«Эволюцию направлял Творец»

Чарльз Дарвин, по некоторым свидетельствам, незадолго до смерти пришел к Христу, сильно сокрушаясь при этом о неуместном атеистическом резонансе своей гипотезы. Сегодня наш собеседник — протоиерей Александр Борисов, настоятель храма Святых Космы и Дамиана в Столешниковом переулке, получивший до рукоположения степень кандидата биологических наук.

Культура: Отец Александр, почему, на Ваш взгляд, постулаты «Происхождения видов» так популярны? Почему они являются научным и образовательным «мейнстримом»? 

Борисов: Теория Дарвина привлекательна. Она дает простое объяснение многообразию животного и растительного мира. Во-вторых, это объяснение во многом верно, хотя, конечно, далеко не во всем. Человеку, в отличие от животных, присуща и безграничная духовная эволюция ко все более духовно совершенному существу. На примере святых мы видим, что с Божией помощью она доступна в краткий жизненный промежуток отдельного человека. Ведь Бог стал человеком, чтобы человек стал богом.

Многие верующие люди боятся дарвинизма, другие используют его для оправдания своего атеизма. И то и это восходит к заблуждению, согласно которому, если некий покров с давней тайны снят и она получила рациональное объяснение, значит, нет и Бога. Как говорил лауреат Нобелевской премии по физике Гейзенберг: «Первый глоток из кубка естествознания порождает атеизм, но на дне сосуда нас ожидает Бог».

Культура: Стоит ли отделять постулат «естественного отбора», когда выживает самый сильный, ловкий и хитрый, от постулата эволюции — то есть совершенствования всего сущего? 

Борисов: Принцип выживания сильнейшего существует не от того, что он нравится каким-то людям, а потому что действительно имеет место в природе. Это легко понять на примере соревнования фармакологии и бактерий, которые в результате мутаций быстро дают потомство, устойчивое к прежним антибиотикам.

Чарльз Дарвин был замечательным зоологом и написал много ценных работ в этой области еще до публикации своей теории. Он перенес опыт, накопленный к тому времени человечеством по улучшению сортов и пород в сельском хозяйстве, на природу в целом. «Классический» дарвинизм стоит на трех китах: мутация, изоляция, естественный отбор. И эти факторы, безусловно, действуют. Но сегодня уже очевидно, что только случайных мутаций для эволюции недостаточно, скорость и «качество» некоторых изменений явно были вызваны направленными мутациями.

Культура: То есть рука Бога каждый раз вмешивается в этот процесс? Или же, согласно Декарту, Бог словно завел часовой механизм мира и отошел в сторону?

Борисов: Я бы сказал так: само свойство материи направлено Творцом к совершенствованию. Мы, христиане, верим, что Он не отошел в сторону. Библия говорит, что Бог открывает Себя человеку, и человек может Его слышать и делать нравственный выбор: либо поступать по воле Божией (Десять заповедей, Нагорная проповедь) либо по своей человеческой воле, повернувшись к Богу спиной. Ломоносов говорил, что Бог дал человеку две Книги: Природу и Библию. В одной Он показал свое могущество, в другой — свою Волю. Библейский «Шестоднев» можно назвать «первой эволюционной книгой», поскольку в ней говорится о последовательных стадиях творения-развития: земля, вода, растения, животный мир, человек. Творец как бы дает инициативу каждой среде производить из себя более совершенную («да произведет вода душу живую...»). Адаму в Эдеме Господь ведь тоже дает двойную заповедь: не только сохранять, но и возделывать райский сад. То есть использовать природу в своих целях, но при этом сохраняя ее, как бесценный дар... И растения, и животные изменялись и вымирали на протяжении миллионов лет. Иначе мы не находили бы в древних отложениях такого количества их окаменевших останков.

Культура: Не смыл ли их Всемирный потоп?

Борисов: Не думаю, что надо читать Библию буквально, и что Потоп, который, безусловно, был в истории, и, скорее всего, не один, начисто смыл все живое. Основной смысл сказания о Потопе — духовный урок ответственности человека за все живое. Его грех может привести Землю к погибели. Так же условно, на мой взгляд, следует относиться и к библейским временным промежуткам: «один день», «тысяча лет» и так далее. Не стоит забывать, что книга «Бытия» открывалась человеку сообразно с уровнем подготовки малообразованных кочевников, каким были тогда потомки Авраама. Поэтому не нужно воспринимать ее как научный трактат или «репортаж с места событий».

Культура: Теорию Дарвина взяли на вооружение крайние материалисты и богоборцы. Есть ли в этом вина самого ученого?

Борисов: В том, что некоторые современники и потомки захотели использовать его научные выводы для пропаганды атеизма, вины Дарвина, я считаю, нет. Дарвинизм так же не опасен для христианства, как оказалась не опасной первая научная революция Николая Коперника, согласно которой в центре Солнечной системы находится не Земля, как думали раньше, а Солнце.

Причина веры или неверия, особенно в наше время, зависит не от уровня образования. Атеизм зародился в Древней Греции, когда наука была в зачаточном состоянии. И в наши дни многие крупные ученые верят в Творца, являются убежденными христианами. Таким был, например, знаменитый биолог Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский, которого я хорошо знал. Какие бы тайны природы ни приоткрывала наука, причины появления мира, зарождения жизни, появления человека разумного остаются Тайной, находящейся за пределами возможностей науки.

Культура: До рукоположения Вы профессионально занимались биологией. Изменились ли сегодня Ваши взгляды на теорию Дарвина? 

Борисов: От принятия сана мое восприятие теории эволюции и вообще биологии никак не изменилось. Другое дело, что сегодня появляется множество новых фактов, заставляющих вносить поправки в прежнюю научную парадигму. Например, раньше считалось, что один из критериев биологического вида — нескрещиваемость с другими. Сегодня известны случаи межвидовой гибридизации, дающей хорошее и плодовитое потомство, например, среди некоторых видов хомячков в Монголии. Возможно, на этом основании объяснится и то, что мы, европейцы, несем в себе около 5% генов неандертальцев, что является результатом скрещивания с ними наших предков 60–70 тысяч лет назад на Ближнем Востоке.

Культура: А не могли ли неандертальцы, австралопитеки и прочие питекантропы быть результатом не эволюции, а деградации какой-то из ветвей человека разумного, существовавшего до них?

Борисов: Нет, тогда датировка их останков, проводимая разными способами, не определяла бы значительные расхождения в их геологическом возрасте. По древности первыми из гоминидов идут австралопитеки, а уже за ними более развитые питекантропы, синантропы, неандертальцы. Эволюция идет только в одну сторону. Сегодня стоянки кроманьонцев (непосредственных предков человека разумного) и неандертальцев действительно датируют одним и тем же временем. В Европе они жили вперемешку. Но, скажем, появление австралопитеков и неандертальцев разделяют между собою миллионы лет. Различаются и центры возникновения: у гомо сапиенс это центральная Африка, неандертальцы же возникли севернее. Так что фантазии о вырождении некоей древней расы в приматов остаются фантазиями, не имея никаких научных подтверждений.

Культура: И все же немалое число христиан, в том числе пастырей, считают дарвинизм несовместимым с христианством... 

Борисов: Замечательный русский поэт Алексей Константинович Толстой, бывший, безусловно, верующим православным человеком, в 1872 году в ответ на попытку властей запретить издание книги Дарвина в России написал сатирическое стихотворение. Поэт указывает на необязательность буквального прочтения Библии и высмеивает потуги остановить ход науки: «И Коперник ведь отчасти / Разошелся с Моисеем». Там есть примечательные строки: «Способ, как творил Создатель, / Что считал Он боле кстати, / —Знать не может председатель / Комитета о печати». О гипотезе происхождения человека от приматов он полемически восклицает: «Да и в прошлом нет причины / Нам искать большого ранга, / И, по мне, шматина глины / Не знатней орангутанга».

Культура: Неужели Вы — православный священник — разделяете версию «обезьяньего» происхождении человека?

Борисов: Такое утверждение научно некорректно. Я разделяю воззрение, что у нас были общие предки с нынешними приматами на основании того простого факта, что у человека и шимпанзе 95% общих генов. А, скажем, с гиббоном уже гораздо меньше. Значит, когда-то мы просто разошлись в эволюционных путях, исходя от общего предка.

Это ведь тоже не стоит, по-моему, воспринимать буквально. Гениальная формулировка «по образу и подобию Божиему» — может значить прежде всего то, что человек, влекомый вложенным в материю замыслом Божиим от австралопитека до гомо сапиенс, обрел совершенную нервную систему, способную чувствовать духовный мир — чего лишены животные. А объяснения про глину, в которую Господь вдохнул жизнь, и Адамово ребро — это духовное иносказание, доступное современникам Моисея — автора ядра Пятикнижия.

Культура: В чем же тогда основная причина ожесточенных споров и опровержений дарвиновской теории? 

Борисов: Проблема в том, что о современной физике, теории относительности, квантовой механике редко отваживаются судить НЕфизики. А по проблемам биологии сегодня считают себя вправе высказываться люди, плохо помнящие даже ее школьный курс. Но самое главное, что для спасения собственной души от бездуховной, бессмысленной жизни, для следования за Христом не столь важно, как и когда произошел мир, как именно появился человек. Гораздо важнее — как ты проживешь собственную жизнь, найдешь ли ты путь к Богу. Пусть наука занимается вопросом, как все происходило, а религия — смыслом всего происходящего. Причина кажущегося противоречия между научным и религиозным подходом к проблеме эволюции вообще и человека в частности лежит в неправильном понимании либо науки, либо религии. Наука изучает материальный мир, а религия — это поиск связи между человеком и духовным миром.

Андрей Самохин

28 ноября

Источник: Газета "Культура"