Что такое индуизм?

Индуизм во многих отношениях представляет собой уникальное явле­ние в истории религии. Более того, индуизм вряд ли можно назвать религией в обычном смысле слова. В отличие от большинства религий в индуизме понятие «бог» занимает далеко не центральное положение. Индуизм не является теологической системой, так как не дает догма­тического определения природы божества. И тем не менее для посто­роннего наблюдателя зачастую выглядит загадочным то, что индуи­сты поклоняются многим богам, не теряя при этом веры в одного бога как в единственную высшую реальность. Кроме того, в индуизме нет культа какого-либо монопольного пророка или основателя. Нет также какой-либо конкретной книги, которую он считал бы единственным священным авторитетом. Далее, индуизм даже не настаивает на обяза­тельности какой-либо определенной религиозной практики и не при­нимает ни одной доктрины в качестве догмата. Индуизм как религия не содержит никакой конкретной или универсальной идеи. Нет ни догмата, ни религиозной практики, которые можно было бы назвать либо универсальными, либо сущностно важными для индуизма в це­лом. Те, кто называет себя индуистами, могут значительно отличаться друг от друга в том, что касается их веры и культа. То, что считает обязательным одна часть индуистской общины, может не признавать другая ее часть. Более того, даже в рамках какой-либо одной индуист­ской секты вряд ли можно отделить обязательное от необязательного. Несмотря на все это, индуизм уже века существует как очевидная религиозная целостность.

Обычно считается, что индуисты чрезмерно поглощены религи­ей — эта черта, как полагают, роднит их с большинством народов Азии; но, как ни странно, сами они, кажется, и не осознают этого. Религия не является для них чем-то отличным по своей сути от прочих сфер жизнедеятельности. Для индуиста религия — это не насильно навязанная обязанность, требующая исполнения, но и не особая про­блема, требующая осознанного размышления. Индуист смотрит на жизнь как на единое целое, а все ее проявления рассматривает как внутренне взаимосвязанные. Возможно, это объясняет отсутствие в санскрите слова для обозначения религии в обычном понимании.

Слово «дхарма», которым обычно пользуются как синонимом слова «религия», имеет гораздо более широкое значение. Под дхармой в самом общем виде понимается вся совокупность теорий и практики, относящихся к реальностям и устремлениям человека и общества в их материальной и духовной жизни. Для индуиста дхарма столь же ши­рока, сколь широка сама жизнь. Можно сказать, что дхарма обознача­ет образ жизни в целом, который, однако, не обязательно и не во всех отношениях совпадает для всех называющих себя индуистами.

В определенном смысле индуизм — это религия нации. Он не был явлен пророку как откровение, и его учение не проповедовалось лю­дям, не навязывалось им. Индуисты поистине рождаются и вырастают в индуизме, и эти обстоятельства рождения обладают такой силой, что человек, родившийся в индуистской семье, как правило, подчиняется индуизму, даже если перестает верить во многие из его доктрин и обрядов. Говорить, что индуизм не поддается определению, стало почти трюизмом. Вряд ли можно утверждать, что человек имеет пра­во называться индуистом лишь потому, что верит в определенные доктрины и соблюдает определенные обряды; так же неверно, что человек лишается права называться индуистом лишь потому, что не верит в определенные доктрины и не соблюдает определенных об­рядов.

Нужно сказать, что периодически делались попытки изложить не­которые критерии индуизма. В частности, считается, что отличитель­ная черта индуиста — его вера в непререкаемый авторитет вед. Одна­ко в действительности можно быть хорошим и ревностным индуистом и не имея такой веры. В качестве примера можно упомянуть различ­ные школы тантризма. Более того, подобное определение в конечном счете оказывается исключительно неясным и туманным. Ведь по­скольку веды, как известно, представляют собой собрания по сути разнородных и порой внутренне противоречивых текстов, то очень трудно принять все в ведах как одинаково ценное и авторитетное. Даже в одной из упанишад (МундУп 1.1.15) РВ и другие веды харак­теризуются как воплощение «низкого знания» (apara vidya). Кроме того, веды допускают множество интерпретаций, ни про одну из кото­рых нельзя сказать, что она является абсолютно авторитетной. Поэто­му более продуктивным критерием индуизма является соблюдение кастовых правил. Ни отрицание какой-либо доктрины, ни отход от какой-либо устоявшейся религиозной практики не считаются серьез­ным проступком для индуиста; таковым, скорее, считается несоблю­дение кастовых правил. Нужно также отметить, что кастовые правила согласно священным книгам и в обычной практике не распространя­ются на определенные группы индуистов, таких, например, как от­шельники и санньясины. Строго говоря, индуизм как религию следу­ет отличать от индуизма как социальной организации. В этой связи знаменательно, что в последнее время серьезные мыслители-индуисты, стремящиеся сохранить и упрочить индуизм как религию, считают кастовую систему истинным проклятием и открыто требуют ее унич­тожения. Заметим, кстати, что условия современной жизни реально в большей степени способствуют уничтожению кастовых барьеров ме­жду индуистами. Поэтому соблюдение традиционных кастовых пра­вил больше нельзя рассматривать как универсальный и точный крите­рий индуизма. Вера в святость коровы и брахмана слишком по­верхностный признак, чтобы серьезно анализировать его в настоящей статье. Нельзя также говорить о таинствах индуизма, которые был бы обязан признавать любой верующий. Учения об атмане, карме, сан- саре и мокше, пожалуй, можно считать аксиомами многих школ ин­дуистской философии, но для самой религии они отнюдь не универ­сальны и не затрагивают ее сущности. Вполне можно называться хо­рошим индуистом, не веря в любое из этих учений или не в одно из них, так же как нельзя им назваться лишь потому, что ты согласен с одним из этих учений или со всеми ими.

Нужно помнить, что слово «индуист» (Hindu) — иностранного происхождения и возникло довольно поздно. То, что обычно понима­ется под термином «индуизм», или «индуистская религия», существо­вало уже задолго до того, как возникли эти слова. По сути, термин «индуизм» приобрел свое специфически-комплексное социальное и религиозное значение относительно недавно. Первоначально термин Hindu имел чисто географический смысл. Людей, которые жили на другом, то есть на восточном, берегу Инда, стали собирательно назы­вать Hindu, индусами. Даже после того как это слово прижилось, у него долгое время сохранялся негативный оттенок: любого, кто ро­дился в Индии и не был мусульманином, христианином или парсом, называли индусом. Такое негативное определение, конечно, бесполез­но для целей настоящего исследования. Иногда высказывается пред­положение, что термин Hindu ’индус’ является исключительно право­вым термином, наиболее уместным для характеристики тех, на кого в Индии распространяется индуистское судебное право. Но здесь по­рочный круг замыкается, поскольку индуистское право можно опре­делить только как право, действующее по отношению ко всем индуи­стам. Более того, индуистское право не распространяется на всех ин­дуистов равным образом и в равной степени. Наоборот, те, кто сего­дня подчиняется индуистскому праву, не обязательно исповедуют индуизм, к таковым можно, например, отнести сикхов, джайнов и буддистов. Отношения между индуизмом и индуистским правом со­вершенно не похожи на те, которые существуют между исламом и мусульманским гражданским правом.

Итак, индуизм не поддается теологическому определению, социо­логическому тестированию или правовой характеристике. Поэтому неизбежно приходится возвращаться к самому простейшему опреде­лению: индуист — это тот, кто родился в индуистской семье и не от­рекся от индуизма открыто. Конечно, этому определению присущ недостаток petitio principii[1], однако, учитывая большую древность индуизма, этот недостаток можно рассматривать скорее как кажущий­ся, чем реальный, и не считать его очень серьезным. Однако действи­тельная трудность возникает здесь в отношении тех, кто лишь недавно принял индуизм. Кроме того, остается без определения сам термин «индуизм». ...

Если вообще можно говорить об отличительных особенностях ин­дуизма, то следует прежде всего упомянуть веру в идеологический комплекс карма-сансара-мокша на метафизически-этическом уровне и принятие кастовой системы на социально-этическом уровне. Между прочим, именно в связи с тем, что индуизм — религия по сути нацио­нальная, последняя особенность считается для него более важной и основополагающей. В результате своего изначального неведения че­ловек оказывается вовлечен в целый круговорот существований (samsara), которые от века сменяют друг друга, причем его деяния в одной жизни необратимо определяют природу и содержание его сле­дующей жизни, образуя тем самым постоянную причинную цепь (karma). Религиозно-философское summum bonum индуизма — moksa, т.е. освобождение от этой вовлеченности через осознание своей ис­тинной природы, своего сущностного тождества с единой высшей реальностью. Поэтому индуист вечно поглощен стремлением к мокше, а его отношение к жизни целиком определяется убежденностью в том, что сама эта жизнь во всем круговороте существований ничего не стоит. С другой стороны, однако, индуист вовсе не собирается от­рекаться от обычной земной жизни — она служит ему почвой для усилий достигнуть мокши. Он верит, что бытие в потоке рождений обещает бытие в Сущности. Он также верит — и это, пожалуй, еще важнее — в то, что от образа его жизни непосредственно зависит безопасность и сплоченность общества, к которому он принадлежит. Сочетание философско-этического идеала мокши и социоэтического идеала дхармы (а самым типичным ее выражением является варнашрама-дхарма), которая наделяет чувственное существование смыс­лом и целью, составляет, можно сказать, главную проблему индуизма. Ясно при этом, что если мокша, с точки зрения теории, достигается индивидуально, личными усилиями, то дхарма требует постоянного приспособления к конкретной ситуации в обществе.

Другая проблема, которая часто заявляла о себе в истории инду­изма и в конечном счете является лишь отражением проблемы, упо­мянутой выше, связана с конфликтами между традиционной дхармой и абсолютной дхармой. Традиционная дхарма есть образ жизни, пред­писанный в священных книгах. Абсолютная, или вечная, дхарма от­крывается только прозревшему, а традиционная дхарма только пыта­ется воплотить ее практически. Это напоминает противоречие между «законом» и «справедливостью». Позиция индуизма в этом отноше­нии противоречива. С одной стороны, он настаивает на подчинении чувства справедливости чувству долга, в то же время, с другой сторо­ны, недвусмысленно заявляет, что на определенном этапе своего ду­ховного совершенствования истинно взыскующий всегда может от­бросить предписания традиционной дхармы.

Не следует забывать, что индуизм — не унитарная концепция или явление и не монолит. Поэтому маловероятны такие суждения, кото­рые можно было бы безоговорочно отнести к индуизму как к целому. Индуизм так же непредсказуем, как человеческая природа. В конеч­ном счете изучение индуизма неизбежно сводится к изучению различ­ных индуистских каст и сект. Все индуистское общество разделено по горизонтали на касты, а по вертикали — на религиозные секты, и раз­деление по горизонтали первоначально было более жестким и стро­гим, чем по вертикали.

Индуизм отмечен целым рядом парадоксов и полярностей. На­пример, он подчеркивает религиозное равенство всех людей и одно­временно не только смотрит сквозь пальцы на жесткую социальную иерархию, но и содействует ее укреплению. Он допускает полную свободу в вопросах веры, но настаивает на пунктуальном соблюдении кастовых правил. Особенно поразительно, что хотя низшие касты больше всего страдают от религиозной и социальной дискриминации, но чем ниже положение касты в социальной иерархии, тем более кон­сервативны и склонны к конформизму ее члены. Индуизм не настаи­вает на соблюдении какой-либо установленной формы поклонения, но сам этот факт породил огромное количество видов религиозной прак­тики. Аналогичным образом индуизм, с одной стороны, считает Бога излишеством, а с другой стороны, утверждает, что глубоко эмоцио­нальный теизм есть благороднейшая форма религии. С одной сторо­ны, отказ от телесных наслаждений и суровые обеты являются частью его религиозной дисциплины, а с другой — он допускает оргиастиче­ские и чувственные ритуалы. С одной стороны, он провозглашает мокшу, джняну и санньясу высшими религиозными идеалами, с дру­гой — предписывает совершение сложнейших ритуалов, правильное исполнение которых обеспечивает сваргу. Индуизм не признает дихо­томии «религия-философия». Философия, как считается в индуиз­ме, затрагивает человека самым глубоким образом. Она понимается прежде всего как прикладная, а не просто теоретическая или умозри­тельная дисциплина. Она нацелена на достижение конкретных, ощу­тимых результатов. Примечательно, что в упанишадах и других по­добных текстах чаще говорится о видье — знании как прагматической философской доктрине, чем о джняне — чисто академическом зна­нии. Философия поэтому рассматривается как неотъемлемая часть религии. В какой-то степени это может объяснить все перечисленные выше парадоксы и полярности. Однако истинно велик индуизм тем, что все эти полярности и парадоксы он умеет представить как различ­ные части своей доктрины и практики, образующие единую, гармо­ничную религиозную систему.

См.: Дандекар Р.Н. От Вед к индуизму. Эволюционирующая мифология. М., 2002.