«Пришествие» или «Присутствие» – о чём говорят факты?

В заданном Христу вопросе: «Что будет признаком твоего пришествия?» (Мат 24:3), – слову «пришествие» соответствует греческое существительное parousia. Parousia буквально означает «присутствие», однако сегодня доподлинно известно, что во времена Христа это слово использовалось в несколько ином смысле. Несмотря на это, Общество Сторожевой Башни утверждает, что «присутствие» является единственно верным библейским значением этого термина. И делают они это из определенных соображений.

Утверждая, что parousia Христа началась в 1914 году, и что с тех пор мы видим её признак в виде катастрофических мировых событий, СИ намекают на то, что ученики спрашивали Иисуса не о признаке, который бы предшествовал его возвращению и указывал бы на его близость, а на то, что Христос уже пришёл и невидимо присутствует. В результате, в своём переводе Библии Перевод Нового мира Общество Сторожевой Башни переводит Матфея 24:3 следующим образом:

Скажи нам, когда это будет и что будет признаком твоего присутствия и завершения системы вещей?

Этот перевод выражает идею, согласно которой Второе пришествие Христа будет проходить в два этапа: первый – это невидимое присутствие, второй – заключительное явление миру своего присутствия в битве Армагеддон. Но Общество Сторожевой Башни не является «родоначальником» этого учения. Впервые это учение было провозглашено в 1820-х годах известным лондонским банкиром и библейским комментатором Генри Драммондом, который позднее стал одним из основателей «Католической Апостольской Церкви» Эдварда Ирвинга. «Невидимое присутствие», или теория «двухэтапного пришествия», сегодня хорошо известна как учение «тайного вознесения» (secret rapture), которое быстро подхватили разные толкователи библейских пророчеств. Это учение было перенято не только последователями Ирвинга, но и учениками Джона Нельсона Дарби (John Nelson Darby) – «Плимутским Братством» (Plymouth Brethren), благодаря которым это учение получило широкое распространение в Англии, США и других странах. Учение о «невидимом присутствии» стало особенно популярно среди милленаристов – христиан, верящих в буквальное Тысячелетнее царство на земле.[1]

Для большинства защитников учения о «двухэтапном пришествии» ключевым аспектом их теории являлось значение греческого слово parousia. Они считали, что оно относится к первой стадии пришествия Христа – его невидимому присутствию «в воздухе». А вот греческие слова ephiphania («явление») и apokalypsis («откровение») у них обычно применялись ко второй стадии пришествия, то есть, вмешательству Христа в мировые события в битве Армагеддон. Смещение значения слова parousia с «пришествия» на «присутствие», радикальным образом меняет не только вопрос учеников, но также и смысл ответа Иисуса. Это хорошо видно на примере аргумента, выдвинутого в 1866 году преподобным Робертом Говеттом (Robert Govett) – наиболее известным британским поборником идеи тайного вознесения:

Если мы говорим: «какой признак твоего пришествия? (Мат. 24:3)», то мы интересуемся признаком будущего перемещения Спасителя с небес. Если же говорим: «какой признак твоего присутствия?», то интересуемся доказательством тайного присутствия Иисуса в воздухе.

Ученики спросили так: «что будет признаком твоего Присутствия?» (стих 3). Это вселяет в нас уверенность, что они представляли себе, что Иисус будет присутствовать тайно. Нам не нужен признак того, что и так произошло явно.[2]

Аргументы, выдвинутые в 1866 году, были подхвачены множеством исследователей, среди которых был и Чарл Тейз Рассел. В 1876 году под влиянием адвентиста Нельсона Барбора (Nelson H. Barbour) и его сторонников, Рассел принял «присутствие» как единственно приемлемое значение слова parousia, применительно к тому, как Христос мог прийти в 1874 году без видимого проявления (так предсказывал Барбор). Принятие Расселом этого учения явилось следствием несбывшегося пророчества и появившейся возможности хоть как-то объяснить крах ожиданий 1874 года. Такого объяснения последователи Рассела придерживались вплоть до начала 1930-х годов, когда неожиданно было „открыто”, что невидимое присутствие Христа, оказывается, началось не в 1874, а в 1914 году.

Однако «присутствие», как единственно верное значение слова parousia, не получило широкой поддержки среди переводчиков Библии. Известно, что лишь немногие переводчики вместо таких выражений как «пришествие», «приход» и «возвращение», предпочли вариант «присутствие». Один Свидетель и исследователь, собиратель Библий – Уильям Чемберлин (William J. Chamberlin из Клоусона/Clowson, Мичиган, США) скрупулёзно подсчитал, как переводится слово parousia из Матфея 24: 3, 27, 37 и 39 в сотнях различных переводов Библии со времён Нового Завета Уильма Тиндаля (в 1534) и до 1980 года. Результатом его работы явился список из 137 переводов. Исследование этого списка дало интересные результаты. Рассмотрим его.

«Parousia» в переводах Библии

До середины XIX века лишь несколько переводчиков склонялись к варианту «присутствие» для перевода слова parousia. Со времён Нового Завета Тиндаля (XVI век) до перевода Роберта Янга (1862), Чемберлин нашёл только один перевод – Уэйкфилда (Wakefield NT, 1795 ), в котором вместо греческого parousia в Мат. 24:39 использовалось слово «присутствие». Однако в стихах 3 , 27 и 37 автор этого перевода всё же предпочёл передать значение parousia словом «пришествие». Дэниэл Скотт в своём переводе Евангелия от Матфея (New Version of Matthew’s Gospel), опубликованном в 1741 году, даёт значение «присутствие» лишь в сносках, оставляя в основном тексте вариант «пришествие».

Возможно, Роберт Янг был первым переводчиком, который в своём переводе Дословный перевод Святой Библии (Literal Translation of the Holy Bible, 1862) впервые в XIX веке перевёл слово parousia как «присутствие», очевидно потому, что его перевод изначально и задумывался как буквальный. Двумя годами позже, лидер маленькой религиозной группы, известной сегодня как Церковь Генеральной Ассамблеи Бога – Бенджамин Уилсон (Benjamin Wilson) опубликовал «The Emphatic Diaglott» (1864), в котором подобным образом слово parousia переводилось как «присутствие» во всех 24 местах НЗ, в которых оно встречалось.[3]

Тогда же Джозеф Ротергам (Joseph B. Rotherham) опубликовал «The Emphasized New Testament» (1868-1872). И вот, в третьем издании своего перевода (1897) Ротергам вдруг изменил перевод слова parousia с «пришествия» на «присутствие». Почему? Причину он объяснил в Приложении, в котором говорилось, что он, хотя и лишь отчасти, но разделяет идею «двухэтапного пришествия». Он объяснил, что parousia Христа может быть не только событием, но также и «периодом, более или
стр. 252:

менее длительным, в течении которого будут происходить определённые события». Несомненно, в этом вопросе на Ротергама повлияла близкая дружба с некоторыми учредителями журнала Радуга (The Rainbow), редактором которого, в течение последних трёх лет его существования, впоследствии стал сам Ротергам.[4]

Другими переводчиками прошлого (т.е. XIX) века, использующими вариант «присутствие» для перевода термина parousia в Матфея 24 были: У. Б. Крикмер (“The Greek Testament Englished”, 1881), Дж. В. Хансон (“The New Covenant”, 1884) и Феррар Фентон, который в 1880-х начал публиковать первые части своего перевода “The Bible in Modern English”.

В нашем (т.е. XX) веке вышли в свет следующие переводы, использующие «присутствие» в Матфея 24: “A Corcondant Version” А. Е. Кнока (1926), “Bible Numerics” Ивана Панина (2 изд. 1935), “New World Translation of the Christian Greek Scriptures” Общества Сторожевой Башни (1950), “New Testament” Джеймса Томанека (1958), “Restoration of original Holy Name Bible” (1968), “Today's English New Testament” Дональда Клингенсмита (1972) и “New Testament” д-р Димонда (1972, только в рукописи).[5] В других переводах лишь иногда в сносках сообщалось буквальное значение слова parousia («присутствие»), однако в основном тексте сохранялись такие выражения как «пришествие» и «возвращение».

Не принимая во внимание несколько исключений, как прежние, так и современные переводчики в основном предпочитали передавать значение слова parousia в стихах, относящихся ко Второму пришествию Христа, такими терминами как «пришествие», «возвращение» и «приход», или подобными выражениями, вместо варианта «присутствие». И это несмотря на то, что все они согласны: «присутствие» является основным значением греческого слова parousia. Почему? Логично ли верить в то, что подавляющее большинство знатоков оригинального языка Нового Завета могли упустить или пренебречь истинное значение этого греческого слова?

А что можно сказать о ранних переводах Нового Завета, таких как Вульгата и Пешитта, о Коптских и Готской версиях – о тех трудах, которые были выполнены во времена, когда греческий «койне», на котором был написан Новый Завет, был всё ещё живым языком? Могут ли они помочь нам понять, как древние переводчики понимали слово parousia?

«Parousia» в ранних переводах Нового Завета

Хорошо известно, что создателем латинской Вульгаты был блаженный Иероним – учёный муж IV века н.э. Он работал над своим переводом до конца IV века, начав с перевода Евангелий в 383 году н.э. Интересно, что из 24 мест применения слова parousia (к разным личностям) в Новом Завете, для 20 Иероним выбрал вариант перевода «пришествие», adventus, от которого и происходит английское слово «advent» («пришествие»). Четыре исключения составили 1 Кор. 16:17; 2 Кор. 10:10; Фил. 2:12 и 2 Пет. 1:16. В этих случаях для перевода parousia в Вульгате используется латинское слово praesentia. Стоит отметить, что только в последнем стихе упоминается parousia именно Христа. Во всех же остальных 16 случаях, где речь идёт о приходе именно Христа, Иероним использовал латинское слово adventus. Но почему? Очевидно он понимал, что в стихах, в которых говорилось о «парусии» Христа, слово parousia скорее означало «пришествие» нежели «присутствие». Ошибался ли он в своём понимании?

В действительности же, даже Вульгата Иеронима не была первым переводом Библии на латинский язык. Ей предшествовали десятки других, более ранних латинских переводов, некоторые из которых были выполнены во II веке н.э.. Вульгата Иеронима была не столько переводом, сколь ревизией этих ранних латинских версий (хотя и выполненной в сравнении с оригинальным еврейскими, арамейскими и греческими текстами), призванной стать официальным латинским переводом, взамен старых латинских версий. Эти старинные версии имеют общее название Старо-Латинской Библии или Vetus Latina. Подобно Вульгате они обычно передавали значение parousia словом adventus. Среди пяти исключений (2 Кор. 10:10, Фил. 2:12, 2 Фес. 2:9, 2 Пет. 3:4, 12) встречаются только два отрывка, в которых говорится о «парусии» именно Христа. Так, подобно Вульгате, старые латинские версии передают значение parousia словом adventus в 15 из 17 отрывков, в которых говорилось о «парусии» Христа.[6] (См. таблицу на стр. 255)

Латинское слово adventus буквально означает «приход в/к» (англ. а coming to). И хотя оно иногда может использоваться в значении «присутствия», но всё же в вышеуказанных латинских версиях adventus однозначно используется в значении «пришествия» в отличие от латинского praesentia, которое, собственно, означает «присутствие».

Сирийская Пешитта была создана в IV веке н.э., но ей, как и латинской Вульгате, предшествовали более старые версии. Сирийская Кьюртоновская рукопись и Сирийская Синайская рукопись (Curetonian and Sinaitic Syrian manuscripts) хорошо иллюстрируют это.[7] Если родным языком Иисуса и его апостолов был арамейский, а это соответствует общему мнению учёных, то эти сирийские переводы могут в точности отразить смысл слов, которые использовал Иисус и его апостолы, в том числе и сирийское слово me'thitha,[8] эквивалентное греческому parousia. Подобно латинскому слову adventus, me’thitha образуется от глагола «приходить» (англ. to come) и буквально означает «пришествие» (англ. coming).

Готская Версия была создана Уилфилой (by Wilfila) в середине IV века, немного ранее латинской Вульгаты. В Готском переводе слово parousia передается готским существительным cums, родственным английскому «come». Слово cums также означает «пришествие».[9]

Напрашивается примечательный вывод, что во всех наиболее ранних переводах Нового Завета, созданных переводчиками, знавшими греческий с детства, в то время, когда койне все ещё оставался живым языком общения, греческое существительное parousia, встречающееся в отрывках, связанных со Вторым пришествием Христа, предпочитали переводить скорее словами, означающими «пришествие», а не «присутствие». Они поступали так, несмотря на то, что основным значением слова parousia является «присутствие» и что именно таким образом это слово переводится в других местах Нового Завета.

В связи с этим остаётся вопрос: почему все они передавали смысл греческого слова parousia термином «пришествие» в тех случаях, когда речь шла о возвращении Христа и термином «присутствие», когда речь шла, например, о parousia апостола Павла (2 Кор 10:10, Фил. 2:12)? Веками это оставалось загадкой вплоть до XX века, когда новые открытия позволили учёным, исследующим Новый Завет найти ответы и на эти вопросы.

Parousia как технический термин

В течении XX века проводилось немало раскопок на местах древнего греко-римского мира. Благодаря этим работам были открыты тысячи надписей на камне, металле, папирусах, пергаментах и керамических изделиях.

Новые находки совершили переворот в области изучения оригинального новозаветного греческого языка. Так, благодаря этим открытиям стало известно, что греческий язык Нового Завета не был, как думали некоторые, ни особым библейским греческим языком, ни литературным, архаичным языком, которым пользовались писатели тех времён. Оказалось, что в основном язык Нового Завета был разговорным языком обычных людей, который использовался как дома, так и в других местах. Это был язык общения в повседневной жизни, разговорная форма греческого койне.

Для достижения более точного понимания оригинального греческого языка Библии, эти открытия были впервые детально изучены Адольфом Дэйсманом (Adolf Deissmann) – профессором Хейдельбергского университета (позднее в Берлинском Университете), который начал публиковать свои находки в 1885. Другие учёные, осознавшие важность этих исследований, вскоре тоже приступили к тщательному исследованию недавно открытых текстов. Благодаря этой работе пролился свет на то, каким образом использовались многие греческие слова Нового Завета и на то, как понимались те или иные выражения в I веке.

Одним из таких слов было греческое существительное parousia. Новые исследования были собраны воедино и опубликованы профессором Дэйсманом в 1908 году в его классической работе «Свет с Востока» – Licht vom Osten. Его объяснение слова parousia объёмом в несколько страниц, начинается такими словами:

Благодаря новым текстам проливается свет на ещё одну центральную идею древнехристианской религиозной мысли, то есть на parousia, «пришествие, приход», – слово, выражающее большинство горячих надежд Св. Павла. Мы можем сказать, что лучшим объяснением основной христианской надежды на «Парусию», является древний адвентистский текст: «Твой Царь идёт к тебе» [Мат. 21:5]. Со времен эпохи Птолемеев и до II века н.э. мы можем проследить использование этого слова на Востоке как технического термина, обозначающего прибытие или визит царя или императора.[10]

Профессор Дэйсман привёл множество примеров употребления этого технического термина. В качестве примера такого официального, царского визита, приводится случай, когда римский император совершил parousia в провинции на востоке: «Дороги были отремонтированы, толпы собраны для оказания почтения, шествия в белых одеяниях, трубы трубят, слышны приветственные восклицания, голоса, мольба, дары и празднества».[11] Часто от «парусии» царя или императора начинали отсчитывать новую эру. В честь такого события иногда чеканились даже монеты. Во время «парусии» императора Нерона, в правление которого были написаны послания к Коринфянам, в городах Патра (Patras) и Коринф были выпущены так называемые «монеты пришествия». На этих монетах была сделана надпись «Adventus Aug(usti) Cor(inthi)», показывающая, что латинское слово adventus использовалось в таких случаях как эквивалент греческому термину parousia.[12]

Последующие исследования таких учёных как проф. Джордж Миллиган (George Milligan), проф. Джеймс Мултон (James Hope Moulton) и других, подтвердили истинность выводов, сделанных ранее Дэйсманом, который впервые показал использование parousia в качестве технического термина.[13] Такое применение этого термина служит очевидным объяснением того, почему ранние переводы Нового Завета передавали значение parousia словом «пришествие» в стихах, в которых упоминается Второе пришествие Христа. Все современные греческие лексиконы и словари указывают именно на это значение слова в дополнение к основному («присутствие»). В целом это выражает общее мнение современных учёных, согласно которому, слово parousia, употребляемое в Новом Завете в контексте Второго пришествия Христа, используется как технический термин царского визита.[14]

Будет ли пришествие Христа таким же явным «визитом царя»? Безусловно. Библия неоднократно представляет parousia Христа как пришествие «с силой и великой славой», когда он сядет «на престол своей славы» в сопровождении «всех ангелов» (Мат. 24:30, 25:31). Громогласный «голос» архангела, «трубный звук» и другие заметные атрибуты описывают «парусию» Христа как официальный торжественный визит царя, который увидят все, из-за которого «все племена земные» «восплачут». Ничто не указывает на его невидимое, тайное присутствие, незаметное для большей части человечества (Мат. 24:27, 29-31; 1 Фес. 4:15,16; Отк. 1:7).

Поддержка среди учёных

Для того чтобы поддержать свою точку зрения на понимание слова parousia в смысле «присутствия», Общество Сторожевой Башни иногда цитирует некоторые переводы Библии и изредка специалистов по греческому языку. Стоит обратить внимание на то, что большинство этих источников устарели и датируются временем, когда о значении слова parousia как технического термина ничего не было известно.

Так, в обсуждении слова parousia, опубликованном в 1984 году в пересмотренном издании НМ – New World Translation of the Holy Scriptures with Reference, стр. 1576, 1577 (Приложение 5b), приводится четыре библейских перевода, в которых слово parousia переводится термином «присутствие» в Евангелии Матфея 24:3, три из которых – «The Emphatic Diaglott» Б. Уилсона, «The Emphasized Bible» Ротергама и «The Holy Bible in Modern English» Фентона, – были выпущены до открытий Дэйсмана и его коллег. Четвёртый перевод – это собственный перевод Общества Сторожевой Башни – New World Translation of the Christian Greek Scriptures 1950 года! Статья Приложения полностью основана на цитатах из работы «The Parousia», написанной д-р Исраэлем Уорреном (Israel P. Warren) в защиту точности перевода parousia словом «присутствие». Увы, но работа д-р Уоpрена датируется 1879 годом! [15]

Однако статья из Приложения ссылается также и на три современные греческие лексикона. Там мы находим ссылку на Греко-английский лексикон Лиделла и Скотта (A Greek-English Lexicon), а так же на Теологический словарь Нового Завета Киттеля (Theological Dictionary of the New Testament) (TDNT). Оба труда признают «присутствие» основным значением слова parousia. Но почему же читателю не говорят о том, что эти же авторитетные справочники поясняют, что слово parousia использовалось как технический термин «официального визита царя»? Почему в обсуждаемом Приложении к «Переводу нового мира» не говорится о том, что эти же оба труда подчеркивают то, как слово parousia используется в Новом Завете применительно к пришествию Иисуса Христа?

Последний из этих трудов, TDNT, содержит всего лишь несколько предложений об основном значении – «присутствие». Большая часть статьи, занимающей 14 страниц, посвящена обсуждению parousia как технического термина, применяемого в Новом Завете для описания пришествия Христа! Читатель публикаций Сторожевой Башни никогда не узнает об этом и, скорее всего, не будет иметь возможности узнать правду. Аргументация, построенная на таком предвзятом представлении доказательств, не может называться правдивой.

Кроме того, в Приложении приводится ссылка на Лексикон Бауэра (BAGD), в котором говорится, что слово parousia «стало официальным термином, обозначающим визит персоны высокого ранга, особенно царей и императоров, посещающих провинции». Любопытно, что эта цитата приводится как дополнительное подтверждение тому, что в Библии слово parousia используется в значении «присутствия», несмотря на то, что сам лексикон говорит о значении слова как технического термина официального визита царя и императора (или персоны высокого ранга).

Существует один современный греко-английский словарь, который поддерживает понимание Общества Сторожевой Башни «парусии» Христа как периода «невидимого присутствия», которое закончится финальным явлением его присутствия в битве Армагеддон. Это «Expository Dictionary of New Testament Words» В. Е. Вайна, дающий следующее определение слову parousia:

«PAROUSIA …включает в себя как сам приход, так и последующее присутствие… Когда это слово применяется к возвращению Христа, оно указывает не на кратковременное пришествие для его святых, а на его присутствие с ними с момента его прихода до его откровения и явления миру».

Это объяснение звучит, так же как и толкование Общества Сторожевой Башни. Совсем не удивительно, что мы находим это определение из словаря Вайна на 1335 странице библейского справочника Общества Помощь в понимании Библии. Но каким же сюрпризом может оказаться для читателей, что в XX веке Вайн был одним из наиболее ревностных защитников учения о «тайном вознесении». Несомненно, его теологические воззрения повлияли на определение слова parousia в его справочнике. Однако его выводы вступают в противоречие с современной наукой.

Как отмечалось ранее, идея «тайного вознесения» нашла своих наиболее ревностных сторонников среди последователей Джона Нельсона Дарби, называемых «Братством». В 1874 году в результате разлада между Дарби и Георгом Мюллером (George Müller), лидером группы «Бристольского Братства» в Англии, движение разделилось на две группы: Избранные/исключительные братья (Exclusive Brethren), возглавляемое Дарби, и Открытое Братство (Open Brethren), во главе с Мюллером. Хотя он сам отверг идею «тайного вознесения», «Открытое Братство» продолжало проповедовать её. В. Е. Вайн, родившийся в 1873 году,

был связан с «Открытым Братством», как кажется, ещё с юных лет. Он был видным учёным и его Словарь бесценен как справочник по изучению Нового Завета. Однако его определение слова parousia явно вдохновлено верностью учению «тайного вознесения», которое он полюбил с ранних лет. Он защищал эту идею в нескольких книгах, таких как Послания Павла и апостола фессалоникийцев – The Epistles of Paul and the Apostle to the Thessalonians, 1914; Ощутите Господне Пришествие – Touching the Coming of the Lord, 1919 и Церковь и скорбь – The Church and the Tribulation, 1938, написанных в сотрудничестве с его соверующим, м-ром С. Ф. Ходжем (C.F. Hogg). Последняя из указанных книг, была написана в ответ на книгу Александра Риза (Alexander Reese) Приближающееся пришествие Христа – The Approaching Advent of Christ, опровергающую учение о «тайном вознесении». Хорошо известный экзегет и библейский комментатор, профессор Ф.Ф. Брюс (F.F. Bruce), имеющий такие же религиозные взгляды, что и Вайн, дал следующую критическую характеристику тому, как Вайн и Ходж использовали слово parousia в своей эсхатологической системе:

Похоже, что самой характерной особенностью книги «Touching the Coming» является их трактовка слова parousia. Они настаивают на основном значении слова – «присутствие» и понимают его в эсхатологическом смысле применительно к присутствию Христа с его восхищённой Церковью в промежуток, предшествующий его явлению в славе…

Остаётся не совсем ясным, соответствует ли такая интерпретация слова parousia точному значению, которое это слово имело в греческом языке эпохи эллинизма? Авторы апеллируют к лексикону Кремера для того чтобы поддержать свою точку зрения. Но Кремер писал очень задолго до того как исследование светских папирусов не совершило переворот в области наших знаний разговорной древнегреческой речи. [16]

Сделанная Сторожевой Башней ссылка на определение Вайна слова parousia на самом деле не имеет веса. При детальном его рассмотрении становится понятно, что оно устарело, и весьма предвзято, равно как и другие приводимые Обществом источники.

Что показывает контекст?

Когда слово имеет больше чем одно значение, необходим всегда учитывать контекст (т.е. тот общий смысл беседы, на фоне которого и было использовано исследуемое слово) для определения того, как следует понимать его смысл. Указывает ли контекст 24 главы Евангелия от Матфея на то, что его автор использовал слово parousia в качестве технического термина или из него всё же видно его основное значение? Общество Сторожевой Башни указывает на последнее, как результат исследования именно всего контекста. Посмотрим, что говорилось в Сторожевой башне за 1 июля 1949 года, на странице 197:

Тот факт, что пришествие или визит царя, или императора, был одним из технических значений слова parousia, не опровергает того, что в Священном Писании подчеркивается значение слова в смысле присутствия Иисуса Христа. Контекст Писания обладает большей силой, нежели свидетельство в пользу технического значения слова, взятого из светских папирусов.

Конечно, в любом случае контекст Писаний более авторитетен. Однако вопрос заключается в следующем: действительно ли контекст Матфея 24:3 показывает, что ученики спрашивали Христа о признаке, который бы указывал на свершившееся присутствие Христа, а не о признаке, который бы указывал на то, что он вот-вот придёт? Есть ли основания предполагать, что ученики в действительности под приходом Христа подразумевали «невидимое присутствие», которое можно опознать только через видимые признаки? Или это всё же лишь популистская риторика Сторожевой Башни?

Когда этот вопрос был задан Обществу Сторожевой Башне, ответ гласил, что ученики «не думали что Христос будет править как прославленный дух с небес и поэтому не знали, что его второе присутствие будет невидимым».[17] Если ученики Христа и не думали о том, что Иисус придёт чтобы невидимо присутствовать, как же они могли вообще спрашивать о признаках невидимого присутствия, о котором даже не подозревали? Уже одно это показывает, что Матфей не мог использовать слово parousia в смысле «присутствия». Совершенно ясно, что они спрашивали о признаке, который бы показал им, что обещанное возвращение Христа, или его приход, вот-вот состоится. Они желали видеть признак, который бы указал не на то, что уже свершилось, а который бы предупредил заранее, что желаемое событие свершится сразу же после признака. Их язык и слова, которые они использовали, чтобы выразить свой вопрос, конечно же были бы в согласии с их желанием. И они не спрашивали бы о том, не знаю о чём.

То, что это действительно корректное понимание сути вопроса однозначно видно из того, как записано это сообщение в Евангелии от Марка. По версии Марка, вопрос о признаке был связан только с разрушением Иерусалима и храма. Конечно же, невозможно предположить, что им нужен был признак того, что храм уже был разрушен или того, что разрушение храма началось. Это и так было бы всем видно. Они хотели заранее видеть признаки, указывающие на близость разрушения![18]

То, каким образом Иисус ответил на вопрос учеников, подтверждает эти выводы. После обзора будущих событий, среди которых и разрушение Иерусалима, Иисус, в стихах 29 и 30, описал признак, который будет сопровождать его будущее пришествие «на облаках». После этого он добавил:

«Возьмите для примера инжир. Как только его ветви становятся мягкими и на них появляются листья, вы знаете, что лето уже близко. Так и когда увидите всё это, знайте, что он близко, у дверей» (Матфея 24:32–33).

Заметьте, Иисус не сказал, что когда они увидят молодые побеги и распускающиеся листья, то значит лето уже в самом разгаре. Напротив, признаки должны предшествовать лету и показывать что оно близко; оно ещё не настало, но вот-вот настанет. Подобным образом и признак пришествия Сына Человеческого должен показывать, что «он близко, у дверей», но ещё не вошёл, не пришёл, а не то, что он уже невидимо присутствует. Здесь проводится сравнение близости наступления лета, и близости прихода Христа. Ясно, что Иисус говорил своим ученикам наблюдать за признаком, который бы предшествовал его возвращению или «царскому визиту», а не за признаком, который бы следовал за пришествием и показывал бы, что он уже невидимо присутствует. Контекст Матфея 24:3 однозначно показывает, что ученики спрашивали Христа о признаке предстоящего пришествия, а не о признаке его свершившегося присутствия. Таким образом, исходя из контекста, можно с уверенностью сказать, что Матфей использовал слово parousia в качестве технического термина, означающего приход или прибытие царя или высокопоставленной особы.[19]

Примечательно также и то, что из четырех евангелистов, лишь Матфей использовал слово parousia и лишь в своей 24-ой главе. Четыре стиха, содержащие термин parousia (3, 27, 37 и 39) имеют параллельные места и в Евангелии от Луки, но Лука вместо parousia использовал слова «день» или «дни». Когда Иисус, согласно Матфею, сравнил своё пришествие с молнией, которая видна на небе от запада до востока, он так же добавил: «таким будет и пришествие (parousia) Сына Человеческого» (24:27). У Луки же: «так будет и в тот день, когда откроется Сын человеческий».

Итак, «парусия» Христа и «день» Христа (hemera) используются взаимозаменяемо для описания времени явления или откровения Христа. Это становится ещё более очевидным при сравнении Христом своего пришествия с пришествием Потопа во дни Ноя (стих 37), когда люди «и не думали, пока не пришёл потоп и не истребил всех, — так будет и пришествие (parousia) Сына Человеческого» (39 стих). В изложении Луки мы находим так же упоминание о разрушении Содома во дни Лота: «Так будет и в тот день, когда откроется Сын Человеческий» (Луки 17:26-30).

Ясно, что Иисус не сравнивал parousia с периодом, предшествующим Потопу и разрушению Содома. Но именно так Общество пытается это объяснить, ссылаясь на выражение «дни Сына человеческого» (Луки 17:26). Однако Иисус ясно сравнил своё будущее пришествие с внезапным уничтожением Содома и с внезапным Потом, которого никто не ожидал. Подобно этим двум событиям, его parousia будет столь решительным актом божественного вмешательства, что радикально изменит ситуацию на земле самым ощутимым образом. Сравнение Мат. 24:39 и Лук. 17:30 показывает, что parouisa и есть «день, когда откроется Сын человеческий». Связанные между собой «дни Ноя» и «дни Сына Человеческого» в Луки 17:26 могут означать только одно: как люди во дни Ноя были застигнуты врасплох, так будет и во дни, когда явится Сын Человеческий. Его внезапное вмешательство будет полной неожиданностью для людей. Ничто не будет предупреждать их наперёд. Это не имеет ничего общего с пресловутым невидимым присутствием в особые «последние дни».

На первый взгляд может показаться, что у вопроса «что будет признаком твоего пришествия (parousia)» из Мат. 24:3 нет чёткого параллельного места в Евангелии от Луки. Согласно изложению Луки вопрос учеников затрагивал только разрушение храма: «Что будет признаком того, когда всё это [разрушение храма] должно произойти?» (21:7). Однако один из наиболее авторитетных манускриптов, содержащий древний текст Евангелий – Кодекс Безы (Codex D Bezae Cantabrigensis),[20] передаёт вопрос учеников несколько иначе. Согласно этому древнему свидетельству, вопрос учеников звучал так же, как и в Евангелии Матфея 24:3, за одним важным исключением:

Матфея 24:3 : «что будет признаком твоего пришествия [parousia]?»

Луки 21:7 : «что будет признаком твоего пришествия [eleuseos]?»

Как мы видим, единственное отличие в том, что согласно версии этого кодекса Лука использовал не parousia, а eleusis – греческое слово с широким смыслом «пришествия». Д-р Скунхейм, после тщательного исследования этих параллельных мест, пришёл к выводу, что «Луки 21:7, согласно D, представляет более оригинальную версию», будучи переводом сирийского или даже арамейского слова me'thitha («пришествие»).[21]

Библейский контекст, таким образом, не даёт оснований считать, что в Матфея 24 слово parousia означает «присутствие». Тот факт, что ученики Христа не представляли себе его возвращение «невидимым присутствием» и то, как ответил Иисус на их вопрос, а также параллельные места в Евангелии от Луки, показывают, что такой перевод не приемлем. У Луки «парусия» Христа названа «днём» Христа, или даже «днём, когда откроется Сын Человеческий». Свидетельство кодекса Безы говорит в пользу того, что слово parousia может быть взаимозаменяемо с общим греческим существительным eleusis («пришествие»). Подобные параллели можно проследить и в других текстах, в которых говорится о «парусии» как о явлении или откровении Христа. Так, апостол Иоанн, в 1 Ин. 2:28 побуждает христиан быть в единстве с Христом, чтобы «когда Он явится [греч. phaneroo], иметь нам дерзновение и не постыдиться пред Ним в пришествие Его [греч. parousia]». Здесь Иоанн проводит чёткую параллель между «парусией» Христа и его явлением. Подобным образом апостол Павел молился, чтобы сердца христиан в Фессалониках были безупречны «в святости перед Богом и Отцом нашим в пришествие (parousia) Господа нашего Иисуса со всеми святыми Его» (1Фес 3:13). Об этом пришествии Господа со святыми или ангелами также говорится и в Иуды 14, и в Матфея 16:27,28. В обоих случаях и Иуда и Матфей вместо слова parousia используют форму erchomai – глагола с широким значением «приходить» родственного существительному eleusis. Все три отрывка относятся к одному и тому же событию: пришествию Господа со всеми святыми для суда. Переводя в 1 Фес. 3:13 термин parousia словом «присутствие», Общество Сторожевой Башни игнорирует взаимосвязь с другими параллельными отрывками.

Заметьте, что в притчах Иисуса, которые подчеркивают необходимость бодрствования, его суд уподоблен возвращению хозяина в своё имение. Возвращение или приход хозяина, а не его невидимое присутствие, является главной темой таких притч. Речь идёт не о том, что хозяин украдкой возвращается в имение и начинает невидимо осуществлять суд над слугами в соответствии с их делами, и лишь после этого открыто являет себя им. (Это полный нонсенс) Наоборот, возвращение господина, происходит сколь неожиданно, столь и очевидно для всех его слуг, верных и неверных. Его суд не будет осуществляться тайным образом из потаённых мест, на земле или небесах, он будет в высшей степени открытым (ср. Мат 24:45-51, 25:14-30, Мар. 13:32-37, Лук. 12:35-48, 19:12-27).[22]

Итак, свидетельства ранних переводов Нового Завета, современных переводов и лексиконов древнегреческого языка; контекста и параллельных отрывков, – всё говорит о том, что слово parousia в Матфея 24:3 не может относиться к «невидимому присутствию» некоего «двухэтапного пришествия». Оно означает будущее пришествие Христа и его явление для суда в качестве Царя «с силой и великой славой» в сопровождении его святых ангелов.