Почему я отказался от папизма

Настоящий текст, автор которого – тогдашний иеродьякон отец Павeл Балестер-Конволие, был опубликован впервые в журнале «Кивот» в июле и декабре 1953 г.

До обращения Павла Балестера-Конволие в Православие и его назначения православным греческим архидиоцезом Северной и Южной Америки в Мексику в качестве епископа Павла Назианского он был францисканским монахом. В Мексике этот человек стал жертвой мученической смерти. Новость о его смерти была отражена на первой странице журнала «Катемирини» (4 феврала 1984 г.) Там сказано: «В Мексике убит греческий православный епископ Павел. Из города Мехико мы получили известие, что два дня тому назад был лишен жизни епископ Павел Назианский из Греческого архидиоцеза Северной и Южной Америки. Он был убит 70-летним мексиканцем, страдающим психическим расстройством… Мексиканские власти не исключают возможности того, что этот акт был спровоцирован вспышкой фанатизма».

Епископ Павел рожден в Каталонии, в Барселоне. Он был воспитанником семинарий в Афинах и на Халкидики. В 1953 г. в Афинах был рукоположен в дьяконы, а в 1954 г. – в священники. Начал свое служение в качестве священника сперва в Константинополе (1954 -1959), а затем в православном Греческом архидиоцезе Северной и Южной Америки. В 1970 г. стал Епископом Назизианским (рукоположен в Нью-Йорке), который пребывает в Мексике.

Там он стал известным своими замечательными качествами церковника, университетского профессора и писателя. Но все это было прервано насильственной преждевременной смертью. Он был убит в г. Мехико в 1984 г после отслуженной святой Литургии. Его похоронами руководил архиепископ Иаков, который постоянно восхищался исключительной ревностью и постоянством в деле епископа Павла. Епископ Павел Назианский не только показал себя достойным своего призвания, но и своей ужасной смертью стал примером верного служения Церкви и свидетелем Православия. При своем посещении Мексики в 2006 г. Его Всесвятейшество Вселенский патриарх Варфоломей распорядился перенести в Константинополь мощи покойного епископа Павла Назианского и положить рядом с мемориальной доской, посвященной его памяти, в переднем дворе кафедрального храма Св. Софии, построенного этим архиереем.

1. Откуда все пошло

Мой духовный перелом в направлении Православия произошел в тот день, когда я переставлял каталоги в библиотеке монастыря, где был монахом. Этот монастырь принадлежал Францисканскому ордену, основанному в моей родной стране – Испании. Пока я приводил в порядок старые тексты, касающиеся Инквизиции, я попал на один материал, датирующийся 1647 годом, который сильно меня впечатлил. Этот текст представлял собой решение Инквизиции, согласно которому она считала еретиком любого христианина, который имеет дерзость верить, принимать или проповедовать, что признает апостольскую истинность апостола Павла. Эта изумительная находка оказалась непосильной для моего ума. Я сразу же попытался себя успокоить, что это какая-то печатная ошибка или фальсификация – частое явление в Западной церкви во время написания этих текстов. Однако мое смущение и недоумение усилились, когда после дополнительных исследований я убедился, что это решение Инквизиции – неподдельное. На практике в 1327 г. папой Иоанном ХХІІ и в 1331 г. папой Клеменсом VІ были осуждены и заклеймлены все, кто дерзнул отречь, что в течение всей своей апостольской жизни апостол Павел был полностью подчинен церковной и монархической власти первого папы и властелина Церкви, а именно – апостолу Петру. Несколько веков спустя папа Пий Х в 1907 г.и папа Бенедикт ХV в 1920 г. подтвердили эти анафемы и осуждения.

Вот почему я должен был оставить всякую мысль о неточном цитировании и фальсификациях. Это, однако, поставило меня в серьезное противоречие с собственной совестью.

Лично для меня было немыслимым принять, что апостол Павел был зачеркнут и поставлен под какую бы то ни было папскую власть.Для меня его самостоятельное апостольское дело среди народов, аналогичное апостольскому делу апостола Петра среди обрезанных, было неопровержимым фактом, заявленным в Священном Писании.

Для меня не было сомнения, каковым он является, т.к. экзегетические писания святых отцов по этому вопросу ясны и категоричны. Св. Иоанн Златуст пишет: «Павел заявляет свою равнопоставленность с другими апостолами и нужно его сравнивать не просто с остальными, а с первым среди них в доказательство того, что они равны по достоинству».Отцы единодушны, что «все апостолы – как Петр, или, точнее, имели такую же честь и достоинство. Невозможно, чтобы кто-то из них стоял выше, потому что апостольское звание, данное всем, было высшим достоинством, верхом достоинства». Они все были пастырями, а стадо было одно. И это стадо апостолы вели в полном согласии между собой. Вот почему для меня эти факты были ясными и недвусмысленными. Но римско-католической учение было в противоречии с этими обстоятельствами. Так впервые в жизни я был поставлен перед жестокой дилеммой. Как нужно поступить? С одной стороны были Библия и Священное Предание, а с другой – учение Церкви. Согласно римскому богословию обязательным условием нашего спасения является вера в то, что Церковь – истинная монархия и ее монарх – папа. Синод Ватикана, подвергая перегласовке все предыдущие постановления, заявил официально, что «каждый, кто заявляет…, что Петр (считаемый первым папой) не получил от Христа первенство над апостолами и что не видим как глава всей Церкви … будет предан анафеме».

2. Я захотел получить наставления от своего исповедника

При наступившем смущении в моей душе я обратился к моему исповеднику и чистосердечно описал ситуацию. Он был одним из самых известных священников в монастыре. Сперва он немного задумался, т.к. очевидно ему было трудно найти убедительный ответ. Но затем сказал мне то, что, признаюсь, вызвало во мне недоумение:

„Библия и отцы повредили твою мысль, чадо мое. Оставь и одно, и другое и сосредоточься на непогрешимом учении Церкви и не позволяй себе становиться жертвой подобных мыслей. Никогда не позволяй сотворенным Богом, какими бы они ни были, смущать твою веру в Бога и в Церковь».

Он изрек свой ответ уверенным тоном, что еще больше смутило меня. Я всегда был убежден, что именно Слово Божие никогда не может быть оставлено в стороне. Не ожидая реакции с моей стороны, мой исповедник продолжил: «Вместо этого я тебе дам перечень известных авторов, в торчестве которых ты найдешь успокоение и поддержку твоей веры». Затем он спросил нет ли у меня вопроса «интереснее» и на этом разговор закончился.

Несколькими днями позднее мой исповедник отправился объезжать с проповедями церкви, основанные монашеским орденом. Перед отъездом он оставил мне список с произведениями упомянутых авторов и посоветовал прочитать их. Кроме того, он потребовал, чтобы я осведомлял его о воздействии прочтенного. Хотя сказанное им не стало для меня убедительным ответом, я все же отыскал эти книги и занялся чтением с максимальным вниманием и сосредоточенностью. Большую часть книг составляли богословские тексты и справочники по папским решениям и решениям Вселенских соборов. Я с чистосердечным интересом стал исследовать эти материалы, полагаясь на Библию как на моего единственного предводителя: «Слово Твое – светильник ноге моей и свет стезе моей» (Пс.118:105).

Чем больше книг я прочитывал, тем яснее становилось, что я не имел четкого представления о естестве моей Церкви. Мое принятие христианства и мое крещение осуществились непосредственно после завершения обучения по энциклике, затем по философии, а в момент моего рассказа я делал первые шаги в богословии.Оно давало мне совершенно новые знания. До того времени христианство и Римская церковь были для меня гомогенной смесью, чем-то абсолютно неделимым. В моей монашеской жизни я сосредоточил свое внимание на внешней стороне религиозных представлний и не находил повода внимательно всмотреться в базисные принципы во внутренней структуре моей Церкви.

3. Абсурдное учение о папе

Именно тогда, при этом подборе материалов, предложенных мне моим духовным наставником, мне начал раскрываться истинный образ и естество той монархической системы, известной как Римская церковь. Здесь не будет излишним обобщенно представить ее основные характеристики.

На первом месте для католиков христианская церковь – это «абсолютной монархия», монархом которой является папа, выполняющий эту роль во всей полноте. На основе «папской монархии» «создается вся власть и стабильность Церкви, что иначе было бы невозможным. Папизм представляет абсолютную опору христианства, т.е.он его вершина и его сущность».

Монархическая власть папы как верховного предводителя и видимого главы, столпа и утверждения Церкви, всемирного и непогрешимого наставника в вере, наместника (викария) Бога на земле, пастыря пастырей и верховного архиерея исключительно активная и господствующая, охватывающая все учения и правомочия Церкви. «Данные Богом права» простираются над всеми и над каждым крещеным человеком в мире. Эта диктаторская власть может упражняться в любое время и повсюду в отношении любого христианина в мире – независимо от клира он или из мирян, а также в отношении всякой церкви любой деноминации или национальности в зависимости от соображений папы в его роли первосвященника всех церковных диоцезов в мире.

Люди, не принимающие полностью эту власть или отказывающиеся слепо ей подчиниться, являются схизматиками, еретиками, неверниками и нечестивцами. Их души уже сейчас обречены на вечные муки, потому что для нашего спасения нужно обязательно верить в папский институт, подчиняться ему и его представителям. Таким образом папа является воплощением воображаемого Предводителя, о котором Цицерон пророчествовал, что все должны признавать его святым.

Согласно римско-католическому учению всегда нужно «принимать, что папа имеет право высказываться по любым духовным вопросам каждого христианина и даже больше – он имеет то же право и по отношению к светским делам Его права не сводятся единственно к наложению духовных наказаний и лишению вечного спасения тех, которые отказываются ему подчиняться, но он имеет также упражнить полноту своей власти и над верными. Потому что Церковь имеет два оружия своей власти, которая и духовная, и светская. Первое из этих оружий – обладание клиром, второе – царями и воинами, хотя они также подчинены воле клира».

В своей позиции наместника Того, царство Которого «не от мира сего», Того, Кто запретил апостолам подражать владетелям этого мира, которые «навязывают свою власть народам», папа представляет себя мировым монархом и таким образом является проводником римского империализма. В различные периоды истории он становился владетелем огромных территорий, развязывал кровавые войны против других христианских владетелей для приобретения новых территорий и удовлетворения своего стремления к еще большему богатству и власти. Он имел огромное количество рабов. Играл огромную роль в политической истории. Христианские владетели были обязаны отступать перед «владетелем с данными Богом правами», занимающим политико-церковный престол, «который был создан как прославление и опора остальных престолов в мире». В наше время территория папы находится в пределах Ватикана. Этот город имеет свое автономное население со своими диплматическими представительствами на обоих полушариях планеты, имеет собственную армию, вооружение, полицию, тюрьмы, валюту и т.д.

Верхом папского могущества является обладание еще одной, проистекающей из религии привилегией, которую даже самые примитивные идолопоклонники не могли бы себе представить. Речь идет о праве на божественную непогрешимость, данное согласно догмату, провозглашенному на Ватиканском соборе в 1870 г. С тех пор «человечество должно обращаться к нему за всем, за которым обращается к Господу: «твои слова – слова вечной жизни». Отсюда и далее Святому Духу вести Церковь «к истине» не нужно. Не нужны ни Священное Писание, ни Священное Предание, потому что на Земле есть бог, который непогрешим. Папа – единственный авторитет истины, имеющий право на позиции, противоположные остальной Церкви, который может создавать новые догматы, которые верные обязаны принимать, чтобы у них не была отнята возможность спасения. «Его воля и его желания являются определяющими для всех произнесенных им суждений, которые священны и неприкосновенны в пределах Церкви», а декреты мы должны принимать, признавать и соблюдать как «канонические послания». Т.к. папа непогрешим, ему нужно слепо подчиняться. Кардинал Белармин, провозглашенный Римской Церковью святым, объясняет это простыми словами: «Если однажды папа одобрит грехи и запретит добродетели, Церковь должна принять, что эти грехи есть что-то хорошее, а указанные добродетели – что-то плохое».

4. Ответ моего исповедника

Посла прочтения всех этих книг я почувствовал себя отчужденным от моей Церкви, потому что ее структура не имела ничего общего с Церковью, созданную Господом и организованной апостолами и их учениками Это свое убеждение я изложил в своем первом письме моему духовному наставнику: «Прочел рекомендованные Вами книги. Я не желаю переступать Божии заповеди и следовать человеческим учениям, которые не имеют ничего общего со Священным Писанием. Папизм предлагает нам подобные учения под формой вереницы глупостей. Естество Церкви раскрывается нам через то, что передает нам Священное Писание. Единственный источник истинной веры – Священное Писание и Предание церкви».

Я быстро получил ответ: „Вы не вслушались в мой совет и таким образом подложили свою душу опасному воздействию Священного Писания. Относительно ситуации, как ваша, папа заявил, что «позорное прегрешение считать человеку, что все христиане могут читать Священное Писание» А богословы нам сказали, что Священное Писание – «непроницаемое облако». «Вера в просветительскую силу и ясноту Библии – неправоверный догмат» – указывают наши непогрешимые предводители. Что касается Предания, считаю неизлишним напомнить Вам, что по вопросам веры мы должны следовать позициям папы. В таких случаях его позиции тысячекратно значимее позиций разных августинцев, иеронимцев, григорьевцев, златоустовцев…».

Это письмо не изменило, а окончательно утвердило мое видение. Для меня было немыслимым поставить папу над Священным Писанием. Нападками на Священное Писание моя Церковь отнимала у меня всякую возможность видеть перед собой что-то достойное и объединялась с еретиками, которые хотя и «были избранниками согласно Писанию, становились ее врагами». Это было мое последнее общение с моим духовным наставником..

5. Папа – все, Церковь – ничто

Я, однако, уже не мог остановиться и решил идти дальше вперед до тех пор, пока не найду правильного решения. Драматичным в те дни было то, что я, хотя и отделился от папизма, все еще не открыл для себя другую церковную реальность. Православие и протестантизм были неясными понятиями для меня. Я не нашел ни времени, ни возможности проверить могу ли я открыть в них что-то, что облегчило бы мои тяжелые страдания.

Независимо от всего, я продължал любить Церковь, которая сделала меня христианином, и не переставал носить ее символ. Нужно мне было еще время, чтобы медленно и постепенно, с тревогой и скорбью открыть, что Церковь, которую я люблю, не является частью папской системы.

Истина, что на фоне всей авторитарности папы власть Церкви и епископата не входит в структуру иерархичности. Потому что согласно римско-католическому богословию, «власть Церкви единственно реальна, когда она согласована с волей папы. В противном случае она недействительна» Тиким образом получается, что имеет ли папа около себя Церковь или нет не имеет значения. Другими словами, папа – все, Церковь – ничего. Епископ Марен дает достаточно четкое объяснение: «Будет гораздо правильнее, если при изречении «Верую..» католики будут говорить «… и в единого папу» вместо «.. в одну Церковь».

Роль и функции епископов Римской церкви сводятся единственно к роли и функциям представителей папской власти, которой архиереи покоряются так же, как и миряне. Они пытаются оправдать это посредством 21 главы Евангелия от Иоанна, в которой, согласно римской интерпретации, написано, что «Господь поверяет апостолу Петру, Первому папе, пастырство над Своими агнцами и овцами». Т.е. Он делает его Верховным пастырем с исключительными правами над всеми верными, являющимися агнцами, и над остальными, апостолами и архиереями, являющимися овцами.

Епископы Римской церкви не являются, однако, преемниками апостолов, т.к. согласно ее догматам, «апостолы не обладали апостольской властью, которую могли бы передать своим преемникам, епископам. Единственно Петр обладал папской властью, переданной им именно папам». Таким образом епископы, не являющиеся преемниками апостольской власти, имеют единственно ту власть, которую они получают не от Бога, а от верховного понтифика Рима.

Римский первосвященник – тот, кто придает смысл и Вселенским соборам, «потому что они не являются ничем другим, кроме как христианскими конференциями, которые собираются согласно правомочиям и власти папы». Достаточно папе выйти из зала Собора и сказать «Я больше не желаю слушать это» и Собор в тот же момент будет прерван и все его решения станут недействительными.

6. Изумительный ответ одного иезуита

В тот период я почти прервал свое образование и пользовался временем, предоставленным мне Орденом, чтобы уединяться в своей келье и предаваться размышлениям над тяжелой ситуацией, в которой оказался. Месяцами по непосредственным апостольским и святоотеческим источникам я изучал структуру и организацию ранней Церкви. Но эти мои занятия не остались незамеченными. Мои тяжелое состояние духа подорвало мои силы и изменило практически мой образ жизни, что стало очевидным для всех. И вне монастыря я не упускал случая воспользоваться любой ситуацией, которая давала возможность пролить свет на мою проблему. Я начал обсуждать тему со знакомыми церковниками, соображаясь со степенью своего доверия к их открытости и чистосердечности. Так я получал комментарии и мнения , которые всегда представляли для меня значительный интерес.

Я открыл, что большинство этих клириков гораздо более фанатизированы, чем представлялось. Хотя они имели ясное представление об абсурдности учения о папе, все же продолжали прочно придерживались идеи, что «необходимое подчинение папе требует слепого единодушия между нами», а также максиме, введенной основателем иезуитского ордена: «Чтобы быть обладателями истины и не впасть в заблуждения, мы всегда должны опираться на основополагающую и неотменимую аксиому, что достаточно архиереям сказать, что белый цвет это черный, мы своими глазами будем видеть белое черным». Один иезуитский священник сказал мне: «Признаю, что то, о чем ты говоришь, убедительно и ясно обоснованно. Но мы, иезуиты, в день рукоположения, кроме трех традиционных обетов, даем и четвертый. Он более важен, чем обеты целомудрия, послушания и нестяжания. Это обет беспрекословного подчинения папе. Вот почему я предпочел бы пойти в ад с папой, чем в рай с с этими твоими истинами».

7. «Несколькими веками ранее святая Инквизиция сожгла бы тебя на костре»

По мнению большинства из них, я был еретиком. Вот что написал мне по этому поводу один епископ: «Несколькими веками ранее за такие идеи, как твоя, Святая Инквизиция сожгла бы тебя на своем костре» Независимо от всего я решил не уходить из монастыря и предаться полностью духовной жизни, полагаясь на мысль, что ответственность за обман и его устранение лежит на архиереях. Но как может душа, ищущая спасение, чувствовать себя уверенно на пути поверхностной жизни, когда своеволия папы могут бесконтрольно выдавать новые догматы и вымышленные теории относительно благочестия Церкви? Более того, раз чистота учения базируется на вымыслах папы, кто может мне гарантировать, что такая низость не может переместиться на другие стороны евангельской веры?

Вот почему нет ничего странного в том, что святые Римской церкви провозгласили тревожным голосом: «Эти непродуманные средства для спасения, которые льются на нас отовсюду, не станут ли причиною того, что мы забудем Единого нашего Спасителя Христа…? Сегодняшняя духовная жизнь похожа на дерево со столькими ветвями и листьями, что душа уже не видит, где точно ствол, на котором крепится все, и где корни, которые его питают».

Мы так разукрасилии и перегрузили нашу религиозность, что среди всех этих «украшений» потерялся образ Того, Кто является «сущью вещей». Окончательно придя к выводу, что духовная жизнь в лоне папской Церкви подвергает меня риску, я решил сделать решительный шаг. Я оставил монастырь и вскоре объявил, что больше не являюсь членом Римской церкви. Ранее некоторые люди выражали желание последовать моему примеру, но в последний момент оказалось, что никто не готов полностью лишиться свего положения в Церкви, от внимания и почестей, которые радуют.

Так я ушел из Римской церкви, потому что ее предстоятель, забывая, что Царство Сына Божиего «не от мира сего» и что «каждый, которому будет присвоен архиерейский сан, не призван для больших привилегий и власти, а только для служения всей Церкви», «возжелал в своей гордости быть как Бог и потерял истинную славу, заменяя ее фальшивой», «чтобы в храме Божьем сесть как Бог» (ср. 2 Сол. 2:4). Бернар из Клерво очень точно написал относительно папы: «Нет более ужасной отравы, более смертоносного меча, чем неутолимая жажда власти». В отказе от папизма я следовал голосу моей совести, т.к. это был глас Божий во мне. А этот голос говорил мне: «Оставь его… чтобы не стать участником его грехов, не разделить и носить его раны».

8. В лоне Православия

Мой уход из папизма приобретал все более широкую известность в церковных средах и получал все большую поддержку со стороны представителей испанских и французских протестантских кругов, но это подвергало меня довольно большим рискам.

Среди получаемых мною писем было и множество анонимных с оскорблениями и угрозами. Они обвиняли меня в том, что я разжигаю антипапские настроения и своим примером подталкиваю к «вероотступничеству» католических духовников, которые «все еще не ступили на здоровую догматическую основу»..

Вследствие этих обстоятельств я бы вынужден уехать из Барселоны и поселиться в Мадриде, где меня приняли и приютили (без моей просьбы) члены англиканской церкви. Через них я установил контакт со Всемирным советом Церквей. И там я не остался незамеченным. После каждой проповеди в англиканских храмах все больше людей проявляли желание познакомиться, обсудить со мной различные церковные вопросы. Так без никаких усилий с моей стороны возле меня стал собираться все более широкий круг людей, большинство которых были антипапистами. Эта ситуация делала меня все более неприятным для властей, т.к. на этих доверительных встречах присутствовали и римско-католические духовники, известные своей «неокрепшей и слабеющей верой в верховенство и непогрешимость Первосвященника Рима»

Фанатизированная враждебность некоторых папистов достигла своей кульминации в день, когда я дал публичный ответ на один обстоятельный церковный трактат, посланный мне в качестве последней попытки вывести меня из «еретического капкана». Особенно выразительным было заглавие этого апологетического текста: «Папа, Наместник нашего Господа на земле». А заключение доказательной части гласило: «Благодаря непогрешимости папы католики в наши дни являются единственными христианами, которые могут чувствовать себя убежденными в истинности своей веры».»

Я написал ответ и поместил его в одном португальском журнале: «Истина – та, что из-за этой непогрешимости вы – единственные христиане, которые не могут быть уверенными в том, во что заставят вас верить в завтрашний день». Финальным изречением моего текста было: «По пути, по которому вы пошли, вы скоро начнете говорить, что Господь является наместником папы на небесах». .

Я прекратил схватки с папистами после того как в Буэнос Айресе опубликовал свои исследования в трех отдельных изданиях. В этом исследовании я собрал все клаузулы из патристической литературы первых четырехстолетий, которые прямо или косвенно затрагивали вопрос о первенстве (Мф.16:18-19; Ин. 21:15-17; Лк. 22:31-32). Представил доказательства, что учение папы абсолютно несовместимо с объяснениями святых отцов по этому вопросу. А наше правильное понимание Священного Писания должно базироваться именно на толкованиях отцов.

В этот период я впервые вышел на связь с Православием. Перед тем, как продолжить свой рассказ, я должен сказать, что после начала моей духовной одиссеи мое представление о Православии сильно изменилось. С группой православных христиан из Польши, которые посетили мою страну, я провел дискуссии по некоторым церковным вопросам, а информацията от Всемирного совета церквей, касающаяся наличия и жизни православных на Западе, пробудила во мне исключительный интерес. Я начал приобретать книги на русском и греческом языках, журналы из Лондона и Берлина, а также некоторые известные произведения архимандрита Бенедикта Катцевакиса, написанные в Неаполе. Все это способствовало росту моего интереса к Православию

Таким образом я медленно и постепенно начал освобождаться от внутренних предубеждений в отношении Православной церкви. Раньше я думал, что Православие это схизматическое, духовно мертвое, упадочное множество небольших церквей, не имеющих образа истинной Церкви Христовой. А схизма, приведшая к отделению православных, «сделала их отцом дьявола, а матерью – патриарха Фотия».

Вот почему, когда я начал вести корреспонденцию с одним достопочтенным православным архиереем на Западе (его имя не буду упоминать из-за особенных фактов, которыми он поделился со мной), я окончательно освободился от всех предубеждений в отношении Православия и приобрел объективный духовный взгляд.Через короткое время я пришел к заключению (и это была приятная неожиданность для меня), что моя отрицательная точка зрения на папизм полностью совпадает с церковными позициями Православия. В своих письмах упомянутый архиерей также согласился с наличием подобных совпадений, но воздержался от более подробных комментариев, т.к. принимал во внимание, что я живу в протестантской среде.

Православные на Западе не особенно склонны искать новых приверженцев своей веры. Только когда наша корреспонденция приобрела достаточные размеры, православный архиерей дал мне совет прочитать исключительную книгу Сергея Булгакова «Православие», а также не менее замечательтый трактат с аналогичным заглавием митрополита Серафима. Между тем я уже отправил письмо Вселенскому патриарху.

В этих книгах я открыл себя. С каждой прочитанной страницей моя совесть испытывала огромное облегчение. Для меня стало совершенно ясно, что Православное учение исполнено глубокой мудростью и чистым евангельским духом, а православные христиане – единственные христиане, которые продолжают веру христиан из катакомб и отцов Церкви Золотого века. Только они могут со святым дерзновением произнести отеческие слова: «Веруем в наследованное от апостолов».

В этот период я написал две книги: „Концепция Церкви согласно Западным отцам” и „Ваш Бог, наш Бог и Бог”. Эти книги должны были быть изданы в Южной Америке, но я отказался от их распространения, чтобы не предоставлять легкий и опасный материал для протестантской пропаганды.

С православной стороны мне посоветовали отказаться от чисто отрицательных суждений о папизме, потому что я себя загрязняю ими, и оформить свое личное «Верую», посредством которого они оценят, насколько я отдалился от Англиканской церкви и приблизился к Православной.

Это была нелегкая задача. Я использовал обобщения типа: «Верую во все, что является частью канонических книг Ветхого и Нового Завета согласно толкованиям церковной традиции и конкретнее – Вселенских соборов, которые в полной степени вселенские, и единого учения святых отцов, соборно утвержденных как такие».

С тех пор благорасположение протестантов ко мне начало таять. Исключением были только англикане, которые имели сравнительно осмысленную опору. Едва тогда стал проявляться ко мне интерес со стороны православных и они начали превлекать меня к Православию.

Усилиями со стороны моего знакомого университетского профессора из Польши окрепло мое убеждение, что Православие стоит на глубокомудрых истинах христианства. Я дал себе отчет, что во всех других вероисповеданиях христианин должен жертвовать значительной частью истинной Веры, чтобы в полноте согласовать ее с догматическими рамками. Единственно православным христианам это непотребно.Потому что только они неизменно ведут свою жизнь в естестве христианства, чистой и неподправленной вере Откровения. .

Итак, я уже не чувствовал себя одиноким при противостоянии всемогущему папизму и при недружелюбном отношении протестантов. На Востоке и по всему миру имелось 280 миллионов членов Православной церкви, с которыми вера меня сближала.

Для меня уже бессмысленно звучало обвинение в теологической закостенелости Православия, потому что я понял, что твердое и неуклонное следование истинному православному учению не является духовным оцепенением, а безостановочным и живым потоком, подобным водопадной струе, имеющей постоянно один и тот же вид, в то время как ее вода неудержимо льется.

Медленно и постепенно православные начали принимать меня в свою среду. И они, и я почувствовали, что я уже сошел на пристань Православия и радуюсь свободно дышать в лоне Церкви-матери. В этот период, не осознавая это полностью, я уже жил как православный и, подобно ученикам Христа, которые шли в Эммаус рядом с Ним, шел по своему пути рядом с Православием, чтобы в конце концов наступил момент, в котором я открыл бы свое соединение с Истиной.

Когда у меня не осталось и капли сомнения, я обстоятельно изложил мой случай в письме и через церковное представительство Греческой церкви отправил его Вселенскому патриархату и Афинской архиепископии. Я уже не находил никаких причин оставаться в Испани – там до сих пор нет православной общности. Я решил уехать из моей сраны и поселиться во Франции. Там я попросил принять меня в члены Православной церкви. Я дал себе еще немного времени, чтобы убедиться в своей полной готовности. Когда я окончательно убедился в этом, то официально стал членом истинной Христовой Церкви. У меня родилось желание трудиться на поприще Православия и я отправился изучать богословие в Грецию, высокоуважаемую православную страну. Блаженный архиепископ Афин отечески встретил меня. Я был впечатлен его благостью и гостеприимством. То же относится и к тогдашнему главному секретарю Священного архидиоцеза и настоящему епископу Дионисию Рогонскому, т.к. и он отнесся ко мне с отеческой любовью. Ясно, что в такой атмосфере любви и сердечности Священный Синод не поколебался одобрить мое каноническое принятие в лоно Православной церкви. Во время одного суточного святого служения я был удостоен имени Апостола народов, после чего стал монахом в монастыре «Св. Пендели». Вскоре после этого епикоп Рогона рукоположил меня в дьяконы.

С тех пор я живу с любовью, состраданием и сердечностью Греческой церкви и ее пасомых. Прошу их молитв и духовной поддержки, чтобы оставаться всегда достойным благодати, даваемой мне Господом.

Источник ru.pravoslavie.bg