Кто для христианина ближний?

Вопрос: В христианстве есть слово «ближний» - не все его понимают однозначно. Владыка Сава в интервью «О Рождестве Христова» московскому телеканалу 7 января 2012 г. сказал: «ближний – это любой, кого мы встречаем». Я считаю иначе: «ближний – это очень близкий человек, жизнь которого (и его понимание) близка как своя». Есть ли какие то аргументы из церковных учений, в пользу мнения Владыки Савы? Евгениий.

Здравствуйте, Евгений. Вы задали актуальный вопрос. Ваши сомнения и недоумения в отношении постулата: «ближний – это любой, кого мы встречаем» — понятны. Начну отвечать по прядку.

В обычном представлении взаимно «ближними» — близкими — (друг по отношению к другу) людьми называются люди, соединенные между собой (достаточно) глубокой внутренней связью: любовной, родственной, дружественной, религиозной... Именно так, кажется, вы и понимаете смысл и значение интересующего вас христианского термина: «ближний – это очень близкий человек, жизнь которого (и его понимание) близка как своя». Другими словами, вы согласны воспринимать того или иного человека как ближнего (либо как не-ближнего) исходя из того, насколько он вам дорог (или безразличен, противен). Собственно, данное воззрение не редко. Вот, например, что по данному поводу пишется в Большом Толковом Словаре русского языка (изданном под эгидой Института лингвистических исследований РАН): «близкий.., ближайший» — «состоящий в кровном родстве с кем-либо. Близкая родня. Близкие родственники». По другому значению, ближний — «Тесно связанный с кем-либо... какими-либо отношениями. Близкий кому-либо по духу, по интересам» [1, с. 83 — 84]. Скажу вам более, Евгений: иногда подобное значение исследуемому слову придается и в Священном Писании. Так, например, ближними по отношению ко Христу названы в Евангелии Его Матерь и братья: «И, услышав, ближние Его пошли взять Его, ибо говорили, что Он вышел из себя... И пришли Матерь и братья Его и, стоя вне дома, послали к Нему звать Его» (Мк. 3, 21, 31). Тем не менее, содержание исследуемого термина имеет более широкие границы.

Судите сами. Писание усваивает именование «братьев» не только тем людям, которые имеют между собой теснейшее кровное (либо духовное) родстово, но также и людям, происходящим от единого родоначальника («Если продастся тебе брат твой, Еврей, или Евреянка, то шесть лет должен он быть рабом тебе, а в седьмой год отпусти его от себя на свободу» (Втор. 15, 12); «я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть Израильтян, которым принадлежат усыновление и слава, и заветы, и законоположение, и богослужение, и обетования» (Рим. 9, 3 — 4)) и даже всем людям вообще, как произошедшим от одной человеческой четы («Ярость Господа Саваофа опалит землю, и народ сделается как бы пищею огня; не пощадит человек брата своего» (Ис. 9, 19)). Точно в таком же значении Ева именуется матерью всех без исключения людей: «И нарек Адам имя жене своей: Ева ибо она стала матерью всех живущих» (Быт. 3, 20). Ясно, что нормальные — в христианской, а не в традиционно-обывательской интерпретации — отношения, между братом и братом, между матерью и её детьми подразумевают не враждебность, а теснейшее целокупное жизнеединство: органическое, нравственное и религиозно-духовное. Следовательно, правильными — богоугодными — взаимоотношениями между всеми людьми (как между братьями, произшедшими от единой человеческой четы) следует считать не равнодушие или вражду, а взаимотерпение, сострадание, любовь: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1 Кор. 13, 1 — 3).

На страничке, дополнительно отмеченной вами, вы не только углубляете, но и обостряете вопрос: «Если любой, кто оказался рядом – это «ближний»,зачем (необходимо) целое отдельное слово для такого случая?». Отвечаю: определение «ближний» в применении ко всякому человеку вообще употребляется с целью, аналогичною цели, с которой по отношению к потомкам Адама (то есть ко всем нам) употребляется характеристика «брат»; а именно для того, чтобы вы, Евгений, как, впрочем, и я, и другие читатели Библии, не забывали о важности и необходимости братского или, что то же, «близкого» (а не безразличного, черствого, гневливо-коварного) отношения к каждому: «Дети Божии и дети диавола узнаю́тся так: всякий, не делающий правды, не есть от Бога, равно и не любящий брата своего» (1 Ин. 3, 10).

Опять же, вы недоумеваете: «почему тех, кто не проявил жалость, тоже следует считать «ближним»?». — Потому, что формировать отношения с людьми, выражать свое личное отношение к людям следует не на основании принципа «ты — мне, я — тебе», а на основании Божественных определений: «Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его» (1 Пет. 2, 21); Господь же, как известно, любит всех людей вообще, а не только лишь некоторых: «Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев» (1 Ин. 3, 16). Выражение «положил за нас душу Свою», следует относить не к какой-то ограниченной группе людей, а ко всем, ибо Господь на Кресте искупил Своею Кровью весь человеческий род и призвал ко Спасению всех: «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28, 19 — 20). Значит, и в словах «мы должны полагать души свои за братьев» следует видеть указание не на взаимовыгодную узкообращенную (к отдельным частным лицам, например, близким родственникам) любовь, а на всеобъемлющую, искреннюю и бескорыстную: «Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев; не любящий брата пребывает в смерти» (1 Ин. 3, 14). Неужели вы, Евгений, полагаете, что апостолы, проповедуя Святое Евангелие среди варварских языческих народов, совершали это дело не имея любви? Уверен, что это не так. Матерь же Церковь, также, как и когда-то апостолы, призывает и ведет ко Христу всех. И она это делает не с равнодушием, не с механической исполнительностью, а по любви. Любовь же является отражением именно близкого, а не «далекого» отношения одного человека (группы, совокупности людей) к другому (другим). Вдумайтесь в Евангельский контекст: «Всякому, просящему у тебя, давай, и от взявшего твое не требуй назад. И кáк хотите, чтобы с вами поступали люди, тáк и вы поступайте с ними. И если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? ибо и грешники любящих их любят. И если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность? ибо и грешники тó же делают» (Лк. 6, 30 — 33). Теперь, пожалуйста, сравните приведенные слова с высказыванием владыки Саввы: «ближний – это любой, кого мы встречаем»...

Следуя примеру и призванию Спасителя, вы, как и я, как и упомянутый выше владыка, обязаны относиться как к ближнему — ко всем! Другое дело — то, как это призвание осуществляется в действительности. Согласен, настоящее положение вещей таково, что не каждый с любовью относится к каждому (или, другими словами, не всякий относится ко всякому как к ближнему). Мы часто не замечаем страдания других. Зачем, мол, обращать внимание на человека, который мне «никто»? Но это не правильно. А правильно поступать так, как, в частности, рассказывается в притче о милосердном самарянине (которая, конечно, вам известна): «некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе» (Лк. 10, 30 — 35). Вероятно, израненный злодеями прохожий не был близко знаком ни со священником, ни с левитом, ни с самарянином, не был им «близок» в предлагаемом вами значении термина «ближний»: «очень близкий человек, жизнь которого (и его понимание) близка как своя». К счастью для побитого не также, а иначе мыслил самарянин: проникся к нему состраданием, сжалился и оказал необходимую помощь. Таким образом, в общем-то «нейтральный» для него человек оказался ему ни «никем», а самым, что ни на есть, «ближним». Самарянин же стяжал Божественную похвалу. Ровно также и всякий из нас, относящийся с любовью и милосердием к людям (не за что-то, а по влечению сердца), не останется незамеченным Богом. Прислушайтесь, Евгений, к указанию Христа: «иди, и ты поступай так же» (Лк. 10, 37). Иными словами: относитесь ко всякому как к ближнему! Храни вас Господь!

1. Кузнецов С. Большой Толковый Словарь русского языка. СПб.: Изд. Норинт, 2006.