Почему разбойник в рай попал? - потому что случай помог?

Алексей Михайлович,.. Господь всех нас долготерпит. Но иного Он вразумляет скорбями, а иного - скажем, не очень. Конечно, истинное благо - лишь в Боге, но люди, живущие плотски, часто думают, что они - вполне благополучны... И порой так и умирают в этом заблуждении... Трудно бывает увидеть иной смысл в спокойной жизни такого человека, уснувшего духовно. Простите, Алексей Михайлович, но я всё-таки не могу понять, почему наши страдания за наши же собственные грехи можно назвать участием в страданиях Христовых? Алина.

Алина, начну ответ с комментирования следующих ваших слов: «конечно, Господь всех нас долготерпит. Но иного Он вразумляет скорбями, а иного - скажем, не очень. Конечно, истинное благо - лишь в Боге, но люди, живущие плотски, часто думают, что они - вполне благополучны... И порой так и умирают в этом заблуждении... Трудно бывает увидеть иной смысл в спокойной жизни такого человека, уснувшего духовно». Вам кажется, Алина, что «иного Он (Господь — А. Л.) вразумляет скорбями, а иного - ... не очень». Мысль как минимум неоднозначна. Во-первых, скорбей хватает всем: и праведникам, и грешникам. Другое дело, что они бывают видимы окружающим, а бывают — не видимы. Во-вторых, скорби могут касаться не только материального благополучия, но и внутреннего мира человека. И эти скорби бывают куда более мучительными, нежели скорби о материальном. Вы отмечаете, что «люди, живущие плотски, часто думают, что они - вполне благополучны...». В чем благополучны? В наличии денег, власти, греховных удовольствий? В этом — возможно. Но неужели вы думаете, что у каждого такого человека на душе никогда не лежала печаль? Где вы встречали хотя бы одного такого человека? Душевные скорби испытывают и князья, и вельможи, и цари. В этом смысле они ни чуть не более благополучны, чем простолюдины. И они (те, о ком вы, Алина, говорите) едва ли этого не знают.

Вы также говорите, что не можете «понять, почему наши страдания за наши же собственные грехи можно назвать участием в страданиях Христовых?». Отвечаю. Наши страдания за наши же собственные грехи участием в страданиях Христовых можно назвать далеко не всегда. И Церковь такому никогда не учила. В противном случае это бы значило, что спасутся все страждущие вообще, а страдают, так или иначе, все.

Если человек добровольно и осознанно служит Матери-Церкви, служит Господу нашему Иисусу Христу и за это страдает, тогда понятно, почему его страдания спасительны. Другое дело, когда человек страдает не на поприще брани со злом, а по какому-то иному поводу... Вас, Алина, полагаю, беспокоят именно такие случаи. Приведу вам пример из Евангелия, И думаю, вы сами сможете ответить на ваш вопрос.

Когда страждущий Спаситель искупал на Кресте человеческий род, недалеко от него страдали на крестах два разбойника. И злоба одного из них обрушилась на Господа. И он присоединил свои проклятия к проклятиям безумствующей толпы. Спаситель же не проклинал своих хулителей и распинателей, а кротко и смиренно молился за них. И сердце одного из мучимых разбойников не устояло в злобе, а ужаснулось, вздрогнуло. Вместо проклятий из уст его вышел голос раскаявшегося человека, а не лютого злодея. Вместо хулы и издевательств — сострадание Христу. Почему? Да потому что разбойник четко осознал, что он страдает за свои грехи, а Праведник Господь — за нас. И это сострадание воспламенило в нем раскаяние и веру. Веру в Страдальца, чистую и бескорыстную. Так и он, тоже страдалец, сделался соучастником страданий Христа. И это не осталось не замеченным. Небесная твердь, распахнувшаяся для Христа, распахнулась и для разбойника. Задумайтесь над действиями благоразумного разбойника, Алина, и вы поймете то, о чем спросили. Да просветит и освятит вас Господь! Спасибо за вопрос.

Спаси Господь, Алексей Михайлович! Мне становятся понятны эти слова святых.