Юзеф Дремлюг. Зачем говорить о сектах

Сектантство – явление отнюдь не новое. Слово «секта» хорошо всем знакомо и, как правило, вызывает вполне определенные ассоциации: мрачноватая таинственность, странные обряды, фанатизм. С сектами связаны многие леденящие душу истории: похищения людей, убийства и массовые самоубийства, совершенные по приказу сектантских лидеров. Благодаря телевидению эти факты широко известны. Сегодня трудно найти человека, который ничего не слышал бы о погроме, учиненном в 1993 году в Киеве «Белым братством», или о теракте в токийском метро, устроенном в марте 1995-го последователями «Аум Синрикё».

Неудивительно, что население относится к такому явлению, как сектантство в целом негативно. Многие, прежде всего, опасаются влияния подобных групп на детей и молодежь. Действительно, редкие родители не забеспокоятся, узнав, что их ребенок связался с сектой.

Такое отношение подавляющего большинства людей к сектантству, казалось бы, должно обеспечивать любой деятельности, направленной против сект, полное одобрение и поддержку. Однако на деле все выглядит иначе. Многие предпочитают вообще не замечать этой проблемы, а нередко случается и так, что сами секты предстают в роли обиженных жертв дискриминации «религиозных меньшинств». Чем же объяснить столь странное двойственное отношение к этому феномену? Почему, несмотря на очевидно негативное отношение к сектам столь многих людей, критика в их адрес часто считается ненужной или даже вредной?

В основе этой двойственности, как нам кажется, лежат ошибочные представления о природе сект, широко распространенные в современном обществе. Наиболее часто встречаются два взгляда, противоположных по существу, но сходных в том, что каждый из них рассматривает сектантство только в одной плоскости, не учитывая всей сложности этого явления.

Первая точка зрения воспринимает сектантство как явление сугубо религиозное. Секта в данном случае – это группа людей, исповедующих некое религиозное учениие, оппозиционное по отношению к господствующему вероисповеданию. Исходя из этого представления, критика сект есть не что иное, как религиозная полемика.

Учитывая, что большинство людей в нашей стране весьма далеки от религиозных проблем, эта критика не вызывает у них ни доверия, ни даже интереса. Они видят в ней всего лишь спор «традиционных верующих» с «нетрадиционными верующими». Для них несомненно, что этот спор касается только самих его участников и является исключительно их внутренним делом, поскольку он связан с малопонятными тонкостями веры и имеет мало отношения к «реальной жизни».

Нередко среди неверующих людей встречается и такая позиция: сама религия как таковая является источником проблемы – она разобщает людей, разделяя их по религиозному признаку, порождает нетерпимость и фанатизм. На самом же деле, одна вера не лучше другой: сектантские коммуны по сути ничем не отличаются от христианских монастырей. Серьезно разбираться в том, так ли это на самом деле, атеист или безразличный к религии человек вряд ли станет – у него есть и более важные дела.

Те, кто относится к религии лояльно, как правило, также не склонны утруждать себя изучением этого скользкого вопроса, оставляя его решение «духовным». Для рядового россиянина, имеющего весьма смутные представления о том, чем секта отличается от не-секты, проще пользоваться готовыми шаблонами, например: «православие – хорошо, все остальное – плохо». Слово «секта», которое традиционно ассоциируется с различными негативными проявлениями религиозности, в народном сознании становится синонимом религиозного «плохо», и этим словом начинают обозначать вообще все «не наше». Именно таким образом в разряд сект попадают буддисты и даже католики. Отметим, что такая народная «непосредственность» порой встречается и среди священнослужителей отдельных конфессий. Так или иначе, практический вывод, который вытекает из этой позиции, таков: «Зачем заниматься критикой сект? И так ясно: они же не православные!».

Любопытно, что некоторые секты умело используют этот стереотип в собственных целях. Они просто добавляют к причудливому названию своей «церкви» слово «православная». Наиболее известный пример – богородичники, ранее представлявшие свою организацию как «Православная Церковь Божией Матери Державная». Оккультист-целитель Андрей Левшинов именовал себя православным священником «Королевской Церкви Княжьего Собора Орден Эрцальма «Храм Сердца» эрцгаммического царственного Ордена Святого Иоанна Иерусалимского и Мальтийского». Даже секта омских неоязычников Александра Хиневича называется не иначе, как «Древнерусская Инглиистическая Церковь православных староверов-инглинков». И действительно, многие до сих пор считают, например, богородичников «своими», православными…

Наиболее негативно относятся к противосектантской деятельности, как ни странно, не атеисты или люди, индифферентные к религии, а верующие. Конечно, не все, а лишь либерально ориентированная часть, преимущественно, люди с высшим образованием, весьма высоко оценивающие собственный «духовный уровень». Для них также характерно представление, что секты – это явление исключительно религиозное, духовное, а в этой сфере не может быть ни критики, ни полемики.

Для понимания этой позиции важно отметить наблюдаемую в последнее время тенденцию перемещения религии из общественной сферы в сферу частной жизни. Сегодня, особенно в Европе, религия считается сугубо личным, даже интимным делом отдельного человека, полностью закрытым для посторонних. Вопрос о религиозной принадлежности здесь вполне может быть воспринят как «вмешательство в частую жизнь». Именно поэтому принадлежность к той или иной секте также воспринимается как «личное дело», в которое никому не позволено вмешиваться. Совершенно естественно иметь личного адвоката, личного дантиста и личного гуру.

От либерально настроенных христиан, принадлежащих к самым разным церквам и общинам, часто можно услышать, что, хотя они и не разделяют учений, проповедуемых сектами, но уважают выбор тех, кто искренне эти учения принял. Любой, кто критически высказывается в адрес сект, рискует получить от своих же единоверцев обвинение в недостаточной открытости, а также в отсутствии уважения и любви к ближнему. Непременно прозвучит чей-то возмущенный голос: «У них своя вера, это их выбор, оставьте их в покое!».

Казалось бы, с таким заявлением трудно поспорить. Становясь членом секты, человек делает свой выбор, поступая в соответствии со своей свободной волей, и этот выбор следует уважать. Никто не имеет права препятствовать ему, особенно, если речь идет о взрослом человеке с адекватной психикой. Более того, свобода совести гарантирована российской конституцией (гл. 2, ст. 28).

Все это, несомненно, так. Однако существует один принципиальный вопрос, без которого критика сект действительно теряла бы всякий смысл. Это вопрос о том, насколько сознательно человек делает свой выбор, вступая в секту. Проблема в том, что большинство сект скрывают от потенциальных неофитов правду о своем вероучении и деятельности, а нередко намеренно дезинформируют их. Трудно предположить, что Джим Джонс, лидер секты «Народный храм», погубивший в 1978 году в джунглях Гайаны около тысячи своих последователей, смог бы найти столько приверженцев, если бы они заранее знали правду о том, что на деле представляет собой его организация.

Доказанных примеров подобного замалчивания сектами правды о себе или откровенной лжи существует огромное множество. Все эти данные были получены благодаря многочисленным судебным процессам, состоявшимся за последние 40 лет в целом ряде стран. Еще раз подчеркнем, обман, как правило, касается не только каких-то отдельных фактов из истории или современной деятельности сект, но и самой их доктрины.

Во многих случаях уже само название секты вводит потенциального последователя в заблуждение. Например, секта мормонов называет себя «Церковью Иисуса Христа святых последних дней» и при этом проповедует многобожие, противоречащее самой сути христианства. Секта Муна известна как «Ассоциация Святого Духа за объединение мирового христианства», хотя ее приверженцы считают Крест Христа провалом Его миссии, а божественные почести воздают самому Муну. «Христианская наука» Мэри Бейкер Эдди на деле не имеет никакого отношения ни к христианству, ни к науке. О примерах, когда секты с совершенно очевидной целью называют себя «православными церквами», мы уже упоминали выше.

Наряду с названием, призванным произвести благоприятное внешнее впечатление, во многих сектах существует и специальное «внешнее» учение, предназначенное для непосвященных. В действительности доктрина обычно имеет многоуровневую структуру и раскрывается постепенно, по мере вовлечения неофита в жизнь секты. Тем не менее, известны случаи, когда люди, уже пробыв в секте много лет и узнав, наконец, ее истинное учение, порывали с ней. Это объясняется тем, что порой «внутреннее», законспирированное учение, которое как раз и является подлинным, не просто расходится с тем, что секта провозглашает публично, а является полной противоположностью «официальной» доктрины.

Секты, не имеющие особого тайного учения, также обычно начинают свою проповедь с наиболее «общих» моментов и лишь затем открывают специфические особенности своей веры. Свидетели Иеговы, например, привлекают людей тем, что называют себя истинными христианами и исследователями Библии, а отнюдь не тем, что отрицают все фундаментальные положения христианства.

Не будет преувеличением сказать, что большинству сект удается привлекать многочисленных новых последователей именно благодаря обману и ловкой маскировке.

На наш взгляд, противосектантская деятельность как раз и должна быть направлена на то, чтобы сообщить людям правду о сектах. Тем более, что говорить правду и обличать ложь – непосредственный моральный долг каждого христианина. Писание прямо и настойчиво призывает: «Отвергнув ложь, говорите истину каждый ближнему своему» (Еф 4. 23).

Невозможно согласиться с утверждением, что, критикуя секты, мы тем самым создаем им лишнюю рекламу. О своей рекламе секты позаботятся, в этом можно не сомневаться, поскольку привлечение новых членов является основной задачей сект и они подходят к этому вполне профессионально. В то же время, объективная информация о сектах остается малодоступной.

Цель христиан ни в коем случае не состоит в том, чтобы всеми правдами и неправдами препятствовать деятельности сект. Прекращать их деятельность могут только правоохранительные органы и лишь в том случае, если имеют место нарушения закона. Задача церковных и общественных организаций – предоставить людям возможность пользоваться объективными данными, а не только рекламной продукцией самих сект.

При этом крайне важно избегать предвзятости, не пользоваться непроверенными сведениями и слухами, не делать поспешных обобщений. Все это, конечно же, не так просто, однако без соблюдения этого принципа организации, занимающиеся критикой сект, поставят себя на один уровень с самими сектами, часто не гнушающимися ничем при ведении своей пропаганды.

Здесь может возникнуть вопрос: способен ли вообще представитель одного религиозного направления, например, христианин, сохранять объективность, критикуя другое религиозное направление, какую-либо секту? Ведь он смотрит сквозь призму собственной веры! Может быть, верующие действительно не имеют морального права критически высказываться о сектах? Впрочем, если следовать этой логике, получится, что вообще никто не может быть объективен в оценке тех или иных религиозных явлений, в том числе сектантства, поскольку верующие люди судят предвзято, исходя из своей веры, а неверующие – из веры в то, что Бога нет. Мы не можем согласиться с тем, что наличие четкой позиции обязательно ведет к необъективности, хотя совершенно очевидно, что в такой специфической области, как вера, говорить об объективной истине и ее доказательстве весьма непросто.

Однако критика сект – это не только опровержение их учений с позиций ортодоксального богословия или же «научного атеизма». Важно понять, что секта – не просто оболочка некой доктрины, это вполне определенный тип религиозной организации с присущими ему характерными социально-психологическими особенностями. Эти особенности поддаются наблюдению и описанию, они не относятся к области веры и, следовательно, вне всякого сомнения, могут быть предметом объективного изучения и критики.

Реальность такова, что среди черт, общих для большинства сект, доминируют явно отрицательные: замкнутость, враждебность по отношению к внешнему миру, тотальный контроль руководства над всеми сферами жизни рядовых сектантов, манипулирование сознанием, подавление воли и т. п. Подчеркнем, что эти черты являются признаками сект, т. е., иными словами, сектой традиционно называют именно такое религиозное сообщество, в котором, в том числе, присутствуют указанные черты. Поэтому слово «секта» – не просто некий обидный ярлык, приклеиваемый традиционными христианами маргинальным религиозным группам, а вполне устоявшееся понятие, обозначающее конкретное явление. Такие организации как «Свидетели Иеговы», «Церковь Объединения» или «Белое братство» называют сектами не из-за личной неприязни к ним, а потому, что они действительно ими являются, то есть имеют большинство признаков, характерных для такого типа религиозного объединения, который принято обозначать понятием «секта». Можно, конечно, встретить возражение, что многими светскими религиоведами это понятие не признается (ввиду его явного негативного оттенка), однако трудно спорить с тем, что в языке данное слово объективно существует и обладает вполне устойчивым значением. При этом нет ничего удивительного в том, что слово «секта» носит отрицательный оттенок, ведь само явление, которое оно обозначает, имеет совершенно определенные негативные черты.

Итак, поскольку объективные критерии все же существуют, можно, изучив конкретные факты, установить, что та или иная религиозная организация является сектой и, следовательно, может представлять опасность с психологической и социальной точек зрения. Таким образом, просто назвав вещи своими именами, мы предупредим потенциальных неофитов о возможных последствиях их выбора. Если, имея эту информацию, человек все-таки решает связать свою жизнь с сектой – это его законное право, которое мы ни в коем случае не оспариваем. Впрочем, это не означает, что на нем надо «поставить крест». Христиане призваны молиться о тех, кто попал под влияние сект, и должны быть готовыми прийти на помощь каждому, кто предпримет попытку освободиться от пут сектантства.

Причисление той или иной религиозной группы к сектам по социально-психологическим характеристикам является весьма непростой задачей и требует компетентности и внимания. Действительно, отнюдь не в каждой подобной организации признаки секты очевидны. Вполне может случиться, что секта, у которой специфические социально-психологические черты выражены слабо или просто хорошо замаскированы, будет провозглашена совершенно безвредной, после чего люди смогут спокойно вступать в нее, ничего не опасаясь. Но бывают ли «безопасные секты»?

Здесь уместно вспомнить о том, что взгляд на сектантство только как на явление социально-психологическое также страдает однобокостью. Каждая секта имеет религиозное учение – важнейшее связующее звено всех ее членов. Этого никак нельзя недооценивать, поскольку вера определяет духовное и нравственное здоровье людей, которое важно ничуть не меньше, чем здоровье душевное (психическое).

Сектантство таит в себе серьезную духовную опасность прежде всего потому, что оно закабаляет людей, лишая их достоинства детей Божиих. Базовый принцип, на котором строится «духовное совершенствование» в сектах, – отказ от возможности критически мыслить. В секте человека научат слепо подчиняться, не думая и не задавая вопросов. Глава одной неоиндуистской секты Свами Муктананда говорит об этом прямо: «Полностью откажитесь от себя ради гуру, он сделает все остальное. Полностью доверяйте и подчиняйтесь ему». В итоге последователь секты должен утратить способность самостоятельно принимать решения. Из свободного человека, которого Бог наделил разумом и совестью, он постепенно превратится в послушного и бездумного исполнителя чужой (нередко злой) воли, считая, что в этом и состоит высшая «духовность».

Сектантство незаметно подменяет понятия, связанные с традиционной религиозностью, и под видом лекарства преподносит яд. В сектах вера превращается в иступленный фанатизм, духовное единение – в групповую истерию, а самопожертвование ради блага ближнего – в готовность совершить самоубийство по приказу лидера. Эти духовные недуги, безусловно, имеют прямые или косвенные социальные последствия.

Не приходится уже говорить о том, что, с христианской точки зрения, каждая секта – это ложная тропинка, способная увести человека от поклонения Творцу к почитанию идолов. Эти идолы – маленькие земные божки – лидеры сект, которые много говорят о Боге и называют себя Его посланниками, но при этом требуют, чтобы божественные почести воздавались им самим. Не только христианам, но даже безразличным к религии людям обычно становится не по себе, когда они видят подростков в нелепых балахонах, стоящих на коленях перед фотографией Марины Цвигун.

Подводя итог, еще раз отметим, что сектантство имеет два наиболее важных аспекта: социально-психологический и духовный. Рассматривая их в совокупности, мы неизбежно придем к выводу, что в целом это явление объективно отрицательное, с каких бы позиций мы к нему не подходили. Более того, оно может представлять серьезную опасность как для общества, так и для самих сектантов, что подтверждается печальным опытом множества пострадавших от сект людей. Именно поэтому критика сект представляется не только оправданной, но и крайне необходимой деятельностью. И эту непростую миссию должны взять на себя, прежде всего, христиане, для которых забота о духовном благе ближнего является важнейшей нравственной обязанностью.