Вальдорфские школы как школы антропософии

Весной 1919 года в Штутгарте, по инициативе Эмиля Мольта, руководителя сигаретной фабрики «Вальдорф-Астория», была основана оккультная педагогическая система, именуемая ныне вальдорфской[1]. Тогда же Эмиль Мольт предложил известному оккультисту Рудольфу Штайнеру, создателю оккультного учения под названием антропософия, стать  главой и организатором этой новой педагогической системы. С тех пор прошло много времени, но, к сожалению, со смертью Рудольфа Штайнера весной 1925 года история вальдорфской педагогики не закончилась. Сегодня мы обратим внимание читателей на проблему воспитания детей по вальдорфской системе, так как с девяностых годов XX века эта система воспитания пришла в Россию. К настоящему дню в России действует целая сеть вальдорфских школ[2], существующих в Москве, Санкт-Петербурге, Воронеже, Самаре, Иркутске, Красноярске, Екатеринбурге, Находке, Ростове-на-Дону, Уфе, Смоленске, Ярославле и т.д. В некоторых городах, например в Москве и Санкт-Петербурге, эти школы не единичны. Но помимо  открытия в России частных вальдорфских школ и детских садов вальдорфская педагогика претендует на  государственное признание и стремится внедриться в государственные школы[3]. На наш взгляд, давно пора задаться вопросами: какие цели преследует вальдорфская педагогика и какое мировоззрение формирует? Попытаемся в этих вопросах разобраться.

Какая мировоззренческая база положена в основу вальдорфской педагогики? Как писал Рудольф Штайнер, «…вальдорфская педагогика обращается к своей духовно-научной основе: к антропософскому познанию человека»[4]; «Если вы хотите познакомиться с главным ориентиром в этой области (воспитания. – В.П.), вам нужно взять в руки маленькую книгу «Воспитание ребенка с точки зрения духовной науки (антропософии. – В.П.)»»[5]; «…прежде всего необходимо, чтобы основу педагогики будущего составила разработанная из антропософии антропология»[6]; «много говорят в сегодняшней педагогике о том, что нужно растить индивидуальность, что нужно подслушать у природы, какие способности следует развивать. Одни фразы! – ибо эти вещи приобретают для человека смысл, только если он говорит о них исходя из духовной науки (антропософии. – В.П.)…»[7]; «по сути, только духовная наука посвящения (антропософия. – В.П.) может привести к постижению социальных проблем современности, … без духовной науки не будет формирования будущего; это правда»[8]. Итак, в основе вальдорфской педагогики лежит антропософия, корень которой –  оккультные откровения Рудольфа Штайнера, полученные им из т.н. хроник акаши[9], т.е. некоего энергетического поля, которое, как уверяет ряд оккультистов[10], пронизывает землю и хранит память обо всем происходящем на ней. Так как Рудольф Штайнер, выражаясь на языке оккультизма, был контактером[11], то и антропософия, а, следовательно, и вальдорфская педагогика основана на его «откровениях», полученных из «духовных миров».

Какие цели преследовали антропософы, внедряя в школы вальдорфскую педагогику? Как пишет известный антропософ Франс Карлгрен, целью вальдорфской педагогики является «…формирование человека»[12], при этом он поясняет: «…задача учителя – не затрагивая собственного «Я» ученика, способствовать формированию его тела и души таким образом, чтобы индивидуальность (дух) когда-нибудь смогла стать его полным хозяином»[13]. Таким образом, одной из целей вальдорфской педагогики является  формирование души ребенка, понимаемое не как формирование каких-либо черт характера, а в мистическом смысле. То, что воспитание детей по системе вальдорфской педагогики является религиозным, следует и из слов Рудольфа Штайнера: «Ничто не может произвести столь удручающего впечатления, как пронизание педагогико-дидактических воззрений материалистическим образом мыслей»[14]. Это не мешает вальдорфским педагогам утверждать, что они предоставляют своим ученикам возможность  познакомиться с самым разными религиозными направлениями, и даже заявлять, что преподавание ведется «без всякой связи с конкретным вероисповеданием»[15]. Однако из опыта общения с оккультистами автору известно, что оккультные педагогические системы мировоззренчески не зависят только от традиционных религий, в том числе и от христианства, но не от оккультного мировоззрения основателя  конкретной системы. Справедливость данного утверждения и по отношению к вальдорфской педагогике, как надеется автор, станет для читателя очевидной. Учитывая то обстоятельство, что обучение в вальдорфских школах основано на антропософии, заявление о формировании независимого религиозного мышления учеников выглядит наигранным. Воспитание детей по системе вальдорфской педагогики имеет выраженные религиозные цели, естественно, оккультные: «Нужно учить с сознанием, что, собственно говоря, каждого ребенка нужно спасти, что каждого ребенка нужно привести к тому, чтобы в ходе жизни он нашел в себе импульс Христа, пережил новое рождение»[16]. При этом понимание спасения в антропософии не имеет ничего общего с христианским, так как антропософия абсолютно чужда христианству[17], о чем свидетельствует сама Православная Церковь[18]. На наш взгляд, справедливо, если человек, планирующий зачислить своего ребенка в вальдорфскую школу, примет к сведению информацию о тех людях, которые будут работать с его ребенком, т.е. о педагогах вальдорфских школ.

Все учителя вальдорфских школ должны быть антропософами: «Ее (подготовку учителя. – В.П.) нельзя будет преобразовать иначе, как только тем, что учитель воспримет в себя познания о природе и человеке, идущие из духовной науки (антропософии. – В.П.). Учитель должен проникнуться связью человека со сверхчувственными мирами»[19]; «…один из элементов, который должен быть внесен в процесс формирования учителя: обратиться взором к человеку до рождения; не только почувствовать загадку смерти, но и почувствовать жизнь по отношению к загадке рождения. А затем нужно научиться возвышать антропологию до антропософии…»[20].

Учитель, работающий в вальдорфской школе, не просто должен быть знаком с антропософией, он должен быть практикующим антропософом: «…они (антропософские идеи. – В.П.) входят в жизнь, их вводят в воспитание и преподавание, только если человек в душе действительно захвачен ими»[21]; «стало правилом, что учителя (вальдорфских школ. – В.П.) не могут выполнять своих ежедневных обязанностей без тщательного изучения человековедения Рудольфа Штайнера и без внутренних усилий, которых требует антропософский путь развития, собственного ученичества»[22]; «она (антропософия. – В.П.) нужна учителю, причем не для того, чтобы непосредственно излагать ее в процессе обучения[23], а для самовоспитания»[24]. Каждый учитель в системе вальдорфских школ должен пройти обучение на специализированных курсах: «В настоящее время будущий вальдорфский учитель обязательно, помимо своей предметной квалификации, должен закончить как минимум одногодичные курсы по вальдорфской педагогике»[25], где, надо полагать, ему должны привить ту самую «захваченность» антропософскими идеями, о которой писал Штайнер, ведь, по его словам, «…духовная наука (антропософия. – В.П.) должна по сути пронизывать все…»[26]. Но несмотря на то, что система вальдорфской педагогики основана на антропософии, а учителя в таких школах – практикующие антропософы, приверженцы вальдорфской педагогики уверяют, что они  отнюдь не прививают ученикам антропософское мировоззрение: «В его (учителя. – В.П.) задачу не входит вывести учеников на какой-то определенный путь, он должен лишь дать им материал, позволяющий занимать самостоятельную позицию»[27]. В этом они следуют примеру Рудольфа Штайнера, который заявил в своей речи, произнесенной  седьмого сентября 1919 года по случаю открытия первой вальдорфской школы: «Тот, кто скажет, что вальдорфская школа ориентируется на антропософскую науку о духе и что в ней будет внедряться только это мировоззрение – я говорю это в день открытия школы – глубоко ошибается»[28]. Но можно ли доверять этим словам?

Что сами антропософы понимают под антропософией? Карлгрен пишет: «Антропософия – это ни в коем случае не форма религии и не готовая система мыслей, а путь к познанию мира и человека. Если достаточно последовательно проделывать этот путь, выполняя упражнения по разработке мыслительной, волевой и эмоциональной жизни, то через такой непосредственный опыт приобретаешь уверенность, что наше физическое существование пронизано сверхчувственным миром»[29]. Лукавство или подлинное непонимание логической некорректности данного утверждения очевидны. Впрочем, оккультизм и логика вообще плохо совместимы, так же, как оккультизм и наука: несмотря на то, что последователи различных оккультных направлений любят рассуждать о своей научности, к науке реального отношения они не имеют. Об этом мы еще скажем ниже. Духовный опыт – понятие неоднозначное. Он формируется и интерпретируется в рамках той мировоззренческой системы, которой человек придерживается. Например, если человек практикует некую психотехнику и достигает благодаря этой психотехнике определенного результата, то это доказывает только то, что данный результат можно получить с помощью данной психотехники, но еще не доказывает истинность той системы, в рамках которой этот результат получен[30]. Если медитирующий узрел существо, назвавшееся ангелом, махатмой и т.п., то  наивную доверчивость обнаруживает тот, кто верит этому представлению, так как и  « сам сатана принимает вид Ангела света, а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды»  (2Кор.11:14-15). Именно поэтому апостол Иоанн предупреждает: «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они» (1Ин.4:1). Попытка разделить религию и «духовную науку» не нова. Рудольф Штайнер не является автором этой уловки, и тем более не он один использовал ее для культа собственной уникальности. Эту идею среди своих последователей активно продвигают, например, рериховцы и теософы[31]. Суть ее в следующем: «Великие Учителя»  (то есть Будда, Кришна, Зороастр, Христос и т.д., обычно перечисляемые оккультистами через запятую) провозглашают чистое духовное знание, религия же есть искажение этого знания в угоду правящим кругам и толпе профанов. Такой подход позволяет оккультизму изначально считать любую религию ущербной по сравнению с ним самим. Правда, этот взгляд непоследователен в своих собственных рамках: что мешает самим оккультистам извращать откровения своих собственных учителей? На наш взгляд, ничто не мешает. Возможно, именно поэтому между оккультистами идет непрерывная борьба[32]. Здесь можно напомнить, что, например, теософы и рериховцы считают Рудольфа Штайнера одержимым бесами[33]. Иллюстрируя понимание антропософами религии, приведем высказывание о ней Карлгрена: «Антропософскую духовную науку понимают по-разному, и часто, к сожалению, неверно[34]. Поскольку в ней при рассмотрении человека во внимание принимается его духовность, то подчас думают, что речь идет о религии. Но религия в силу своего внутреннего качества — это то, во что люди верят. Научное исследование опирается не на веру, а на силы самостоятельного мышления. В этом смысле и следует рассматривать антропософскую духовную науку как возможность создавать научные умозаключения по тем явлениям, которым методика науки, построенной на позитивизме, не находит объяснений»[35]. Здесь нужно заметить, что фактически все оккультисты трактуют христианское понятие «вера» как слепую, ничем не подтвержденную уверенность в чем-либо. Это ложное представление о христианской вере. Вера для христианина – это не психологическое состояние, это жизнь в непрерывном общении с Богом. Можно верить, даже знать о существовании Бога, но не принимать Его,  ведь, например «... и бесы веруют, и трепещут» (Иак.2:19), но вряд ли кому-либо придет в голову назвать бесов верующими. С духовностью тоже все не так просто, ведь за этим словом может скрываться все что угодно. Для христиан за этим понятием стоит, прежде всего, утверждение человеческой бытийности в Боге, преображение христианина Божественной благодатью, что проявляет себя в том числе и в таких элементарных формах нравственного сознания, как стыд, совесть, ответственность[36]. Представление оккультистов о духовности не имеет ничего общего с христианским, равно как и Бог Священного Писания не имеет ничего общего с откровениями Рудольфа Штайнера[37]. Утверждение, что религия – это то, во что люди верят, также несостоятельно. Люди способны верить в светлое коммунистическое будущее, в необходимость классовой борьбы и в летающие тарелки. Однако вера  коммунистов, убийц или уфологов еще не делает их религиозными людьми. Религия ставит своей целью соединение человека с Богом[38], именно с Богом, а не с инопланетянами или космическими иерархами. Религия, по крайней мере в христианском понимании, является  живым соприкосновением с Богом, а потому сведение ее до примитивного следования набору ритуалов и предписаний является чрезвычайно сильным упрощением и профанацией.

Как Рудольф Штайнер, так и его последователи много спекулируют на понятии  «наука». Но одновременно с этим антропософия отвергает естественные науки. Например, Рудольф Штайнер писал: «Все, что выдумали естествоиспытатели, все, что составляет сегодня общедоступное образование, гораздо более популярное, чем они сами полагают – в сущности суеверие, вера в призрачный мир»[39]; «Добытая естествоиспытателем картина мира – это призрак, это не настоящий мир»[40]; «…для будущего необходимо, чтобы в общем образовании царили не пустые понятия, взятые из естествознания, … а … понятия, которые могли бы стать основами для чего-то имагинативного[41]»[42]. Но если естественные науки – физику, химию, биологию и т.д. – вальдорфская педагогика считает суеверием, которое надо заменить фантазиями самого Штайнера, то возникает вопрос: когда родители приводят своих детей к вальдорфскую школу, их информируют об этом взгляде антропософов на естественные науки или благоразумно умалчивают?

Очень низко в вальдорфской педагогике оценивают мыслительные способности человека. Рудольф Штайнер писал: «…ведущие, руководящие круги современности больше не могут полагаться на мозг, пришедший в упадок. Они должны подняться к постижению того, что уже не нуждается в мозге, что нуждается в эфирном теле. Ибо мысли, которые должны быть постигнуты в антропософски ориентированной духовной науке, не нуждаются в мозге»[43]; «…именно благодаря антропософски-ориентированной духовной науке будет привноситься нечто другое, а именно приятие того, что может быть добыто из духовного мира благодаря обновленному видению и что не может быть постигнуто разумностью. Это может быть постигнуто только проникновением в то, что выносит из духовных миров благодаря видению науки посвящения»[44]. Как видим, разум не в почете у антропософов, они готовы заменить его «проникновением в духовные миры». Хочется задать тот же вопрос антропософам, что и выше: родителей, отдающих своих детей в вальдорфские школы, ставят в известность, что преподаватели-антропософы «не нуждаются в мозге»  и  что их детей собираются воспитывать, опираясь на знания, полученные благодаря эфирному телу? Ведь  Рудольф Штайнер очень высоко ставил значимость формирования астрального тела и роль знаний об эфирном теле: «Без знания об эфирном теле, которое развивается с 7 до 14 лет и которое должно развиваться на основе авторитета, в человеке разовьют лишь общую сонливость к культуре. Не будет той силы, которая необходима для правого организма.

И не внося разумным образом в образование или обучение в 14, 15 лет силы любви, связанной с астральным телом, люди никогда не смогут развить свое астральное тело, потому что никогда не смогут сформировать свое астральное тело в свободный сущностный член человека»[45]. Неслучайно «нерелигиозная» вальдорфская педагогика предполагает  развитие в детях астрального и эфирного тел, ведь знания о принципах развития данных тел лежат в основе антропософии: «Мы должны познать, что до 7 лет человек, поскольку он особенно развивает свое физическое тело, является подражающим существом; мы должны превратить это в основу воспитания. Мы должны знать, что с 7 до 14 лет нужно воспитывать человека из принципа авторитета, и мы должны это духо-познание, которое получаем, если знаем, как развивается эфирное тело с 7 до 14 лет, мы должны это познание духа превратить в принцип воспитания. Мы должны знать, как с 14 до 21 года развивается астральное тело, и мы должны это знание сделать импульсом организации воспитания»[46]. Можно предположить, что родителям, впервые пришедшим в стены вальдорфской школы, вряд ли сообщат, что в ее стенах применяется система воспитания, основанная на развитии у ребенка эфирного и астрального тел. К тому же антропософы лгут, утверждая, что их «научное исследование опирается не на веру, а на силы самостоятельного мышления»[47]. Что же это за «самостоятельное мышление»,  в котором мозг не нужен? Судя по всему, антропософы достаточно профессионально умеют маскировать свои истинные убеждения за ширмой красивых и приемлемых для внеантропософского мира утверждений.

Тот факт, что в вальдорфских школах детям прививают оккультные ценности, явствует хотя бы из признания проповедниками вальдорфской педагогики закона реинкарнации. Карлгрен пишет: «Временами у него (учителя. – В.П.) может складываться впечатление, что в его классе встречаются явно «старые» и «мудрые» индивидуальности… . Причем в некоторых ситуациях получаешь непосредственное и сильное впечатление, что находишься перед проявлениями такой человеческой сущности, которая исходит из предшествующей земной жизни»[48].

У любого вменяемого человека все вышеизложенное не может не вызвать массу вопросов о состоятельности вальдорфской педагогики. Ведь так или иначе вальдорфским педагогам приходится общаться с представителями государственной власти, которые отвечают за вопросы воспитания в нашей стране. Каков же принцип взаимодействия вальдорфской педагогики и  государственной школы? На этот вопрос весьма откровенно ответил основатель системы вальдорфской педагогики  Рудольф  Штайнер: «Сегодня, само собой разумеется, придется еще считаться с учебными целями, которые ставит так называемое государство,… нужно будет идти на компромиссы, но к тому, что требует государство,… можно и нужно будет примешивать то, что требует действительная человеческая природа (в антропософском ее понимании. – В.П.). Это придется узнать прежде всего»[49].

Вальдорфская педагогика не только активно внедряет оккультные идеи в сознание детей, но стремится втянуть в орбиту антропософского мировоззрения и их родителей: «На родительских собраниях, на лекциях и отдельных курсах они (родители. – В.П.) получают представление о конкретной школьной работе, об основах человековедения (антропософии. – В.П.), на котором базируется весь учебный процесс»[50]. При этом родители должны учитывать, что в вальдорфской педагогике огромное внимание уделяется воспитанию в детях признания авторитета учителя, который явно ставится  выше авторитета родителей: «Может быть, наиболее остро чувствуешь, что такое авторитет на самом деле, когда ребенок лет семи-восьми, любящий свою учительницу, обрывает любой спор или обсуждение, начинающиеся у него дома (каков бы ни был их предмет), магическими словами: «А моя учительница сказала…»»[51]. Полагаем, далеко не все родители прольют слезу умиления, оказавшись в такой ситуации. Но к ней родители должны быть готовы, так как несмотря на все декларации, в действительности никакой возможности мировоззренческого выбора и самостоятельного мышления вальдорфская педагогическая система своим ученикам не предоставляет: «Нет хуже для ребенка, если он задолго до наступления половой зрелости приучается к так называемому собственному суждению»[52]. Учитывая, что учителями ребенка в вальдорфской школе  будут убежденные антропософы, несложно угадать, чье суждение значительный период жизни будет формировать его мировоззрение: «В вальдорфской школе стремятся к такому методу работы и таким человеческим отношениям, в результате которых учителя и ученики становятся по-настоящему близкими людьми. Разве так уж неестественно, что влияние некоторых учителей на детей и подростков выходит за пределы чисто педагогического и личностного воздействия и простирается вплоть до области мировоззрения? … Конечно, вальдорфские учителя также, как и любые другие педагоги, не в силах противостоять тому, чтобы их ученики бездумно перенимали у них присущие им маленькие личные черточки, равно как и весь строй их мыслей, ведь любое воспитание – это в определенной степени «влияние»»[53]. Любое воспитание – это, действительно, влияние, и если это влияние оказывается педагогами-антропософами, то нетрудно догадаться о его последствиях.

Итак, с точки зрения основателя антропософии и вальдорфской педагогики Рудольфа Штайнера, естественные науки есть суеверие. Мозги антропософу не нужны, главное – развитие астрального и эфирного тел. Все учителя в вальдорфских школах должны быть убежденными антропософами. Цель учителя антропософской школы – духовное спасение ученика. Вся система преподавания в вальдорфских школах базируется на антропософии[54]. На наш взгляд, утверждение о том, что в данных школах возможно формирование независимого от антропософии мировоззрения, является лживым. Погружение ребенка в мировоззренчески однородную среду, не может не привести к  тому, что ценности именно этой среды станут для него доминирующими: «Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы» (1Кор.15:33). Можно по-разному оценивать антропософию, но нельзя не признать, что вероятность принятия антропософских ценностей у ученика вальдорфской школы несравненно выше, чем у выпускника обычной государственной школы. И будет справедливо, если родители, прежде чем решить, отдать ли своего ребенка в вальдорфскую школу, получат объективную информацию об этом учебном заведении, что позволит им сделать  сознательный и свободный выбор.