Неоязычники утверждают, что прпп. Александр Пересвет и Андрей Ослябя не были монахами

Вопрос: В настоящее время подвергается сомнению тот факт, что Александр Пересвет и Родион Ослябя были иноками. Некоторые утверждают, что на момент Куликовской битвы они даже не были христианами. Такое утверждение содержится в статье «Быль про “инока” Пересвета или как церковь к Русскому подвигу “примазалась”». Есть ли какое-то противоядие от таких нападок? Есть ли научные работы, подтверждающие позицию Церкви?

Отвечает: иеромонах Иов (Гумеров)

Перед нами небольшая заметка, в конце которой стоит подпись «Озар Ворон». Подлинное же имя автора – Лев Рудольфович Прозоров. Вопрос о том, были ли Александр Пересвет и Андрей Ослябя иноками Троице-Сергиевой обители, лишь повод. Цель автора – внушить читателю мысль, что Церковь и «церковники» не только не боролись с иноземным завоевателями, но даже помогали им.

Известно, что всякая клевета исходит из демонического источника. Во время страшного нашествия, прокатившегося по стране в 1237–1240-х годах, Церковь вместе с князьями и воинами защищала свою землю. Без вести пропал в 1240 году во время штурма Киева митрополит Иосиф. Погибло много архиереев, священников и монахов. Огромное число храмов было разрушено или осквернено. Когда борьба закончилась, князья и Церковь стояли перед тяжелым выбором: либо признать завоевание реальным фактом, либо обречь людей на физическое уничтожение, призывая к дальнейшей борьбе.

Дальновидную и мудрую политику повел тогда святой благоверный князь Александр Ярославич (Невский), который в 1242 году сопровождал своего отца великого князя Ярослава Всеволодовича в Орду. По смерти отца (1246 г.) он в 1247 году вместе с братом Андреем вновь отправился в Орду. На эту поездку он употребил два года и возвратился с ярлыком на княжение в Киеве и Новгороде. Затем, после очередной поездки в Орду, получил ханский ярлык на княжение во Владимире. Всего благоверный князь Александр Невский ездил в Орду четыре раза. Хватит ли дерзости у Льва Рудольфовича кинуть камень в великого защитника русской земли?

За 188 лет (с 1242 г. по 1430 г.) русские князья 70 раз приезжали в Орду (В.В. Похлебкин. Татары и Русь. 360 лет отношений Руси с татарскими государствами в 1238-1598 гг. М., 2000). Ярлык, подтверждающий великокняжескую власть, получил от хана в 1361 году и великий князь Димитрий Иоаннович (Донской). Однако автор за ярлыки обвиняет именно «церковников»: «Ярлыки, которыми награждали митрополитов ханы Менгу-Темир, Узбек, Джанибек и их потомки, говорят сами за себя». Автор заметки пытается построить обвинение на том, что Церковь была полностью освобождена от всяких податей. Однако это вовсе не связано с «раболепием» митрополитов перед ханами, а основывалось на Великой Ясе Чингисхана. «Она была монгольским императорским законом, сформулированным Чингисханом; и сами монголы рассматривали ее именно в этом свете. Для них она была обобщенной мудростью основателя империи» (Г. В. Вернадский). По-видимому, Лев Рудольфович о ней не знает. «Он (Чингисхан) приказал уважать все религии и не выказывать предпочтения какой-либо из них (Макризи, разд. II). Эта часть Ясы стала основанием монгольской политики религиозной терпимости» (Г.В.Вернадский. Монголы и Русь. Тверь-Москва, 1997). Приведу еще мнение исследователя. «В соответствии со сводом законов “Яса”, составление которого приписывалось Чингисхану, его потомки обязаны были освобождать служителей культов от всех податей и повинностей» (Иван Белозёров. Русские митрополиты и ханы Золотой Орды: система отношений. – Вестник МГУ, сер.8, История, 2003, №3).

Автор разбираемой заметки особо тщится доказать, что общепринятое мнение о том, что Александр Пересвет и Андрей Ослябя были иноками, миф. Поскольку автор поставил цель ниспровергнуть 600-летнию историческую традицию, закрепленную трудами выдающихся историков XIX-XX столетий (Н.М. Карамзина, С.М. Соловьева, С.Ф. Платонова и др.), естественно ожидать серьезного изыскания, знания научной литературы, анализа источников и точных ссылок.

Ничего подобного нет. Все познается в сравнении. С.М.Соловьев, составивший 29-ти томный труд, посвятивший много времени изучению источников, пишет: «Перед выступлением из Москвы великий князь отправился в Троицкий монастырь, недавно основанный св. пустынником Сергием, о котором было уже раз упомянуто в рассказе о нижегородских событиях; Сергий благословил Димитрия на войну, обещая победу, хотя соединенную с сильным кровопролитием, и отпустил с ним в поход двух монахов – Пересвета и Ослябя, из которых первый был прежде боярином в Брянске, и оба отличались в миру своим мужеством. Оставя в Москве при жене и детях воеводу Федора Андреевича, Димитрий выехал в Коломну, куда собралась огромная рать, какой прежде никогда не видывали на Руси, – 150000 человек!» (История России с древнейших времен. Т.3, гл.7). Заметим, что крупнейший исследователь не был «церковником», а принадлежал скорее к западникам.

Что этому взгляду противопоставляет автор двухстраничной заметки?

1. «Летописи про него [т.е. Пересвета] вообще молчат» – утверждает автор.

Неправда. В Никоновском летописном своде читаем: «И начя просити у него князь великий Пересвета и Ослебя, мужества их ради и полки умеюща рядити, глаголя сице: “Отче, даждь ми два воина от своего полку чернечьскаго, дву братов: Пересвета и Ослебя”. Сии бо суть ведоми всем ратници велиции и богатыри крепции и смыслени зело к воиньственному делу и наряду. Преподобный же Сергий повеле им скоро уготовитися на дело ратное; они же от всея душа послушание сотвориша к преподобному Сергию, никакоже отвръгошася повеления его. Он же даде им оружие в тленных место нетленное, крест Христов нашит на схимах, и сие повеле им вместо шоломов возлагати на главы своя и крепце поборати по Христе на враги Его» (Полное собрание русских летописей, т. XI, С.-Пб., 1897, с.53). Никоновская летопись является одним из важных источников по истории России. «Основная ценность Никоновской летописи состоит в богатстве сведений по русской истории: ее составители, стремясь к наибольшей полноте, соединили извлечения из нескольких летописных сводов. Есть в Л. Н. и уникальные, только в ней встречающиеся известия» (доктор филологических наук, профессор О. В. Творогов. – Словарь книжников и книжности древней Руси, Л., 1998, Часть 1).

2. «В самых же ранних редакциях “Задонщины” Пересвета и чернецом-то вовсе не именуют».

Вновь искажение. У «Задонщины» нет ранней и поздней редакций, а есть списки, самостоятельно восходящие через два извода к не дошедшему до нас автографическому тексту 80-х годов XIV века. Списков всего шесть: Ундольского – У (XVII в.), Ждановский – Ж (Х5II в., отрывок); Исторический первый – И-1 (конец XVI в., без начала),. Исторический второй – И-2 (начало XVI в., отрывок); Кирилло-Белозерский – К-Б (1470-е гг.); Синодальный – С (XVII в.). Вновь обратимся к оценкам специалистов. Как писал доктор филологических наук, много лет посвятивший изучению этого произведения, Л.А. Дмитриев: «Каждый в отдельности список “Задонщины” имеет такое количество искажений и дефектов, что издание произведения по какому-либо одному из списков не даст достаточно полного и ясного представления о тексте произведения. Поэтому уже с давних времен принято давать реконструкцию текста “Задонщины” на основе сравнительного анализа всех списков памятника» (Библиотека литературы Древней Руси. СПб., Наука, 1999, т. 6). В основу существующих научных изданий «Задонщины» положен список Ундольского.

Итак, что говорит текст, который исследователи считают самым авторитетным из всех списков «Задонщины»?: «Пересвета-чернеца, брянского боярина, на место суда [т.е. битвы] привели. И сказал Пересвет-чернец великому князю Дмитрию Ивановичу: “Лучше нам убитыми быть, нежели в плен попасть к поганым татарам!” Поскакивает Пересвет на своем борзом коне, золочеными доспехами сверкая, а уже многие лежат посечены у Дона великого на берегу. В такое время старому человеку следует юность вспомнить, а удалым людям мужество свое испытать. И говорит Ослябя-чернец своему брату старцу Пересвету: “Брат Пересвет, вижу на теле твоем раны тяжкие, уже, брат, лететь голове твоей на траву ковыль, а сыну моему Якову лежать на зеленой ковыль-траве на поле Куликовом, на речке Непрядве, за веру христианскую, и за землю Русскую, и за обиду великого князя Дмитрия Ивановича”» (Памятники литературы Древней Руси. XIV – середина XV века. Пер. Л.А. Дмитриева. M., 1981. С. 96 – 111).

Автор статьи увлекся настолько, что Александра Пересвета объявляет язычником (в другом абзаце – полуязычником) приведя слова одного из списков: «Лучши бы есмя сами на свои мечи наверглися, нежели нам от поганых положеным пасти». При этом автор умалчивает, что «Задонщина» является поэтическим подражанием «Слову о полку Игореве». Приведенные выше слова сказаны не Александром Пересветом, а переписчиком, составившим Кирилло-Белозерский список, который впервые и дал название «Задонщина». Какие слова стояли в не дошедшем до нас автографическом тексте, мы не знаем. В разных списках по-разному:

– И-1: Луче бы посеченым пасти, а не полоняным въспети от поганых.

– У: Лутчи бы нам потятым быть, нежели полоненым быти от поганых.

Лев Рудольфович не обратил внимание на то, что процитированные им слова, в которых он увидел готовность на «самоубийство», стоят в списке, составленном монахом Ефросином, который вкладывает в них положительный смысл.

3. Основным памятником Куликовского цикла является Сказание о Мамаевом побоище. «Князь же великий сказал: «Дай мне, отче, двух воинов из своей братии – Пересвета Александра и брата его Андрея Ослябу, тем ты и сам нам поможешь». Старец же преподобный велел тем обоим быстро собраться идти с великим князем, ибо были известными в сражениях ратниками, не одно нападение встретили. Они же тотчас послушались преподобного старца и не отказались от его повеления. И дал он им вместо оружия тленного нетленное – крест Христов, нашитый на схимах, и повелел им вместо шлемов золоченых возлагать его на себя».

Существует обширная научная библиография, посвященная этому памятнику. Автор заметки ее не рассматривает, а только несколькими эмоциональными фразами пытается уничтожить значимость памятника: «Тогда же возникло и “Сказание о Мамаевом побоище”, перекроившее чуть не всю историю Куликовской Битвы “на злобу дня”».

От этого безапелляционного высказывания перейдем к словам ученого, посвятившего полвека изучению памятников Куликовского цикла – доктора филологических наук Л.А.Дмитриева (1921-1993): «Мы, не имея возможности непосредственно возводить “Сказание” к пространной летописной повести или же пространную летописную повесть к “Сказанию”, должны признать, что оба произведения пользовались каким-то общим источником или несколькими общими источниками, которые наиболее полно отразились в “Сказании”. И у нас есть основания утверждать, что в большинстве подробностей и деталей “Сказания” исторического характера, не имеющих соответствий в пространной летописной повести, перед нами не поздние домыслы, а отражение фактов, не зафиксированных другими источниками» (История памятников Куликовского цикла. – «Сказания и повести о Куликовской битве, М., Наука, 1982, с. 346-47»).

4. «Молчит про него и про его брата Ослябю и житие Сергия Радонежского».

Автор не знает элементарного исследовательского принципа: отсутствие какого-либо факта в том или ином документе не является аргументом против достоверности этого факта, а лишь поводом для изысканий и объяснений. Житие преподобного Сергия было написано Епифанием Премудрым в 1418 г. и в 40-е годы того же столетия было переработано Пахомием Лагофетом. Текст состоит из нескольких десятков страниц.

Он не вместил и сотой доли того, что совершил великий святой. Приведу только три примера. В Житии, составленном Епифанием Премудрым, ничего не говорится о миротворческих делах преподобного Сергия, которые оказали влияние на процесс объединения русских княжеств под властью Московского великого князя Димитрия Иоанновича. Так в 1365 году он посетил Нижний Новгород и склонил князя Бориса Константиновича повиноваться великому князю Димитрию Иоанновичу, требовавшему возвращения ему Нижнего Новгорода. Преподобный Сергий примирил с великим князем Московским и Рязанского князя Олега. Последний не раз нарушал договоры, вступая в сношения с врагами русской земли. Димитрий Иоаннович, следуя заповеди Христовой, несколько раз предлагал Олегу мир, но тот отвергал все предложения великого князя. Тогда он обратился к преподобному Сергию с просьбой склонить Олега к примирению. В 1385 году смиренный игумен пешком отправился в Рязань и долго беседовал с Олегом. Рязанский князь умилился душою: он устыдился святого мужа и заключил с великим князем мир. Не сказано и том, что преподобный Сергий был восприемником детей великого князя Димитрия Иоанновича. Даже духовная князя скреплена подписью преподобного. В ней был навсегда установлен порядок владения великокняжеским престолом: власть великокняжескую должен был наследовать старший сын.

5. Лев Рудольфович пишет: «В синодике – поминальном перечне – Троицкой обители имя Александра Пересвета отсутствует (как, впрочем, и его брата – Родиона Осляби)».

Неужели автор никогда не слышал, что святые значатся не в синодиках, а в патериках? С XIV века начался формироваться Патерик Троице-Сергиевой обители, в который входят более семидесяти пяти угодников Божиих. Родословное древо Радонежских святых включает в себя следующие имена: преподобный Сергий, игумен Радонежский… преподобный Митрофан-игумен, старец (+до 1392; память 4/17 июня); преподобный Василий Сухий (+до 1392; память 1/14 января).. преподобный воин схимонах Александр Пересвет (+8 сентября 1380; память 7/20 сентября); преподобный воин схимонах Андрей Ослябя (14 в.; память 7/20 сентября) и др.

Александр Пересвет и Андрей Ослябя были прославлены рано. Их имена мы встречаем уже в рукописи конца XVI – начала XVII века: Книга, глаголемая описание о Российских святых (М. 1887; репр. М. 1995).

6. «Захоронены оба героя в Старо-Симоновском монастыре на территории Москвы – вещь также совершенно невероятная, если бы они были монахами другой обители».

Автор либо не знает, либо умалчивает, что Симонов монастырь был детищем преподобного Сергия. Он был основан по благословению прп. Сергия его племянником и учеником св. Феодором, будущим первым архиепископом Ростовским. Преподобный Сергий во время своего посещения Москвы останавливался в этой обители и принимал участие в трудах братии. Надо принять во внимание и то, что настоятель Симонова монастыря прп. Феодор был духовником великого князя Димитрия Донского. Что касается погребения, то нет такого закона, который требовал бы погребать усопшего инока в том же монастыре, где тот подвизался. Преподобный Варсонофий (Плиханков) умер не только насельником, но и игуменом Старо-Голутвинского монастыря, однако погребен в Оптиной пустыне. Инокиня Досифея (Тараканова) 25 лет подвизалась в Московском Иоанновском монастыре, а похоронили ее в Московском Ново-Спасском монастыре.

7. «Род Пересвета не прервался – в XVI веке на Руси появляется его дальний потомок, литовский выходец Иван Пересветов».

Автор имеет в виду публициста XVI в., который до появления в Москве (около 1538 – 39 гг.) служил польскому королю Сигизмунду, а во время войны чешского короля Фердинанда I и семиградского воеводы Яна Запольи, перешел на сторону последнего, когда того активно поддержал турецкий султан Сулейман I. Этот Иван Семенович Пересветов и выдавал сам себя за потомка Александра Пересвета, чтобы возвыситься в Московии. Однако никаких документальных подтверждений этому нет.

8. В конце приведу образчик исследовательской «культуры» автора: «Однако вскоре Русь окончательно поставила Орду на место на Угре, и церковники – тут же, “и мужниных ещё сапог не износивши” – кинулись примазываться к победе над Ордой».

Мы живем в постатеистическое время. Десятилетия воинствующего безбожия оставили болезненные раны в душах десятков миллионов людей. Сейчас редко встретишь сторонников одиозного атеизма. Однако старые убеждения оказались живучими. Они трансформировались в различные виды лжеверия. Примером может служить и современное бутафорное язычество, к которому принадлежит автор разбираемой заметки.

Читая этот текст, укрепляешься в убеждении, что некомпетентность в наше время входит в моду. Логика и аргументы в глазах многих давно уже потеряли значимость. Только лишь одной сенсационности и скандальности достаточно, чтобы статья оказалась весьма востребованной.