Что происходит?

5 февраля Всемирный русский собор поддержал идею "в дни памятных дат" переименовывать Волгоград в Сталинград. Священник Кирилл Каледа, сын участника Сталинградской битвы, приглашает всех сторонников возвращения имени Сталина в топонимику приехать на Бутовский полигон

На круглом столе, посвященном 70-летию Сталинградской битвы, Волгоград предложили переименовать в Сталинград.

Я что-то не понимаю. Не понимаю, что происходит.

Что такое Сталинградская битва, я знаю с тех пор, что себя помню. Я понял ее значение, сидя на коленях отца и прижимаясь к его груди, увешанной орденами и медалями, среди которых была и медаль "За оборону Сталинграда". Мой отец – участник этого сражения с самого его начала, июньских боев на Дону, до самого конца, разгрома немецкой группировки в феврале 1943-го. Начальник радиостанции дивизиона гвардейских минометов, катюш, он летом 1942-го в течение длительного времени находился на наблюдательном пункте, расположенном в центре города, в той 200-метровой полосе, которая удерживалась нашими войсками, там, где было трудно укрыться от вражеских пуль и снарядов и было невозможно никуда деться от все пронизывающего трупного запаха, исходящего от тысяч разлагающихся под южным солнцем тел погибших. Дед моей супруги, кадровый военный, пропал без вести в августе 1942-го тоже под Сталинградом.

Вчера, в день прп. Ксении и блаж. Ксении Петербургской, я после службы вез домой нашу прихожанку, рабу Божию Ксению, одну из первооткрывательниц Бутовского полигона, восьмидесятилетнюю старушку. Когда она услышала наш с другом разговор о предложении возвратить городу на Волге имя Сталина, она с болью в голосе сказала: "Я до сих пор просыпаюсь по ночам, мучаясь вопросом: какое они имели право взять моего отца и убить? Как они могли это сделать?"

Ее отец, полковник Русской армии, был расстрелян 75 лет тому назад, в 1937 году в казахстанской степи недалеко от ст. Эльба, подобно тому, как были расстреляны в предвоенные годы тысячи не только русских, но и красных офицеров, подобно тому, как мог быть расстрелян в сталинградской степи и мой отец, когда в 1942-м он заступился перед офицером за своего товарища и был поставлен без гимнастерки на крой ровика и на него был наведено дуло пистолета. По словам его товарищей, только спокойствие отца – а он молился – удержало палец офицера от нажатия на курок.

Я не понимаю, как можно, не приведя в достойный вид могилы миллионов наших соотечественников, невинно пострадавших от большевистской власти, а нередко уничтоженных по прямому указанию Сталина, говорить о возвращению имени этого человека в нашу топонимику. Не понимаю. Поэтому прошу тех, кто может это объяснить и оправдать, приехать на Бутовский полигон. Мы пройдем с вами под дубами, которые были свидетелями событий 1937–1938 годов, подойдем ко рвам, в которых лежат пятнадцатилетний мальчик, Миша Бороненков, и восьмидесятидвухлетний старец, митрополит Серафим Чичагов, лежат три брата Викентий, Владимир и Роман Смерчко и их сестра Нина с мужем Казимиром Взентиком, лежит мой дед, священник Владимир Амбарцумов, и многие и многие другие, и здесь, у этих рвов, вы объясните мне, кому и зачем это нужно. Я очень постараюсь вас понять. Приезжайте.

Священник Кирилл Каледа, настоятель храма Святых новомучеников и исповедников российских в Бутове

7 февраля 2013 года, день 95-й годовщины мученической кончины сщмч. Владимира, митрополита Киевского и Галицкого. Бутовский полигон