы на несколько дней отказаться от всякого рода медитаций, чтения мантр и тому подобных вещей и открыть для себя Евангелие и постараться понять, что в нем говорится, а потом хотя бы неделю утром и вечером походить на богослужения в какой-нибудь православный храм, еще лучше — в монастырь и просто стоять молча и слушать, не отвлекаясь мыслями на постороннее. И после всего этого посмотреть, чем отзовется душа.

 Из книги «400 вопросов и ответов о вере, церкви и христианской жизни». Издание Сретенского монастыря, 2004 г.