Сотворено ли время?

         Вопрос сотворения времени имеет непосредственное отношение к пониманию вечности и сущности Бога. Классическая тринитарная полемика также напрямую связана с понятием времени. Логика здесь такова: если время началось вместе с вселенной, значит, Единородный Сын, Слово, не имеет временного начала своего бытия. Это означает, что невозможно сказать: было, когда его не было, и он появился из небытия.

         Нужно сказать, что нам не удалось в публикациях Общества Сторожевой Башни найти какой-то внятный анализ категории времени. Все упоминания о времени сводятся к скепсису, как к чему-то такому, о чем невозможно определенно говорить. Однако норвежский лингвист Рольф Фурули, будучи свидетелем Иеговы, затронул этот вопрос в контексте обсуждения вечности Сына Слова в своей книге "Как богословие и предвзятость влияют на перевод Библии". В принципе, позиция автора аналогична официальной, за исключением большей конкретики и критики традиционного для христианства представления о сотворенности времени.

         Итак, сформулируем тезисы Р. Фурули (стр. 229-231):

1. Понятие времени в высшей степени спекулятивно;
2. Время – это символ, обозначающий некую неопределенную категорию, которая существуют только в нашем сознании;
3. Идея сотворения времени вместе с миром принадлежит философу Платону;
4. Ангелы были сотворены прежде «начала» (Ин. 1:1, Быт. 1:1), но они при этом не вечны.

Да, действительно о времени сложно говорить, и еще сложнее говорить о нем утвердительно. Проще о времени говорить, начиная с того, без чего его невозможно представить. Но прежде всего, необходимо понять: существует ли объективно время вне зависимости от человека? Безусловно! Ведь не человек порождает время, он лишь его осознает. Посему точнее сказать так: уберите из мира человека – и о времени станет бессмысленно говорить, ибо некому будет его исчислять.

Время течет лишь там, где есть изменение. Там, где нет абсолютного никаких изменений, времени попросту нет. Значит время – это, можно сказать, свойство системы, в которой происходят изменения. Материальная вселенная по природе своей, безусловно, изменчива, а бытие Бога, как и Он сам, нет. Если Господь Бог есть во всем абсолютное совершенство, то никаких изменений в Нем быть в принципе не может. Эти выводы подтверждает авторитет Священного Писания: "Я - Господь, Я не изменяюсь" (Малахия, 3:6); "[Отец светов], у Которого нет изменения и ни тени перемены" (Иак., 1:17); "Бог не человек,... чтоб Ему изменяться" (Числа, 23:19).

Поскольку неизменчивый Бог пребывает в вечности, в ней нет событий и моментов. Нет точек отсчета, как нет «прошлого» и «будущего». Вечность, в отличие от сегментарного времени, едина, и как бы попав в одну её часть, попадаешь сразу всюду. Вечность нельзя понимать как бесконечное время, так как последнее есть последовательность изменений. Но любая такая последовательность требует начала. Однако само понятие вечности исключает наличие своего начала. К тому же если мыслить так о вечности, мы придем к тому, что Бог в какой-то период был бездеятельным и в определенный момент решил сотворить мир. Но это никак не вяжется с тем, что в Нем нет изменений. Надо сказать, что верное понимание вечности снимает один жгучий вопрос: что делал Бог до сотворения мира? Бл. Августин так отвечал на этот вопрос: «Если же раньше неба и земли вовсе не было времени, зачем спрашивать, что Ты делал тогда? Когда не было времени, не было и "тогда"» («Исповедь», XI, 15).

Эти рассуждения основаны на естественном Богопознании, которое доступно людям через рассмотрение творения (Рим. 1:20). И, конечно, нет ничего странного в том, что гений Платон чрез логику и созерцание мира пришел к пониманию появления времени вместе с небом. К тем же выводам на основании логики и Писания пришел Августин, еп. Гиппонский: «Начало творения мира есть вместе и начало времен и одно не предшествовало другому Действительно, если справедливо, что вечность и время различаются тем, что время не бывает без некоторой подвижной изменчивости, а в вечности нет никакого изменения: то, кто не поймет, что времен не было бы, если бы не было творения, которое изменило нечто некоторым движением? Моменты этого движения и изменения, поскольку совпадать не могут, оканчиваясь и сменяясь другими более краткими или более продолжительными промежутками, и образуют время. Итак, если Бог, в вечности которого нет никакого изменения, есть Творец и Устроитель времени, то я не понимаю, каким образом можно утверждать что Он сотворил мир спустя известное количество времени? Разве уже утверждать, что и прежде мира существовало некоторое творение, движение которого давало течение времени? Но если священные и в высшей степени достоверные Писания говорят: «в начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. I, 1), чтобы дать понять, что прежде Он ничего не творил; потому что, если бы Он сотворил нечто прежде всего сотворенного им, то и было бы сказано, что Он именно это нечто сотворил в начале: то нет никакого сомнения, что мир сотворен не во времени, но вместе со временем. Ибо что происходит во времени, то происходит после одного и прежде другого времени, - после того, которое прошло, и прежде того, которое имеет быть; но никакого прошедшего времени быть не могло: потому что не было никакой твари, движение и изменение которой определяло бы время. Но несомненно, что мир сотворен вместе со временем, если при сотворении его произошло изменяющееся движение, как представляет это тот порядок первых шести или семи дней, при которых упоминаются и утро и вечер, пока все, что сотворил Бог в эти шесть дней, не завершено было седьмым днем, и пока в седьмой день, с указанием на великую тайну, не упоминается о покое Божием. Какого рода эти дни - представить это нам или крайне трудно или даже вовсе невозможно, а тем более невозможно говорить о том» («О Граде Божьем», Глава VI).

У Фурули есть некоторые сомнения в отношении того, что понимать под «началом» в Ин. 1:1-3. Казалось бы, очевидно, что и там, и там говорится об одном – появлении всего сущего, всего того, что получило бытие. Вся раннехристианская письменность однозначно связывает «начало» из Ин. 1:1 с «началом» в Быт. 1:1. Примечательно, что еврейский глагол бара – сотворил, используемый в Быт. 1:1, на арамейском означает сын. Случайно ли такое совпадение? Но Фурули почему-то смущает два отрывка того же евангелиста Иоанна (Ин. 8:44 и 1 Ин. 1:1), которые на его взгляд, содержат какой-то другой смысл слова «начало». Однако нет никаких разумных оснований как-то иначе понимать эти тексты. Выражение «от начала» означает с момента сотворения.  Сатана действительно был человекоубийцей с момента сотворения мира, так как он искусил Адама и Еву и привел их к смерти. Сложно понять, почему профессор не увидел аллюзию в начале первого послания Иоанна на пролог его же Евангелия. Так, Слово Жизни было от начала бытия (ср. Ин.1:1), но явилось людям, и было осязаемо (ср. Ин. 1:14).

«Начало» есть не что иное, как частица вечности, «имплантированная» во время и присутствующая в нем, как закваска в тесте. Время однажды было словно выплеснуто из вечности, и началось. Именно благодаря тому, что Бог положил всему «начало», появились всякое время, всякое движение, всякая иерархия и всякая материальность.

Однако у Фурули против данного утверждения есть интересный аргумент, связанный со временем сотворения ангелов: «Что касается второго аргумента [“до этого «начала» ничто не было создано”], то он явно ошибочен, поскольку нигде в книге Бытие нет и намека на то, что фраза «небо и земля включает духовных созданий» (стр. 230). И ниже: «если на основании первой части Иоан. 1:1 о том, что Слово «было» в начале, делать вывод о вечности Слова, то как быть с ангелами? Раввины объясняют Быт. 1:26 – «создадим человека по образу нашему» – тем, что Бог обращается к ангелам, а из Иов. 38:4–7 следует, что ангелы тоже «были» в начале» (стр. 231).

Во-первых, книга Бытия не единственная в Священном Писания, в которой говорится о сотворении. Например, в другом месте мы читаем: «Ты, Господи, един, Ты создал небо, небеса небес и все воинство их» (Неем.9:6). Кто же является воинством высших небес, как не ангелы (ср. Пс 102:20, 21)? Во-вторых, вовсе не самоочевидно, что из Иов. 38:4–7 следует, будто ангелы уже «были» в «начале»[1]. В самом деле, разве «утренние звезды», которые «ликовали» вместе с ангелами, могли быть созданы до «начала»? Конечно же, нет, но они первыми вместе с ангелами увидели земной шар после того, как первобытный мрак сменился физическим светом в четвертый день творения (Быт. 1:14-19).

В Ветхом Завете есть один отрывок, проливающий свет на время сотворения ангелов – это 103 псалом. Он является аллюзией на первую главу книги Бытия. Так в ст. 2 речь идет о свете ("Он одевается светом"), что соответствует 1-му дню творения (ср. Быт. 1:3-5). В ст. 2-4 – о небе ("простирает небеса… делает облака колесницею… творит ангелов духами (!)…"), что соответствует 2-му дню (Быт. 1:6-8). В ст. 5-18, где говорится об образовании суши и воды, гор и морей, долин и рек, о произращении травы и всяких плодов, – это соответствует 3-му дню. Далее в ст. 19-23 речь идет о творении светил небесных – луны и солнца, что соответствует 4-му дню, и так далее. Таким образом, сотворение ангелов ясно отнесено ко 2-му дню творения. Интересно, что в Иерусалимском Таргуме  Быт 1:26 сказано, что служебные Ангелы созданы во второй день творения мира. Кстати, такова и классическая иудейская традиция (Раши).

Вопрос времени сотворения ангелов разбирался и Отцами Церкви. Так, например, блж. Феодорит Киррский справедливо утверждал: «Ангелы имеют ограниченную сущность и посему имеют они нужду в месте, потому одно Божество, как неограниченное не заключается в месте. Но если ангелы ограниченны местом, то как им существовать прежде неба и земли? Ибо пока нет содержащего, может ли быть содержимое?». Ангелы как сотворенные сущности для своего существования нуждаются в месте, а место предполагает наличие пространства как формы существования тварного бытия. Следовательно, прежде чем сотворен мир с пространством и временем, не могли появиться и ангелы. Очевидно, что ангелы и не вездесущи, духовно присутствуя там, где им определено, они не могут одновременно действовать и здесь, и там. Здраво рассуждал по этому поводу Отец Церкви Иоанн Дамаскин: «Когда они находятся на небе, их нет на земле, когда Богом посылаются на землю, они не остаются на небе», т. е. в определенной степени они все же ограничены в пространстве, поскольку не обладают свойством вездеприсутствия. Падшие ангелы, например, по словам ап. Павла обитают в области околоземного воздушного пространства (см. Эф. 2:2, 6:12).

Все эти данные позволяют заключить, что ангелы действительно не были созданы прежде «начала», но после него. И раз так, то это лишний раз подтверждает традиционное прочтение пролога Евангелия от Иоанна: «Через Него все обрело свое начало, и не возникло без Него ничто из всего, что возникло» (Иоан.1:3, пер. Кулакова).

Надо сказать, что Фурули всячески пытается показать, что идея извечности Сына была чужда христианам и привнесена позже начала II века благодаря заимствованию из эллинистической философии Филона (стр. 99).  Однако ясное представление о вечности Сына было уже у «апостольских мужей», живших на стыке I и II веков, в писаниях которых нет еще философского влияния. Так, например, апостольский ученик, сириец Игнатий Антиохийский писал близкому ученику ап. Иоанна, Поликарпу из Смирны: «Ожидай Того, Кто выше времени - безвременного, невидимого, но для нас сделавшегося видимым; неосязаемого, бесстрастного, но для нас подвергшегося страданию, все ради нас претерпевшего» (Послание Поликарпу Смирнскому, 3). Эти слова показывают, что у древних христиан было четкое представление о категории времени и вечности бытия воплотившегося Слова. В послании к магнезийцам Игнатий также писал: «Иисус Христос, Который был прежде век у Отца, и наконец, явился видимо» (Магнезийцам 6). Очевидно, что здесь мы имеем дело с аллюзией на Евр 1:2, где сказано: «чрез Которого и веки сотворил». Здесь веки охватывают собой все мироздание, неразрывно связанное с началом времени.

Впрочем норвежский лингвист пытается нивелировать силу утверждений Игнатия, говоря следующее: «Уже Игнатий в конце первого века н.э. писал, что “Един есть Бог, явивший себя чрез Иисуса Христа, Сына Своего, Который есть слово Его вечное” (Послание к магнезийцам, 8). Что конкретно он имел в виду, не совсем ясно…» (стр. 99). Конечно, будет не совсем ясно, если приводить цитату не целиком. А ведь слова антиохийского епископа имеют любопытное продолжение: «Сына Своего, Который есть слово Его вечное, происшедшее не из молчания». Сын Божий есть вечное слово Бога, которое рождается не из молчания, подобно слову человеческому, то есть, не следует по времени после предшествующего молчания, но вечно. Если слово произносится из молчания, значит, это происходит в определенный момент времени. Но такого момента не было, так как Слово вечно.

Была ли христология Игнатия Антиохийского самобытной или же она целиком основывалась на апостольском учении? Нам представляется, что все, что писал о Христе Игнатий можно найти и в апостольских писаниях, только выраженное в других словах. Например, апостол Павел утверждал: «Иисус Христос вчера и сегодня и вовеки - Тот же» (Евр. 13:8). Что это как не утверждение неизменяемости Сына? Выше мы приводили тексты Священного Писания, которое указывают на то, что неизменяемость – это свойство бытия Бога. Лишь Он один не изменяется. Ранее апостол цитировал относящийся к Иегове Псалом, применяя его к Сыну: «но Ты тот же, и лета Твои не кончатся» (Евр.1:12). И здесь мы видим однозначное то же указание на вечность и неизменяемость Сына.

Кроме того, в книге Апокалипсис мы находим следующие слова: «Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его. Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний» (Откр.22:12,13). Естественно, свидетели Иеговы относят эти слова к Богу Отцу. Однако они упускают из виду контекст, который указывает на то, что Тот, Кто сказал «вот, я гряду скоро» - это Иисус: «Свидетельствующий сие говорит: ей, гряду скоро! Аминь. Ей, гряди, Господи Иисусе!» (Откр.22:20). Альфой и Омегой может называться лишь Тот, «Который есть и был и грядет» (Отк. 1:8). Прежде Альфы нет ничего, и потому Он назван Первый, как нет ничего и после Омеги, и потому Он назван Последний. Все это указание на то, что Сын Божий вечно Сущий.