Образ жизни арьев

Можно утверждать, что в принципе один народ не в состоянии навязать свой язык другой обширной иноязычной группе, если при этом он не располагает более высокой формой производства. Вторжение арьев не следует представлять себе как нашествие неисчислимых орд, ибо страна, из которой они пришли, не могла прокормить население большее, чем в любой из захваченных ими цивилизованных земледельческих областей. Как же они смогли покорить другие народы и навязать им свой язык? В чём состоял их основной вклад в культуру народов древнего мира в широком понимании слова «культура»? Можно немало рассказать об арьях, принёсших столько несчастий древнейшему населению Индии. Согласно письменным источникам и лингвистическим данным, название «арьи», безусловно, оправдано в применении к индо-иранскому народу, первые сведения о котором относятся ко II тысячелетию до н. э. Археологические данные свидетельствуют, что эти конкретные арьи во II тысячелетии представляли собой воинственный кочевой народ. Их главным источником пищи и мерилом богатства был крупный рогатый скот, вместе с которым в поисках пастбищ они кочевали по обширным пространствам материка. Лошадь, впрягавшаяся довольно примитивным способом в колесницу, повышала их тактическую манёвренность и давала превосходство в бою. Племена арьев жили патриархальным строем; мужчины занимали господствующее положение в племени, сосредоточивая в своих руках все имущественные ценности. Боги арьев в подавляющем большинстве были также мужского пола, хотя несколько богинь они унаследовали с более ранних времён, возможно от более древних народов.

Говоря о культуре арьев, следует пояснить смысл этих слов. Арьи не были цивилизованным народом по сравнению с народами великих городских культур III тысячелетия, на которых они часто нападали, что способствовало гибели этих культур. Не существует типично арийской керамики или характерных для арьев орудий, которые позволили бы дать определение арийской культуры в археологическом плане. Занять столь существенное место в мировой истории арьям помогла именно их способность к необыкновенно быстрому передвижению, объясняемая наличием мобильного запаса пищи в виде скота, боевых конных колесниц и повозок с бычьей тягой для перевозки тяжёлых грузов. Их главным достижением было безжалостное уничтожение барьеров между типичными для III тысячелетия небольшими, замкнутыми земледельческими общинами, которые существовали в стороне от великих цивилизаций в бассейнах рек. Арьи заимствовали все полезные для них достижения местной техники, после чего двигались дальше. Опустошения, которые они наносили, были столь велики, что после их ухода побеждённые часто уже не могли восстановить разрушенное. Существовала громадная разница между нападениями арьев и нападениями египтян (а позднее ассирийцев). Египетский фараон, награбив всевозможного добра, собрав дань, обеспечив себе контроль над месторождениями меди или захватив достаточное количество рабов для осуществления своих грандиозных строительных планов, уходил восвояси. Что касается населения подвергшихся набегу областей, то оно, если не было целиком уничтожено или уведено в рабство, продолжало жить более или менее прежней жизнью. После же набега арьев на древние поселения, из которых многие были расположены так далеко от оживлённых путей, что фараону, например, не было бы смысла тратить время на столь дальние походы, человеческое общество в этих местах вынуждено было формироваться заново, а история развиваться сначала, на совершенно других основах (если жизнь там вообще возобновлялась). Прежнее изолированное существование небольшими земледельческими группами и замкнутыми племенными общинами становилось уже невозможным. Технические приёмы — в прошлом тщательно охраняемые местные секреты производства, нередко связанные с лишённым всякого смысла ритуалом, — получали теперь широкую известность. Арьи и доарийское население, как правило, смешивались, образуя новые племенные группы и общины, часто говорившие на новом, арийском языке.

Две главные волны миграции арьев, отправным пунктом которых была Средняя Азия, имели место одна в начале, другая в конце II тысячелетия. Обе затронули Индию и, по всей вероятности, также Европу. Ни одна из них не осуществлялась по заранее разработанному плану или в заранее намеченном направлении. Пастбища на первоначальной родине арьев (приблизительно территория современного Узбекистана) были недостаточны, чтобы прокормить скот, а следовательно, и его владельцев, возможно, из-за продолжительных засух. Миграции осуществлялись не всегда в определённом направлении. Некоторые группы арьев, проникшие в Индию, отступали обратно, либо встретив решительный отпор, либо не будучи удовлетворены условиями, с которыми они столкнулись на новой территории. Об этом свидетельствуют изображения типично индийского горбатого быка, обнаруженные на некоторых хеттских печатях конца II тысячелетия. Хеттский язык в основе своей арийский (т.е. индоевропейский – прим. Рыбакова А.Н.); слово кхатти, означающее «хетты», вполне может быть родственным санскритскому кшатрия («воин») и палийскому кхаттийо. Хетты осели в Анатолии, утвердив свою власть над покорённым ими местным земледельческим населением. Их контакт с Индией не был ни продолжительным, ни особенно прочным. Однако это кратковременное общение оказалось важным, так как благодаря ему во время второго нашествия арьев Индия узнала секрет изготовления железа, которым хетты овладели раньше других народов (независимо от того, какой более древней общине они были обязаны своими познаниями в этой области).

Ближайшей группой, родственной индийским арьям, были арьи, жившие на территории Персии. Персы и мидийцы говорили на арийском языке, близком к санскриту. Согласно митаннийским письменным источникам, относящимся приблизительно к 1400 году до н. э., в Иране в районе озера Урмийе жили люди, почитавшие индо-арийских богов и говорившие на одном из арийских языков. Те же самые боги — Индра, Варуна. Митра и т. д., почитались персами до конца VI века до н. когда они были низвергнуты Зороастром. Только индо-арийский бог огня (Агни) остался в почёте у обеих групп. Санскритское слово дева («бог») в иранском языке получило значение «демона». Однако Авеста упоминает страну семи рек — Панджаб (две реки позднее пересохли) как признанную территорию арьев. Некоторые индо-иранские герои явились на нынешнюю территорию Гиляна и Мазандерана с берегов Каспия. В одном древнеиранском сказании повествуется о царе Йиме, обладателе прямоугольного пространства (вар), куда ни смерть, ни зимняя стужа не могли проникнуть, пока кто-то не совершил греховного поступка (в сущности, сокращённый вариант легенды о «золотом веке»). Тогда добрый царь Йима спас свой народ от всеобщей кары за нарушение табу, приняв на себя смерть и став, таким образом, первым смертным на земле. В Индии, согласно Ригведе, Яма был первым смертным, а также древним родовым богом смерти, который до сих пор почитается как один из богов смерти. Первоначально у индийских арьев считалось, что покойник присоединяется к своим предкам, находящимся под покровительством Ямы; позднее Яма ведает мучениями грешников в преисподней, тогда как другие боги правят на небесах. Огороженные прямоугольные пространства, обнаруженные советскими археологами в Узбекистане, точно соответствуют традиционным размерам вара Йимы в религиозных книгах древнего Ирана. Древнейшие строители таких сооружений жили в маленьких помещениях, расположенных в толще каменных стен, а открытое пространство посредине служило местом, куда в случае опасности загоняли скот. В далёкой древности, до великой миграции арьев в Индию, Йима и его огороженный домен были реальностью. Вар появляется вновь в греческой мифологии в виде Авгиевых конюшен, вычищенных Гераклом.

Гимны Ригведы были подвергнуты тщательной редакции, записаны и снабжены комментариями в южной Индии во второй половине XIV века. До этого времени их слово в слово выучивали наизусть (что изредка практикуется и теперь среди высокообразованных индийцев), но, как правило, не записывали. Отсюда следует, что ведическая традиция сохранилась до нас не полностью. Местом действия гимнов Ригведы является Панджаб. Поколения жрецов, поддерживавших эту устную традицию, уже много столетий перестали разделять излагаемые в ней религиозные взгляды, так что названия местностей часто ничего не говорят. Так как язык изменился, многие, важные для понимания текстов слова, даже помимо названий мест, рек и народов, до сих пор с трудом поддаются истолкованию. Историческое значение Ригведы не столь велико, как Ветхого завета, или Библии, которые рассматривались многими как изложение подлинной истории. Археологические исследования в Палестине, проводимые на значительно более высоком и более научном уровне, чем в Индии, дают обильные подтверждения многим библейским событиям. Арьи же всегда передвигались с места на место. Часто вместе с ними перекочёвывали и названия рек или гор. Название Сарасвати — реки, почитавшейся в Ведах священной, принадлежало некогда другой реке, современному Гильменду, протекающему по территории Афганистана (по-древнеперсидски Харахвати, по-ассирийски Аракатту), а позднее было присвоено реке в восточном Панджабе, которая пересохла уже после создания Ригведы, вероятно к началу I тысячелетия до н.э.

Реки Панджаба и верховья Ямуны и Ганга

Вынужденные за отсутствием лучших источников принимать Ригведу такой, как она есть, мы по крайней мере находим в ней подтверждение ряда отрицательных актов, например разрушения городов долины Инда. Главный ведийский бог Агни — бог огня; ему посвящено больше гимнов, чем какому-нибудь другому божеству. Следующий по значению — Индра, напоминающий земного военачальника именно таких свирепых, патриархальных варваров бронзового века, какими, очевидно, были арьи во время первой волны миграции. В сущности, до сих пор не ясно, не является ли Индра обожествлённым племенным вождём, который действительно был военачальником арьев или по крайней мере преемником их неукротимых вождей. Не раз в гимнах мы находим обращение к Индре с призывом выпить крепкого, опьяняющего сомы (точно не известный, очень крепкий напиток) и вести своих верных арьев к победе. Индра наголову разбивал врагов арьев, подвергая разграблению «сокровищницы безбожных». Убитые им демоны носят в числе других имена Шамбара, Пипру, Аршасанас, Шушна (возможно, олицетворение засухи) и Намучи; многие из этих имён по звучанию чужды арийским языкам. В ведической литературе трудно провести грань между мифом и возможной исторической реальностью. Риторические восхваления могут соответствовать, а могут и не соответствовать действительному успеху на поле боя. Были ли женщины в «войске» Намучи людьми или это были богини-матери? Был ли этот демон обладателем двух жён или он представляет собой местное божество двух рек, которое мы так часто видим на месопотамских печатях? Арьи до своего прихода в Индию уничтожили не одну городскую цивилизацию. Индра по просьбе Абхьявартина Чайяманы, одного из вождей арьев, разгромил в Хариюпие остатки племени варашикхов. Это племя было одним из племён группы вричиватов; Индра на реке Явьявати (Рави) расколол передовую линию войска вричиватов из 130 одетых в доспехи воинов, словно «глиняный горшок», и разорвал все войска, «как старое платье»; оставшиеся в живых воины в ужасе бежали. Это образное описание, по-видимому, относится к какому-то действительному сражению под Хараппой либо между двумя группами арьев, либо между арьями и местным неарийским населением. Трудно не поддаться искушению и не предположить, что могильник H в Хараппе, относящийся к более позднему времени, чем доарийская городская культура, представляет собой захоронения арьев в верхних слоях города. Не менее заманчиво усматривать в ригведическом городе Нармини Мохенджо-Даро, но, к сожалению, мы не находим подтверждения этому предположению в Ригведе, за исключением, пожалуй, упоминания, что Нармини был сожжён. Люди, жившие в Панджабе до прихода арьев, строили ограды и другие укрепления, из которых некоторые носили сезонный характер («на осень»), но другие, очевидно, были настолько прочны, что заслуживали эпитета «бронзовые». Противники арьев были темнокожими людьми (кришна — чёрный) с небольшими носами (анасас — безносые). О некоторых разрушенных Индрой укреплённых пунктах, служивших укрытием для большого количества людей, образно говорится, что они были «чреваты чёрными семенами».

Одним из подвигов Индры, за который авторы гимнов не устают возносить ему хвалу, было «освобождение рек». В XIX веке, когда все события, даже гибель гомеровской Трои, пытались связать с мифологическими объяснениями явлений природы, эти слова толковались как привлечение дождя. Согласно такому толкованию, Индра считался богом дождя, освободившим воду, запертую в облаках. Однако известно, что ведическим богом дождя был Парджанья. Реки, которые освободил Индра, были «остановлены искусственными преградами». Демон Вритра «лежал, протянувшись на склоне холма, подобно громадной змее». Когда Индра нанёс демону сокрушительный удар, «камни покатились, как колёса повозки», и вода «хлынула через неподвижное тело демона». Вся эта образно изложенная картина едва ли может означать что-либо иное, кроме разрушения плотины. Исследования опытных филологов показали, что слово вритра означает «преграда», «барьер», а не «демон», как таковой. За этот подвиг Индра был назван вритраханом, то есть «убившим Вритру». Тот же эпитет (по-ирански веретхрагхна) был присвоен верховному божеству Зороастры — богу света Ахура-Мазде. Этот миф со всем его метафорическим содержанием даёт ясное представление о том, как был нанесён окончательный удар земледелию в долине Инда. Вместе с тем Индра заставил разлившуюся и затопившую берега неизвестную нам реку Вибали вновь вернуться в своё русло. Как отмечалось, в долине Инда практиковалось искусственное заливное орошение при помощи специальных, иногда временных плотин. Это делало почву слишком топкой и лишало арьев больших пространств, которые они могли бы использовать для пастьбы скота. Однако разрушение плотин помешало самим арьям прочно осесть в долине Инда, так как годовые осадки в этих местах были слишком малы.

Из народов неарийского происхождения чаще других, хотя и не очень часто, упоминаются пани. Богатые, вероломные, алчные, неспособные противостоять в сражении Индре — такова в общем характеристика этого народа. В одном позднем, но весьма известном гимне Ригведы содержится диалог между этими пани и богиней с пёсьей головой Сарамой («богиня-мать озера»), посланницей Индры. Этот диалог был, по-видимому, рассчитан не только на пение, но и на драматическое исполнение в ознаменование какого-то важного исторического события. Комментарии обычно разъясняют, что пани угнали и спрятали скот, принадлежавший Индре. Сарама была направлена к ним с требованием вернуть скот приверженцам Индры, «богам» (девам). На самом деле в гимне ни словом не упоминается о похищенном скоте; в нём содержится лишь прямое требование уплаты дани в виде скота, которое пани с презрением отвергают. Тогда их предупреждают об ужасных последствиях этого отказа. Похоже, что данный диалог отражает в себе обычную процедуру, предшествовавшую набегу арьев. Слово «пани», по-видимому, неарийского происхождения, но оно дало важные производные в санскрите, а через санскрит — и в более поздних индийских языках. Современное банья (торговец) восходит к санскритскому ваник, происхождение которого в свою очередь не находит иного объяснения, кроме слова «пани». «Монета» по-санскритски — пана; общий термин для обозначения товаров — панья и «рынок» на санскрите — «апана». Древнейшие весовые стандарты индийских монет находят точное соответствие в определённом наборе гирь, найденных в Мохенджо-Даро, а не в стандартах, преобладавших в Персии или Месопотамии. Таким образом, создается впечатление, что кое-кто из прежнего населения долины Инда уцелел после прихода алчных арьев и продолжил старые традиции в области производства и торговли.

В Ригведе ничего не говорится ни о постоянных поселениях (за исключением городов, выстроенных из кирпича), ни о чтении, письме, искусстве и архитектуре. Музыка сводилась к ритуальным песнопениям, техника — в основном к изготовлению колесниц, орудий и оружия; она находилась преимущественно в ведении бога Тваштри и его приверженцев, которые, по-видимому, были все местного происхождения. Однако мы не обнаруживаем на этом этапе внутриплеменного деления на касты или классы; представители различных ремёсел продолжали оставаться равноправными членами племени, не сведёнными до положения изолированных каст, как это произошло на следующем этапе, с началом распада племенного строя. Ткачество было женским ремеслом, но о священных прорицателях, хотя они и были мужчинами, принято было говорить, что они «ткут» гимны, как узорные одеяния на ткацком станке. Центром общественной жизни мужчин была сабха; это слово одновременно означало и племенной совет и помещение, где он собирался. Помимо заседаний племенного совета, сабха служила также местом отдыха мужчин, и только мужчин. В этом «длинном доме» они предавались своему любимому развлечению — азартным играм. Образ игрока, одержимого всепоглощающей, неизлечимой страстью, заставляющей его забывать о доме и семье, выведен в одном позднем, хотя и весьма известном гимне древнейшей из Вед. Изредка можно встретить упоминания о соревнованиях на колесницах, о танцовщицах и о кулачных бойцах. Арьи, несомненно, были варварами, стоявшими на более низком культурном уровне, чем люди, жившие в условиях уничтоженной ими городской цивилизации.

Из книги: «Культура и цивилизация Древней Индии» (Damodar Dharmanand Kosambi. The Culture and Civilisation of Ancient India in Historical Outline)