Кабанова М.Л. Специфика оккультной религиозности

Миропонимание культуры нового века, учитывая его плюрализм, должно содержать религиозный элемент. Но какая форма религиозности будет преобладать, будет, так сказать, «основной движущей силой»? Большинство населения нашей страны уже исповедует синкретичную и противоречивую, но вполне конкретную форму религиозности. Не только в одном государстве, городе, семье, но даже в одной голове (ради сохранения мира и безопасности) умещаются противоположные идеи. Этот тип лучше всего определяется термином «оккультизм». Попытаемся примерно очертить границы явлений, стоящих за термином «оккультизм».

Оккультизм является видом эзотеризма. Проблема выяснения специфики эзотеризма наталкивается, во-первых, на безумное многообразие явлений, называемых сегодня этим словом; во-вторых, на проблему «эзотерического разрыва», который весьма затрудняет исследовательскую работу.

«Эзотерический» происходит от греческого «внутренний», «скрытый» и имеет две основные трактовки. Во-первых, «внутренний» понимается как присущий духовной природе человека, скрытый от посторонних глаз процесс внутреннего роста, совершенствования. [11, 21-49], во-вторых, «внутренний» понимается как присущий кругу посвященных со своими принципами – наличие «эзотерического разрыва».

В первом случае эзотеризм выступает здесь как принципиально адогматическая, индивидуально-творческая реальность [10, 5-9]. Но это характеристика формальная, она не помогает выяснить специфику религиозности эзотеризма вообще и не подходит к оккультизму. По словам представителей эзотеризма, онтологическим началом у религии является – Бог, у науки – природа и её законы, у эзотеризма – эзотерическая реальность. Налицо тавтология. «Научной доказательности и религиозной основательности эзотеризм предпочитает своего рода очевидность и красоту истолкования» [12, 272]. Последнее сближает эзотеризм с художественным творчеством, но никак не выявляет его специфики. Эзотеризм не является философией и наукой в чистом смысле. Их могут сближать общие термины и упоминание сходных концепций. Но эзотеризм не ведет поиск решения проблемы, он имеет ответы изначально, и здесь возникает серьезное сомнение в его адогматичности. Метод эзотеризма научно не воспроизводим и не может быть рационально доказан [3, 54-99; 7, 203-270]. И если оккультисты предпринимают синтез всех наук, религий и философии, то исключительно на базе оккультизма, как прямо и говорит Агриппа Корнелий [2, 78].

Большинство оккультистов и эзотериков свою религиозность отрицают. Но, возможно, оккультизм делает это, отождествляя религию как таковую с христианством: Бог как Личность, милосердие к грешникам, ад и рай, опора на веру и пр., - это то, что для них неприемлемо. Но мир религий христианством не исчерпывается. В буддизме и индуизме царит высшая справедливость по закону кармы. А, как известно, кто взывает к справедливости, себя, конечно же, мнит идеальным праведником. Так что ещё одна черта оккультизма как явления западного мира – завышенная самооценка [11, 15, 22, 26]. Конечно, ответ на вопрос, религия ли оккультизм, зависит от принятого нами определения религии.

Однако в оккультизме есть вера, стремление к субстанциональной связи со сверхъестественным и практика, культ, часто, и священные книги. Ни к какой иной реальности, кроме религиозной это отнести нельзя. Другое дело, что характер религиозного сознания у оккультизма не традиционен для мировых религий. Рациональные мерки к эзотерическому мышлению не применимы.

Теперь попытаемся развести оккультизм и мистику. Мистика – это область таинственного: не скрываемого, но сокровенного. «Мистика есть общение с Богом, оккультизм – общение с силами природы. Мистика отрешена и созерцательна, оккультизм активен и завоевателен. Оккультизм учит о скрытых силах природы и человека, но никогда не углубляется до божественной основы мира. Подлинная мистика есть мистика духовная, она основана на ощущении внутреннего родства, общности между человеческим духом и духом божественным» [4, 271]. Однако, силу свою истины мистики от провозглашения не потеряют и никто не пострадает. Оккультизм же скрывает свои знания, во-первых, так как они станут смертельно опасными в недобрых руках, во-вторых, должны остаться тайными, чтобы не потерять силу.

Вопрос о тайне непосредственно связан с «эзотерическим разрывом». Здесь имеется ввиду «двойной стандарт» морали – одни правила и идеалы для «посвященных», другие – для «внешних». Всё это есть в традиционных видах оккультизма в разном количестве. Например, в масонстве и теософии [5, 396; 9, 490-495, 457, 501]. Но сам по себе эзотерический разрыв не вполне проясняет специфику оккультизма. Таинственность сама по себе ничего не говорит нам о содержании учения. То же можно сказать и об определении оккультизма как науки о тайных силах природы и человека. В древности колдуны-травники и фокусники, например [2, 95-96] и современная наука не пользуется не доступными внешним чувствам и даже силе воображения, силами, которые не являются оккультными.

Оккультизм в истории человечества всегда был в тени. Люди почему-то сторонятся его. Да и против чего в оккультизме всерьез борется Церковь? Почему даже поверхностное соприкосновение считает небезопасным?

Формы оккультной деятельности многообразны, но основных выделяют несколько: астрология, алхимия, магия, каббала, теософия и спиритизм. Что общего в этих разрозненных явлениях, и что делает их всех типами оккультизма?

Как мы уже говорили, есть в них скрытность либо организационная, либо зашифрованность в изложении. Только спиритизм составляет, на наш взгляд, исключение. Он открыто и прямо говорит, что исповедует то учение о Боге, мире и человеке, которое получил от духов, и излагает его без шифра и покрова тайны [6]. В этом контексте кажется странной ожесточенная критика спиритизма, которую мы обнаруживаем в трудах Е.П.Блаватской, ведь сама она, как и Рерихи, начинала со спиритизма, а, кроме того, её «Тайная доктрина» тоже надиктована некими духами, пусть и называющимися «Высшими иерархами» [9, 395]. И тогда бросается в глаза то, что оккультизм не особенно демонстрирует: в каждой его разновидности присутствует общение с духами как стержневой, центральный момент оккультного делания. Но проблема заключается в «различении духов», что бы мы этими самыми духами не считали – сублимированные комплексы, некую интуитивную силу и способности, скрытые природные энергии, наконец, флюидические оболочки человека, или неких живых, но не материальных существ. Именно различение этих «духов» в трактовке самих оккультистов может дать, на наш взгляд, основу специфики оккультизма.

Современный спиритизм считает, что духи являются людям по принципу подобия или симпатии, сходным с герметическим законом: что на небе, то и на земле и наоборот. Вызывающим духов из пустого любопытства и легкомыслия являются такие же глупые и злые низшие духи. К людям же настроенным на возвышенные размышления и стремящимся к совершенствованию приходят высшие развитые, добрые и умные существа. Отличить их легко: по стилю речи – благородной или пустой [6]. О таком способе следует сказать, что он грешит повышенным самомнением и предполагает, что злые духи вообще им не должны являться и никогда святые в истории мира не встречались с такими сущностями. Поскольку герметизм является авторитетным учением для всех эзотериков и оккультистов, следует предположить, что так различают духов и все остальные. Общим моментом, отличным от религиозного общения с Богом, в оккультном общении, на наш взгляд, является отношение власти-зависимости, жесткого детерминизма между человеком и потусторонним объектом: неважно дух ли владеет человеком или человек духом.

Астрология на ранних этапах развития представляла собой астротеологию, то есть звёзды были богами, и по их движению люди узнавали волю богов о человеческих судьбах. Астрология в истории предстает перед нами в разных видах, и есть формы её, далёкие от оккультизма и представляющие собой натурфилософию – например, астрология Клавдия Птолемея. Но есть и астрология Мишеля Нострадамуса, где толкование точных астрологических расчётов происходит при овладении им неким духом, по его собственным словам [8]. Кроме того, астрология ведь высчитывает и время, когда человек наиболее способен и расположен к «космическим контактам», и имена злых и добрых духов Агриппа, следуя легендарному Гермесу Трисмегисту рекомендует выяснять по гороскопу.

Алхимия в древности предполагала общение с одушевленными природными веществами. Земля и все её элементы обладали душами и с ними-то алхимики и работали [13, 108, 115]. Теофраст Парацельс пишет о необходимой связи элементов земли с духами, с которыми приходится сталкиваться не только алхимику, но кладоискателю. Кроме того, алхимия учит, какими элементами или органическими веществами напитать тело так, чтобы оно было способно к контакту с «высшими мирами», будучи в теле либо вне его. Средства предлагаются разнообразные, но указанная цель совпадает, например, у Агриппы и Елены Рерих.

Магия предстает перед нами в нескольких видах, большинство из которых заключаются именно в контакте с духами, добрыми или злыми [2, 100-104]. Конечно, контакт здесь – не самоцель. Контактер предполагает каким-то образом принудить духа содействовать ему. Хотя остается под вопросом, возможно ли использовать такого помощника, не будучи подчиненным им самим.

Каббала открыто учит, что цель чтения тайных книг Торы – привлечение к адепту «света», который нас окружает. Причем свет этот развивает в человеке некий внутренний сосуд «кли», который сможет этот свет принять и человека изменить, независимо от его волевых усилий, даже если он взял в руки книги Каббалы с отвращением или из пустого любопытства. Известная оккультистка Дион Форчун пишет, что схему Каббалы в целом, по единодушному мнению раввинов, создали ангелы. И если мы изучим и сравним многие мистические религиозные системы, то обнаружим, что все просветленные были единодушны в этом вопросе, - все мужчины и женщины, имевшие практический опыт духовной жизни, утверждали, что их обучали божественные существа.

Теософия во многом близка Каббале. Она представляет собой теоретическую основу современного эзотеризма, оккультное богословие, космологию и антропологию. И Е.П. Блаватская справедливо замечает, что спиритизм как спонтанное общение с духами открывает широкие возможности для возникновения «одержания» духами, спиритизм – весьма опасное занятие. Однако, какими критериями пользуется она сама? Очевидно, теми же, что и спириты. Сама она написала «Тайную доктрину» под диктовку духов, - Космических Иерархов, и очевидно, не сомневалась в чистоте и возвышенности их природы. Надо отметить и сам способ письма – чисто спиритический – автоматическое письмо без сознательного участия пишущего. Теософия отличается от спиритизма в том, что первая держится единой линии и одной группы «духов» и учений. Спиритизм же открывает все новые сведения и контакты. Ченнелинг (современное движение спиритизма) налаживает в наше время постоянный канал связи с «космосом» в соответствии с собственным названием. Теософия, также как и « живая этика» называет контакт с космосом важнейшим звеном их деятельности [7, 93-113].

Таким образом, в результате попытки вычленить специфику оккультизма мы пришли к выводу, что спиритизм может быть использован как центральный пункт описания оккультизма и вычленения его специфики. Но общение с духами в отличии от религии здесь носит характер жесткой детерминации, это вовсе не свободное личное общение (ведь и личность за духом часто не признается), но связь типа «подчинение-власть», кто бы кого при этом ни подчинял. Эта зависимость и принципиальная несвобода может выражаться также в математической закономерности (в духе Пифагора и Гермеса), влияния звёзд, или духов умерших, или законов «потаённой природы» (в алхимии и астрологии), или закона прогрессирующего (на западный манер) перерождения (Каббала и теософия) или просто магической «связанности». Блаватская писала: «Он (Хозяин) понимает, что я всего лишь раб и что Он имеет право помыкать мной, не сообразуясь с моими вкусами и желаниями» [1, 32].

Конечно, двумя этими элементами специфика оккультизма не вычленяется полностью. Однако, если учесть сведения самих оккультистов о тотальной их связи с миром духов, а не Единым Богом, то, во-первых, очевидно, в этом и состоит таинственность и опасность этого явления в общественном сознании, а во-вторых, возникает версия, что оккультизм в указанном смысле не есть наука, исследовательский процесс, не поиск воспроизводимых результатов, но процесс, которым сами оккультисты руководить не способны, но являются водимыми. Тогда становится несколько яснее, почему оккультизм так противоречив и настолько упорен в своих вопиющих противоречиях. Продуктивный спор возможен лишь с теми, кто дошел до своих убеждений путём трезвого рассуждения, этим можно указать на логическую ошибку и непоследовательность и они изменят соё мнение. Те же, кто поверил вслепую, просто принял данное от «духов», не поддаётся переубеждению, ведь у него не было цепи рассуждений и поисков, и указать на ошибку невозможно.

Список литературы

Блаватская Е.П. Письма А.П. Синнету. – М., 1997. – С. 30-33.

Герметизм, магия, натурфилософия в европейской культуре XIII-XIX вв. - М., 1999. – С. 78-104.

Дискурсы эзотерики (философский анализ). - М., 2001. – С. 54-99.

Истоки тайноведения. Справочник по оккультизму. – Симферополь, 1994.

История масонства. Великие цели. Мистические искания. Таинство обрядов. – М., 2002. – С. 396.

Кардек А. Книга духов. - М., 1993.

о. Андрей Кураев. Уроки сектоведения. – М., 2002. – С. 93-113, 203-270.

Нострадамус М. Центурии - СПб., 1999.

Письма Елены Рерих 1929-1938. - Т 1. - Минск, 1992. – С. 395, 490-495, 457, 501

Розин В.М. Эзотерический мир. Семантика сакрального текста. - М., 2002. – С. 5-10.

Скворцов Л.В. Гипотетический эзотеризм и гуманитарное сознание. - М., 2000. – С. 15-49.

Эзотеризм: Энциклопедия. – Мн., 2002. – С. 272.

Элиаде М. Азиатская алхимия. - М., 1998. – С. 108-115.

Кабанова М.Л. Специфика оккультной религиозности // Новое видение культуры XXI века. Материалы научно-практической конференции. – Владивосток: ДВГТУ, 2003.